Надежда

      — То есть… Как это Стив рассыпался? — такого искреннего недоумения на лице Старка Наташа давно не видела. Она прикусила нижнюю губу, хмуро сведя брови от сковавшего тело напряжения. Её в принципе не слишком устраивало, что остальные повесили на неё эту задачу: сообщить, что Стива больше нет, и при этом умолчать о том, что Барнс жив и относительно здоров. По мнению самой Наташи она явно была последним человеком из нынешнего окружения, кто должен приносить такие вести. Скорее всего с этим лучше справилась бы Пеппер. А уж Роуди так тем более, но в такой момент друзья Старка постыдно отвели глаза в сторону и отговорились новыми заботами. Не Наташе было их упрекать, да и было бы в чём на самом деле. Старк вернулся едва живой, и сообщать ему о таком, добавляя ещё свинца боли? Наташа решительно тряхнула головой и сжала губы в недовольстве от увиденного. Старк с трудом приподнялся на всё ещё подрагивающих руках, не отводя от её лица немигающего взгляда. Тоже всё ещё покрасневших и больных глаз.       — Зато Барнс живёхонек, верно? — совсем тихо произнёс он и зажмурился, прикусывая губу и медленно опускаясь на подушку. От аппаратуры Брюс его отключил, но Наташа и без этого видела как бешено бьётся пульс на поседевших висках. В её собственной голове словно начал отдаваться этот стук, так она стиснула зубы, готовясь к буре. Старк всегда был вспыльчивым, даже на краю смерти. — Какого чёрта, Нат? Просто какого… Блять!       Он ударил кулаком по покрывалу, а после резко растёр лицо и рывком сел, морщась и жмурясь от боли в измученном космосом теле. Наташа даже и не подумала его останавливать, когда Старк сдёрнул покрывало, хватанул костыли и попытался встать. Она молча наблюдала и лишь положила ладонь на подрагивающее плечо, когда Старк смог подняться. Как же она хотела его остановить, дать продышаться, а не гнать вперёд.       — Что ты хочешь сделать? — вместо этого тихо спросила она, сжав его плечо не в жесте некоего неодобрения, а поддержки так нужной ему вместо попыток остановить. Не сейчас, в этом Наташа была уверена абсолютно точно. Но даже так он вывернулся из-под её руки и медленно двинулся к выходу, замерев лишь у двери. Молчание, прерываемое тяжёлым дыханием, всё затягивалось, когда Наташа услышала судорожный вздох, и Тони запрокинул голову, шатаясь всё сильнее. Её сердце дрогнуло, и она уже была почти рядом, когда Тони развернулся и посмотрел на неё сухими глазами, губы кривились в усмешке, больно ударившей под дых.       — Ну какая же ирония, Романофф, какая ирония. Меньше всего я ожидал, что, если вернусь, то Стива здесь не будет. Что его вообще не будет, — он хрипло рассмеялся, до побелевших костяшек сжимая костыли. Он смеялся, а у Наташи в голове на повторе невыносимое «если вернусь». — Это же, блять, Капитан, мать его, Америка. Даже чёртов договор не отменяет того, что это был самый человечный… — Тони вновь судорожно вздохнул и вообще будто задыхался, так много всего он хотел произнести. Наташа разжала кулаки, которые сама не заметила как стиснула, и медленно выдохнула. Плавными шагами приблизилась к Тони, мягко коснулась его плеч. Едва ощутимо, едва обозначая касание, боясь, что вновь оттолкнёт:       — Повторяй за мной, Тони. Вдох, — демонстративный вдох, — выдох, — такой же выдох, глядя прямо в глаза, не позволяя отвести взгляд, закрыться как в первые дни. Словно понимая смысл её действий, Тони загнанно глянул на неё, но начал повторять упражнение, постепенно успокаиваясь и положив одну ладонь ей на бедро. И чем спокойнее становилось дыхание, тем отчётливее она ощущала, как стихала дрожь в чужом теле. Буря почти прошла. Они молча стояли, дыша почти в унисон и полуобъятии. И постепенно Наташу наполнило давно позабытое чувство покоя, что не смог дать ей ни один из их сеансов. Никогда бы не смог в общем-то, и она давно это знала. Но сейчас ей очень хотелось верить, что она смогла подарить Тони нечто такое же. Такое, что удержит его на плаву рядом с ними, такими же сломленными и разбитыми.       — Наташа, — тихо позвал Тони, и она стала ласково перебирать его волосы у виска, готовясь к его, их, боли. К тому, что оставила после себя буря, — почему он?.. Мы все совершали ошибки, оба натворили дел с договором, где не было правых и виноватых, — Тони сглотнул и зажмурился, выдавливая сквозь зубы, — да, он умолчал о Барнсе, но даже идиот уже понял бы, что это было не недоверие.       Тони сипло выдохнул и быстро заморгал, даже чуть тряхнул головой. Замер, лишь сильнее сжал ладонь на её бедре и выдохнул и зачастил, как бывало раньше, бесконечно давно:       — Как вы живёте без надежды? Знаешь, я ведь долго думал, пока был в космосе. Куча времени, чтобы всё взвесить, хах. Даже для меня, с самого детства, Капитан Америка был символом, действительно Надеждой. Сколько раз я думал, чтобы он сделал бы на моём месте, и поднимался. Я летел домой, представлял нашу встречу спустя столько времени, и понимал, что, даже если не прощу, всё равно всегда буду смотреть, искать его глазами, ища поддержки. И он мне её даст, не смотря ни на что.       Наташа стояла, едва дыша. Пускай не с детства, но всего этого времени общения со Стивом ей хватило, чтобы ощущать постоянно тоже самое. И наконец-то она услышала свои мысли от кого-то ещё, и порывисто обняла Тони. И если раньше у неё не было ответа, то сейчас…       — Ты одним своим возвращением подарил её мне, Тони. Мы вместе всё исправим. Мы вернём их всех.       Ответный кивок стал для неё новым началом.       Новой надеждой.