***
Бетти и Элис сидели на заднем сидении автомобиля. Джаг гнал по заснеженным улицам городка. В окнах только и успевали мелькать фасады домов. — Это не должно быть сейчас! Не должно! — крикнула Бетти, сильнее сжимая руку матери. На улице была кромешная ночь. Праздный день уже давно перевалился в тридцать первое декабря. За час Бетти определили в палату. Теперь оставалось только ждать.***
Бетти ужасно раздражали больничные запахи, особенно если учитывать, сколько раз она сюда уже попадала. Ей ужасно не хотелось здесь быть, потому она периодически отключалась, но Джаг снова приводил ее в чувства. Боли иногда стихали на время, а иногда возрастали с новой силой. — Джаг, следи за детьми. Я прошу. Всегда следи за ними. — Хорошо. К полудню Бетти увезли в родильное отделение. Картинка перед ее глазами плыла и крутилась. Она все силы бросала на попытку удержать последнюю нитку сознания. Врачи копошилась вокруг нее, как муравьи, а свет ламп слепил глаза. Бетти уже ничего не хотела в этот момент. Теперь она хотела просто перестать чувствовать боль. Это желание сохранялось, пока сквозь писк аппаратуры она снова не услышала детскую песню. Вместе с детским криком в оконном стекле мелькнуло очертания Повелителя. — Нет! Нет, прошу! — ее голос медленно переходил в истерику. — Он же заберет их! — Девушка, все будет хорошо. Никто никого не заберет, — успокаивал Бетти врач. Бетти уже точно знала, что время пришло. На перелом времен в полдень появились на свет три самых важных в истории человечества люди…***
Бетти смотрела на своих детей и плакала. Кого он заберет? Джеймса? Джейкоба? Ингрид? Кто-то однажды сказал, что ожидание смерти хуже самой смерти. Теперь Бетти очень хорошо понимала эту фразу. — Джаг, кого же он заберет? — Я не знаю, Бетти. — Джаг, почему? Почему все что сейчас происходит, происходит именно сейчас? — Там уже давно все за нас распланировано. Каждому из нас присущи свои испытания. Знаешь, я верю в то, что нам не дадут испытаний, которые мы не сможем выдержать. — Но они же даже еще не пожили, как следует. Почему они должны расплачиваться за меня? — Я думаю, что это тоже специально выпадает на их жизнь. Значит, кто-то из них обязан прожить такую жизнь, чтобы стать значимее в мире. — Я найду способ их защитить. — Какой? — Сабрина рассказала мне об одном из способов из защиты. — Что за способ? — Крестить их раньше, чем они примкнут к Повелителю. — Ты уверена, что это сработает? — С ней так сработало, со мной тоже.***
Крещение было назначено на следующий день. Их должны были крестить первое января. В церкви собрались только самые близкие люди, среди них были Арчи и Вероника. — Бетти, ты уверена, что не рано их крестить? Они еще слишком маленькие для этого. Они даже голову не держат. — Нет, мам, все как надо. Ви, ты готова? — Да, конечно. — Можешь взять Ингрид на руки? — Конечно. — сказала Вероника, забирая Ингрид у Эф Пи. Церемония должна была начаться в полдень, но так и не началась. За секунду до того, как собрались окунать Джеймса, время вокруг стало идти медленнее и вскоре замерло совсем. Бетти с ужасом наблюдала за происходящим. У входа в церковь стоял Повелитель. — Ты не сможешь сюда войти! И я тебе их не отдам. Глупая смертная. Мне необязательно заходить туда, чтобы получить дитя. Ты пошла против меня. Твое безрассудство не пройдет для тебя даром. Из рук Вероники Ингрид переместилась в руки Повелителя. Бетти даже опомниться не успела. За твое неповиновение я наказываю тебя самой страшной казнью: каждый человек на Земле будет знать и помнить только твоих близнецов. Ты единственная будешь знать о том, что продала ребенка за свободу. — Но я не продавала ее! Повелитель растворился и церемония продолжилась своим ходом, будто и не было третьего ребенка...***
С близнецами она и Джаг вернулись домой, где так и не достроили детскую, где комната родителей была за их стенкой, где Бетти по ночам так и продолжала слышать детское пение. Детскую окончательно отремонтировали только когда Джеймсу и Джейкобу исполнился месяц. Вскоре в эту комнату поместили еще одну кроватку для Мелинды. Жизнь шла своим чередом, и только Бетти каждый день терзала себя мыслями о Ингрид — полуденной девочке... Продолжение следует...