Рекомендуется забыть

      Кэрол берет себя в руки. Надо встать. Болезненно знакомо кружится голова, и невероятная слабость сковывает тело. Кэрол начинает казаться, что недавний бой — лишь игра в кошки-мышки. Да, так оно и есть.       В прошлый раз Высший разум не был готов к отпору, а теперь, погубив её руками нескольких лучших бойцов Крии, продолжал с новой силой глумиться над её сознанием и подсознанием.       Так Кэрол на миг потеряла разделительную черту между реальностью и очередным кошмаром.       Несколько часов назад она возвращалась на С-53, окрыленная завершением первой миссии. Ей жутко хотелось поделиться новостями с Марией и Моникой Рамбо, передать привет от Талоса и почесать за ушком флеркена, навестить Фьюри… Должно быть, они сильно переживают, ведь «вернуться скоро» не получилось.       Выдох. Ничего. Слова извинения она найдёт, и дни, проведённые вместе, будут наполнены весельем и интересными историями. Теперь эта планета в сердце Кэрол прочно закрепилась как Земля, и не просто Земля, а нечто большее.       Денверс была уже близка к цели и успела облегченно выдохнуть, когда Крии ослепили её вспышками. Драться на Земле совершенно не хотелось, и она рванула прочь.       — Ладно. Полетаем.       Кэрол приводит в недюжинный восторг то, как недавние друзья палят по ней из всех орудий, не имея возможности попасть. Она предполагала, что империя явится мстить после полученного «привета», вложенного в уста Йон-Рогга, даже заранее выбрала нейтральную территорию, готовясь к «встрече гостей» — крупный астероид грязно-серого цвета.       Смущает одно — космолётов всего восемь, хотя Йон-Рогг своими глазами видел, как Верс уничтожила баллистические ракеты Ронана. Обвинителей тоже не видно, впрочем, в последнюю встречу они ясно дали понять, что в качестве хладного трупа «оружие» их не устроит.       Кэрол берет себя в руки. Надо встать. Голос Высшего разума продолжает свистеть в ушах, выплескивая издевательства.       — Так будет со всеми, кого ты любишь. Ты не умрёшь, пока я не разрешу.       Смысл первой фразы кажется дурманом, похожим на те пустые воспоминания, что случайно забредали в её стертую память на Хале.       Кэрол не помнит момента, когда её оглушили, но ясно ощущает, как проваливается в знакомую бездну, где живет любимый образ с лицемерной внутренней составляющей. Раньше она уважительно называла его «разум».       Этот удар точно пришёлся в спину. Она помнит, как её тащили к одному из уцелевших космолётов, и как она выбралась, подорвав его. Но отчего так переполняет голову гнев? И что за выстрел она слышит фоном к воспоминаниям о «разуме»?       — Сфокусируйся, сфокусируйся на реальности, — шепчет себе Кэрол и, сперва плотно закрыв, резко открывает глаза. Она не верит тому, что видит. Не хочет верить. Пытается вспомнить.       — Она нужна нам живой, — эти слова коммандера слышны отчётливо, но вдруг один из солдат разворачивается и стреляет в Йон-Рогга в упор.       — Выходи, Верс! Ты же хочешь помочь? — кричит кто-то, но Кэрол будто оцепенела.       Она могла бы подумать о скруллах в обличии Крии, только те никогда не называли её «Верс».       Девушка не ошиблась, друзей на этом астероиде точно нет. Схватка предвиделась короткой, а победа — лёгкой, но именно здесь девушка падает в объятия Высшего разума и, кажется, стремительно сходит с ума.       — Так будет со всеми, кого ты любишь, — снова поёт голос.       Йон-Рогг. Он лежит перед ней без движения, а грудь его залита кровью и пылью.       Однажды он похожим образом обманул её, когда рухнул под ударом в тренировочном зале. Это была самая маленькая, самая невинная и, казалось Верс, единственная ложь коммандера, которая способна «сделать тебя сильнее и совершенней».       Теперь же, всё взаправду. От осознания этого внутри предательски закипает криианская кровь. Его кровь. Не так важно, что Кэрол его по-прежнему ненавидит.       Решение приходит неожиданно. Она упирается ладонями Йону в грудь и бьёт зарядом — ничего.       На лице мужчины лежит печать полного умиротворения. Таким она Йон-Рогга не знала. Кажется, однажды он говорил, что во сне мы уязвимы и слабы так же, как в смерти, поэтому застать его спящим было практически невозможно.       Верс задумалась: какая-то часть её сердца смерти Йон-Роггу не желала и, кажется, она была больше.       Ещё разряд. Она боится проломить ему грудную клетку, но знает точно, что делает правильно.        Вновь ничего.       Коммандер рассказывал, что Крии погибают одни. Погибают чудовищно одинокими за великое своё дело. Сослуживцы не защищают друг друга — они просто выполняют приказ, за неисполнение которого убьют любого без разбора. За убитыми не возвращаются — их берет Вселенная. Крии помнят своих героев, но никогда ни по кому не скорбят.       Судя по тому, что видела Кэрол — Йон-Рогга они героем уже не считают, хотя раньше, на Хале, не знала ни одного Крии, который бы не расступался перед ним, и не относился без уважения.       Разряд. Это безнадёжно. Наверное, Денверс даже не удивится, если ей привиделось, что прощупывается пульс на его запястье.       — Не спать, не спать, не спать!       Разряд. От неожиданного прилива воздуха Йон-Рогг вдруг рефлекторно хватает её ладони своими. Он дышит жадно, не сводя янтарных глаз с чёрного неба и лишь, когда замечает Верс, давит в себе очередную вынужденную слабость.       Казалось, его взгляд источает ненависть вперемешку с насмешкой. Йон всегда мастерски умел контролировать эмоции, не обращать внимания на собственные раны, но не считаться с сегодняшней у него получалось плохо.       Коммандер явно хочет что-то сказать, но из горла вырывается лишь кровавый кашель.       «Зачем?» — успела в сдавленном хрипе различить Кэрол.       — Спросил бы чего попроще.       Верс не обращает внимания на его взгляд и некое подобие улыбки. Йон-Рогг явно испытывает её даже теперь.       Рану необходимо перевязать. Благо, Крии могут быстро восстанавливаться.       Кэрол поднимается в воздух. Здесь, недалеко, она как-то соорудила тайник. Держала в нём незначительное количество, нагло сворованных у Крии, медикаментов и припасов — из желания сделать скруллам большой подарок.       Коммандер молча наблюдает. В мутнеющем золотистом взгляде Верс видится ему яркой, но тоненькой, почти незаметной кометой.       Вернувшись, Кэрол без лишних церемоний снимает с мужчины верхнюю часть униформы и рвёт, залитую синими пятнами крови футболку.       — Сейчас будет легче.       Признаться, Йон-Рогг, такой вот распластанный и молчаливый, нравится ей куда больше, чем отпускающий едкие комментарии эгоист.       Каждый раз, когда их разговор заходил «о вечном», коммандер обычно требовал от неё самоконтроля, вновь начиная тренировку.       — Вот, — проведя необходимые манипуляции, довольно говорит Кэрол. — Извини, по-другому нельзя. Кажется, тебя не планировали оставлять в живых.       Йон-Рогг моргает, пробуя кивнуть. Надо же, всякий раз, когда Кэрол хочет пошутить, попадает в точку.       — В чём-то провинился? И, кстати, если вдруг вздумаешь сказать, что я поступаю неблагоразумно, лучше сразу заткнись. Знаю, на моём месте, ты бы так не сделал.       — Я говорил, — с трудом выдавливает из себя коммандер, — не могу вернуться ни с чем.       — Почему же ни с чем? — иронично вскидывает бровь Кэрол.       — Ты не сможешь противостоять этой войне вечно. Ты не сможешь спасти их всех, Верс…       Он снова натужно кашляет и отворачивается.       — И поэтому ты хочешь, чтобы я позволила вам истребить всех скруллов.       — Благородный Талос, — в презрительном голосе слышится знакомый яд. — Как же легко задурманить твои мозги.       — Он мне сразу сказал о крови на своих руках. Он вернул мне меня!       Кэрол снова чувствует знакомый прилив сил, не предвещающий ничего хорошего.       — Контроли… — Йон не успевает договорить, чуть ли не взвыв от боли.       — Думаешь, мне в кайф торчать тут здесь с тобой?       — Чувствуешь зов моей крови в себе. Чувствуешь, что должна, — он хочет улыбнуться своей фирменной улыбочкой, но лишь закатывает глаза и хрипит.       — Не спать, — шепчет Кэрол, но мужчина уже не слышит.       Кэрол понимает, быть без сознания, возможно, сейчас для него и лучше. А ещё, кажется, она действительно ему благодарна за кровь, что течёт в венах. Только разве это действительно что-то значит для Йон-Рогга? Для них обоих?       — Верс, — зовёт он вдруг.       — Кэрол, — поправляет девушка, заботливо вытирая испарину со лба. — Кэрол Денверс.       Странное чувство, просто крайне глупая наивность.       Кровь… Разве это важно, когда тот, кто дал тебе её, мечтает тебя убить? Неужели ревнует, что предпочла спасти скруллов, пренебрегла всеми уроками Крии?       Чёртов собственник. При любом удобном случае Йон-Рогг встанет и свернет своей ученице шею собственными руками, даже если это будет последним его движением. Вот поэтому крайне важно не поддаваться эмоциям, понимая холодным умом, что перед тобой, прежде всего, враг.       — Верс, — снова зовёт он Кэрол в бреду.       Голос медленно угасает, как нить того горячего чувства, которое захлёстывало её когда-то с головой на каждой тренировке. Тогда каждое касание поражало током, и крохотные, колючие заряды стремительно разносились по каждой клеточке тела.       Нет, Кэрол достаточно хорошо теперь знает Йон-Рогга. Даже если его самого тянет к ней, разве он переступит через свои криианские принципы? Крайне мало на свете тех, кто действительно может это.       Верс… Нет больше его Верс, которую он научил всем своим боевым приёмам. Нет той самой Верс, которая на каждой тренировке ловила момент, когда окажется к нему максимально близко просто для того, чтобы почувствовать единение ударов их сердец, свежий запах морского бриза, который, кажется, вдыхал в девушку ещё больше сил. Снимал оковы… о которых она раньше не подозревала, но без них ощущала невероятную лёгкость.       — Братаемся с врагами? — Йон-Рогг возник перед ней скалой, и сердце ухнуло вниз.       Она столько хотела сказать, но изнутри вырывалось только обвинение, которое коммандер совершенно не собирался отрицать.       Ещё Кэрол захлестнула ненависть. К Минн-Эрве. Она никогда не позволяла им поговорить, не считала её ровней ни себе, ни, тем более, Йон-Роггу. И он подыгрывал. Почему он подыгрывал? Ведь наедине с ней он был другим. Она помнит. Она не придумала.       — Добей, Верс, — едва слышно вдруг просит коммандер, не приходя в себя. — Мне нельзя назад, — уже слегка приоткрыв золотистого цвета глаза. — Что…       — Я с тобой делаю? — Кэрол задорно улыбается, садясь неподалёку возле камней.       — Ты мало знаешь, — игнорирует Йон-Рогг, пробуя приподняться на локтях. — Тебе не победить Высший разум. Это… как вирус, если хочешь. Наш общий коллективный вирус. Он может убить нас всех, может убить часть, а вторую заставить перестрелять друг друга. Когда я вернулся в прошлый раз, он пытал меня всеми возможными способами.       — Давишь на жалость?       Крии качает головой и продолжает.       — Думаешь, только тебе промывают мозги? Мне влетело только за то, что сказал, как горжусь тобой. Значит — проявил эмоцию. Значит — её надо выжечь. И вот это всё, — он осторожно дотронулся до повязки, — тоже урок. Когда я вернусь, Высший разум увидит, какая ты мягкая, — он игриво улыбнулся, а в груди, кажется, на миг перестало хрипеть. — Потом он сделает всё, чтобы все эмоции, которые ты у меня вызываешь, заморозились. Спрятать что-то практически невозможно.       — А ты этого не хочешь?       — Нет, — тяжело вздыхает Йон-Рогг, откидывая голову, и берётся за повязку, словно желая сорвать. — Верс, что-то я…       Кэрол не верит, и так сильно хочет поверить, сдерживаясь от того, чтобы не сорваться с места.       — Рекомендую забыть это. Иначе, если нам суждено ещё встретиться, тебе будет трудно сражаться со мной. Нужен чистый разум, помнишь?       Девушка чувствует его улыбку. Она хорошо помнит, как хитро мерцали золотистые огоньки в глазах наставника, когда он был в хорошем настроении.       — И всё-таки, может, скажешь, кого видишь, общаясь с Высшим разумом? Я с тобой однажды почти поделилась.       — Мар-Велл. Эта предатель… — он снова не договорил, получив слабый разряд, и сплюнул на землю кровь.       — Осторожнее с «ярлычками», — улыбнулась Кэрол.       Скорее всего, она делает неправильно, заставляя Йона страдать сильнее, но так он хотя бы не замечает, с каким трепетом она смотрит в его сторону. Так, он хотя бы понимает, как больно сделал ей.       — Сегодня мы выслеживали не скруллов. Тебя, — голос вновь сделался слабым. — Я вёл их по твоим следам. Знал, что ты завяжешь любимую «игру» на каком-нибудь астероиде. Выстрел в меня — провокация. Я так думал. Но на деле — кажется, я теперь изгнанник… или труп, — он тихо застонал, зажимая рану.       — Вряд ли, — произнесла Кэрол. — Я верну тебя на Халу, как только станет лучше. Высший разум посмеётся, спросит, осознал ли ты свои ошибки и после нескольких пыток отправит отдыхать.       — Даже оружие моё где-то выбросили, — подхватил ироничное настроение Йон, — не застрелиться.       — Да, — протянула Кэрол, — такая себе перспектива. Значит, ответ на вопрос о внешнем обличии разума оглашению не подлежит?       — Я с тобой однажды почти поделился, — Йон-Рогг перешёл на шепот, будто снова теряя сознание. Силы стремительно оставляли его, но криианский организм продолжал бороться с той же скоростью. — Вспомни…       — Ваш брат? Бывший коммандер?       Любопытство девушки выводит его из себя, и ей это, безусловно, нравится.       Она не могла такого себе придумать: под непроницаемой бронёй и нечитаемой маской лица Йона пульсация становится бешеной, когда Верс нарушает правила боя. Он переживает. На самом деле сильно переживает за неё.       — Верс, — он смотрит на неё устало, и девушка перестаёт расспрашивать, соглашаясь с тем, что это неуместно.       Он произносит её имя так, чтобы спрятать эмоции. Чтобы она рассыпалась о собственные «иллюзорные» чувства. Нет, Йон-Рогг не может быть «проще». Он — не друг, а коммандер, а Верс — подчинённая.       — Ты видишь… меня?       Йон, кажется, почти не дышит. Его глаза плотно закрыты, а ладони прижаты к глубокой ране в груди.       Кэрол опускается на колени. Она представляет, как «разум» захватывает его тело и вершит через него свою волю, а потом удовлетворённо вышвыривает, как ненужную оболочку.       — Эй, не спать, — кажется, эмоциональная броня Верс рушится, и она с прежней нежностью толкает коммандера в плечо. — Не умирай, слышишь?       Она взлетает. Неподалёку стоит единственный космолёт Крии, который, кажется, ещё способен подняться в воздух.       — Дежавю, — говорит девушка, вспомнив, как однажды уже отправляла Йон-Рогга на Халу «подзарядив» космолёт. — На нём и полетишь… домой, — произнеся последнее слово, она задумчиво опускает голову.       Крии отняли дом у скруллов, Крии отняли дом и память у неё самой, а она всё умудряется терзать себя каким-то чувством долга. Наверное, на месте коммандера, она бы так же поражалась подобным порывам.       «Потому что люди», — шепчет в голове мысль. Так говорил Фьюри. Хорошо, что ни его, ни Талоса здесь нет. Они вряд ли бы приняли её действия. По крайней мере, Талос.       Кэрол не желает смерти коммандеру потому, что она — не Крии. Потому, что она — человек. В этом есть и сила, и слабость.       — Надо попробовать подняться, — шепчет Кэрол, осторожно беря Йон-Рогга под руки.       Он очень слаб, но умирать здесь в гордом одиночестве было бы крайне глупо. Очередное удовольствие, которое Высшему разуму доставлять не хотелось.       — Всё-таки, лучше пристрели меня, Верс, — кажется, Йон-Рогг уже пытается шутить. — Я наговорил тебе слишком много…       — Если Разум высмеивает наши чувства, — загадочно произносит Кэрол, — пусть он высмеет ещё и это…       Она неробко накрывает губы наставника своими и замирает, чувствуя, как он отвечает ей взаимностью. Крепкие руки переплетаются на спине и держат так мягко, как никогда не держали.       Кэрол слышит сбивчивое биение сердца мужчины и понимает, что собственное бьётся с ним в унисон. Запах морского бриза захлёстывает с головой, заставляя ныне заклятых врагов испить друг друга до дна. Йон опускается к шее, обдав горячим дыханием, и замирает.       — Я любил тебя, Верс, — он произносит это так тихо, как шелестит земная листва.       Кэрол знает, так больше не будет.       Янтарный взгляд что-то с надеждой выискивает в её лице, и впервые не хочется отшутиться, встречая на пути подобную искренность.       Таким Верс коммандера не знает. Больше таким не увидит.       — Рекомендую забыть это, — улыбается Кэрол, но слёзы предательски подступают к глазам, поэтому она отворачивается, чтобы скорее задать направление космолёту.

***

      «Я любил тебя, Верс», — шепчет голос, гоня белую комету по галактике к родной планете Земля.       — Я любил тебя, Кэрол Денверс…