***
Переехал в Москву и что толку? Точно такие же пробки как и в Киеве. Мегаполис, ничего удивительного. Поэтому сегодня я еду на метро, определённо быстрее. — подумал Кирилл, выходя из подъезда. Бледный был в хорошем расположении духа, погода радовала, а он ехал к своему лучшему другу, что может быть лучше? Люди в метро как обычно куда-то бежали, суетились. Лица у всех безразличные и холодные. А Кирилл шёл и улыбался во все 32. Некоторые люди улыбались в ответ, некоторые смотрели как на больного, да и плевать, главное что ему радостно, а что остальные подумают, не так уж и важно. От станции метро Кирилла до станции Жени было довольно далековато, 10 станций, но ничего, это того стоит, тем более Женин дом прямо рядом с метро, в пяти минутах ходьбы. Нужный состав прибыл довольно быстро. Кирилл прошёл вглубь вагона, нашёл место с самого краю, засунул наушники в уши и начал слушать музыку. Плейлист у него был обширный, хватит на часа 2 беспрерывного прослушивания так точно. Но в голове вертелась одна единственная песня, не дающая покоя: «Станция Туман». Кирилл любит песни друга, они душевные, цепляют. Ну, а голос Мильковского — это отдельная тема. Этот голос пронизывает до мурашек и заставляет испытывать сильнейшие эмоции. Эта хрипота и то, как он срывается на крик из-за того, что песни слишком правдивые, лучше всего на свете. Была бы его воля, слушал бы песни Мильковского 24/7. Песня дающая надежду на то, что он не один порой запутывается в себе и своих чувствах, заставляет верить, что не всё потеряно. Тысячи людей находят отклик в этих песнях, и в том числе он. Самый главный фанат «Нервов»***
Кирилл топчется у двери квартиры лучшего друга. И чего он боится? Реально пиздюк мелкий. Влюбился по уши, а теперь стоит переживает, как девчонка пятнадцатилетняя. Три негромких стука костяшками по двери и крик Жени, что-то вроде: «Иду, иду», очень манерный, как и сам Женя, будто бы там живёт не 27-летний молодой человек, а женщина лет 45, этакая «баба ягодка опять». Скрип двери, очевидно не желающей поддаваться открыванию и Кирилл видит своего друга. Женя вышел определённо не в том виде, в котором нужно встречать гостей. По пояс в полотенце и с мокрой головой. Бледный сразу же начал смотреть на оголённый торс Мильковского и тут же залип. Благо он вспомнил, что нормальные люди не залипают на полуголых лучших друзей. Возможно, Женя бы не заметил, если бы Тимошенко не закусил многозначительно губу. — Бляяять, надо перестать пялиться на полуголого Мильковского. Нужно смотреть в глаза. Смотри в глаза. — нервно соображал Кирилл. — Ой, привет! А я не думал, что ты так быстро и решил в душ сходить, а ты приехал, ну ты проходи, садись на диван, а я домоюсь и приду. — Хорошо. Лицо Кирилла горело, а щёки были жутко красные. Слава богу, Женя этого не заметил. Тимошенко снял с себя джинсовку, повесил на вешалку, стянул с себя старые кроссы, отодвинул ногой куда-то в сторону и пошёл в комнату. Квартира у него была просторная, хоть и однокомнатная. Женя только недавно переехал, так что везде был полнейший разгром: коробки, пакеты, баулы. У певца просто не хватало времени спокойно потратить день на разбор всего этого, всё время в разъездах. Но кровать была свободна от вещей, спать то где-то надо. Так что, Бледный разместился именно там. Он достал телефон и решил полистать ленту ВК, чтобы развеяться. Мысли путались, и единственное, что стояло перед глазами, так это голый торс лучшего друга, поэтому Кирилл принял решение немного полежать с закрытыми глазами, может станет легче. Но легче не становилось, было жарко и душно. Бледный встал с дивана и подошёл к окну, чтобы открыть его. Стало получше и он вновь завалился на кровать. Открыл глаза Кирилл только тогда, когда Женя шевелил его за плечо. Оказалось, что Кирилл задремал. Даже не заметил, как они пролетели. — Эй, ты чего? Спишь? — в пол голоса сказал Женя, — Ты чего тут холодильник устроил? — Душно было, дремал, пока тебя ждал, время коротал. — Понятно, ну что? Будем играть? — Ну конечно. Женя подвигал немного хлама, чтобы он не загараживал телевизор, достал джойстики и уселся наконец на кровать. Они начали играть в какую-то игру, в которой нужно было драться, ну в общем-то как всегда, они играли в неё дома у Жени. Как ни странно Женя хорошо играл, приставка-то его, но Кирилл тоже был не новичок. Так что, игра шла на равных, пока Тимошенко не совершил последний удар, который стал победным. — ДАААА! Я ВЫИГРАЛ! — вскочил на кровати Бледный и стал прыгать от радости. — Тише, тише, кровать-то новая, поломаешь. — через смех выдавил Женя. — А вот нетушкиии! У меня сегодня день рождения, я хочу прыгать на кровати у своего лучшего друга. — Твой день рождения раз в году, а спать мне где-то надо. Кирилл продолжил прыгать, потому что знал, что Женя сказал это так, для приличия, и ругаться он вовсе не собирается, а Женя сидел рядом и смотрел на это маленькое зеленоглазое чудо. Кириллу уже 22, но он видимо вечный ребёнок. Мильковский смотрел на Бледного и улыбался, как дурак, во весь рот. Так и хотелось взять и обнять этого маленького котёночка, но нет, надо держать себя в руках. Как говорится, no homo. Ну, сказать что Женя держал себя в руках, было сложно. Он просто залез на кровать и стал прыгать вместе с Кириллом. И плевать, что кровать может поломаться прямо сейчас (а она на минуточку куплена всего неделю назад), главное, что сейчас им очень весело. Их ноги то отрывались от кровати, то вновь касались. Нереальная лёгкость, как физическая, так и моральная. Никаких ненужных мыслей, только два лучших друга, прыгающих на кровати. Словно маленькие беззаботные дети, они забыли о проблемах и наслаждались моментом. Женя остановился, посмотрел на Кирилла и приподнял одну бровь. — Ты чего? — спросил Кирилл. — БОИ ПОДУШКАМИИИ! Женя схватил подушку с кровати и начал бить Бледного. Он знал, что дрыщавенький Кирюша не особо сильный, поэтому решил бить в пол силы. Но Тимошенко тоже не отставал, он взял первую попавшуюся подушку и начал дубасить Мильковского. Они визжали и дрались как какие-то девчонки на ночёвке из американских фильмов. Через минут 15 такой активности они выдохлись и одновременно упали на кровать головой к голове. — Выдохся, слабак. — прошипел запыхавшийся Женя. — Кто бы говорил. — точно так же запыхавшись, с закрытыми глазами сказал Кирилл. Светловолосый повернулся на бок, посмотрел на друга, мирно лежавшего на кровати, такого спокойного, беззащитного, будто ребёнок. Его крашенные волосы чуть спадали на лицо, красиво обрамляя. Ресницы и веки слегка вздрагивали, а губы были чуть приоткрыты. На лице Кирилла виднелся лёгкий румянец, он ему безумно шёл. Жене так хотелось дотронуться до его лица, провести рукой, погладить, но нельзя, они всего лишь друзья. На самом деле, Мильковский выжидал удачного момента, когда же можно будет уже показать Кириллу сюрприз который он ему приготовил. Поэтому, Женя встал с кровати и пошёл на кухню, стараясь быть максимально тихим. Он буквально на носочках крался до кухни. — Только бы не скрипнул пол — думал Мильковский. Цель достигнута. Женя добрался до кухни и остался незамеченным. Он открыл холодильник и достал оттуда большой, круглый торт, с изображением Пошлой Молли, а на нём надпись: «С днём рождения, Кирилл!». Мильковский даже не знал, как Бледный отреагирует. Но надеялся на лучшее. Он порылся в шкафчике в поисках специально купленных свечей и старой зажигалки, валяющейся где-то там же. Аккуратно поставил свечи в виде двух двоек в середину торта и поджёг. Яркие огоньки красиво полыхали на именнином торте. Осталось только одно, доставить его именнинику. Женя взял двумя руками тарелку, на которой стоял торт и понёс в комнату. Пока он шёл, прокрутил в голове все развития события, от самых плохих, до таких, о которых даже мечтать не стоит. Но вот, последние секунды перед тем как завернуть за угол и попасть в комнату. Пульс в висках отдаётся по всему телу, а дыхание перехватывает. Мгновение, и Женя уже в комнате. Тянется одной рукой до выключателя, а в другой держит торт и поёт всем знакомую: «С днём рождения, тебя!». Лицо Кирилла, уже сидящего на кровати, устремив свой взгляд в телефон, резко меняется от безразличного до абсолютно счастливого. — С днём рождения, тебя! С днем рождения, тебя! С днём рождения, Кирилл. С днем рождения, тебя! — поёт Женя, попутно присаживаясь на кровать и вытягивая торт по направлению к имениннику — Загадывай желание и задувай свечи. У Кирилла нет особых желаний, он счастлив, у него есть музыка, куча поклонников, ему горы по колено. Но не хватает одного человека, который сидит прямо перед ним, самого дорогого человека. Кирилл закрывает глаза, загадывает желание и задувает свечи. Мильковский опускает тарелку с тортом рядом с ними. Тимошенко открывает глаза и смотрит на друга. Эти тёплые карие глаза, полные нежности, тёмно-русые брови, бледно-розовые губы и эта тёмная борода, прибавляющая Жене возраста, уж точно. В этот момент определённо что-то происходило, будто какая-то искра между ними. Мильковский понял, что надо действовать. Он подался вперёд, рукой взяв за подбородок Кирилла, а вторую положил на затылок. В последний раз посмотрел в зелёные, такие красивые глаза и прикоснулся к манящим губам друга. Сначала нежно и мягко, будто бы спрашивая разрешения на поцелуй, постепенно переводя его в более страстный, получая разрешение от Кирилла, ответом на поцелуй. Сердце Бледного трепетало, голова кружилась, а разум был затуманен. Сейчас существовали лишь они вдвоём, такие счастливые и влюблённые. Губы Кирилла на вкус как счастье. Лёгкий привкус табака, вперемешку с мятой. Вкус молодости. Наконец они оторвались друг от друга, жадно глотая кислород. — Я люблю тебя, Кирюш. — шёпотом сказал Женя, чтобы не нарушать этот момент громким голосом. На глазах Кирилла выступили слёзы, которые он тут же сморгнул. И тут же подался вперёд, раставив руки перед собой, чуть разводя в стороны. Он придвинул Женю к себе и зажал в объятиях. Первые секунды Мильковский был ошарашен этим детским поступком, но потом обнял его в ответ. Ну как можно оттолкнуть такого котёночка? — Я тоже тебя люблю, Жень. Очень сильно. — прошептал Кирилл куда-то в шею, вдыхая запах возлюбленного. Такой нежный, но одновременно грубый, мужского одеколона, такой есть только у него, так пахнет только Женя Мильковский. — Это мой самый лучший день рождения. — прошептал Кирилл. Женя ничего ему не ответил, лишь продолжил обнимать, параллельно поглаживая по спине и только через некоторое время, когда услышал тихое сопение спящего Бледного, сказал: — С днём рождения, мой маленький, взрослый мальчик.