Просто вместе

Рома не отвечал ни на звонки, ни на смс, что было не типично для него. Конечно, он не отличался большой сговорчивостью, но, по крайней мере, никогда не оставлял сообщения от Рената без ответа. Янбаев волновался. Потому что он решительно ничего не понимал. Ведь матчи-то проходят, вот он - руку только протяни. А на телефон все равно не отвечает. Как-то Ренату пришлось зайти с твиттера Тараса, чтобы посмотреть, активен ли его друг. Как выяснилось, активен, да еще как. То в театры ходит, то просто фотографии с тренировок выкладывает. "Ну, почему же он мне тогда не отвечает?" - недоумевал Ренат, собирая вещи, чтобы поехать к своему упрямому Широкову. Это же надо, 2 недели полной тишины! Янбаев еле выносил эту пытку. От всего этого мысли о том, что то, что творится между ними – всего лишь надуманная им самим же сказка – не отпускала. Какие бы открытые не были бы ласки Ромы, какие бы он слова не говорил, Ренат всегда искал эту ложку дегтя. И самое страшное, что со временем, он ее найдет. Во взгляде ли, в жесте ли. И, наверное, это будет самым неожиданным и самым убийственным потрясением. Наверное, когда Ренат узнает всю правду об их «отношениях» с Широковым – то он разучится бояться летать. Не от того, что это будет панацеей, а потому, что будет уже все равно. Где. С кем. Как. Так и не успев купить билет на поезд, ему приходится лететь самолетом, трясясь как ненормальный в сидении и уговаривая себя не смотреть в иллюминатор. Только не туда. За своими размышлениями на тему того, что он скажет вечно серьезному Широкову, когда его увидит, защитник не заметил, как пролетели два часа полета. И вовсе не страшно летать не засыпая. К нужному дому он подъехал даже быстрее, чем мог предположить, благо пробок не было. Еще какое-то время пришлось стоять возле двери, разглядывая ключи. Опять, опять эти мысли. «А что если он меня не ждет?» «А вдруг он там с кем-нибудь?» «А если его дома нет, а я зайду, и он разозлится?» Эти мысли просто не давали нормально размышлять, казалось, в голове Рената ожили маленькие чертята, которые на все лады голосили: - «Убирайся! Ты ему не нужен» Не нужен. Не нужен. Не нужен! Все это ошибка и фарс. Теперь мысли стали более материальны и казались уже реальностью. Ренат поежился и ущипнул себя. Вот еще. Будет он себе голову забивать. Решительно вдохнув, мужчина открыл дверь и зашел внутрь квартиры. Там было пусто, что в принципе не удивительно, Рома ненавидит сидеть дома, если конечно не приезжает Янбаев. Пройдя по квартире, мужчина будто бы заново вспоминал все, что там было. Вот тут они целовались, каких-то 3 недели назад. А вон там, на неудобном, казалось, диване – у них случилась первая близость. Тогда они узнали друг друга в некотором ином ключе. Мысли душили защитника, он чувствовал себя брошенной девчонкой, которой оставалось для полного счастья сесть на подоконник и заплакать. Плюхнувшись на диван, Ренат поднял футболку, что валялась как обычно где-то на полу, и прижал ее к лицу, вдыхая такой, казалось, забытый аромат одеколона и тела Широкова. - Я. Не хочу. Тебя. Терять, - словно мантру шептал Ренат, с наслаждением вдыхая запах. 2 недели. 14 дней. 336 часов. 20160 минут. 1209600 секунд. Это, мать его, дико много. Ни один человек не заслуживает такого ужасного наказания как игнорирование. Особенно, когда не знаешь, в чем ты, собственно, виноват. За этими рассуждениями, Янбаев не заметил, как заснул, свернувшись клубком на диване и все еще обнимая футболку. *** Рома устал. Он дико вымотался и единственное, чего он хотел – это прийти домой и лечь спать, чтобы дать наконец мозгу хоть не много отдыха. А еще он Рената хотел. Дико просто. Увидеть его, услышать, дотронуться. Как же он соскучился по своему солнечному мальчику, который одной своей робкой улыбкой топил лед, который царил в душе у Широкова. Но он не мог себе позволить такой роскоши. Ренату, видимо, было хорошо и без него. В обществе Глушакова. Как его раздражал этот парень! Ведь он был лучше, явно лучше во многом. Открытый, добрый Денис, не чета холодному Роману, тем более, Глушаков был рядом, а он здесь, в холодном Питере. Это его раздражало больше всего. Особенно сильно раздражение стало ощущаться тогда, когда на официальном сайте «Локомотива» появились совместные фотографии ЕГО Рената, и Глушакова. Хотелось рвать и метать. Свернуть шею им обоим. Но Широков во время взял себя в руки, и решил просто перестать общаться. Так было лучше. Если бы не любовь. Это ужасное чувство, когда не можешь деться от чего-то такого давящего, и до безумия противного. Но без этого никак. Каждый день Широков просыпался с мыслью о глазах Рената. Засыпал с мыслью о его голосе. Но это было мало, чертовски мало. А еще Роман жалел о том, что его мальчик дает ужасно мало интервью. Ведь у него такой чудесный голос, как бы он хотел его слушать, думая, что он тут, рядом – только руку протяни. Но чудес не бывает. И, похоже, их история закончилась. А с Денисом ему будет хорошо. Очевидно. Заходя домой, Роман не сразу понял то, что тут что-то не так. А именно – чужая обувь. Такая знакомая обувь. Удивленно разувшись, мужчина прошел в гостиную, и уставился на Рената, который сладко спал, уткнувшись в его футболку. - Я сплю что ли? – пробормотал Широков, не удерживаясь и проведя рукой по короткому ежику волос, прикрывая глаза от переполняющих эмоций. Решив больше не терять времени (хотя бы потому, что он не сможет потом противостоять самому себе), мужчина начал пихать Рената, стараясь его разбудить. Тот сначала открыл один глаз, а затем второй, сонно уставившись на хозяина квартиры. - Что ты тут делаешь? – спросил Широков, стараясь, чтобы его голос звучал как можно холоднее. - Что делаю, что делаю, - проворчал Ренат, усаживаясь и, почему-то, не отпуская футболку, - тебя ждал. - Зачем ты приехал? - Вот ты такой интересный. Целых две недели ни ответа, ни привета, и еще уточняешь? - И что? Ренат сделал вдох-выдох, дабы успокоить нервы. Сейчас ему больше всего хотелось треснуть Широкова. - Почему ты так со мной? - А ты разве не понимаешь? Всё, что творится между нами – лишь иллюзия. Мы создали идеальный мир, не видя, что всё это бред. - А если ближе к истине? – спокойно спросил Янбаев, он уже достаточно хорошо понял, что если Рома говорит высокие слова – то истина далеко не там. - Тебе будет явно лучше с Глушаковым, - при упоминании этой фамилии Широков сжал губы. - Это еще почему? - Что «почему»? Потому что, - когда у тебя поезд? - Я прилетел на самолете. - Когда у тебя… что? – Рома удивленно уставился на друга. - Как видишь, я настолько сильно хотел тебя увидеть, - упрямо сказал Янбаев. - Очень жаль. Плохая это была затея, - Роман посмотрел прямо в глаза другу, но тот выдержал взгляд. - Объясни мне еще раз. - Что объяснять? Я видел фотографии, вам будет лучше вдвоем, это же очевидно. - Широков, твою мать, когда ты стал таким ревнивым? – нервно засмеялся Ренат, поднимаясь. - В смысле «когда»? Я не ревнивый, просто я логически оцениваю ситуацию. - По-идиотски, если честно, - Янбаев притянул к себе слабо сопротивляющегося Широкова, которого внезапно покинули все силы. - Отпусти. - Нет. Я. Тебя. Люблю, - прошептал он в губы оторопевшего капитана «Зенита», - и никакой Денис, Саша, и кого там еще можно надумать не заменит мне твоего взгляда, - Ренат поцеловал все еще ничего не соображающего Рому, сердце которого было готово выпрыгнуть из груди. Обвив руками своего защитника, прижимая крепче к себе и кусая его губы. Теперь все потеряло значение. Вся это ревность, неурядицы и прочее – просто пустой звук, когда его мальчик так жарко целует. Остальное не важно. Они вместе. Просто вместе.