***
Элисон росла большой непоседой, она постоянно требовала к своей персоне внимания от матери, бабушки и дедушки, которые, помимо королевских обязанностей, должны были следить за воспитанием будущей наследницы престола. Марилия недосмотрела за дочерью, и Элисон стала расти капризной, вечно хныкающей малышкой. Марилию постоянно начала охватывать настоящая паника, когда она не знала, что нужно сделать для того, чтобы этот кошмар – визжащая, как поросенок, Элисон – поскорее закончился. А если приступы истерики у Элисон начинались в общественном место – на королевском балу или приеме гостей с соседних планет – бедная Марилия готова была провалиться сквозь землю. Такое поведение дочери не соответствовало статусу принцессы. Очередной королевский прием был сорван по вине дочери Марилии. Когда Марилия, сначала побледнев, а потом краснее за поведение своей дочери, проводила гостей и извинялась за все неудобства, она поднялась по лестнице на второй этаж и пошла к комнате Элисон. Юная принцесса закрылась в своих покоях, вытолкнув в коридор служанок. -Опять? – сокрушенно спросила Марилия служанок. Те молча поклонились ей, пряча глаза. – Ступайте, отдохните. Я с ней сама поговорю, - она посмотрела на дверь. Первое, что ей бросилось в глаза, был кусок пергамента, неровно отрезанный с одной стороны. Он густо был исписан каракулями маленькой Элисон. А потом – глазик Элисон, который сканировал через замочную скважину пространство. -О великие силы, что на этот раз? – Марилия привыкла к подобным выходкам дочери. Когда Элисон хотелось «наплевать» на всех, она запиралась в своих покоях, а перед этим, выгнав прислугу, прикрепляла пергамент с душевынимающим текстом. Вот и сейчас, подойдя чуть ближе к двери, Марилия прочла послание:«ВХОД ЗАПРИЩОН ВСЕМ!!! КОМНАТА ПРИНАДЛИЖИТ ЭЛИСАН! КАТОРАЯ СТАНЕТ КАРАЛЕВОЙ ПЛАНЕТА СИРЕНА В ГОДУ ПАКА НЕ ЗНАЮ КАКОМ!!»
Марилия, прочитав, тихо хихикнула, деликатно прикрыв рот ладошкой. Подобные надписи всегда трогали ее душу. -Я вижу, что ты смеешься, мама! – недовольно засопела замочная скважина. -Как же мне не смеяться, дочка? Видно, ты плохо знаешь грамматику. -А вот и нет! Я ее знаю! -Тогда почему тут столько ошибок? Вот тут, тут, еще тут. Здесь, - она потыкала пальцем по пергаменту. - Выйди, я тебе покажу. -Не выйду! Марилия тяжело вздохнула. Дочь уже знала все ее хитрости. -Элисон, быть капризной принцессой – не очень хорошо! – сказала она своей дочери за дверью. Скважина вновь недовольно засопела. - Принцы влюбляются в добрых и веселых принцесс, а не в избалованных и капризных девочек! Как я замуж тебя буду выдавать, когда ты подрастешь? -Я не хочу замуж за принца! Я совсем не хочу замуж! Все мальчишки – отвратительные! И папа тоже! Если он появится, я его побью! -Элисон! Что за выражения? – Марилия уже в который раз за весь вечер покраснела. -Не входи сюда больше никогда! – Элисон уже рыдала. Элисон, громко рыдая, оставила дверь и полетела к своей кровати, топая босыми ножками по полу. Она с разбегу ввинтилась головой в подушку и вновь залилась горючими слезами, выставив толстенькую, обтянутую в шелковые панталончики, попку торчком. Марилия какое-то время постояла за дверью, послушала глухие рыдания дочери, а потом ушла. Она верила, что с возрастом капризность и ребячество в характере дочери исчезнет. Больше всего Марилия в воспитании своей дочери винила себя: Элисон хотела от нее внимания, а она не могла его ей дать. Это была одна из немногих причин, почему Элисон себя так отвратительно вела. Элисон очень расстраивало то, что она росла без отца. А ей просто было необходимо получать мужскую заботу и ласку. Марилия не могла решиться на брак, да и жениться на крон-королеве, которая растила внебрачную, «нагулянную» дочь, никто не хотел. Хоть Марилии не говорили об этом, но она чувствовала на себя печать позора. Однажды, впав в настоящее отчаяние, она подняла все связи со всех планет в Волшебной Галактике, и стала ждать новостей. Но новостей не было. Никто не знал, где искать темного мага, он тщательно скрывался и не хотел, чтобы кто-то нашел его.***
В четырнадцать лет Элисон обнаружила в себе магические способности. И первым, с кем она поделилась своим секретом, была мама – самый близкий и родной для нее человек. Самым ранним утром Элисон вбежала в спальню к матери с радостными визгами: -Мама! Мама, смотри! Смотри быстрее! А то я боюсь, что это пропадет! Элисон ловко запрыгнула на постель к матери, села на нее верхом и начала тормошить ее за плечо. Марилия чуть приоткрыла глаза. Элисон быстро спрыгнула с нее и подскочила к шторам, отодвинула их, впуская в мрачную комнату утренний свет. Марилия недовольно промычала и отвернулась на другой бок. -В чем дело, Элисон? Почему так рано?.. -Мама! Ну, посмотри же! Посмотри, что я умею делать! Марилия медленно села в постели. Выглядела она помятой, растрепанной. Ночнушка ее съехала на одно плечо, оголяя белоснежную кожу молодой женщины. Марилия открыла глаза и посмотрела на дочь. -Ты в сорочке шла по коридору до моей спальни, - больше утвердительно, чем вопросительно сказала она. – Элисон, ты же принцесса… Принцессы не ходят по коридорам в том, в чем спят в своих постелях. Тебе должно быть стыдно. Я поговорю с мадам Дебюс о твоем этикете и королевских манерах. Элисон надула нижнюю губу. -И перестань так делать! Ты же принцесса! -Мама, ну посмотри же! -На что я должна посмотреть? На твое поведение? -Нет, на это! Элисон поставила руки так, будто бы держала небольшой цветочный горшок. Элисон чуть высунула язычок, будто бы это могло ей чем-то помочь, и со сосредоточенным лицом начала смотреть прямо в центр. Руки и пальцы были у нее напряжены. -Сейчас, сейчас получится, - сквозь зубы шептала Элисон. Неожиданно в ладошках девочки вспыхнул неяркий огонек. Он был не природным, а магическим, поэтому не источал ни дыма, ни горелого запаха. Лицо Элисон вдруг стало восторженным. – Видишь?! Ура-а! У меня снова получилось! -Как такое возможно?.. – прошептали побледневшие губы Марилии. Она быстро встала с кровати и села перед дочерью на колени, взяла ее ладошки в свои. Она подставила лицо поближе к огоньку, она хотела убедиться, что все это ей не кажется, что все это не ночной кошмар. -Мамочка, - Марилия подняла испуганные глаза на дочь, - я, кажется, фея. Я – фея! -Ребенок с магическими способностями... Почему?.. Как?.. Элисон хлопнула в ладоши – огонь мгновенно потух. Она вырвалась из похолодевших рук матери, запрыгнула на постель и начала высоко прыгать на белоснежных простынях. -Мамочка, я фея! Я буду феей! У меня вырастут крылья, и я буду летать! Летать, как птица! Даже лучше, чем птица! – Элисон высоко прыгала замирала в воздухе в какой-нибудь позе и обратно падала вниз и снова подпрыгивала высоко. Марилия все сидела на полу на коленях. Лицо ее было бледным. До сегодняшнего утра она была уверена, что ее дочь – обычный человек. -Великие силы, ребенок-маг… - Марилия быстро встала с пола и схватила на бегу халат. Она выбежала из спальни, позабыв обо всех королевских правилась и этикете. -Мамочка?.. Мамочка! Ты куда? – Элисон бросилась за ней. Взволнованная молодая женщина показала дочь придворному лекарю. Но тот развел руками и сказал, что Элисон здорова и полна сил. Магических сил. Замок, а потом и все королевство узнало о том, что наследница престола – девочка с магическими способностями. Этого нельзя было утаить, так как Элисон всем и каждому показывала свои магические таланты, и это действительно выглядело волшебно в глазах людей, которые не знали, что такое волшебство и какого это – держать в руках пламя. Планета Сирена была одной из немногих, где жители, как и король с королевой, не могли пользоваться магией. То, что наследница престола обладала магией, говорило о том, что эту способность она могла унаследовать от своего отца. Печать позора над Марилией только почернела. -Марилия, дочка, успокойся, - старая королева сидела на постели своей дочери и протягивала успокоительное снадобье. Марилия лежала бледная на подушке, с влажной тряпкой на лбу. Стрессы и постоянные волнения за свою репутацию и за будущее своей дочери совсем подкосили молодую женщину. Марилия проглотила снадобье и запила его теплой водой. Она лежала на мягких подушках и смотрела в потолок. -Мама, моя малышка – маг, - шептали бледные сущие губы крон-королевы. -И что же? Ты должна радоваться! – лицо королевы мило улыбалось. Она сильно любила дочь, любила внучку, чтобы думать о чем-то плохом. И пусть ее дочь поддалась соблазну, пусть внучка родилась вне брака, пусть внучка – дочь мага. -Я не хочу, чтобы она была магом. -Да что ты такое говоришь, Марилия?! Опомнись, милая! Элисон будет первой волшебницей на троне в истории нашего королевства. -Но слухи… -А что слухи? Наш народ не обладает злыми языками. Мне кажется, что с магией наше королевство расцветет еще больше, оно станет еще прекраснее. Ведь на троне будет сидеть волшебница! -Мама, прошу… Служанка привела в спальню за ручку Элисон. Она поклонилась и оставила королевских особ наедине. Старая королева подманила рукой внучку, видя, как та, тихо дуясь, стояла в дверях и переминалась с ноги на ногу, не решаясь подойти. Получив разрешение, Элисон подбежала и запрыгнула на кровать, наступив коленкой на живот матери, от чего та болезненно тихо охнула. Элисон легла рядом с ней, положив голову на ее плечо. -Мама, скажи, ты расстроилась, что я буду феей? Ты не хочешь? -Нет, Элисон, - сказала Марилия. -Нет! – настроение Элисон вмиг испортилось. Она поднялась с плеча матери и посмотрела на нее злыми, затравленными глазами. – Если я тебе не нужна, я могу уйти. Как папа! Элисон знала, что разговоры об отце сильно расстраивали ее мать. Когда Элисон злилась или хотела закончить неприятный для нее разговор, она говорила о своем отце, и сразу все смолкали. Старая королева деликатно молчала. Бровки Марилии хмуро сдвинулись к переносице. Но она вовремя опомнилась. -Нет, Элисон. Ты неправильно меня поняла. Я хотела сказать, что очень рада, что ты – волшебница. -Правда? – недоверчиво протянула Элисон. -Правда, дочка. -И ты меня будешь любить, даже если у меня вырастут крылья, как у настоящей феи? -Элисон, я буду любить тебя всегда, - губы молодой женщины тронула мягкая улыбка. Через несколько дней, когда Марилия смогла встать с постели, она пожелала, чтобы при королевском дворе находился придворный маг. В его обязанности должно входить воспитание и обучение капризной принцессы. Так же придворный маг должен был обучить ее владеть магией. Оставлять просто так то, что Элисон могла колдовать, Марилия я не желала. Незнания и не управление своей силой могли навредить как Элисон, так и всему королевству – магия была опаснейшим оружием в руках наивной и безответственной принцессы. -Ты же сказала, что занятий больше не будет никогда! – скандальным голосом протянула Элисон, следуя за своей матерью в сопровождении двух фрейлин. -Я такого не говорила, это ты что-то себе додумала, - ответила она. -Тогда что ты имела ввиду? – Еще утром Элисон прыгала от счастья, когда ей сообщили, что уроков в ближайшие дни не ожидаются. Теперь же она шла за своей матерью в неудобном платье ненавистного цвета. Что могло быть хуже? -За твое воспитание возьмется придворный маг. Так же он научит тебя владеть магией. Он прибыл в королевство вчера поздним вечером, ты уже легла спать. -Придворный ма-аг? – медленно протянула Элисон, будто попробовала на вкус что-то противное. – Мне не нужен учитель! Я могу и сама колдовать без чье-либо помощи! – Элисон не желала учиться у мага. Она воображала себе его старым, потрепанного тяжелой жизнью за волшебными книгами, ослепшим и скучным бородачом. Какого было ее удивление, когда, войдя в класс, она увидела высокого молодого человека. Волосы у него были светлыми, с золотистым отблеском. Жизнь и энергия ощущались в его мягкой улыбке, с которой он встретил крон-королеву и ее дочь, и в удивительных янтарных глаза. -Мама, - Элисон подергала ее за рукав платья, - это мой учитель или тоже его ученик? -Мэтр Макколдон, добрый день. Позвольте представить вам мою дочь и вашу ученицу – Элисон, - Марилия осторожно подтолкнула в спину свою дочь, Элисон, вдруг заробев, сделала вперед несмелый шаг. Через четыре урока у профессора Макколдона Элисон поняла, что по уши влюбилась в молодого и прекрасного в ее глазах учителя. Ей было четырнадцать, а ему только-только стукнуло двадцать. Элисон считала, что влюбиться в своего учителя – это нормальное явление: она видела его каждый день, он рассказывал ей что-то новое и интересное, помогал стать капельку лучше. Стоило ему произнести ее имя, как земля уходила из-под ног, в груди колола, по спине бежали мурашки. Элисон очень любила выходить к доске, это был удобный случай находиться чуточку ближе к нему. Ее всегда завораживала его чистая белая рубашка, закатанная по локоть. Каждый раз, выходя к доске, она изучала Макколдона все тщательнее. Например, она как-то обратила внимание, что на указательном пальце левой руки блестело тонкое серебряное колечко.***
Марилия не ошиблась в своих мыслях. Молодой учитель за два года действительно произвел на Элисон должного впечатления. Она стала более собранной, ответственной, перестала капризничать и ребячится. Но осталась в ней одна привлекательная черта – детская непосредственность, которая так нравилась самому Макколдону. Несмотря на то, что Элисон испытывала влюбленные чувства к учителю, она не желала следовать указаниям молодого мага. Она любила «свободное колдовство» - щелчок пальцев мог прибрать комнату, принести для нее вещь из другой части дворца. В общем, она применяла свои магические способности, чтобы облегчить себе жизнь. -Элисон, ты не понимаешь всю важность и ценность магии, - он снял очки и нервно прикусил их душку. «Определенно без очков ты смотришься намного лучше,» - мелькнуло в мыслях Элисон. Макколдон подозрительно осмотрел скучающую за партой свою ученицу. Он встал со своего места, обошел стол и присел на его краешек, скрестив ноги в лодыжках. Элисон, не отрывая взгляда, внимательно следила за его движениями. -Магия дает ответы на такие вопросы как происхождение волшебного мира, правила, которым должны следовать все волшебные создания, в том числе маги и волшебницы, феи и ведьмы… Магия так же говорит нам, зачем мы рождены для волшебного мира и какого наше предназначение в нем. -Мм, красиво, - она отложила карандаш в сторону. -Я уже говорил, Элисон, что… Элисон имела отвратительную привычку на полуслове обрывать речь учителя. -Вы говорили, что основы магии – это наука. Но людям полезны и другие науки: лечение, познание искусства… А что до магия? Какая от нее польза? Только в этом, - Элисон щелкнула пальцами, и на тетрадке появилась тарелка с пышным кексом. -То, чем ты занимаешься, магией назвать довольно сложно, - усмехнулся Макколдон. – Магия это не то, что можно назвать бесполезным для людей. Наука о магии намного глубже. Она раскрывает правду об этом мире, о человеке, который является носителем магии. -Но у магии есть другая сторона, правда? -В каком смысле? -Магия служит во благо человека. А что если обернуть ее против него? -Элисон, что у тебя за мысли? – Макколдон насторожился. -По мне так у магии только одно предназначение: убивать и карать. Мне рассказывали об украденных звездах из нашей сокровищницы. Вор был магом, а его... пытались остановить мечами и копьями, - она подняла глаза на учителя. Ей отчего-то стало неловко находиться под прицелом холодных глаз Макколдона, пальцы стали нервно теребить край тетрадного листа. - И... Мне кажется, что если бы стражник обладали магией, они бы остановили мага подобного себе. Меч против заклинания - это смешно. Взять хотя бы войну. Меч за раз может учить одного человека, и то может только ранить не смертельно. А магия за раз способна убить десятерых. -Почему тебя посещают подобные мысли? – Макколдон явно отказывался понимать, что происходило в голове у девчушки. Всему виной был юношеский максимализм, Элисон стала чаще склоняться в крайности во всем: во взглядах, в требованиях. Для нее существовало только черное и белое – и ни одного оттенка серого. Она пожала плечами, опустив глаза в парту. Макколдон терпеливо вздохнул. Элисон из капризного ребенка стала сложным в общении подростком. А с подростками во все времена было трудно обходиться потому, что «взрослому ребенку» невыносимо тяжело с самим собой. -У вас какая магия, учитель? – спросила она неожиданно. Макколдон вздрогнул, на миг все вылетело из его головы. -Моя магия называется Писания. Ее суть заключается в написании магических рун, которые вызывают разные эффекты. Надпись, означающая действие или ощущение, вызывает это же самое ощущение. Моя магия, как и большинство заклинаний, основаны на так называемых кастах, - Макколдон на секунду бросил взгляд на открытые книги на своем столе. – Каст – это ключевые слова, активизирующие сознание волшебника. Это похоже на игру в ассоциации. Элисон сидела молча, хлопая своими длинными пушистыми ресницами. Макколдон усмехнулся. -Скажи, что ты представляешь, если я скажу слово «красный цветок»? -Цветок, - медленно и неуверенно протянула она. -Каст работает также. Как только ты это поймешь, изменение каста тебе покажется легким. -Ну, хорошо. Это я поняла. А как же моя магия? Она… Огненная? – Элисон щелкнула пальцами, и ее ладонь зажглась бездымным магическим пламенем. Новый щелчок потушил его. -Твоя магическая сила – сила крылатого Дракона. Эту силу даровал миру Великий Дракон – существо, которое сотворило нашу Вселенную. Своя сила, Элисон, является первоначальной магией Огня. Великий Дракон даровал всем нам жизни, но магия в нас появилась благодаря одной из трех сил. Это Дерево Жизни, которое растет на планете Магикс в поселении пикси. Со временем магия развилась, по мере необходимости появились новые ее типы и формы. Его ветви - это все различные планеты этой вселенной. А если принять теорию о том, что именно от него пошла магия, то вполне спокойно можно понять, что именно оно и дарует магию феям и ведьмам сейчас. В другой форме, другими путями, но именно от него зависит род способностей. -Простите, вы сказали феям и ведьмам?.. -Ты не ослышалась. -А я кто?.. Когда я только узнала, что обладаю магией, я думала, что стану феей. Я не задумывалась, что можно быть еще и ведьмой. -Элисон, любое действие рождает противодействие. Так устроен этот мир. Противодействием Великого Дракона является Темный Феникс. Противодействием светлой магии фей выступает темная магия ведьм. Разумеется, ты, как обладательница силы Огня Дракона – фея, потому что твоя сила является частью силы Света. -Если я фея, то у меня вырастут крылья? – в глазах Элисон блеснул живой огонек. -Только крылья не будут частью тебя, - Макколдон сел за свой стол и закрыл все книги. Время занятия подходило к концу. – У каждой феи есть своя трансформация – особое одеяние с крыльями, они отражают суть ее силы. Я читал, что трансформация у феи очень много, и способы получения их разнятся между собой. Получению новой силы чаще всего предшествует какой-нибудь поступок или внутренняя борьба. С трансформацией увеличивается сила, появляются новые заклинания… Ты сама обо всем узнаешь, когда силы в тебе возрастут и ты сможешь трансформироваться в фею. -Поскорей бы, - нетерпеливо проворчала она. – Моя магия передалась мне по наследству от моего отца. Значит, он тоже обладатель силы Огня Дракона. Это только упростит его поиски. Она закрыла учебники и сложила их неровной стопкой. Макколдон молча смотрел, как Элисон встала из-за парты и пошла к двери. -Ты все еще хочешь его найти? Элисон остановилась у самой двери. Макколдон не увидел ее решительного и твердого взгляда. -Да. Элисон шла по дворцу, глядя себе под ноги. Сегодняшний урок у Макколдона заставил ее о многом задуматься. Она решила для себя, что, получив заветные крылья феи, она полетит на поиски отца. Элисон шла к себе в комнату, чтобы отдохнуть. Путь ее лежал через личный кабинет матери. Дверь в кабинет была отворена не более, чем на ширину волоса. Элисон подошла к щели. В глубине горели свечи, бросая тусклый свет на окружающие предметы. -Это точная информация? – услышала она тревожный низкий голос своей матери. -Да, ваше величество, - ответил ей мужской голос. Мужчина был Элисон не знаком. Между ними настала напряженная тишина. -Как это случилось? – спросила она. -По нашим сведениям, наследнице планеты Домино удалось его… уничтожить. Простите, ваше величество, - мужчина тут же извинился, подумав, что следовало сказать несколько иначе. -Хорошо, - сказала она. – Я благодарю вас за помощь. Скажите своим, что это дело завершено. -Ваше величество, - мужчина низко поклонился крон-королеве. Элисон, хмурясь, попятилась назад от двери. Разговаривать с матерью она не решалась. Да и ей не особо было любопытно.