Самые важные встречи устраивают души, ещё прежде, чем встретятся телесные оболочки. (Пауло Коэльо. «Одиннадцать минут»)
Сехун с закрытыми глазами, откинув голову на стену, сидел в коридоре около операционной. Мыслей не было, но перед глазами мелькали картинки. Секунды, превратившиеся минуты. Рядом лежала сумка Бэка и рука альфы непроизвольно покоилась на ней, будто создавая ощущение, что он рядом. Было страшно… Страшно потерять человека из-за дурацкой обиды и уязвленного самолюбия. Он говорил, что умер для омеги, но теперь боялся, что тот умрет из-за него, гребаного эгоиста. В таком виде его и нашли ребята. Чонин осторожно присел рядом с Сехуном и начал разговор:
- Что говорят врачи? – Сехун ничего не ответил. – Сехун, - потряс за плечо друга Чонин.
- Говорят, чудом еще жив, - тихо проговорил альфа и открыл глаза. В уголках стали скапливаться слезы. – Я такой идиот. Мы сегодня разговаривали…И я выставил ультиматум – я или правда. Он выбрал ее, а я сказал, что умер для него. Я даже знаю, что у него была истерика, и я не успокоил. Моя уязвленная гордость выдала все, что столько времени копилось. А теперь он на волоске, и я ничем не могу помочь. Ничего не могу сделать, кроме того, как жалеть об этом, - слезы уже не сдерживаясь, скатывались из уголков глаз альфы.
- Наконец-то ты признал, что все твои чувства и мысли в последнее время – это всего лишь твое задетое эго.
- Нини, ты, конечно, хороший психолог, но сейчас не включай его а. Не думаю, что поможет, - прервал Чонина Кенсу.- Сейчас вообще поможет только надежда.
- Сехун, но ты можешь рассказать, что произошло? – спросил Чунмен, присаживаясь рядом.
- Он меня спас, как и всегда. В наших отношениях вообще часто все наоборот. Альфа – я, но он меня защищает. А я потом еще на него и злюсь. У меня в голове до сих пор картинки аварии. Как в замедленной съемке. Он даже не позвал меня, а я не увидел ни машину, ни Бэкхена. Я снова был погружен в себя и думал только о том, как сделать ему больнее. Как пригласить Лухана на свидание или публично с ним пофлиртовать. И когда я уже решил сделать это – он оттолкнул меня. Машина, с каким-то пьяным идиотом на полной скорости влетела в него. Он пролетел пару метров и немного покатился по асфальту. И в этот момент что-то щелкнуло. Стало пофиг на всех, кроме, лежащего Бэкхена. Моего Бэкхена. Врач сказал, что он, видимо, успел немного сгруппироваться, поэтому еще жив. Но выживет ли? Меньше 50 процентов на удачу…
- Бэкхен сильный.
- Сильный, но после такого столкновения… Я не хочу даже думать об этом. Я уже за всю жизнь столько раз подумал о плохом исходе, что сейчас не хочу даже мысли допускать об этом. И вы не смейте думать, что он… он… умрет.
Снова наступила тишина. Стены давили, а страх за Бэкхена сковывал цепями сердца. Кто-то молился, кто-то вспоминал хорошие моменты, а кто-то просто сидел и смотрел в одну точку, отгоняя плохие мысли.
- Я схожу за кофе. Кто-то будет? – нарушая тишину, проговорил Чунмен, вставая со скамьи и задевая вещи Бэка.
Сумка с грохотом упала на пол и из нее вывалились несколько папок. Когда Мен стал поднимать их, то увидел на одной из них свое имя. Он ошарашено уставился на нее.
- Ты чего застыл? – взволновано спросил Исин, беря папки из рук Мена. – Что это? – замечая и свое имя на документе. – Народ, тут еще есть, - заглядывая в сумку продолжил альфа. - И все они с нашими именами. Что они делают у Бэкхена?
Взяв свои папки, ребята стали изучать их. Глаза пробегались по строчкам и еще больше не понимали, что происходит. Откуда взялся этот бред, написанный на белой бумаге. И еще больше было не понятно – зачем Бэкхен носит их с собой.
- Бред какой-то. Зачем они Бэку? - первым откликнулся Чондэ.
- Ты прав. Что-то не сходится. Бэкхен не дурак и если они их смотрел, то прекрасно понял, что все эти данные – фуфло. Тогда еще больше не понятно, зачем они ему… Может, есть что-то в его телефоне или на почте? – Минсок посмотрел на альфу. - Сехун, ты же вроде знаешь пароли. Посмотришь?
- Да, - отвлекся от прочтения документа альфа. – Дай сумку. Надеюсь, он не удалил ничего…
Бэкхен действительно не сменил пароль. Разблокировав, телефон Сехун немного потерянно уставился на экран. На дисплее высветилась их фотография, которую как-то установил сам Сехун. Руки немного затряслись. Он открыл и прочитал всю переписку с Крисом. Все стало ясно, но намного тяжелее. Груз вины еще больше опустился на плечи. Сехун положил голову на руки и уперся в колени, уже не сдерживая слезы, заговорил:
- Все, как всегда. Все. Как. И. Всегда… Я должен был догадаться. Должен! А я подумал, что он предатель. Что все между нами было – это сплошная ложь. А все, оказывается, так просто… Он пожертвовал всем ради нас… Крис просто шантажировал его. Если бы он не уехал, то весь этот бред попал бы в полицию.
- Но ведь они бы ничего не нашли…
- Да, не нашли. Но для стартапа такие проверки моги бы дорого стоять. Он знал, что это все было нашей мечтой. И он сделал все, чтобы она осуществилась. И мы не подумали об этом даже и стали что-то подозревать только после звонка Тао. Ну и какие мы друзья? Какой я муж? Если мы не смогли почувствовать и довериться человеку, который нас столько раз вытаскивал из таких мест, что люби он нас чуточку меньше мог бы оставить… И никто не стал бы его за это винить…
И снова наступила тишина. Время протекало еще медленнее. Через час наконец-то из операционной вышел хирург.
- Доктор, - все вскочили со своих мест.
- Операция прошла успешно, но… Начну с того, что состояние действительно тяжелое. Как я и говорил ранее под большим вопросом выживет ли он, не говоря уже о том очнется ли. Переломов на удивление не так много, как должно быть. Позвоночник не поврежден. Первые сутки он останется в интенсивной терапии, а потом мы перевезем его в отдельную палату.
- Доктор, можно его увидеть? Хотя бы просто увидеть. Пожалуйста, - попросил Сехун
- Нет. Пока он не очнется, его могут навещать только родственники и близкие. Вы, так как являетесь его мужем, сможете увидеть его только через сутки. Оставьте свой номер, и я позвоню. И Вы можете позвонить его семье?
- Я не думаю, что хорошая идея звонить его семье. Отец улетел в командировку, а с папой и братом совсем плохие отношения. Могут ли они тоже приходить к Бэкхену? Они наши общие друзья. Лучшие друзья. Для него они больше семья, чем брат с папой. Я думаю, так будет лучше.
- Хорошо. Но если будете приходить, то не все разом. Хотя бы пока он не очнется…
- Спасибо…
Ребята поклонились доктору и нехотя все же стали уходить из помещения. Единогласно было решено ехать к Сехуну. Хотелось обговорить то, что они сегодня узнали. Вот только сделать этого не получилось. Около дома их ждал Лухан, явно находящийся здесь приличное количество времени.
- Сехун, тебя так долго не было, что я уже начал волноваться. Привет, всем!
- Что ты вообще тут делаешь? Сколько раз я тебе говорил, что чтобы ты звонил, перед тем как придти.
- Но ты же сам отправил мне сообщение, что хочешь поговорить, - Лухан опустил глаза в пол. Альфа до сих пор периодически его пугал.
Парни посмотрели на Сехуна, который ударил себя по лбу. Ну да, все правильно… Он же успел ему написать, что хочет его видеть и поговорить с ним, а потом уже случилась авария.
- Ладно, заходи, - тяжело вздохнув, сказал Сехун. Сейчас выслушивать крики родителей за то, что он выгнал омегу, не хотелось. – Только не мешай нам.
- Хорошо. Я знаю, что у тебя есть прислуга, но я хотел приготовить ужин сам. Надеюсь, он вам понравится.
Отправив Лухана готовить на кухню, все расселись в гостиной. Из бара были вытащены неплохие бутылки вина и коньяка. Все это делалось в тишине. Почему-то начать разговор об этих документах никак не удавалось, но все же Чанель начал первым.
- Пока «твой омега» здесь, не думаю, что надо называть Его имя, раз он не хотел, чтобы его вообще узнали. И я правда до конца не понимаю, что происходит. Точнее я понял про шантаж, угрозы, но зачем он уезжал? Почему нельзя было решить все здесь? У него много власти, чтобы не допустить попадание бумаг не в те руки. И почему он допустил, чтобы Крис пришел к власти?
- Я думаю, что это мы сможем узнать только у него. Помните, я летал в Китай? Там я его видел. Честно говоря, не узнал даже. Мне показалось, что того как я вошел у них был не самый приятный разговор. Ким был нервный, то и дело поглядывал на Бэка, - как можно тише проговорил имя омеги Сехун. – Он не удивился, когда я спросил про документы, но явно занервничал. И перед тем как передать мне их, он посмотрел на него.
- Думаешь, Тао успел позвонить?
- Думаю да. И успел рассказать, что здесь твориться. Он говорил, что вернулся три месяца назад, это примерно через неделю, после моей поездки. Похоже, он приехал как раз из-за этих данных. Но тогда зачем скрываться… В какую игру он играет? – он устало потер глаза. – Мы, скорее всего все равно до конца не поймем его план. Будем ждать, пока он сам нам расскажет.
- Да. Его планы всегда было довольно сложно разгадать… - ответил Чонин.- Как думаете, ужин уже готов. Я голоден. Кстати, пока не забыл. А с чего это вдруг Бен стал О?
Сехуну не дал ответить Лухан, который пришел позвать всех к столу.
- Как-нибудь потом расскажу. Пошлите есть. Оказывается, я тоже проголодался.
Всей компанией они направились в столовую. Рассаживаясь за стол, парни вздрогнули от Сехуновского: «Туда не садись!». Ну да место Бэкхена. Сехун вообще терпеть не мог, когда Лухан переставлял, трогал или пользовался вещами, принадлежавшие Бэку. Даже когда омега хотел просто прибраться, на каждом шагу было слышно: «Не трогай!», «Поставь на место!». Иногда казалось, что в доме ощущается сильная энергия другого человека, которая просто выживает омегу из дома. Он старался оставаться подольше, но более чем полдня не мог продержаться. Про то, чтобы остаться на ночь не могло быть и речи. Мало того, что Сехун не одобрил бы, так и страх сковывал все тело. Лухан всерьез думал, что в доме водятся приведения.
***
Ночью Сехуну спалось плохо. Он ходил по какому-то лабиринту и не мог никак найти выход. Вместе с ним тоже бродили какие-то силуэты. Лабиринт почему-то был белый и со множеством дверей. За некоторыми слышались голоса, но двери были закрыты. Некоторые силуэты входили в комнаты, но многие так и блуждали. Вдруг альфе на глаза попалась странная дверь. Она была не похожа на другие. На ней серебром отливал знак кинжала с крыльями. Сехун, не раздумывая, подошел к ней и попытался открыть. Дверь поддалась, и он прошел в небольшое помещение. Комната была такая же белая, и в ней было только окно, почему-то с черными занавесками. У окна стоял Бэкхен и смотрел вдаль.
- Кажется, нам пришло время прощаться. Я не смогу отсюда уйти. Для меня дверь закрыта.
- Зачем ты это говоришь? – альфа подошел к омеге и обнял сзади.
- Я рад, что с тобой все в порядке. Я хочу, чтобы ты знал, что я всегда буду тебя защищать оберегать.
- О чем ты говоришь?! Пойдем отсюда. И что это за место?
- Сюда попадают души перед смертью… У всех комнаты разные. У кого-то черные, у кого-то белые, у кого-то красные и т.д. Все зависит от грехов. У меня как видишь, несмотря на всю мою жизнь, из черного только занавески. Угольно-черные. И на двери метка… Я много что перепробовал, чтобы выйти отсюда, но ничего не помогает. Так что прости.
- Ничего не хочу слушать! Просто пошли. Доверься мне, как всегда доверял!
Сехун, резко взял омегу за руку и потащил к двери. На удивление Бэкхена дверь действительно открылась и позволила им выйти. Как только Бэкхен оказался в коридоре, дверь громко захлопнулась и метка исчезла. Сехун тоже сразу же пропал.
***
Перед Бэкхеном предстал тот же самый лабиринт. Были те же блуждающие силуэты, но вместо дверей из стены торчали руки. Белые и черные, но все на одно лицо. С каждой минутой рук все больше прибавлялось, как и силуэтов. Он двинулся вперед, пытаясь найти руку, предназначенную для него. Он касался разных, но все они были холодные и чужие. Времени было мало. Если он не найдет выход отсюда, то его снова запрут в той же комнате. В следующий раз уже не выйти.
Спустя какое-то время, он начал слышать голоса парней. Они отдавались эхом от стен. Он смотрел на силуэты, окружавшие его, но никто их больше их не слышал. Он снова стал трогать руки. Казалось, надежда выйти отсюда была все ближе, но стал подниматься ветер, и Бэкхен с ужасом услышал открывавшиеся двери, появляющиеся из стены. Вдруг одна из рук потянулась к омеге, удерживая на месте и не давая отшвырнуть его в комнату. Перед Бэком предстала картина, как многие силуэты снова скрываются за дверьми, а часть рук исчезает. Он посмотрел на ту, что держит ее и понял по часам, что она Чониновская. Из груди вылетел облегченный вздох. Они рядом. Несмотря ни на что – рядом.
Он много времени блуждал по лабиринту. Стало казаться, что прошла уже вечность. И только руки близких людей, удерживающих его здесь, когда поднимался ветер - давали надежду. Огорчало, что он ни разу не видел руку Сехуна. Неужели он не приходил. С каждым новым шагом руки сливались в одну сплошную стену. Он уже хотел идти дальше, когда увидел на одной из рук знакомое кольцо. Их обручальное кольцо. Омега недолго думая, ухватился за руку. В глаза ударил яркий свет, и он очутился перед длинной лестницей, ведущей вверх. Наверху открытая дверь. Прямо из середины света тянулся прочный канат, за который Бэкхен сразу же ухватился, начиная подниматься. Теперь сомнений не осталось – скоро он очнется.
***
Сехуна разбудил телефонный звонок от доктора. Он сообщил, что Бэкхена переводят в палату и состояние его непонятно почему, но стабилизировалось. Альфа сразу же вспомнил свой сон. Упросив доктора, чтобы ребята тоже сегодня зашли он сразу же вскочил с кровати и стал собираться. Уже выходя из дома, он написал всем, что ждет их у больницы.
Они собрались довольно быстро, и предварительно узнав номер палаты, двинулись к Бэкхену. Он лежал на кушетке бледный, с гипсом на левой руке и ноге, с перевязанной головой и грудью и кислородной маской. Рядом стояла капельница и пищали какая-то аппаратура. Они осторожно прошли в глубь палаты и остановились у кровати Бэка.
- Он так сейчас похож на приведение… А может он уже приведение? Как думаете, если руку к нему протянуть – она пройдет сквозь него? – начал в своем репертуаре Чанель. Слишком уж его обрадовали новости, что состояние друга нормализовалось.
- А давай лучше сквозь тебя твою же руку. Или внутрь тебя. Я с удовольствием это сделаю. Иди сюда Чанни, я постараюсь, чтобы было не больно, - с дьявольской улыбкой начал подходить к альфе Кенсу.
- Прекратите, пожалуйста,- прервал Сехун начинавшуюся бойню. – Если его состояние стабилизировалось – это не значит, что все обошлось. Мы нужны ему сейчас, - и немного помолчав, продолжил. – Мне сегодня он снился. И, кажется, я его почти с того света вытянул. Сначала я долго блуждал по какому-то лабиринту с кучей дверей, а потом увидел его метку на одной из них. Она была почти не заметна, но я углядел. Там был Бэк. Он прощался со мной, но я его не отпустил и вытянул в коридор. А дальше я проснулся.
- Интересно, - начал Чонин, подходя к Бэкхену и беря того за руку. – Возможно, это случилось, потому что вы истинные. Что еще ты видел? - он посмотрел на альфу.
- Силуэты… Они также ходили по коридору и некоторые из них заходили в двери. Из некоторых слышались звуки, но двери были закрыты.
- Думаю это место что-то вроде чистилища. Туда попадают души умерших, или почти умерших. В этом месте видимо дается еще один шанс на то, чтобы спастись. Говорят, что они разного цвета. В зависимости от грехов. Какой была комната Бэка?
- Белой. С черными занавесками.
- Это хорошо. Значит он чистый. Знаете, у меня такое ощущение, что я его удерживаю от чего-то. Такое странное чувство….
- Родной, ты же врач. Психолог. И веришь во всю эту мистику?
- Любимый, ты ведь прекрасно знаешь, что истинность может сотворить чудо. Тем более, если есть метка своего альфы, а я как вижу, у Бэка она есть. Я действительно, не особо верю в мистику, но истинность это другое. Это люди, связанные природой. И как бы они не отрицали свои чувства, как бы ненавидели своего альфу, тело омеги все равно будет покоряться своему альфе, и наоборот. Сехун, я думаю, мы сможем вытащить его оттуда, где он сейчас. Даже сейчас я чувствую это. Нам только нужно быть рядом…
Так проходили день за днями. Они по очереди дежурили у кровати Бэкхена, стараясь не отпускать его руку. Каждый день они надеялись, что омега откроет глаза и улыбнется своей лучезарной улыбкой, которую все так любили.
В один из дней Сехуну приснилось их обручальное кольцо, которое альфа снял сразу же после исчезновения Бэкхена. Решив, что это может быть знак он взял коробочку и пошел в больницу. Уже в палате, надев на себя украшение, он замешкался. Бэк не хотел, чтобы кто-то знал, о том что они женаты, а обручальное кольцо на пальце вызвало бы кучу вопросов. Все же, оставив кольцо омеги в коробочке, он уже по привычке взял омегу за руку и ощутил, что в этот раз как-то по-другому. Если до этого, она была холодная, то сейчас она казалась горячей. Он держал крепко, как мог, надеясь, что это поможет найти Бэкки правильный путь. Надо сказать, что он не ошибся, ведь именно в этот момент по ту сторону омега увидел руку с кольцом.
Они просидели так весь день. Альфа старался никуда не уходить от любимого, боясь, что с ним что-то случится. Вечер наступил незаметно. Глаза альфы слипались, и он провалился в сон, положа голову около руки омеги.
Ему снова снилась какая-то комната, но на этот раз с открытой дверью. Рядом лежал конец какой-то веревки. Он уже был здесь несколько раз и ни разу ее не видел. Он чувствовал, что надо за нее ухватиться и тянуть на себя. Кто-то карабкался наверх с помощью этого каната и Сехун молился, чтобы это был Бэкхен. Это продолжалось довольно долго и уже у обоих начали заканчиваться силы. Их любовь и упрямство спасло и на этот раз. Они никогда не сдавались, так почему должны были сделать в этот раз. Еще немного проявив усилий, в дверь вошел Бэкхен. Он был запыхавшийся и со счастливой улыбкой на губах. Омега сразу же бросился на шею альфе, крепко обнимая его. Так они и стояли некоторое время, пока комната не стала расплываться, а Бэк не исчез.
Сехун резко вынырнул из сна и испуганно посмотрел на омегу. Вместо привычного спокойного лица любимого он увидел открытые глаза, цвета плавленого шоколада, которые излучали все те же искорки счастья и немного усталую, но счастливую улыбку.
- Спасибо, - еле слышно проговорил омега, сквозь маску.
- С возвращением, - ответил альфа, по щекам которого текли слезы облегчения.
Они справились с этой трудностью, но на пути к спокойствию еще есть испытания.
