Забытое чувство

      С того странного разговора прошла неделя. Прошла ровно одна неделя, когда в груди Анжелики появилось чувство. Оно ощущалось, будто бутоны цветов расцветают. Это чувство начало теплеть и пускать дрожь по телу, стоило Леви оказаться поблизости. Девушка не понимала, что это за чувство или просто не хотела понимать.       Однажды, когда Анжелика вновь собиралась на поляну, она почувствовала взгляд. Он заставлял её ёжиться от почти осязаемого холода. Она всё время оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, кто её преследует, но не увидела ничего, кроме небольшого мрака. Этот взгляд преследовал её лишь раз и больше она его не чувствовала. Но спустя почти месяц Анжелика снова почувствовала этот жгучий взгляд. Он будто разбирал её на части и внимательно осматривал каждую. Этот взгляд то обжигал её пламенем, то заставлял стыть кровь в жилах, настолько он был холоден. Каждый раз находясь под его прицелом, он казался ей таким знакомым, но в тоже время чужим.

***

      Грязно. Мерзко. Скользко.       Она не видит ничего. Лишь чувствует касания. Она хочет содрать их со своей кожи. Она хочет содрать саму кожу. Она слышит их голоса. И все они твердят лишь о том, как ей приходится жить. Она слышит их слишком громко.       Они, словно змеи, оплетают юное тело, а вокруг неё их много, даже слишком. Она видит их суженные зрачки, она видит, как они раскрывают свои пасти, и оттуда появляется язык, раздвоенный на конце. Она слышит их шипение, оно сливается в слова. Слова, которые ранят острее любого ножа. Слова, заставляющие её отрицать реальность.       Она вырывается и бежит от них. Далеко и быстро. Настолько насколько возможно. Она петляет по коридорам смутно знакомого дома. Она слышит их шаги, чувствует на подсознательном уровне, они скоро будут рядом. Её захлестнуло животным ужасом, а страх вперемешку с адреналином подгонял её. Она свернула в первый поворот и побежала вперед, но спустя пару метров влетела в стену.       Тупик.       Кажется её сердце остановилось на мгновение, но уже через секунду забилось словно ненормальное. Она судорожно шепчет слова отрицания. Поворачивается и уже начинает бежать, как видит его. Силуэт смазан и не ясно, кто он. Но она знает. Чувствует его. Видны только глаза. Они сияют в этой кромешной тьме, словно сапфиры. Она видит в них ярость и видит льды. Она чувствует в нем спасение. Она делает шаг и проваливается во тьму еще более ужасную, чем эта.       Девушка вскочила и начала судорожно хватать ртом воздух. Слёзы скатывались по бледной коже, а расширенные зрачки были полны ужаса. Она бегала взглядом по комнате и пыталась на чем-то сфокусироваться. Шторка. Небольшая шторка бледно-жёлтого цвета считалась, по словам Изабель, уютной. Все согласились, даже не думая спорить, и пусть она не вписывается в интерьер комнаты с серыми стенами и деревянными полами, она была чем-то вроде их личного солнца.       Тряхнув головой, девушка глубоко вздохнула и резкими движениями стерла слезы с лица. Она, стараясь не шуметь, аккуратно откинула одеяло и босыми ногами коснулась пола. Не обращая внимание на холод, она лишь откинула недлинную челку и вышла из комнаты. Тенью проскользнула на небольшую кухню и села за стол. Стул негромко скрипнул, резко разрывая тишину, поморщившись от противного звука, она уставилась на стену.       В голове пустота. Нет ничего. Лишь опустошенность после кошмара и тот самый взгляд на подкорке сознания. Анжелика вроде здесь на кухне, но где-то далеко. Она старается не думать о кошмаре и у неё даже получается, однако мысли в один момент свернули в его сторону. Она начала прокручивать эти моменты чуть ли не с мазохичестким удовольствием. Каждое слово, движение и чувство — она пропускала их через себя. Она знает, что она не виновата. Знает, что жертва обстоятельств, знает, что её заставляли. Но это никогда не меняло сути того, что она была лишь шлюхой, бесспорно красивой и дорогой, но лишь куклой в чужих руках.       Её покупали, а она не имела права выбирать. Она не имела права ни на что, не могла говорить без ведома, не имела права есть и пить без разрешения, она не имела права даже жить, пока ей не дадут разрешение на это. Вначале она много плакала, истерила и не верила. Ведь вот всего несколько часов назад была рядом со своими родителями, а теперь она в месте, где умирают надежды, где ломаются люди. Она пыталась понять и спрашивала где она, но ей никто не отвечал. Лишь некоторые смотрели с жалостью и сочувствием. Так было, пока не появилась она. Та, кто любезно поведал о жестокости мира, та, кто слишком наглядно объяснила и рассказала о боли, та, кого она ненавидит, та, кого она хочет убить. Одна хлёсткая пощечина и стальной приказ, и девочка не могла даже поднять глаз. Ей объяснили, наглядно показали, кто она и кем будет. Маленького ребенка окунули в грязь, даже не предупредив об этом. С того дня она не плакала. — Анжелика?       Переводит стеклянный взгляд на голос и видит парня. Он стоял оперевшись на косяк. Немного растрепанные волосы, сероватая кожа и уставшие глаза, а под ними тёмные синяки. Прямой нос и выраженные скулы, а так же тонкие розоватые губы. Опускает глаза чуть ниже и немного удивляется, на шее не повязан платок. Удивительно. Белая домашняя рубашка, расстегнутая на несколько пуговиц, и лёгкие штаны тёмного цвета. Девушка снова переводит взгляд на лицо и замечает вопрос в глазах. Она вопросительно выгибает бровь, но парень молчит.       Леви в пару больших шагов преодолевает расстояние до плиты и ставит чайник, предварительно налив в него воды. Огонь на секунду слепит глаза, пока он не убавляет его. Несколько минут неловкого молчания, когда хочется поскорее уйти, но Анжелика не уходит. Она ждёт, неизвестно чего, но ждёт. Чайник вскипел, и Леви, ловко орудуя небольшим заварником, начинает делать чай. Девушка с едва скрытым удовольствием следит за тем, как он закатывает рукава, он всегда так делает, когда боится или просто не хочет испачкать рукава, обнажая синие вены на жилистых руках. Она смотрит на то, как он достаёт жестяную банку и открыв её, немного высыпает в заварник, туда же он заливает кипяток, и по кухне тут же распространяется терпкий аромат чёрного чая. Он берет в руки сахар и спрашивает: — Чай будешь?       Сначала девушка кивает, но потом понимает, что он не видит этого. — Ну что? Будешь или нет? — Да, буду, — немного сиплым голосом отвечает она.       Кивнув, парень берет две чашки и разливает туда чай, закончив берет их в одну руку, а в другую сахарницу. Сев напротив Сорель, Аккерман молча ставит перед ней чашку и ложку, а после наблюдает, как она кладёт туда целых три ложки сахара. Лишь представив сладость чая, он скривился и положил одну ложку в свой чай. Пару минут сонную тишину дома разрушало лишь тихое постукивание ложки об хрупкий фарфор. Но спустя несколько секунд Леви посмотрел прямо на девушку и, поймав её взгляд, спросил: — Ты не будешь против, если завтра не будет тренировки? — Не будет?       Девушка удивилась, ведь Леви ни разу не отменял тренировку даже тогда, когда они оба падали с ног от усталости. Но увидев уверенный кивок, она задумалась. Что будет, если завтра не будет общей тренировки? Ничего особенного не случится, ведь у неё все еще есть индивидуальная. Она не потеряет абсолютно ничего, так же будет отрабатывать приёмы и заниматься. Поэтому уже спустя минуту ответила: — Нет, я не против.       Парень еле заметно кивает и продолжает пить чай, девушка же опускает взгляд и немного отпивает обжигающего напитка. Анжелика тут же жмурится от удовольствия и смакует вкус на языке. В голову Аккермана невольно пришла ассоциация с котёнком, однако не успевает она основаться, как он тут же отгоняет мысль и, скептически посмотрев на чашку, спрашивает: — Как ты можешь пить эту гадость? — Гадость у тебя, — немного улыбнувшись отвечает девушка. — А у меня, Леви, чай. Сладкий чай.       Хмыкнув, парень решил не обращать внимания на небольшую шпильку. Около получаса на кухне стояла тишина, уютная тишина, она дарила чувство спокойствия и защищённости. Мысли Анжелики о кошмаре отошли на задний план, а где-то на подкорке сознания скользила мысль о том, что она хотела бы поговорить с ним и услышать его низкий, немного хриплый, от долгого молчания, голос. Не справившись с сильным желанием, девушка спрашивает: — Как дела?       Удивленно приподняв бровь, парень несколько секунд помолчал и всё же решил ответить: — Вполне сносно, — и из чистой вежливости спрашивает в ответ: — У тебя? — Тоже самое, — с мягкой улыбкой ответила Анжелика.       На кухню снова опускается молчание, но на этот раз оно немного неловко и даже возможно напряжённо. Сорель в голове пытается подобрать тему для разговора, при чём ей нужна такая, которую сможет поддержать Леви. Она задумчиво уставилась на стену, что была за спиной парня, задумавшись, девушка не заметила, как начала кусать губу. Леви неосознанно наблюдает за девушкой, и вновь зачем-то отмечает её привычки. Многие он видел ранее, например, нахмуренные брови или то, как она накручивает прядь волос на кончик пальца. У неё очень красивые волосы. Аккерман понял это очень давно, хотя долго отрицал возникшую мысль. Но в итоге сдался и просто принял тот факт, что ему нравятся волосы. Волосы девушки, однако по его мнению они стоили этой любви. Длинные, достающие до поясницы, белые словно снег и шелковистые даже на вид. — Леви, — переведя взгляд на него, девушка решила спросить: — Я тут недавно слух услышала. И подтвердить или опровергнуть его можешь только ты. — Какой слух? — Слух о том, что Леви Аккерман больше не может за себя постоять, — немного усмехнувшись ответила Анжелика. — Что? — подавившись чаем переспросил Аккерман. — В общем, слух пошел с того дня, когда ты пошел на рынок со своими знакомыми. — Сорель начала рассказ. — Тогда кто-то видел, что тебе оскорбили, оскорбивший тебя был намного больше тебя и, по слухам, ты побоявшись его, отправил какого-то парнишку, он с тобой, кстати, был, дабы он подрался с ним и очистил твоё имя. В итоге парень сильно пострадал, а ты оставил его истекающего кровью и ушел, — не сдержавшись, девушка начала тихонько смеяться, её смех был похож на звон колокольчиков, но парень никогда в этом не признается. — Ну бред же, скажи? — Во-первых, всё было не так, — отпив чая, начал Леви. — Мы шли на рынок и меня и вправду оскорбили. Но… — он вскинул указательный палец. — Этот выродок перед тем, как оскорбить меня, избивал девушку, она, наверное, чуть старше тебя. Мы проходили мимо и я… — Ты что хотел просто проигнорировать это? — тут же возмутилась Анжелика. — Не перебивай, — Леви шикнул на неё и продолжил: — Так мы проходили мимо и я сказал: «Какая мерзость». Ясное дело я сказал это тому существу и он, на удивление, понял это. И тут начинается самое интересное. Он подходит к нам, предварительно откинув девушку за волосы, и говорит: «Что это за малявка смеет со мной так говорить». На самом деле, я правда был зол тогда, но ничего не ответил. Я просто кинул на него взгляд: «сгинь» и развернулся, чтобы уйти. Вот тут и вмешался Джон, тот самый бедный парнишка, который истекал кровью, он подошёл к этому и сказал что-то типо: «Как земля таких как ты носит? Девушек бьешь, людей оскорбляешь, наверняка-ка и пьёшь как не в себя». В общем, это было довольно глупо с его стороны, лезть на человека больше, чем ты раза в два, но его это не остановило. Джон решил спасти эту девчонку и влез в драку. Кстати, та лужа крови, о которой говорят, гранатовый сок, смешанный с помидорами. Он влетел в прилавок и снёс оттуда всё, вот тогда я и посмотрел на него как ни идиота. После этого он встал, и я уже решил вмешаться. Вместе мы разобрались с этим придурком и Джон решил забрать девочку себе. Сказал, что красивая и не может оставить её в беде, — посмотрев в пустую чашку, Леви встал и налил себе чаю, а после, глянув на Анжелику, долил и ей. — Ого, — протянула девушка. — Интересные у тебя дни. — Ага, — вяло ответил он и тут же зевнул.       Девушка только сейчас заметила, что Леви выглядит слишком уставшим. Под глазами залегли тени, она не обратила на них должного внимания сразу, так как Леви всегда с ними, но вблизи они тёмные и большие. Довольно устрашающий вид. Его плечи были немного опущены, а глаза все чаще и чаще закрывались. Весь его растрепанный вид говорит о том, что он хочет спать. Однако, не смотря на это Сорель, не может ни отметить, что, когда он не язвит и не грубит, он милый, до умиления милый. И всё же. Анжелику слишком сильно интересовало то, почему он выглядит таким уставшим, даже сильнее чем обычно. Да, она была в курсе о его проблемах со сном, об этом ей по секрету рассказала Изабель. Но у нее есть вопрос. Сколько же ночей он не спал? Не сумев сдержать зудящего любопытства, она всё же решила спросить. — Ты выглядишь уставшим, — начала Анжелика. Ответом ей послужило молчание, но она не отчаялась и сразу же задала вопрос: — Почему?       Приподняв бровь, он хмыкнул про себя. Ему была понятна резкая смена темы, он буквально чувствовал сквозящее беспокойство. Беспокойство за него. И от этого почти открытия по телу разливается неожиданное тепло. Возможно именно поэтому он все же отвечает. — Я просто не спал еще. — Сколько ночей ты так не спал? — с беспокойством спросила Анжелика. — Пару ночей, плюс-минус, — на удивление он отвечает довольно честно. — Почему ты не спишь? — с искренней заботой снова спрашивает она. — Работа, у меня много бумажной работы и свои обязанности.       Отвечает и смотрит. Смотрит прямо в душу и будто говорит: «Ну давай спроси и узнай правду о том, чем я занимаюсь». А девушка молчит, она и так всё знает. Знает, что он не цветочки выращивает. Даже, если ей никто не говорил об этом, она все равно знает. Знает, что скрывается за улыбками и заботливыми взглядами. Знает, почему полиция так озабочена ими. Знает, что у Леви и всей его банды проблемы с законом. Она прекрасна это знает и понимает, что когда-нибудь ей придётся занять своё место в его банде и быть рядом. И она не скажет ни слова против, ведь она сама этого хочет. — Не нужна помощь? — Помощь? — переспрашивает парень и, увидев кивок, немного насмешливо спрашивает: — И как же ты мне поможешь? — Я не плохо разбираюсь в бумажной работе, — не обращая внимания на его тон, ответила девушка. — То есть? — То есть, я умею считать, писать и читать. И быстро разбираюсь в документах и отчётах.       Немного приподняв бровь, Леви уже заинтересовано осмотрел Анжелику и негромко хмыкнул. Нет, он, конечно, не считал её совсем уж глупой, но не думал, что такая, как она, обучена грамоте и письму. Хотя это приятно удивляет и, если она хороша настолько, как она и говорит, то это значительно облегчит ему задачу. В голове тут же вырисовывается план, где он спокойно разбирается с проблемами, связанные с бандой, и не отвлекается беспокойством о том, что дома его ждёт гора отчётов и бумаг. Слишком легко и быстро воодушевившись, Леви посмотрел на неё и сказал: — Раз ты так говоришь, то завтра и проверим. Придешь завтра ко мне, а сейчас иди спать. — Я уберу! — увидев, что парень собирается убирать со стола, Сорель тут же вскочила и сказала: — Ты иди спать, а то на тебя смотреть больно.       Усмехнувшись на незамысловатую заботу, Леви почти равнодушно пожал плечами и пошел к себе. Стараясь делать все тихо, дабы не разбудить обитателей дома, Анжелика быстро сполоснула чашки.       Тогда Анжелика не знала, что это случайная встреча ночью, станет отправной точкой. Тогда она не знала, что уже в этот момент, лишь позаботившись о Леви, она подарила ему тепло. Тогда она не знала, что будет любить его до безумия. Она не знала, что её детское восхищение перерастёт в это светлое и прекрасное чувство. Но сейчас она знает об этом и никогда об этом не пожалеет