Сидеть тихо

Сидеть тихо, совсем тихо. Обнимать худые коленки, прижимаясь к противоположной стене и смотреть, смотреть без конца кружат как снежинки, как они падают на броню и тают почти сразу - корпус совсем тёплый. Поджимать под себя холодными ставшие сервоприводы и улыбаться непонятно кому и чему - Просто хорошо. Хорошо сидеть вот так, укутавшись в одеяло, ждать, ждать чего-то, чего-то светлого и хорошего, сильного и мощного, но такого, от чего будет не плохо, а только хорошо. Уютно и тепло. Откуда-то справа, в районе двери шаги - осторожные, неуверенные. Тишину прорезает зычный голос, зовущий нинбота по имени. Но Проул не оборачивается, он ждёт, когда подойдут сзади, крепко обнимет и возьмут на руки. Так и происходит - вот большой синий манипулятор опустился на грудную пластину, поглаживая. Вот второй, но этот уже мягко опустился на шейные потирает кабели и провода тонкие, подбираясь к лицевой, потом к губам. Пальцы нежно гладят уголки губ, в чуть подрагивающих улыбке. Манипулятор с грудной пластины исчезает, перемещается ниже, к узким бёдрам. Но это всё снаружи - манипулятор от соблазнительных проуловских бёдер отделяет тёплое одеяло. Манипулятор исчезает с лицевой и осторожно перемещается ниже, по спинке. Чувствительные датчики реагируют на на спине внешнее вмешательство и с готовностью откликаются - этот трансформер единственный, кого Проул впускает в своё личное пространство, впускает в свою искру. Единственный, с кем хочется просто вот так, как сейчас. Вес Проула абсолютно незначителен по сравнению с весом того, тёплые чьи ладони сейчас как будто заново исследуют его корпус нинбота легко поднимают на руки, как пушинку. Пол сразу потерялся где-то далеко внизу, оставаясь даже за гранью сознания. Проул прижимается к широкой, тёплой грудной пластине и обвивает манипуляторы вокруг серебристых шейных магистралей - так лучше, так гораздо удобнее. Нинбота укачивают, как бэту, шепча что-то на аудия, что именно - Проул не вслушивается. Он наслаждается тем, что есть, Губы цвета васильков и окуляры цвета спелой голубики - никто, кроме хозяина этих возмутительно красивых губ и глаз не должен догадаться о том, что происходит за этими дверями; для всех остальных его пришли отчитывать за самоуправство и риск собой. Но, может, потом его всё же отчитают. Но это потом, не сейчас. А сейчас. . А сейчас васильковые губы накрывают поцелуем серые губы Проула, ласковые, нежные. Лёгкие поцелуи - чем больше их, тем лучше. Проул чувствует, как тот, кто держал его на руках сел на платформу и теперь держит его на коленях; в поле зрения почти спящего нинбота возникает маркиеювая палочка - такая, как он любит - сладкая, с лёгким солёным послевкусием. Проул улыбается и чуть приоткрывает топливоприемник, почти сразу чувствуя на глоссе сладость. Ещё один поцелуй в виде награды понятливому нинботу - теперь поцелуй сладкий, сочный. Прайм умеет целоваться. Оптимус достаёт куб энергона - он светится нежно-лиловым, почти розовым. Чем темнее топливо, тем оно тяжелее: это средне заряженный. Тягач открывает куб с помощью лент и набирает немного в топливоприемник; Проул улыбается и тянется за поцелуем - из-за топлива, которое Оптимус передаёт Сыщику через поцелуй, тот выходит немного неуклюжим - тёмно-розовая, густая жидкость капелькой стекает по подбородку чёрно-золотого бота. Оптимус ловит её глоссой и снова поднимается к губам Сыщика, впиваясь в них жадно, нетерпеливо. Серые губе и так уже искусаны - как и васильковые. И это нравится им обоим. Оптимус аккуратно спускает уголочек одеяла с плечевого сегмента чёрно-золотого нинбота, улыбается и снова приникает к сладким губам; глоссы сливаются в танце. Каждый пытается взять верх - поцелуй напоминает бой. Он бы, возможно, и продолжался, если бы Оптимус не просунул манипулятор за спину Сыщику и не потёр крепления антигравов; Проул мигом расслабился, позволяя нарушителю спокойствия доминировать. Прайм опустил манипулятор чуть ниже по пояснице и простимулировал ещё пару датчиков; Сыщика аж подбросило от такой ласки. Проул тихо, пока сдерживаясь, застонал, когда Оптимус спустил уколы статики на стыки брони. Нинбот обмяк в объятиях любовника и тихо зашумел вентсистемой, прижимая, ь к тёплой нагрудной броне. Оптимус с улыбкой взял Проула на манипуляторы и, покачивая, прошёлся с ним по комнате. Они в этой комнате одни, и никто. Никто не должен знать.