её привычка

Это было лет 15 назад, а может быть даже меньше, но ей казалось, что прошло уже целое тысячелетие. Будто бы и не было ночных скитаний, побегов, постоянного разочарования. Как если бы это была не она, а другая, совсем не похожая на неё Нико Робин. Та девочка, впрочем, лучше называть её девушкой, была вечно голодной, её травили, будто дикого зверя, загоняли в ловушку, надеясь, что она наконец-то сломается, сдастся. Вроде бы шёл дождь, а может, было просто пасмурно. Взрослая Нико Робин не помнила таких мелочей. Точно был вечер. Почти ночь. Она шла по улицам совершенно незнакомого ей города. Чужого и холодного, как десятки подобных ему. Безумно хотелось спать, но горький опыт научил девушку тому, что отключаться на ближайшей скамейке не безопасно. Пытаясь согреть онемевшие пальцы своим дыханием, Нико Робин озиралась в поисках хоть какого-нибудь укрытия. На грязных каменных стенах серых домов, среди прочего бумажного мусора, попадались объявления о пропаже молоденьких женщин. Все, как одна, радостно улыбались с чёрно-белых снимков. Ирония судьбы, наверняка никто не ждал такого финала. Впрочем, Нико Робин не заботила судьба несчастных жертв. — Уже поздно, мы закрываемся, — на улицу вышел парень, одетый в простую форму бармена. Галантно поцеловав руку шедшей за ним пожилой женщине, он игриво отвесил поклон и пожелал ей приятной дороги. На вид ему было лет двадцать пять, а может, и больше. Он был строен и почти красив. В таких часто влюбляются не слишком умные девочки, или так и не повзрослевшие женщины. Взлохматив волосы, чем совершенно испортил себе причёску, незнакомец потушил освещающий вывеску фонарь. Затем, отработанным годами жестом, парень достал из пачки сигарету и со смаком затянулся. Вонючий дым заскользил по улице, делая воздух ночного города ещё более ядовитым. Не докурив и до половины, он со странной злостью швырнул бычок на мостовую. Искорки брызнули прямо под ноги Нико Робин. Отшатнувшись, она скривилась, будто от вида дохлой крысы. — Ты кто? – девушка предпочла промолчать. – Хочешь войти? Конечно, она знала, что никогда не следует принимать приглашения незнакомцев. Но ведь она была Нико Робин, девочка, которую постоянно пытались убить. А он… он был просто очередным барменом. Лишь только за ней закрылась дверь, как она очутилась в совершенно другом мире. Здесь было тепло и уютно. Босые, покрытые мозолями ступни утонули в густом ворсе ковра. Приглушённый свет дарил ощущение сказки, как если бы она была в каком-нибудь волшебном дворце. А запах… запах был невероятным. Горький, душистый аромат, проникающий в лёгкие, заставляющий сердце стучать чаще. Соблазняющий дурман. Да, она попала в кофейню. Самую настоящую. Туда, где варят самый вкусный наркотик. — Садись, — подтолкнув её к барной стойке, приказал он. Девушка подчинилась, вся её голова вмиг отяжелела, а ноги будто бы приросли к полу. Ей даже начало казаться, что хозяин заведения нечто большее, чем просто глупый неинтересный мужик. У него оказались необычайно шоколадные глаза и тонкие, как у девушки, пальцы. Подперев голову рукой, Нико Робин любовалась его плавными, неспешными движениями, когда бармен варил для неё кофе. — Моей нежданной гостье, — широко улыбаясь, сказал он, протягивая ей чашку. Она тоже была не простой. Фарфор столь тонкий, что даже в руках держать страшно. Но, когда прикасаешься к изящной ручке, она оказывается совершенно холодной, будто бы то, что творится в самой ёмкости её совсем не касается. Вкус напитка заставил девушку блаженно прикрыть глаза. Сладкий и одновременно горький. В мутной, чёрной жидкости смешались утончённая кислинка и богатые пряные ноты, они сменяли друг друга, оставляя на языке терпкое послевкусие. И с каждым глотком, сердце билось всё быстрее и быстрее. Будто сама жизнь вливалась в неё вместе с ощущением тепла и безопасности. — Никогда не пребывала ничего лучше, — призналась Нико Робин, согревая пальцы о белые бока чашки. — Значит… — голос бармена неприятно задрожал, выводя девушку из сладкого оцепенения. – Ты будешь не против за него заплатить… Нико Робин с легким разочарованием поставила кофе на блестящую, полированную поверхность стола. Напротив неё стоял совершенно обыкновенный, такой же как они все, маньяк. Безумие плескалось в его глазах, как кипящая вода в слишком маленькой кастрюльке. Он уже не мог контролировать себя, впрочем, он уже и не был собой. — Такая красивая… — будто нехотя признался бармен, раскачиваясь, приближаясь к ней. – Словно куколка… Девушка закусила губу. Так неприятно и мерзко, когда тебя насильно вырывают из только что возведённого тобой хрустального замка. Топчут то, что было дорого и приносило радость. Он дёрнулся к ней, будто управляемый чужой волей. Накинулся, больно прижав к деревянной столешнице. Дикий, лишённый самого себя, но продолжающий так вкусно пахнуть кофе… — Моя куколка… — дёргая иссиня чёрные волосы, шептал он, и капли его слюны стекали ей на лицо. — Дурак, — чужие, тонкие девичьи ручки, словно цветок, выросли у него на спине и легко, уверено сломали шею. В одно мгновение произошло одновременно две вещи: милый бармен умер, унося с собою своё безумие, и чашка с недопитым кофе перевернулась, разлив остатки чудесного напитка. Нико Робин тонким пальчиком собрала уцелевшую каплю с фарфорового бока и с наслаждением облизала его. Уютная кофейня потеряла своё очарование. Утром кто-нибудь обнаружит тело хозяина и скорее всего, её закроют. Однако, на сегодняшнюю ночь вечной беглянке было место, где отдохнуть. … разглядывая пожелтевшие страницы старой энциклопедии, Нико Робин с удовольствием вдохнула запах свежесваренного кофе. На их плетённый соломенный столик опустился блестящий поднос, на котором каким-то чудом уместились две чашки, а так же корзиночка с пирожными. Её любимая и единственная подруга Нами тут же ухватила одно из них своими красивыми, вымазанными в чернилах пальчиками. — Робин-суан, почему же вы никогда не пробуете мою выпечку? – растягивая гласные, сетует самый неудачливый из Дон Жуанов. – Вам не нравится моя готовка? — Просто Робин любит кофе и не хочет портить сладким его истинный вкус, — смеясь, отвечает за неё Нами. Эта девочка кажется такой язвительной, но знает их всех гораздо лучше, чем они думают. Нико Робин это понимает и ласково улыбается ей. — Наверное, — Санджи мечтательно закатывает глаза, представляя себе какую-нибудь невероятно романтичную картину из жизни археолога. – Он напоминает вам какого-нибудь дорого человека или может даже… возлюбленного. Навигатор и кок смотрят на неё с одинаковым, выжидающим выражением лица. — Возможно, — пробуя на вкус обжигающий нектар, говорит взрослая Нико Робин. – И так это тоже можно назвать.