Осознание

– Мне кажется, ты ненастоящий. Вергилий усталым взглядом скользнул по своему брату, который лежал в паре метров от него и бездумно смотрел вверх. Прямо как в детстве. Когда они после обеда выбегали на луг за домом, где Вергилий читал книгу отца, а Данте валялся и рассматривал облака, изредка отвлекая Верга, чтобы показать «очень важное облако в виде лампы». Но в аду не было облаков. Была лишь пустота сверху, которая угрюмо втягивалась в души братьев. Ад давил. Ад забирал все силы и всю человечность. На то он был и Ад. – Что ты имеешь в виду? – Мне кажется, что ты мой очередной кошмар. Тот самый кошмар, после которого я всегда просыпался в холодном поту и со странными влажными дорожками на лице. Ты представляешь, Вергилий, иногда я плакал. Я плакал от осознания, что ты сидишь в некой куче дерьма абсолютно один. И чёрт возьми, я ничего не мог сделать. Вергилий молчал. Да и что он мог сказать. Сказать, что ему жаль? Сказать, что он скучал? Глупо и не в его правилах. Вергилий всегда был спокойным и холодным. А Данте как горящая сосиска. Лёд и пламя. Это дурацкое сравнение всегда крутилось в его голове. Ничего более примитивного и придумать нельзя, но именно это и проще всего объясняло их взаимосвязь. Вергилий внезапно ощутил горький комок в горле. Мужчина невольно вспомнил все обиды, которые перенёс через свою жизнь, от которых хотелось кричать во всеуслышание. – Ты скучал по мне, Вергилий? Простой вопрос от глупого брата выбивает из Вергилия всё. Остатки гордости, самомнения, да и простой элементарной ясности ума. Вергилию захотелось вернуться в детство, которое было до того момента, как он остался совсем один. Вергилий жутко ревновал Данте к маме. Он хотел, чтобы брат был только рядом с ним, хоть и его общество отупляло. Вергилий всё равно любил брата. Наверное, даже неправильной любовью. Однажды Вергилий чмокнул в щёку спящего Данте. Старший не особо понял, зачем он это сделал, но он однозначно понимал, что не из братских побуждений. В одной из книг Вергилий прочитал, что так выражают любовь. Глупости. – Да, Данте, скучал. Он был готов поклясться, что Данте лежит с самой счастливой улыбкой на весь Ад. Вергилий и сам невольно усмехнулся. Он очень скучал. Наверное, все эти разлуки были необходимы? Но какой же Вергилий тогда идиот, если без этих разлук не мог понять, как дорог ему брат. Мозгов тогда аккурат как у Данте. Данте внезапно встал, тяжело вздохнул, и приблизился к Вергилию. Старший подумал, что Данте готов к очередному сражению, но неожиданно младший опустился на колени и лёг головой на колени к Вергилию. Последний и не думал его прогонять. Какой смысл, Данте же упёртый как баран. Вергилий вспомнил о том, как его человеческая сущность, Ви, хотела рассказать Данте обо всём. Но Ви не успел. Наверное, оно и к лучшему. Старший брат провёл пальцами по волосам Данте, которые ужасно отросли и были невообразимо грязными. Данте, весь такой чумазый, потрёпанный. Но безумно родной и свой. Секундное сомнение – и Вергилий уже касается своими сухими губами губ Данте, которые почему-то были влажными. «Лишь бы не оттолкнул, тогда придётся его убить». Но Данте и не думал отталкивать. Он лишь протянул руки к лицу Вергилия, притягивая старшего брата к себе ближе, целуя глубже и настойчивее. Они нашли в этом поцелуе всю горечь, всю боль, всё осознание и раскаяние. Детям Спарды сейчас везло. Ад решил подождать и дать им ещё немного времени друг на друга.