Он знает, что скоро опять все забудет

      Первое, что он вспоминает, когда видит ее, — как она танцевала для него балет. Ее изящные бледные руки, тонкую талию и идеально-белое платье, на фоне которого огненная смесь из ее волос казалась еще более жгучей. Он помнит, как плавно, как красиво скользили ее руки, как умело она переставляла ноги. Как в такт музыке она исполняла одно па за другим. И как он ненавидел, когда ее танец видел кто-то другой….       Следом в памяти всплывает его удушающий захват. Он никогда не ослаблял хватку. Но всегда надеялся, что она сможет вырваться из плотно сомкнутых рук. Он все еще чувствовал ее бешено бьющееся сердце. А перед глазами все еще стоял ее взгляд — отчаянный, полный злобы. Она всегда ненавидела сдаваться.       Операционная. Он помнит, как закрывал дверь, в которую ее увезли. Помнит, как сильно она боялась. Помнит, как хотел остановить их. И помнит, как ничего не сделал.       Вспоминает, что целовал ее. Вкус ее губ — терпкий и с привкусом горького шоколада. Вспоминает жар ее горячего тела. Как она аккуратно, словно опасаясь, прижималась голой грудью к его обнаженной спине. Вспоминает, что каждое утро она просыпалась одна, потому что он уходил, стоило ей уснуть. И что всего одну ночь они провели вдвоем от заката и до рассвета. Последнюю, что он помнит….       Наташа. Ее зовут Наташа. Он помнит, он знает. Это имя… знакомое до боли в висках, до бешено бьющегося сердца.       Стальные пальцы на ее шее, до этого сжимающиеся все сильнее, резко и совершенно неожиданно разжались. Он вглядывается в ее зеленые глаза и не понимает, как мог забыть ее. Сколько лет прошло? Год, два или пара десятков? Он не знает.       Делает шаг назад. Она смотрит на него, словно понимает. Но он знает, что это не так. Она хочет понять, но не сможет. Вряд ли хоть кто-то сможет.       Он признает, что она изменилась. Повзрослела. Может, не внешне. Но душой. Он знает. Видит. Глаза. Ее выдают глаза, взгляд. Он стал суровее, жестче. Теперь она знает, что делает.       Ему кажется, что прошла вечность, что он заново прожил все те моменты, что они провели вместе. Но прошла всего пара минут. Она успевает принять боевую позу, ожидая атаку. А он — осознать, сколько времени они потеряли. — На… Наташа, — едва слышно шепчет он.       Но она слышит. Для нее они прозвучали громче, чем раскат грома тихой ночью, чем громыхающий поезд, проносящийся где-то рядом. И она готова все оставить и броситься в такие далекие, но такие желанные объятия. Но она боится. Боится, что ошиблась. Что ей послышалось. Слишком это нереально, невозможно. Она давно смирилась с мыслью, что потеряла его. — Наташа.       Громче, увереннее. И она понимает, что это реальность. Что это не глупая шутка рассудка, что это не голос ее воспоминаний. Это он. Здесь, прямо перед ней. И он помнит ее имя, и она уверена, что помнит ее и все, что их когда-то связывало.       Он делает шаг вперед. Видит, как ее глаза наполняются слезами, а губы начинают предательски подрагивать. Он собирается отступить назад. Но она пересекает расстояние между ними за доли секунды, обвивая его шею руками и накрывая его губы своими.       И он хочет запомнить этот момент навсегда, но знает, что скоро опять все забудет…