Фансервис

На пасхальные каникулы Дебора Холмс уехала с сыновьями за город. Точнее, она уехала вместе с младшим, а старший приехал туда прямо из Оксфорда. Младший жаждал общения со старшим, а старший нуждался в уединении после университетской жизни. Неделя отдыха всей семьёй, никаких проблем, все здоровы и счастливы ― чего ещё желать? Ну и пусть тебе тринадцать, и на пасху уже подарили станок для бритья (впрочем, может, больше для гордости, чем ради необходимости, но всё равно же!) ― Шерлок готов был по траве прыгать, как маленький. Он радовался, что мать сняла этот старый дом уже в третий раз, ему нравились комнаты, скрипучая лестница на второй этаж, старый сад позади дома. Тут было хорошо, и Шерлок чувствовал себя жеребёнком, выпущенным на волю. Одно беспокоило ― брат. Майкрофт явно не чувствовал себя счастливым. Они виделись часто, и Шерлок мог поклясться: ещё неделю назад в выходные (а Майкрофт всегда приезжал домой на выходные, и пару раз в будни, когда ему не нужно на занятия с раннего утра, ― тоже), так вот — неделю назад всё было в порядке. Уж Шерлок заметил бы, будь старший брат расстроен чем-то, ― вот как сейчас. Конечно, Шерлок задавал вопросы. Брат улыбался, ерошил ему волосы и переводил разговор. Дебора замечала странности в поведении старшего сына, хмурилась и поглядывала на него. Но беда в том, что в старом доме было всего две спальни, так что комнату на втором этаже мальчики, как и в детстве, делили на двоих, а днём Шерлок тоже от брата не отлипал, и за два дня за городом Деборе пока так и не удалось, судя по всему, остаться со старшим сыном наедине. Оба дня Майкрофт по три часа уделил своему новому увлечению ― пистолетной стрельбе. Шерлок не видел смысла в таких длительных тренировках: все мишени были продырявлены точно посередине, так что он решил, что Майкрофт или срывает злость на кого-то, хоть внешне это никак и не проявлялось, или просто отвлекается от грустных мыслей. Вот только о чём? Наконец Шерлок сдался и уступил пальму первенства маме: может быть, она Майкрофта разговорит. Подслушивать, конечно, нехорошо, но ничего умнее Шерлок не придумал, и тем более не надеялся, что мать потом передаст ему содержание разговора. Дебора собиралась ехать в Лондон, оставляя сыновей одних, и второй день практически не вылезала из кухни, готовя им полуфабрикаты и забивая холодильник. Майкрофт пытался худеть, но голодом себя не морил, и от вида продуктов его не воротило. Поэтому он не возражал, когда мать позвала его на кухню помочь. — На тебе фарш, дорогой. Куриный. — Шерлок из засады услышал стук миски по столу. — Бифштексы разогреете завтра. С овощами на гарнир вы, думаю, справитесь сами. Раздалось характерное «чавканье» — мать занялась лепкой ромштексов. Шерлок сообразил, что ему предназначалось нормальное мясо, и даже облизнулся. — Аккуратнее только, — вновь послышался голос матери. — Это надо прокрутить, мамуль? — Конечно. — Пауза. — У тебя какие-то неприятности в университете? — Нет, что ты. Какие у меня могут быть неприятности? Я первый ученик на курсе. Ну, ты же знаешь. — Ты просто чем-то расстроен, я же вижу, дорогой. — Мне надо было не на стрельбу идти, а на покер, а то ничего не скроешь от вас... Всё нормально, мам, мелкие несуразности, я их решу. Не переживай. Шерлок услышал звук поцелуя и закатил глаза. Правда, потом сразу заработала мясорубка, и он услышал только конец маминой фразы. —… такие страшные, если ты не можешь мне рассказать? — Да нет, мам, это ерунда. Ну... я занял второе место на факультетских соревнованиях по стрельбе. Это худшее, что со мной произошло, честное слово. Шерлок чуть не выглянул из-за косяка. Это как такое может быть? Второе? — Правда? – мамуля тоже не поверила. — Почему? Тебя засудили? — Нет, реально, две восьмёрки. Второе место из двадцати трех возможных. — Это обидно, понимаю. Опять зажужжала чёртова мясорубка. Но и мама пережидала, пока Майкрофт расправляется с курицей. — И как ты считаешь, почему вдруг такой результат? — Не справился с нервами. Там ведь надо стрелять быстро, не целиться по полчаса. На первых я занял первое место, но тоже дважды не попал в десятку, просто там и этого хватило. На тренировках я попадаю всегда. — Я видела, как ты стреляешь. Ты по полчаса не целишься. — А какой смысл? Я вижу, куда стрелять, и у меня не дрожат руки во время тренировки. Я уже пробовал отжиматься перед выстрелами, но руки всё равно не дрожат. На соревнованиях почему-то появляется лёгкий мандраж... наверное, пройдёт со временем... если не брошу. Ещё не решил. Лучники меня тоже зовут попробовать. ― Знаешь, дорогой, ― сказала мамуля после такой длинной паузы, что Шерлок начал уже терять терпение, ― ты всё-таки не машина, а обычный человек. Волноваться на соревнованиях ― это вполне естественно. Но ты понимаешь, что именно тебя беспокоит? ― На соревнованиях беспокоит? Ну, видимо, что я не буду лучше всех... Шерлок фыркнул. Вот уж не думал, что брату надо доказывать такую очевидную вещь, что он лучший… ― Но ведь ты действительно лучше всех. Вот, и мамуля согласна. Шерлок редко бывал в чём-то солидарен с матерью последнюю пару лет, но сейчас даже готов был вылезти из засады и расцеловать её. ― Да, для вас с Шерлоком. И вы меня будете любить, даже если я займу второе место с обратной стороны. Но... я должен быть лучше всех в любом деле. Хотя бы ради того же Шерлока. И тут у меня дилемма, мамуль. Если бы не он, я бы почти наверняка бросил стрельбу. Но он мне подражает, и подавать ему такой пример... будет совсем нехорошо. ― Ты занялся стрельбой ради Шерлока? Что-то я тебя не пойму. Или ты считаешь, что если из-за неудачи бросишь какое-то занятие, это подаст ему дурной пример? ― А ты так не считаешь? Конечно, я занялся стрельбой не ради Шерлока, он вообще, по-моему, не очень интересуется оружием. Но вот опускать руки, когда не можешь найти выход, ― это явно не то, чему я хотел бы его научить. ― Возможно, ты прав. Но если ты во время стрельбы думаешь не о том, что занимаешься любимым видом спорта, а о том, что можешь в принципе разочаровать брата, неудивительно, что ты мажешь. ― Мммм... я не думаю, что он разочаруется во мне. Скорее наоборот, он посчитает, что так поступать можно и это нормально ― опускать руки. А во время соревнований... я, честно, не понимаю, почему на меня это находит, но я не умею успокаиваться быстро, и никогда не умел, ты же знаешь. Просто у меня очень мало поводов... потренироваться в этом. А на соревнованиях мандраж ― это нормально, он есть у всех, но люди умеют с ним справляться... а я не умею. А лучшим... лучшим я должен быть для себя. Я не ребёнок, мамуль, я счастлив, что Шерлок мне подражает и что ты мною гордишься, но я знаю, что на вашем отношении ко мне никакой мой проигрыш не скажется. Но сам я ― лично для себя ― не могу позволить быть даже вторым. Видимо, это моя суть. ― Ты очень давно перестал быть ребёнком, дорогой, ― вздохнула мать. Наступила тишина. Шерлок решился подсмотреть ― чего там они? Ну, и по какому поводу объятия? Женщины вечно лезут с нежностями, когда не надо. ― Я об этом не жалею, — сказал Майкрофт. ― Об этом ― нет. Быть старшим братом, наверное, как и быть мамой, ― огромное счастье. Даже сейчас, когда Шерлок уже совсем вырос. Шерлок чуть не растёкся лужицей на полу, когда узрел очередной материнский поцелуй, и стал отползать. Все эти телячьи нежности его утомили, и он решил сам поговорить с Майкрофтом, когда они останутся в доме за хозяев. Проблему брата Шерлок понял ― ему надо научиться успокаиваться быстро, тогда он хладнокровно отстреляется на своих дурацких соревнованиях. Но вот как брату помочь? И говорить ли о подслушанном разговоре? Думать сразу в двух направлениях Шерлок пока не умел и решил, что когда он решит первый вопрос, второй рассосётся сам собой. Так и вышло. Как только он перестал мучиться по поводу «сказать ― не сказать», то почти сразу придумал план. Озарение посетило в три часа ночи, но Шерлок позвал брата: — Майки, ты спишь? Дурацкий вопрос, конечно: Майкрофт даже похрапывал... — А? Не… не сплю. Что случилось? – пробормотал он. — У меня появилась идея! Ты можешь реально проснуться? — Я не сплю. Вот же соня. Так, дистанционно донести свою мысль не вышло. Брат отвечал слишком «правильным» голосом. Пришлось вылезать из-под одеяла и шлёпать по холодному полу к соседней кровати. — Да проснись ты нормально! Я придумал, как заставить тебя нервничать! — Спасибо… какой ты добрый, — пробормотал Майкрофт, откидывая одеяло и втаскивая младшего к себе в постель. ― Зачем мне нервничать-то? — Ну привет, кто говорил маме, что надо научиться быстро успокаиваться? Значит, сперва надо начать нервничать, тогда сможешь потренироваться успокаиваться! — Ага, а я-то думал, что мне мерещатся чьи-то уши. — Майкрофт ласково одно из ушей подёргал. — Я же не виноват, что мне ты не рассказал. Кстати, почему не рассказал ― я так и не понял, это ты мне потом отдельно объяснишь. А пока слушай: если ты не нервничаешь во время тренировок, значит, надо сделать так, чтобы от твоего выстрела что-то зависело и на тренировке. Тогда ты будешь волноваться, и у тебя будет возможность успокоиться, а потом стрелять. Я знаю, как сделать так, чтобы ты занервничал с пистолетом в руках. Спорим, что удастся? — Погоди, не тараторь. А почему я на соревнованиях-то перестану нервничать? — Не перестанешь, проснись уже, что ты за соня такой?! Ты будешь нервничать, но ты научишься успокаиваться. Для чего люди вообще тренируются, как ты думаешь? — А… понял. Концентрироваться, в смысле… И что ты придумал? — Смотри: мы пойдём в сад. Завтра, когда мама уедет. Я возьму яблоки, буду ставить их на голову себе, а ты будешь в них целиться. Сначала ты будешь нервничать, а потом успокаиваться и попадать. У нас штук двадцать яблок, я думаю, хватит за глаза. Майкрофт внезапно проснулся. — Ты с ума сошёл?! — Нет. Это нормальный план. Что ты имеешь против него? — Стрелять в родного брата?! — Почему в брата? В яблоко! — А если я промахнусь? — Майкрофт покрылся холодным потом. — Да с чего ты вдруг промахнёшься?! Ты на мишени свои посмотри! Ты не промахиваешься никогда. — Так это мишени. Ну ты сравнил. — А это яблоко. Ты будешь целиться в яблоко! Майки, послушай меня. У тебя нет проблем со стрельбой, у тебя проблема с тем, что ты не успеваешь успокоиться во время стрельбы на соревнованиях. Именно этому и надо учиться. Пока ты не успокоишься, ты не выстрелишь. Ты же не будешь стрелять с дрожащими руками, когда яблоко стоит на моей голове. Прицелишься — и успокаивайся, сколько хочешь. Сперва будет долго, потом быстрее, а потом вообще пройдёт. Майкрофт задумался. Логика в словах брата присутствовала. Проблема и правда состояла в том, что не на соревнованиях он попадал в любую мишень точно в яблочко… о господи… «Вы стреляете, как автомат, Холмс», ― говорил тренер. После соревнований он говорил, впрочем, другое. — Попробуем, ― кивнул Майкрофт, ― но я не обещаю, что сделаю хоть один выстрел. — Сделаешь. Я тебя лучше знаю. ― Шерлок мысленно поздравил себя с победой. На другой день после завтрака мать уехала в город, и Шерлок не стал откладывать дело в долгий ящик, а сложил пока что половину яблок в пакет и заявил Майкрофту, что ждёт его. Майкрофт взял свой спортивный пистолет, зарядил и поплёлся на импровизированное стрельбище — в сад за домом. Места достаточно, и ничего не видно. Пока Майкрофт собирался, Шерлок подготовил «площадку»: отсчитал от изгороди двадцать шагов и поставил там спиленный кем-то чурбан. Это была отметка для брата, а сам Шерлок решил встать у изгороди. Майкрофт пришёл и сразу сел на подготовленный чурбан. Бедняга, он начал волноваться раньше, чем надо. Шерлок подошёл сзади и стал разминать его плечи. — Не волнуйся ты так, сейчас-то с чего? Всё хорошо. Руки у Майкрофта слегка дрожали. — Боюсь, — признался он. — А нечего бояться. Ты сейчас возьмёшь пистолет, я встану там, и ты прицелишься. Не бойся волноваться, мы же этого и добиваемся. Нет, погоди. Давай сперва без пистолета. Что тебе надо вообще, чтобы успокоиться? Вот ты сейчас нервничаешь, давай будем успокаиваться. О чём-то думать. О чём? ― Глядя на нахмуренные брови брата, Шерлок понял, что и тут ему требуется подсказка. — Майки, почему тебе надо знать, что ты лучше всех? — Не в человеческом плане, конечно. В делах. Ну а как иначе? По-моему, нормально стремиться к совершенству. — Майки, тебе не надо стремиться к нему, ты и так совершенен. Нет ни одного дела, в котором ты не был бы первым. И в стрельбе тоже. Ты же знаешь, что стреляешь лучше всех, когда не нервничаешь. Посмотри на меня? — Шерлок приобнял брата за плечи, которые только что разминал, и, наклонившись, заглянул ему в лицо. — Я буду там стоять. Я не боюсь, потому что знаю: ты попадёшь точно в яблоко. Раз я не боюсь, то и тебе нечего бояться. — Давай попробуем, — согласился Майкрофт. Они встали на позиции. Шерлок надкусил яблоко и установил у себя на голове, потом скрестил руки и стал смотреть куда-то вперёд, но не в глаза брату, конечно. Майкрофт поднял пистолет и прицелился, по-прежнему нервничая, потому что не мог решить, как лучше ему думать. Шерлок видел, что брат, уже почти успокоившийся, опять запаниковал. Если у него на соревнованиях так руки дрожат, то он и в восьмёрку не попадёт. Ничего, Шерлок готов был стоять хоть полчаса. Может, брату подсказать, как лучше себя настроить? — Всё хорошо. Ты не выстрелишь, пока не будешь уверен. А когда ты уверен, у тебя всегда всё получается, так что нет никакой проблемы. Думай об экзамене, как ты будешь сдавать свою любимую риторику, и какой билет вытянешь, например. Какой бы тебе хотелось отвечать? Прошло минуты две. Майкрофт тщетно пытался сосредоточиться на риторике, и ему казалось, что он стоит так уже полчаса и рука его одеревенела и уже никогда не опустится вниз, а брат так и будет стоять у изгороди, и они будут вечно смотреть друг на друга. Когда Шерлок вдруг снял яблоко с головы и сбросил на траву, Майкрофт совершил адское усилие над собой и опустил пистолет. Он подумал: «Вот и всё» ― но Шерлок подошёл к нему и просто обнял. Майкрофт почти мгновенно расслабился, онемевшие пальцы обрели чувствительность, свободной рукой он прижал брата к себе. — Майки, ты делаешь это для себя, ― сказал Шерлок. ― Я обещаю, что не стану брать пример, если ты бросишь стрельбу. Я всё равно знаю, что ты делаешь только то, что считаешь нужным и правильным, — и плевать на то, что думают другие. Захочешь ― будешь стрелять, а нет, так нет. Ты всё всегда делаешь лучше всех, тебе не надо никому ничего доказывать. Они постояли так немного, и Майкрофт вдруг сказал: — Давай попробуем ещё раз. — Ага! Шерлок побежал на позицию и принял ту же позу. «Чёрт возьми, я смогу, — подумал Майкрофт, — расстояние совсем небольшое, ветра даже нет». Он сосредоточился на яблоке, потом перевёл глаза на брата, вспомнил ощущение от его объятий, опять посмотрел на яблоко, прицелился и выстрелил. Яблоко разлетелось на мелкие кусочки, Майкрофт увидел, как Шерлок стряхивает их с головы, и опустился на траву. — Круто! — закричал Шерлок, подбегая к нему. — Давай ещё раз! Надо закрепить результат. Ты только поволноваться не забудь. ― Забудешь тут с тобой! Они попробовали опять. Шерлок продолжал изображать Телля-младшего, Майкрофт чертыхался, но, одно за другим, они изничтожили все яблоки, и паузы между прицеливанием и выстрелом всё сокращались и сокращались. ― Там яблочка не осталось? Пожевать? ― спросил Майкрофт, и Шерлок показал ему пустой пакет. ― Ох… ну… ты у меня гений, мой дорогой. Майкрофт чувствовал, что за всплеском адреналина неизбежно наступит отходняк, но сейчас кровь у него ещё бурлила. Он обнял брата и прижал к себе. ― Спасибо тебе, ― шепнул он. ― Не за что, ― Шерлок довольно улыбнулся. ― Понадобится идея ― обращайся. ― Я теперь точно знаю, о чём мне думать… ― О чём? ― Вот об этом. ― И Майкрофт обнял брата крепче.