Розы расцвели

      Скай стоял у окна. Юноша был полностью обнажён. Ветер приятно ласкал его мягкую кожу. Изящные пальцы парня поправили прядь у правого виска. До прихода камердинера оставалось ещё полчаса. Скай вдохнул полной грудью. Из-за этого бледная кожа натянулась на хрупкие рёбра. Парень невольно косается свежего засоса на ключице. Благо, он не носит рубашки, которые могут открыть чужому взору нечто подобное. Юноша потянулся, изгибаясь. Изящная спина с тонкими, хрупкими позвонками была в чём-то схожа с кошачьей. Скай устало смотрел на сад. Он же романтик— значит должен любить розы. Голубые розы. Чтобы подчеркнуть красоту своих глаз. Изящные пальцы юноши отворили окно, впуская бриз. Этот запах моря словно кричал: "Вы во Владычице морей!" Розы уже расцвели. Пышные бутоны казались чем-то неимоверно тяжёлым. Мама, кстати, любит пирожные с розами. Скай не разделял эту, как ему казалось, странную любовь. Но ему и не нужно было любить эту сладость. Его любовь— это голубые розы. Хотя сад был полон и других роз. Особенно розовых. Теперь, когда бутоны наконец раскрылись, этот сад был полон различных цветов и оттенков. — Юный господин,— камердинер открыл дверь. Чай он не принёс, что радует.— Позвольте Вас одеть. — А если не позволю?— усмехается маркиз. Лакей явно напуган, но хищнику нельзя показывать свой страх, верно?— Juuuust kidding*!       Скай прищурился и улыбнулся. Юноша изящно подошёл к слуге, подражая какой-то кокетке. Да, юный господин, вроде, увлекался только девушками. Но кто знает, чего в следующую секунду захочет сотворить этот взбалмошный дьявол с ангельским личиком? — Переодень меня во что-нибудь по-плотней,— изящно садиться на постель, кладя ногу на ногу, Скай.— Не хочу, чтобы она легко рвалась.       Эти белоснежные, стройные ножки с изящными икрами медленно обтягивают в чулки. Голубые глаза демона как-то коварно смотрят на камердинера. Словно ищут ту зацепку, зацепившись за кою, можно сломать его жизнь. — Кого ты любишь?— улыбается Скай.       Этот вопрос звучит на самом деле так: "Какую девушку мне использовать следующий?" — Пока такой нет,— отвечает спокойно камердинер. — Значит ты не любишь свою мать или сестру?       "Значит, мне можно как-то навредить твоей семье?"— спрашивает на самом деле демон. — Я сирота. — Врёшь,— отвечает Скай и ставит ногу на голову слуги.— Врать— плохо. Ты ведь знаешь это? Что же мне с тобой сделать? А ладно!— юноша пнул слугу в лицо.— У меня сегодня хорошее настроение. — Благодарю за доброту,— отвечает камердинер, сдерживая злость.       Скай ведь демон. Значит, ему нужно быть как демон в глазах тех, кто его так именует.       И вот он одет. Его золотые волосы аккуратно уложены, лишь одна прядь у виска свисает и вьётся. На левый лактан аккуратно надевается украшение в виде голубой розы. Вообще эта роза гораздо больше походит на Марину Стевен, перекрашенную в голубой, но тут главное, что это роза и она голубая. Юноша выходит в сад. Сегодня он будет завтракать здесь. Он всегда завтракает здесь, если розы распустились. Так должен делать принц из детских сказок. Верно?       Скай изящно проходит к беседке, которая увита лианами Блю Мун. Здесь больше всего кустов с этим сортом. Скай не любит его: Блю Мун имеют какие-то странные угловатые лепестки, загнутые назад, и сами по себе не особо круглые. Они словно пытаются противостоять своей природе. Это зрелище злит. Если тебя нарекли чем-то, то, будь добр, исполни этот долг. Скай сел в беседку. Всё уже накрыто. Слуг тут не было, так как Скай не любил их присутствие. Потому в доме по умолчанию было правило: "Контактировать с юным господином как можно реже". Юноша отхлебнул чай. Кухарка, как обычно, налила в чашку молоко. Раздражает. Скай отставил чашку. Больше чем чай юный маркиз не любил только чай с молоком. Наверное, это единственная роль с коей он не мог справиться— игурандец**, роль, данная ему от отца. Собственно, с этой ролью, как решил Скай ещё будучи малышом, ему справляться не надо. В конце концов, мама никогда не велела наряжать сына в матроски. Весь гардероб малыша Ская состоял только из платьев. Видимо, маме не хотелось печалится о родине, лишний раз напоминая себе, что теперь она живёт в другой стране. Скай отодвинул чашку. "Что же делать?— юноша смотрел на ненавистный напиток.— Вылить бы его в эти розы. Но нет, я так могу и розы загубить и отцу я уже обещал пить этот грёбанный чай. Сжечь бы этот ваш Цейлон вместе с Кенни!" — О, Роуз!— Скай вдруг заметил горничную. — Доброе утро,— девушка улыбнулась.— Любуетесь розами? — Не то чтобы...— Скай тонул в карих глазах Роуз.— Знай, я люблю всего одну розу из всего их разнообразия. Эта роза— ты. — Охотно верю,— улыбнулась горничная.— Но к чему тогда все эти кусты? — Разве я не становлюсь симпатичнее в их окружении?— Скай сорвал одну из роз.       Она была неимоверно мягкой. А ещё её форма напоминала чашку. У юноши вдруг появилось желание вылить Игуранское утро*** в этот бутон, а потом бросить на землю и растоптать. — Роуз,— Скай попытался прицепить розу к волосам.— Я люблю тебя. — Вы так легко это говорите после ночи с другой женщиной,— усмехается Роуз. — Наверное,— пожимает плечами Скай.— Но ты же всё равно веришь в то, что я готов на всё ради тебя? — Да,— улыбается Мерит.— Верю. — А ты меня любишь?— оживился Грей. — Да...— растерялась горничная. — Тогда не выпьешь?— Скай брезгливо указал на чашку с чаем. — Вы же говорили, что сегодня будете пить его сами,— скрестила руки на груди Роуз. — А вот и нет,— отвёл глаза Грей.— Я обещал это на завтра. Завтра ещё не наступило. И вообще чай полезен. О тебе же забочусь!       Роуз засмеялась. Даже ненавидя маркиза, девушка не могла не признать, что порой он чересчур мил. Потому сейчас нельзя было оступиться и стать его жертвой. Роуз аккуратно взяла чашку и отпила. Она любила чай ещё с детства, когда играла роль компаньонки в одной семье. — Роуз,— Скай со страхом посмотрел на девушку.— Ты ведь правда меня любишь? — Да, люблю,— Роуз решила врать этому исчадью ада столько, сколько потребуется, чтобы быть в безопасности. — Я рад,— выдохнул юноша.       Скай взял нож и начал старательно намазывать клубничный джем на тост. Роуз с умилением наблюдала за этим чертёнком, когда он, пачкая щёки и губы, кусал даже не тост с джемом, а джем с тостиком. Скай обожал сладкое. Наверное, это была единственная черта, свойственная ему как ребёнку. — Роуз,— юноша вытирал щёки шёлковым платком.— А ты любишь розы? — Немного,— Роуз допила чай.— Мне гораздо больше нравятся одуванчики и фиалки. — А какая роза твоя любимая?— Скай сорвал ещё одну розу, но теперь со стеблём и начал убирать её за ухо, что было немного болезненно из-за шипов. — Наверное, Венделла,— ответила девушка. — А мне кажется, что тебе подойдёт бурбонская роза красного цвета,— ответил маркиз.— Решено, я посажу клумбу с бурбонскими и Венделлой. Думаю, будет красиво. — Думаю, многие гости воспримут это как некую дань памяти одновременно и Ланкастерам и Йоркам,— засмеялась девушка. — Возможно,— пожал плечами Скай.— Но я, если честно, вообще не люблю розы. А если и люблю то только бурбонские и Химрид Мультифора, так как он подходит маме.       Юноша вдохнул запах роз. Он был слабо-сладким. Вдруг маркиз вскочил и бросился к кустам с розами Блаирии, в которые тут же упал. Нежно-розовые и розовые лепестки взлетели невысоко и тут же упали, украшая золото волос. Лепестки уже поломаных цветов упали и на украшение в виде розы. Некоторые из лепестков упали на лицо юноши из-за чего тот поморщился. Юноша чувствал лёгкое покалывание в шею, но ему сейчас просто хотелось быть красивее обычного. Увидев это, девушка перепугалась не на шутку. Толи из-за куста, толи из-за одежды маркиза, толи из-за самого маркиза. — Юный господин!?— Роуз подбежала к Скаю. — Я ведь красивый?— Грей устало поднял веки.       Он лежал с распростёртыми руками в кусте теперь уже мёртвых цветов. Но даже мёртвая Блаирии была прекрасна. Лепесики украшали педжак юного маркиза, а бутоны роз находились вокруг него. — Безусловно... — А в этих розах,— Скай сложил руки замком на груди.— Я ведь ещё прекрасней. — Да... — Я хочу умереть здесь вот так,— Скай посмотрел на небо.— Я хочу чтобы в этот момент ты и мама были рядом. Я хочу видеть тебя...       Скай и Роуз представили труп Ская в этих розах. Такая же бледная кожа, такая же поза. И кругом розы. Только, наверное, тут будут Блю Мун. Даже после смерти он будет прекрасен и продолжит свою роль прекрасного принца. — Юный господин,— Роуз вырвала Ская из столь мрачных мечтаний.— Вы можете испортить одежду. — Плевать,— устало ответил маркиз.— Маме больше нравилось, когда я носил платья.       Ветер резко подул, срывая с некоторых бутонов лепестки. Скай приоткрыл глаза. В его глазах цвета неба отразились голубовато-сиреневые лепестки Блю Муна. Юноша не стал корчить им гримас, а просто закрыл глаза, погружаясь в приятную дрёму. Юный маркиз как-то уж и забыл, что не доел завтрак. Его усыплял этот слабо-сладкий аромат. Скорее всего, это розы. Хотя, может, и присевшая рядом Роуз. Почему-то ей казалось, что чем она ближе к этому дьяволёнку, тем ей безопаснее.