В голове Арсения

- Я вчера купил кольцо, все не знал, как вам сказать. – из динамика раздается бодрый голос, который тут же оказывается перекрыт двумя другими.       Арсений бы и рад присоединиться к поздравлениям от Поза и Сереги, да вот только даже короткого вздоха сделать не может. Старается смотреть куда угодно – дорога, свое отражение в зеркале заднего вида, пешеходы, спешащие куда-то с двух сторон от трассы, красный на светофоре – только не на счастливого Антона. Через экран своего айфона видит, как горят зеленые глаза, как радужка вот-вот исчезнет под расширенными зрачками, как улыбку совсем не хочет сдерживать. Выдавливает из себя почти настоящее «рад за тебя» и отключается. На светофоре – зеленый, педаль газа – в пол. А в голове – руки, судорожно пытающиеся забраться под футболку; кольца, обжигающие своим холодом ребра; пальцы, очерчивающие рельеф мышц. - Она «да» сказала, представляешь? – доносится из динамика возбужденно, но все еще взволнованно и неуверенно.       Арсений глаза поднимает, на Матвиенко смотрит так, что тот и сам, кажется, сейчас завоет. Стакан одним глотком осушает до дна, понимает – напьется до чертиков, визга поросячьего, вдребезги, в дымину (нужное подчеркнуть), а ведь не планировал, не хотел. Нашаривает в кармане пачку сигарет, порывается на балкон, но остается на кухне. Дым тонкой струйкой покидает легкие, оставляя после себя лишь горечь. Или это не от никотина? Антон каждую деталь описывает, в эмоциях своих захлебывается, не замечает, что его уже давно не слушают. В соседней комнате – уже давно и мирно спящий Сережа, за окном – не спящая Москва. А в голове – холод кафельной плитки на голых лопатках; шелест вытаскиваемого из шлевок ремня; смесь алкоголя, геля для душа и сигарет. - Слушай, поможешь костюм выбрать? – Антон звонит с каждым разом меньше – чаще отправляет голосовые в мессенджере, погрязнув в подготовке к свадьбе.       Арсений жмет на play еще несколько раз; по голосу слышит – Антон вымотавшийся, но веселый. Гипнотизирует разбросанные на столе листы с пометками для завтрашнего мероприятия, к которому совсем не готов. Печатает короткое «да», получая в ответ адрес, по которому следует приехать через час. Собирается нарочито долго, пытается найти причины отказаться, ищет пути отступления – не находит. Проверяет социальные сети и почту на наличие чего-нибудь более важного, чем Антон – пусто, на деле – даже не пытается. На часах – три минуты до выхода, на столе – пустой стакан. А в голове – пальцы, путающиеся и путающие его отросшие волосы; колючая щетина, царапающая гладко выбритую щеку; горячее дыхание, опаляющее кожу. - Ну че ты там, я уже соскучиться успел. – Шастун прикрепляет фотографию с тремя пустыми чашками, некогда наполненных чаем и свое наигранно обреченное лицо.       Арсений фотографию просматривает быстро и не может не сохранить – у него и папка отдельная для этого имеется, запароленная. Отправляет в ответ лаконичное «в пробке» и кидает фотографию недовольного себя. В груди, впервые за последнее время, становится по-особенному тепло – кажется, даже, что с Антоном все как раньше. Попов затору на дороге рад – глаза закрываются сами, унося в еще не столь далекое прошлое. За закрытыми окнами – застрявшие в машинах люди, там же – шум оживленных улиц. А в голове - чужое тело, прижимающееся к собственному; поцелуи, миллиметр за миллиметром соединяющие родинки; первый сорвавшийся стон.       Арсений Антона в матрас, застеленный шелком – лучше бы из обычной ткани выбрал – вдавливает, сбившимся дыханием что-то про необходимость в нем бормочет. Худи снимает с парня долго, руки совсем не слушаются – хорошо, что не рубашка на пуговицах – а тот только смеется и брюнета от футболки одним легким движением освобождает. Оба жадно друг друга осматривают, застывают – только тяжелое дыхание и бегающие глаза выдают. Арс целует сбивчиво – мечется от кончика носа к плечам, от шеи к губам, своими след на каждой костяшке оставляет – ничего не хочет пропустить. Когда одежды совсем не остается – одно лишь «красивый» проносится в их мыслях. Арсений медлит – боится сделать больно. Антон не торопит – свыкается с мыслями. Для двоих – шаг в пропасть. Парень сам тянется к старшему, пересохшие губы от волнения приоткрывает, а после – неуверенность лишь на мгновение – прикусывает, вылизывает пальцы, причмокивая, когда выпускает их из влажного рта. Арсений за всем следит завороженно, дышит через раз, моргать забывает вовсе. Растягивает аккуратно – фаланга за фалангой – за каждым изменением в Антоне следит, даже пульс отсчитывает. Антон – ураган – стонет не пошло, но так сладко – сносящий крышу. Арсений – навсегда в нем потерявшийся. Входит медленно, выпирающие позвонки целует, лопатки без внимания не оставляет. Двигается плавно, шепчет что-то про чувства, дает привыкнуть. А потом – бум! – Антон бедра его седлает, окольцованными пальцами до синяков в плечи впивается, с ритма сбивается. В самые губы выдыхает «А-а-арс», когда хочет поцеловать, а Попов его член рукой своей обхватывает, в своем ритме ей двигать начинает, зубами в основание шеи впивается, метку ставит – «мой». Глаза в глаза, переплетенные пальцы, сердца в резонансе – до оргазма доходят вместе. Утром – нежность во взгляде, «люблю» на губах вместе с постоянно появляющейся улыбкой, в голове Арсения – это всего лишь воспоминания. - Согласен! – громкое и уверенное. - Можете поцеловать невесту. – режущее слух.       Вокруг смех, поздравления, даже всхлипы. Внутри – звенящая тишина. - Поздравляю. – даже не пытаясь скрыть правды.