Колокола тоже умеют плакать.

Мэлло… — Мэлло, постой! — Ниа впопыхах пытается нагнать упущенное расстояние. И вот так всегда: стоит на чуть-чуть отстать, и уже не догонишь эту сивую бестию, — Мэлло, остановись же! Я не успеваю! Мэлло!       Кель, как назло, только ускорился. Словно феникс, парень нёсется, петляя меж лавочек и урн, убивая всю надежду догнать себя. В боку уже давно закололо, но Ниа все ещё пытается добежать до спутника. — Догоняй, сопля! — выкрикивает Мэлло, скрываясь за углом старенького домишки.       Воздух в легких заканчивается, и по ощущениям, больше в них не появится. Сухой кашель душит, чувства тошноты и головокружения противно накатывают друг за другом. Ноги дрожат, подкашиваются и мальчик падает на колени. Все. Сил нет. Пусть Мэлло хоть убьется, но он не сдвинется, пока не отдохнет хотя бы немного.       Переместившись на скамейку, Ниа пытается совладать с дыханием. Ничего не получается. Белые пряди липнут ко лбу, и от раскрасневшихся щёк исходит жар, словно от печи. Порывы легкого ветра немножко улучшают ситуацию, и парень позволяет себе откинуть голову и прикрыть тяжелые веки. Мэлло, не надо! — Ну Ниа! Поднимай свой зад и пойдём уже! — чьи-то руки хватают его за плечи и хорошенько встряхивают, от чего мальчик невольно распахивает очи. Голубые глаза мальчика напротив щурятся от ярких лучей, брови сошлись на переносице, волосы цвета пшеницы обрамляют отточенное лицо. Рука Ривера сама тянется заправить непослушную прядь за ухо. От этого жеста на лице Мэлло появилось то-ли недоумение, то-ли смущение. — Зачем было так нестись? — Ниа заглянул в его глаза. Как же они прекрасны. — Чтобы тебя растормошить, придурок. А то вот-вот заснёшь! — блондин сел так близко, что их плечи соприкоснулись. Потому Ниа почувствовал, как Мэлло мелко задрожал. Аккуратными движениями Нейт снял с себя шарф и уже почти обмотал его вокруг изящной шеи, но немец внезапно отодвинулся. — Ты что делаешь? — Так ты же дрожишь. Почему ты не взял свой? — Нет, тебе нужнее. И я, в отличие от тебя, закалён и обладоаю иммунитетом, — он поморщился.       Мэлло был одним из самых умных и одновременно непослушных учеников приюта. Такой сильный, импульсивный, властный, напористый. Попробуй взять такого под контроль, я посмотрю, как у тебя это получится. Вот и сейчас он сидит и мёрзнет, но шарф не возьмет. Нет, лучше простудиться и проваляться в лазарете несколько дней.       На все эти восклицания Ниа закрыл глаза и обернул шарф вокруг их обоих. Было не очень удобно: Мэлло ведь выше его чуть ли не на голову. Но что поделаешь. Если он заболеет — препираться будет не с кем.       Склонив голову на плечо блондина, чтобы шарф не так натягивался, мальчик коснулся его руки. Совсем чуть-чуть, незаметно. Но Кельт заметил. Он легонько сжал бледную ладошку в своей. Что-то приятно пощекотало под рёбрами, там, возле сердца. Зачем ты ушёл? — Давай, давай, почти пришли, — Мэлло приобнимает свое маленькое облачко и тихо подталкивает вперед.       Ниа, казалось, не заметил этих слов. Он так же медленно движется, оглядывая улицу: старенькая архитектура; тротуары, покрытые золотым ковром, который приятно шуршал под ногами; аккуратные чёрные фонарные столбы с завитками возле плафона, ещё не горевшие, придавали виду отдельную изюминку. Мальчики подошли к ветхому дому, окружённому тонким пиковым забором. Его калитка, неслабо покрытая ржавчиной, держалась только на одном болту. Мэлло толкнул ее и она, жалобно заскрипев, отворилась. — Ну вот, пришли, — он упёр руки в тощие бока и бросил взгляд на друга. Глаза его сияли. — А ты точно уверен в… — мальчик не успел договорить: блондин схватил его за руку и потащил к старенькой затхлой двери. — Да пойдём уже! Сам все увидишь, если мне не веришь, сопля! — Сопля, сопля, — тихо пробубнил Ниа, но собеседник сделал вид, что не слышит.       Подойдя вплотную к двери, Мэлло просто затрепетал. Ниа казалось, что он слышит его сердцебиение. Мэлло!       На краткое: «Готов?» Ривер неуверенно кивнул. Помявшись, Мелло заглянул в глубокие чёрные глаза. Видно ничего, что могло его заинтересовать, он не увидел, и рывком потянул на себя дверь.       Внутри было темно, только солнечные лучи просачивались сквозь дырявую крышу. Ниа видел, как парящие в воздухе пылинки ускользали из дома.       Оттуда повеяло холодом, и Мэлло, казалось, тоже это почувствовал. — Эл, мы пришли! Выходи! — прокричал он в дом, да так громко, что Ниа чуть не упал. Нет ответа. — Ну давай же! Ниа тоже пришел, выйди и посмотри! — Мэлло, я не думаю, что… — на этот раз он не договорил не потому, что его перебили. Он потерял дар речи от увиденного.       Из темноты вышла сгорбленная, до жути знакомая фигура. Чёрные волосы торчали в разные стороны. Они узнали. Ниа узнал.       Эл был жив. Он правда жив, Мэлло не наврал! Такие же, как и у Ниа, темные большие глаза, белая кофта, спрятанные в карманы джинсов руки. Ниа заметил на шее уже исчезающие красное пятно.       Мэлло кинулся на детектива, сильно прижимая к себе. На лице была искренняя улыбка. Эл так же крепко обнял его в ответ.       Ниа стоял в ступоре и все ещё не мог поверить: Эл жив!       Он всмотрелся в его глаза. Почти такие же, но что-то не так. — Ну, чего стоишь, иди сюда! — они вытянули руки навстречу к нему. На щеках были еле заметные дорожки слез.       Ниа наконец-то понял, что не так. Глаза. Они не живые. Пустые. Совсем пустые. — Мэлло, нет, это не Эл! Отойди от него, быстрее! — он отодвинулся на шаг от двери. Чувство страха тошнотворно нахлынуло. — Что? О чем ты говоришь, мой дорогой Ниа? Это я, — Эл проговорил слова с искренней улыбкой. Такой редкой. Ниа видел ее всего один раз. Точно такая же.       Страх немножко отступил. Может ему показалось? — Давай уже! Иначе я тебя больше никуда не возьму! — выпалил Мэлло, докоснувшись до его щеки. Тепло. Мальчик подластился по руку. Может все же показалось? Черт с ним. Мэлло же стоит там и все нормально.       Ниа вытянул руку к ним и уже хотел броситься в объятия, как вдруг дверь захлопнулась. — Ч-что? Мэлло? Эл? Мэлло, открой! — страх накатывал с бешеной скоростью.       Осенние листья начали пропадать, как и все вокруг: здания, деревья, пиковый забор. — Нет нет нет! Мэлло, Эл, не надо! — Ниа хотел закричать, но с губ сошёл только сдавленный писк.       Дом тоже пропадал. Сначала крыша, затем стены: первая, вторая, третья, четвёртая. Потом крыльцо. Последней пропала дверь, в которую Ниа безнадежно ломился. — Почему, Мэлло?! Не пропадай пожалуйста! — из глаз полились слезы, — не оставляй меня, пожалуйста, Мэлло!       Пустота давила на него. Она поглотила все, даже Мэлло с Эл. И сейчас она сожрет и Ниа.       Дышать становилось трудно, слезы душили. Боль резала внутри, будто стекло. Тишина давила на него, хотелось закричать, но ничего кроме стонов не выходило.       Голова закружилась, и он начал падать. Нет, не падать, а лететь с бешеной скоростью. Лететь в бездну отчаяния.       Ниа проснулся в холодном поту. Опять.       Сердце бешено колотило по рёбрам, руки тряслись, живот скручивало.       Приподнявшись на локтях, он попытался унять дрожь, но ничего вышло. Добравшись до кухни, Ниа осушил стакан ледяной воды, от чего по телу прошла новая волна дрожи, но мозги немного прояснились. Ниа глянул на оставленную со вчерашнего дня фотографию. От этого живот скрутило ещё сильнее, парень едва успел доползти до раковины, прежде чем вчерашний ужин больно вышел из него. Красные, заплаканные глаза снова всмотрелись в фотографию. Ниа взял ее в руки, и из-под неё выпал самый обычный крест. Мальчик поднял его и без раздумий надел. Серебро, словно ледяная стрела, пронзало разгоряченную кожу недалеко от сердца.       Мэлло нет в живых уже 3 года. Зачем, Мэлло?       Каким бы длительным не был срок, этот кошмар до сих пор преследует его. Каждую ночь старые раны на сердце все больше расходятся, а серебряный крест помогает все меньше.       Мэлло больше нет. И счастья тоже.