Тускнеет свет фонаря

       Тускнеет свет фонаря, меркнут цвета неоновых вывесок, пустеет бульвар Энгельса. Пронизывающий ветер блуждает по городу, который с годами становится мрачнее и мрачнее, невзирая на новые панельные дома, тщетно пытающиеся загородить собой двухэтажные хрущевки, на которые только и остаётся смотреть с досадой и вселенской грустью.               В эту ночь, как ни странно, закрыты все двери: библиотека, школа и даже родной дом. Одна я блуждаю по пустынному бульвару, где днем чувствуешь себя очень неуютно, когда гуляешь наедине с собой.               Бросается в глаза каждая пара влюблённых, каждая компания друзей, каждый человек, который пришёл сюда не один. Противно становится на душе от беглых взглядов, случайно брошенных в твою сторону.               Может показаться, что они насмехаются над тобой, видят перед собой ничтожество, предоставленное самому себе, но это ошибочное суждение. Ошибочное суждение, которое всегда останавливает меня от одиноких прогулок в этом месте.               Ситуация приобретает совершенно иные краски, когда я посещаю это место не одна. Я увлечена беседой, и мне нет никакого дела до тех, кто идёт один, как бы это эгоистично ни звучало. Должен быть зеркальный эффект в этом случае или же моё зеркало искажено?               Время от времени загорается свет в окнах квартир, а я непрестанно продолжаю рассекать по улице. Сейчас я могу посетить любого человека, потому что меня наделили какой-то неизведанной силой, которая заставляет меня воспарить над землей и отправиться к любому дому в округе. Сон ли это? Тогда я хочу взять над происходящим контроль.               Отправляюсь к дому своей подруги, прислоняюсь к окну и пытаюсь пролить для себя свет на её жизнь внутри четырех стен. Всё так туманно. Её комната будто погрузилась в омут, где царит тишина. Я не слышу ничего, но отчетливо вижу силуэт, свернувшийся в клубок. Плачет. Плачет, не вынимая телефон из дрожащей руки. Девушка стиснула зубы и, не сдерживаясь, закричала в подушку.               Душераздирающее зрелище. Но почему боль другого человека не вызывает у меня ни капли эмпатии? Что-то здесь явно не так.               В тот же момент ветер подхватил меня и принес к окну следующего дома. Людей здесь было намного больше, но не изменилось ничего. Мне подвластно узреть чужую боль, даже когда её пытаются скрыть под маской безразличия и холодного спокойствия. В глазах каждого присутствующего обрамление бриллиантовыми слезами.               Похоже на ужасный сон, которому не видно конца.               Внезапно я начала слышать звук, похожий на тиканье часов. Я посмотрела на руку и увидела часы, которые замерли, словно и не ходили вовсе. Звук становился всё отчетливее и отчетливее, ближе и ближе, но с каждым разом приобретал новое звучание: менялась окраска, тембр, будто это был чей-то голос, а тиканье превратилось в неразборчивое слово, повторяющееся снова и снова.               Я двигалась по воле ветра, каждый дом становился новой загадкой для меня. Мир будто в корне изменился, а я тщетно пытаюсь извлечь из этого что-то крайне очевидное.               Имя.               До меня эхом доносилось моё собственное имя. Я начала оглядываться по сторонам — никого и ничего не замечаю. Осознала, что голоса доносятся из тех самых закрытых домов с моими родными людьми. Родными людьми! Впервые за долгое время упоминаю это словосочетание в своих мыслях. Они волнуются за меня: что я делаю в столь поздний час за пределами дома, за пределами возможного.        Предпринимаю попытку вернуться обратно. Ветер послушно приносит меня к знакомому дому и оставляет в покое. Судорожно ищу ключи в карманах — безрезультатно. Прислоняю ладонь к циферблату домофона, но она проходит сквозь него. Ко мне медленно, но верно приближается осознание.        Приближаюсь к лифту, взгляд привлекает ящик с газетами. Рассматриваю их поближе и понимаю, что отсутствует титульный лист. Выпуск за выпуском, страница за страницей, не хватает одной важной детали.        Рассеянно запускаю руки в волосы, закрываю глаза, а вместо темноты передо мной бегающие буквы, шрифт которых похож на журнальный. В хаотичном порядке они выстраиваются в ряд. Предпринимаю попытку собрать их воедино: протягиваю руку, но сиюминутно обжигаюсь.               Боли нет, но есть осознание.               Огненными зигзагами они пляшут краковяк в моей голове. Открываю глаза и нахожу спрятанную стопку титульных листов в противоположном углу. Заголовок гласил: «Потускнел свет фонаря, поблекла жизнь очередной девушки дома напротив…»               Как вы наверное уже догадались, предложение прочитать продолжение на следующей странице я отклонила.