Истории из печки

      В комнате было пусто. Пусто и совсем не уютно.       От белых, полоповшихся от старой краски стен, веяло холодом, не смотря на горевшую печь, прямо на против входной двери. Печь горела как и всегда, раньше. В ярких язычках пламени, которые выглядывали из приоткрытой медной крышки, я видел этот же дом, только младше. Лет на десять, возможно, когда моя память была способна запомнить все, но воспроизвести лишь малость.       За столом у окна сидела бабушка. Она ела свои полу обед — полу завтрак и грустно смотрела на каменную дорожку за стеклом. Там, раньше жила её собака. Невероятно умное животное. Искреннее и счастливое, погибшое от какого-то бродившего вируса. Бабушка плакала тогда. Я помню. Рядом со столом стояла старая гладильная доска, которую уже давным давно никто не использовал по назначению. На ней валялась куча старых газет, лоскутков и двухлитровых бутылок воды. Снизу стоял дедушкин самогон.       Тихо жужжал их старый, но неплохо работающий телевизор. Опять какие-то новости или что-то такое. Дедушка сидел на стуле у шкафа и с умным видом, надевши очки на самый кончик носа, разглядывал программу. Иногда поднимал свои глаза на квадратные настенные часы с альпийскими горами и обратно возвращался к прочтению.       Перед до мной стояла чашка с горячим кофе, где молока было чуть ли не в два раза больше — мне нравилось. На ковре, у моих ног, валялось много конфет и печенья в пачках. Я был счастлив.       В бабушкиной комнате зазвонил старый телефон. Он был связан с тем телефоном в летней кухне. Помню, как любил подслушивать таким образом разговоры, делая из этого чуть ли не самую великую тайну. Бабушка вздохнула и с трудом поднимаясь из-за стола покачалась в сторону своей комнаты. Я слышала голос второй бабушки. Её смена закончилась и она шла меня забирать.       Я допил свой кофе и засунув пару конфет в куртку расцелавал бабушку с дедушкой в их морщинистые щеки и ушел к выходу.       В последний раз я взглянул на горящую печь, перед тем как дверь закрылась, и убежал к зелёным воротам.       Пламя потухло, а вместе с ним и воспоминания. Все смешалось и стало трудно понимать, что было много лет назад, а что недавно.       В углу стоял все тот же телевизор, который глядел на меня своим чёрным глазком, на столе стоял чайник, а за окном была все та же каменная дорожка. Вот только глядя на неё больше никто не плачет.       На столе, в зале, лежат старые программы поверх толстых очков, а телефон больше не кричит своим звонкими, дотошным голосом. Больше не пахнет едой, а под старой гладилкой стоят лишь две бутылки полупустого самогона. Печь горит, как и тогда, раньше, но от белых, потрескавшихся от старой краски стен, веет холодом. Больше не будет тех вкусных, подтаявших конфет в куртке.