Mamihlapinatapei

Билли Бэтсон состоит из густых бровей, прилипшей ко лбу косой чёлки, чуть вздёрнутого носа пуговкой, абсолютно потерянного вида и красной одежды. Вообще он вроде как супергерой, но Фредди знает, что Билл предпочёл бы спасению мира пачку снэков и один раунд в "Мортал Комбат" с соседом по комнате. Фред находит его за это очаровательным придурком, однако сам тоже не спешит отрывать задницу от кресла, потому что Билли так счастливо улыбается, когда его персонаж на экране телевизора исполняет фаталити, что Фриман, честное слово, готов проигрывать каждую вторую схватку, и он, собственно, этим и занимается до тех пор, пока Бэтсон не откладывает джойстик и не объявляет, что Фредди сегодня совсем расклеился и с ним скучно. У Билли усталые серо-зелёные глаза, стрёмные перчатки, оголяющие пальцы, лямка рюкзака на одном плече и абсолютно обалденные ямочки на щеках, но Фредди — нет-нет — нисколечко на нём не помешан. Короткий курносый носик, приподнятые брови и плотно сжатые розовые губы придают Биллу некоторое едва заметное, почти иллюзорное сходство с одним порноактёром — Джоуи Миллз — Фредди запомнил, потому что возвращался к этому имени каждый раз, когда пытался отыскать на просторах интернета хоть кого-то, смахивающего на своего приёмного братца. Мерзость, правда? Но Фредди всё ещё интересно, в какую сторону изогнут член Билли, хотя Фримана каждый раз в жар бросает от таких мыслей, и он гонит их прочь, не желая очернять в своей голове образ лучшего друга. Фред просто чувствует, что ему рано о таком думать, но ничего не может с собой поделать, и по вечерам с коротким полустоном-полувсхлипом исправно кончает в раковину, стоя босиком на кафельном полу ванной. Билли валяется на кровати в их общей комнате и вообще ни о чём не догадывается. Иногда Бэтсон просыпается по ночам от храпа с соседней кровати, пару секунд лежит на спине в попытке разлепить склеившиеся ото сна ресницы, тянется к будильнику на тумбочке и, обнаружив, что на часах где-то четыре-пять утра, бережно подцепляет со спинки стула (благо, до него можно достать, не вставая с постели) знакомую вязаную шапочку с дурацким помпоном, бегло, почти воровато вдыхает ставший родным запах ментолового шампуня с мятой и засыпает снова, пригретый фантомным теплом самого дорогого, что у него, Билли Бэтсона, есть. Фредди думает, что не заслуживает Билли. Да, он его создал почти наполовину — помог раскрутиться, разобраться с суперсилами и всякое такое — но он всё равно недостаточно хорош для того, чтобы стоять с ним рядом, тем более что даже это нормально сделать Фриман без костыля не в состоянии. Наверное, у него просто шарики за ролики заехали со всей этой ненормальной влюблённостью, раз он позволяет такому откровенно параноидальному бреду прийти в свою голову, однако легче от такого оправдания не становится, и Фредди только больше орёт на каждом углу о том, что дружит с самим Капитаном Громом (и уже порядком всем надоедает), всё старательнее хромает за Билли по школьным коридорам и отчаянно, отчаянно боится потерять, так что, кажется, на глазах выступают слёзы, и Фредди тут же резко смахивает их кулаком. Этого ещё не хватало. Древний волшебник выбрал Билли, потому что тот чист душой и помыслами, а у Фредди, говорят, даже лицо жуликоватое, на что тут надеяться вообще? Да, Бэтсон совершенно не похож на пай-мальчика, но изнутри от него тянет таким чистым и искренним светом, когда он улыбается своей мягкой, ласковой улыбкой, что Фриману хочется в тот же момент побежать и соскоблить с себя железной щёткой всю нескончаемую грязь вместе с кожей, чтобы быть в лучшем случае вполовину таким же чистым. Билли говорит, что Фредди его лучший друг, и голос его при этом едва заметно подрагивает. Фред ради собственного душевного спокойствия предпочитает отмахиваться и не верить, но всё ещё дрочить перед сном. Такой привычный порядок вещей. Билли находит этот самый порядок невыносимым и однажды решается обнимать Фримана на секунду дольше, рукой прижимая к себе чернокудрую макушку. Объятия выходят совершенно братскими и ни у кого не вызывают подозрений, только неконтролируемый шум в груди на протяжении всего вечера и отчаянные попытки понять, что происходит. С Фредди. С Билли. Между ними двумя. Никто так и не находит удовлетворительного ответа на вопрос, а Фриман только привычно спускает в белую, недавно отмытую раковину и топает по направлению к детской. Билли снова не спит всю ночь. Он долго ворочается, тщетно старается привести мысли в порядок, зачем-то повторяет формулы по физике, а в третьем часу утра ловит желающего выйти в туалет сонного Фреда, который случайно промахивается ладонью мимо костыля и, лишившись опоры, едва не летит на пол. Фриман заспанный, вся его голова как бы укутана спутавшимися кудряшками, он ковыляет по коридору в смешной синей пижаме, и Билли не может отвести от него взгляд. Когда Фред возвращается, Бэтсон уже ждёт его, усевшись на чужой кровати по-турецки, и подбирается ближе, когда матрас прогибается под весом второго тела. У Фредди шумит в ушах от адреналина, но Билли смотрит на него пронзительно и чуть печально своими ясными серовато-зелёными и ещё более прозрачными от света Луны за окном глазами, и Фриман всё понимает, толково кивнув напоследок. Сначала он только мажет сухими губами по кончику вздёрнутого носа и едва касается губ Билли, примериваясь к ощущениям. Внутри, где-то под кожей, начинает светиться маленькое тёплое зёрнышко, растекаясь по организму негой — Фредди ощущает, как с каждым несмелым прикосновением наконец-то становится чище, и это могло быть прекрасно, если бы не наваливающееся чувство вины за то, что он крадёт эту невинность у такого чистого Билли Бэтсона. Его тут же успокаивают, проводя ладонью по волосам и притягиваясь за поцелуем уже самостоятельно, чуть более смело, и еле слышно шепчут в губы на одном выдохе: "Ну ты придурок, ты чего?", как будто читают мысли. И Фредди вдруг отпускает. Становится легко и немножечко щекотно от чужих пальцев на щеке, весело от поцелуев, трепетно, счастливо, свободно. Фриман наугад хватает покоящуюся на одеяле руку Билли за запястье, и они целуются долго — без вопросов — неумело сталкиваясь зубами, почти целомудренно и не решаясь пустить в ход языки. Луна освещает опущенную на лоб чёлку Бэтсона, и оба нелепо улыбаются друг другу в те моменты, когда одновременно открывают глаза, чтобы полюбоваться. Билли понимает, что происходит. Фредди, помимо всего прочего, понимает, что он достоин. Всё оказывается чрезвычайно просто.