Дыши

《Просыпайся и дыши В холоде города нет ни души》 Эта ночь была по странному спокойной. С крыш водопадом падала вода после недавнего дождя, и больше ничто не осмеливалось нарушить покой спящего города. На часах почти час ночи, а парни только бредут домой после долгих съемок, тщетно стараясь не наступать в лужи на асфальте. Весна, казалось, пришла окончательно, можно было спокойно ходить в легком пальто даже в столь поздний час. Однако Егору было заметно холодно, его буквально колотило. Чак, конечно, мог бы обнять его, в душе он хотел этого больше всего, но репутация в глазах друга была ему важнее, поэтому он мог лишь приговаривать, что еще немного и заветная арка дома. Но, неожиданно для Чака, Егор встал на месте и схватил его за рукав: - Чак...мне плохо...- его взгляд помутнел, он еле стоял на ногах. Буквально в следующий момент парень, потеряв сознание, упал бы на мокрую от весеннего дождя землю, если бы не быстрая реакция Чака. Тот успел схватить друга за ворот пальто и придержать со спины. Он был безумно напуган, в его руках возможно умирает его любимый человек. Он только сейчас заметил, насколько Егор бледный. Вспомнил, как тот пил какие то таблетки на съемках, как говорил, что ему надо бы взять небольшой перерыв. Вспомнил досконально каждую фразу. Они носились по его голове как машины на марафоне, сводя его с ума. Оттащив бледнеющего друга в более менее сухое место, Чак встал на колени, положил его на себя и дрожащими руками начал пытаться набрать номер скорой..... 《Здесь до срока или там Если захочешь петь Крылья отдам》 Тошнотворно белый цвет больничной палаты. Тошнотворно знакомый запах лекарств. Тошнотворный писк приборов. Он не умер, но и не жив. Даже дышать самостоятельно не может. Чак сидел в уголке кровати, сдерживая слезы. Он не помнил точно, сколько времени прошло с той ночи, может неделя, может месяц. Для парня это время казалось вечностью. В его руке была бледная, холодная рука Егора. Его цветочка, без которого жить потеряла бы всякий смысл. Егор борется, он чувствовал это. Но вина съедала парня изнутри. Он винил себя и только себя во всем случившемся. Если бы он не уговорил Егора поехать на ту студию, несмотря на недомогание, если бы взял такси, если бы... Он не знал, сколько еще Егор сможет бороться за жизнь. Безумно хотелось верить, что он справится, но каждый раз, когда Чак об этом думал, слезы начинали непроизвольно идти из глаз, катясь по щекам и падая на больничные простыни. Эти простыни напоминали ему об ослепляюще белом свете хирургический ламп, под которые неделю назад положили самого дорогого для него человека. А может, не неделю. Чак старался не считать. Он не любил, когда Егор пел шумные матерные песни, но сейчас единственной его мечтой было услышать его пение. Такое звонкое, такое веселое, такое родное. Увидеть его улыбку, утонуть в светло-карих глазах. Он бы отдал все на свете, только чтобы услышать еще хоть раз, как он поет.... 《За тобой Налегке проходит чья то тень》 Чак сидел неподвижно, склонив голову и закрывшись руками. Он не чувствовал ничего, кроме боли и страшной вины, поедающей его изнутри, как термиты поедают старое дерево. Уже третий день парня мучила бессонница. Он боялся проснуться под разрывающий сердце протяжный писк аппарата, который поддерживал жизнь его цветочка. А цветочек этот безумно хотел жить, он отчаянно прорывался сквозь бетон и асфальт к рыжему солнышку, он боролся за право быть согретым им. Из глаз опять начали течь слезы, Чак не мог остановить это, да и не хотел. Иногда стоит дать волю эмоциям. Неожиданно теплая рука коснулась его щеки и аккуратно вытерла их. Парень поднял голову. Перед ним сидел в постели Егор, улыбался и нежно стирал слезы с его щек. Чак был в шоке, он безумно обрадовался, увидев его живым и уже потянулся обнять друга, но тот встал с постели, рывком вытащил иглы приборов из руки, улыбнулся в последний раз и растворился в пропитанном лекарствами больничном помещении. На кровати по прежнему лежало бледное тело. Удар. Чак лежит на полу рядом с кроватью Егора. Он уснул. Это был всего лишь сон. Кошмар, один из множества, что ему пришлось видеть за последнее время. И каждый раз Чак молил, чтобы сны не стали реальностью. Аппарат отрывисто пикал, что означало стабильное положение, он был в норме, если считать нормой полутруп. Чак не хотел идти домой, однако врач настоял на том, чтобы тот хоть немного поспал. Но откуда ему знать, что снится человеку, чей смысл жизни не может дышать..... 《И едва ли не зимой Может быть встретиться Кто-то живой》 За окном идет первый снег. Мягкие белые хлопья, кружась, покрывают землю тоненькой белой пленкой. Темнеть стало очень рано, поэтому Чаку пришлось терпеть мерзкое жужжание больничных ламп. С того дня прошло 7 месяцев, прогресс оставлял желать лучшего. Любой другой давно бы опустил руки, но не этот парень. Егор продолжал бороться в, казалось бы, самые темные дни. Он знал, что еще немного, и он увидит свет заветного солнышка. А его солнышко всегда было рядом и помогало ему всем, чем могло. Чак постоянно твердил себе, что Егор не сможет оставить его одного, не сможет умереть так быстро. Но вот бы еще верить в это. Ему казалось, что посреди этой гребаной зимы ни в одном человеке не осталось человека. Эти люди давно смирились с участью этого парня. Врачи начинали предлагать ему отключить аппарат, но они же не видят ожесточенную борьбу цветочка с бетоном, не видят борьбу человека, который теряет самое дорогое. Честно говоря, после той беседы с врачом у Чака начали опускаться руки. Однако он сказал твердое "нет". Парень просто не мог убить его, ведь он знал, как Егор хочет жить, как он старается открыть глаза, как безуспешно старается вдохнуть. Он не мог убить его, потому что он в этом виноват. Он и никто другой.... 《За спиною ни души Если не можешь петь Просто дыши》 Все еще эта ебаная палата. Все еще этот ебаный писк. Все еще бледный полутруп. Если раньше Чак отдал бы все, чтобы услышать, как Егор поет, то сейчас он бы продал весь мир, чтобы он просто сделал вдох. Просто гребаный вдох. Он не мог смотреть на него, слезы непроизвольно подступали к глазам. Он просто не мог больше, сил не хватало. -Просто дыши,- полушепотом, скорее для себя, чем для него, произнес Чак. - Пожалуйста, просто дыши! - его голос переходил на истерический крик - Ты же умираешь! Умираешь! - Он поднялся, прильнул к телу, пристально вглядываясь в его черты. Настолько пристально, насколько мог глядеть плачущий человек. Егор все еще был подключен к множеству аппаратов, его руки синели от иголок а лицо было бледным, как снег, что шел за окном. Чак скатился на уложенный плиткой больничный пол и начал реветь, закрывая лицо руками, повторяя в пустоту комнаты "дыши!", как будто Егор мог услышать его. Он бы сам с радостью вдохнул свежесть зимнего мороза в легкие и выпустил его назад клубком пара, если бы мог. Если бы... 《За тобой Налегке проходит чья то тень》 Чак не знал, сколько времени он просидел без движения на плитке пола, часов в палате не было. На самом деле прошло несколько часов. За это время он смирился. Опустил руки, перестав бороться. Он уже не верил в то, что его цветочек сможет открыть глаза, посмотреть на него своими по-детски удивленными глазами цвета янтаря и ласково улыбнуться. Он перестал надеяться. Ему было дико больно от осознания того, что он ничего не сможет сделать, кроме как убить его. Вырвать с корнем по его вине вянущее растение. По его вине, и ничьей больше. Чаку нужно было сделать непосильное для него решение, убить или ждать. Ждать чуда, потому что лечение не давало результатов. У него уже развилась паранойя, что врачи ставят ставки на этого парня, сколько еще он сможет бороться с чернотой. Он буквально видел эту картину. По его волосам легко прошлась холодная рука, парень от неожиданности вздрогнул. В тот же момент он понял, что это Егор. Ему было плевать, сон это или нет, он замер в одном положении, пока рука нежно перебирала его рыжие волосы. Чак думал о том, что это последний раз, когда он может прикоснуться к нему. Последний раз, пока он еще жив. Парень медленно, боясь проснуться, вытянул руку и положил ее на руку больного. Опять удар. Да, это был лишь сон. Ебаный сон, ничего удивительного. Вдруг Чак встал и с ужасом посмотрел на Егора. Этот сон отличался от всех других, руки Егора в них всегда были обжигающе-теплыми, по ним всегда можно было понять, что Чак спит. Сейчас его руки были холодными....