Вселенская юмореска

— Тсуна, эээ, быстро поднимайся, мне нужна твоя помощь! — в комнату, где мирно спал подросток, забежал странного вида учёный и стал трясти сонного мальчика за плечи. Потеряв равновесие из-за вертолетов, что сейчас управляли сознанием мужчины, ученый чертыхнулся, едва удержав в руке бутылку с едкой зелёной жидкостью, но не забыл про мальчонку, что лишь перевернулся на другой бок и сильнее укутался в одеяло. — Просыпайся! Да твою ж мать! Поняв, что бесполезно сейчас что-либо объяснять, Верде просто подхватил мальчишку, на котором была лишь футболка, на руки и потащил в гараж, где только что закончил собирать летающую тарелку. Лишь когда они взлетели над городом, Тсуна наконец-то проснулся хоть как-то, чтобы осознать, что вообще происходит, и грустно смотрел вниз на ночной Намимори сквозь запотевшие стёкла. — Вообще-то сейчас глубокая ночь, Верде! Ты мог и подождать до утра. — Как тебе моя летающая тарелка, Тсуна? — полностью проигнорировав внука, с гордостью произнёс Верде, отпивая свою странную жидкость. — Я только что собрал её из барахла, что нашёл в гараже! — О, да, она крутая, — как-то обречённо произнёс Тсунаёши, понимая, что с утра у него опять будут проблемы с Хибари-саном, если Савада вообще не проспит все уроки. — Но самое главное, что я собрал бомбу, которую мы сейчас сбросим на город… — Какую бомбу?! — с Савады мигом слетели все остатки сна, и он принялся отпихивать руки своего дедушки от штурвала, чтобы посадить тарелку на землю и никого не взорвать. О том, что Тсуна вообще-то не особо умел управлять летающими тарелками, мальчик даже не думал, ибо нужно было спасти город от ужасающей судьбы. — Я хочу построить мир заново, — Верде откинулся на спинку кресла, размахивая бутылкой. Он как-то даже не сопротивлялся, залипая на Тсунаёши, который практически лежал у него на коленях в одной футболке. — Если ты так хочешь, мы можем даже залететь за Киоко. И будет мир, где ты станешь Адамом, а Киоко — Евой… — Что ты вообще несёшь?! — разозлился Тсуна, поворачиваясь на расслабленного и пьяного родственника. — Не думаю, что она вообще знает о моём существовании, — как-то обречённо пробормотал школьник, что совершенно не понравилось Верде. — Если ты переживаешь, что я уведу её у тебя, то я не настолько подлый… — Да плевал я на Киоко! — взорвался Тсунаёши, наконец-то найдя какую-то кнопку, которая активировала посадку тарелки. — Ты хочешь сейчас уничтожить человечество! Верде задумчиво допил своё адское пойло, после чего кинул бутылку куда-то за кресло, положив свободную руку на спину подростка, слегка её поглаживая. А сам Тсунаёши пытался понять, как управлять летающей тарелкой. Подобный подвиг вызывал у Верде гордость за внука, хотя, скорее всего, у мальчика в экстренной ситуации просто включилась врожденная Гипперинтуиция Вонголы. — Да, Тсуна, ты прав, нафиг девчонок, от неё было больше проблем, — и Верде нажал ещё одну кнопку, после чего механический голос оповестил: «Заряжается нитрино-бомба». — Верде, твою мать! Я не дам тебе взорвать человечество! — Тсуна поднялся на ноги и стал спихивать своего гениального родственника с кресла, пытаясь сделать хоть что-то толковое. Однако недолго длилась эта битва, где Савада уже пяткой в челюсть отпихивал своего деда от штурвала. Верде в конце концов это надоело. — Ладно, я посажу тарелку, достал геройствовать, — пробурчал учёный, где-то в глубине души коря себя за свою слабость перед этим мальчишкой. Когда тарелка приземлилась где-то на лесной поляне вдалеке от Намимори, Верде открыл дверь тарелки, откуда высыпалась куча бутылок из-под разных алкогольных напитков, и упал сверху на них, смотря на звездное ночное небо. И на Тсунаёши, что склонился над безумным родственником. — Всё, доволен? Приземлились. — Пожалуйста, Верде, не делай так больше, — устало вздохнул Савада, смотря на своего странного дедушку. Круглые очки, зелёные волосы, длинный белый халат… И просто гениальный ум, благодаря которому Верде считался самым опасным преступником Галактики. — А вообще, я тебя испытывал, Тсуна, — внезапно произнёс Верде и рассмеялся, глядя на недоумённого внука, который, казалось, сейчас его чем-нибудь ударит. Поэтому учёный поднял руку и потрепал мальчика за щеку. — Это было особое испытание для развития у тебя настойчивости. — Ты серьёзно? — переспросил Савада, с недоверием посмотрев на Верде, убирая его руку от своего лица. — Конечно! — слишком радостно произнёс Верде, вытаскивая у себя из внутреннего кармана флягу. Но, не успев отпить из неё, учёный вырубился, засыпая прямо на бутылках. И не успел Тсуна осознать всю проблематику сложившейся ситуации, как механический мужской голос оповестил: — Нитрино-бомба заряжена!