Мечта

      Мне было пятнадцать, когда я впервые увидел её. Лишь мельком, но мне хватило и этого, чтобы запомнить её образ.       Два длинных хвостика по бокам, которые были цвета пшеницы, а яркие, такие светлые, но одновременно с тем и глубокие, голубые глаза сияли жизнью. Она была одета в глупый спортивный костюм чёрно-оранжевого цвета, но даже так она оставалась прекрасна.       Я увидел её мельком, в густой толпе людей, когда мы с Сарадой только и успели, что пройти ворота и направиться в резиденцию, к старику.       Я и сам не понял, какого чёрта сорвался с места, в её сторону. Но, когда я взглянул на эту толпу сверху, стоя на крыше какого-то здания, я не увидел её. Ни её глаз, ни длинных волос.       Следующий месяц я не выходил из архива и почти не ночевал дома. Днём я старался найти её, используя клонов, но, так и не найдя, я шёл в архив, поздно вечером, чтобы найти о ней хоть что-то. Возможно, я и вёл себя как настоящий придурок, но я был одержим ею.       Так прошёл год, за который я не смог её найти, а после был вынужден отправиться с Саске-сенсеем в путешествие. Но даже тогда я думал о ней. Думал и тренировался. Тренировался как проклятый, чтобы стать тем, кому она никогда не откажет. Не знаю даже, почему, но у меня застряла в голове мысль, что она откажет. Окажется влюблена, предпочитает девушек, не интересуют отношения или вообще кто-то будет против.       Но я продолжал думать и тренироваться.       И когда мне было семнадцать, я был вынужден вернуться в деревню по приказу отца. Однако, я не ожидал увидеть её в кабинете Хокаге. В кабинете отца, если быть точным.       Среднего роста, почти достающая до моих глаз, с такими же, как в воспоминаниях, длинными волосами цвета пшеницы, которые были заплетены в два длинных хвостика по бокам. А её глаза... Боже, они были такими яркими, но, одновременно с тем, я чувствовал, как тону в них. Как чёртов окена. — Привет, — охрипшим голосом сказал я, получив в ответ её улыбку, от которой у меня дрогнули ноги. Шесть шрамов, прямо как у отца, тонкая шея, оранжевая длинная кофта, чёрные шорты с длинными ботинками шиноби. На её правом бедре была сумка для кунаев, и я сразу запомнил, что она правша. А после взгляд зацепился за белую накидку Хокаге. Накидку отца. — Привет, Боруто-кун, — мило улыбаясь, произнесла она, а я сглотнул, чувствуя, как сердце больно бьёт по рёбрам от её голоса и от того, как она произнесла моё имя. Я буквально чувствовал, как кровь ударила в мозг, а щёки глупо покраснели. — Наруто направился в больницу, твоей маме стало плохо, а Химавари-чан со своей командой на задании. — А ты?.. — Наруко Узумаки, — представилась она, а я понял, что больше не смогу смотреть на небо, не вспоминая её глаз. — Заменяю Наруто, пока его нет. — Наруко, — словно пробуя это имя на вкус, прошептал я, осматривая её как можно тщательней, заметив, что она выглядит старше меня. — Ты... — Ой, — услышав сзади чей-то голос, вздрогнул, оборачиваясь назад и смотря на девочку лет двенадцати с повязкой на лбу. — П-простите... — Изуми-чан, проходи скорее! — громко произнесла Наруко, а я только и успел понять, что заслоняю проход, как девочка невиданным мне образом проскочила мимо и обняла блондинку за талию. — Ну, как первая миссия?       Сжав руки в кулак, я отвёл взгляд в сторону, но почти сразу же вновь вернул его обратно, смотря на это всё и чувствуя, как мне хочется оторвать этого ребёнка от неё и прижать её к себе. Я хотел, чтобы она улыбалась так же широко только мне, чтобы обнимала меня и, как бы глупо это ни звучало, гладила меня по голове, как и этого ребёнка.

***

      Тебе не кажется, что она слишком сильно похожа на Седьмого? — Не говори глупости, Сарада, — прошипел я, разворачиваясь от подруги и направляясь по улице деревни к резиденции.       Я не желал думать, что Наруко — моя родственница. Не желал думать об этом, так как знал, что отец был единственным ребёнком в семье.       На ум приходило только одно слово: техника, которую так любит старик. Теневой клон, которому он меня научил. Это объясняло то, что они похожи как две капли воды. Объясняло ту схожесть их чакры. Но я не желал думать об этом и наслаждался теми моментами, в которые мы были вместе.       Я стал чаще проводить время в кабинете отца, помогая Наруко и постоянно краснея, стоило мне почувствовать тепло её кожи. Как школьник, Ками-сама!       Она не техника, она живой человек...       Я думал об этом. Вбивал в свою голову, когда смотрел на неё украдкой, пока мы работали вместе. Когда укрывал её лёгким покрывалом, закрывая на ночь окна в кабинете отца и просыпаясь рано утром, в своей комнате, чтобы прийти сюда и открыть их вновь. Лето в этом году выдалось жарким, хоть ночи и были холодными.       А отец и мама были счастливы. Понятия не имею и даже думать не хочу о том, каким образом мама забеременнела вновь. Химавари коварно подмигивала мне, проскальзывая мимо спальни родителей, где они наконец могли побыть вдвоём. Кажется, я впервые увидел, что глаза у отца не такие уж и тусклые, а голос мамы не был таким громким. И пускай она не падала в обморок, когда маленькая Химавари впервые сказала "мама", но она краснела, особенно когда руки отца касались её живота, а Химавари тихо смеялась, подмигивая мне. — Мам, а братик влюбился, —однажды сказала Хима, и я чуть не подавился едой.       Тогда был простой вечер, который и не должен был отличаться от остальных. Закрыть окно, осторожно переложить Наруко на диван и укрыть лёгким пледом, сняв перед этим накидку Хокаге и убрав с её лица волосы. И пускай каждый день был для меня особенным, но вечер всегда был одинаковым. Уйти от неё, вернуться к семье и, закрывшись в своей комнате, уснуть. Но в тот вечер отец сам усадил меня за стол, а я лишь отвернулся от него.       Похожие, но совершенно другие. Глаза, улыбка, волосы... Я видел в своём отце ту, которую полюбил. Ту, в которую влюбился с первого взгляда и которой жил полтора года.       Наруко... — И кто же она? — с любопытством спросил тогда отец, а я не мог ответить. — Не говори ерунды, Хима, — бросил я, прекрасно зная, что будет, если скажу.       Она живая, настоящая...       Я старался выбить эти мысли из своей головы. Знал, что она — техника, так любимая отцом. Но в глубине души я мечтал, чтобы эти слова были правдой. — Ну, ты и правда в последнее время похож на влюблённого идиота, — улыбаясь, произнёс отец, а я мог лишь сжать руки и зубы, чувствуя, как щёки горят, а сердце сжимается от боли. — Боруто, хоть расскажи о ней немного. — Она, — вспомнив её глаза, образ, улыбку, я не сдержал слабой улыбки, поднимая взгляд на отца и видя вместо него её. — Удивительная. Самая милая, решительная, весёлая. А как её любят дети — просто словами не передать... — Так почему не скажешь ей? — выбил меня из колеи старик, а я слабо хмыкнул, отвернувшись от отца. Теперь на том месте, где я видел её, сидел мой отец. Человек, который так сильно похож на неё, что это сводит с ума. Тот человек, который знает, каково это — безответно любить. Чёрт, да даже моя мама знает это чувство! Прям наследие, чёрт возьми. — Потому что знаю, что она скоро исчезнет.

***

— Эй, а давай прогуляемся вместе? — спросила она однажды, снимая плащ Хокаге. — П-прогуляемся? — переспросил я, подумав, что начинаю сходить с ума. — Ага, — улыбаясь, потдвердила она, пройдя мимо меня, но я смог уловить её запах. Запах её тела. Никаких духов, гелей, даже пота. Просто запах тела. — Чего встал? Чур, ты угощаешь!       Я надеюсь, что ты не пойдёшь моей дорогой, Боруто...       Ошибаешься, отец. Я уже иду по ней и вот-вот упаду в пропасть.

***

      Саске-сенсей рассказывал, что мой старик был влюблён в Сакуру-сан, и я понимаю, почему.       Потому что сейчас я не мог представить на месте этой безбашенной, но одновременно милой девушки какую-то другую, стеснительную и краснеющую от любого взгляда, красавицу. — Знаешь, мне жаль, что я всего лишь техника, — внезапно сказала она, выпивая саке, которое она заказала в одном из кафе, которых в деревне было более чем достаточно.       Не будь идиотом, ты же видишь, что она — клон... — И почему же? — подцепив палочкой кусок мяса, я закинул его в рот и стал пережёвывать пищу.       Раньше я боялся услышать эти слова. Думал, что, как девка, зареву от горя, но мне было... легко? Словно все те подозрения и ту неуверенность сдуло, оставив лишь голый факт.       Влюбился в клона отца... — Я хочу сделать такое, чтобы помнить об этом. Прикоснуться, обнять того, кого люблю, — последние слова она прошептала с вдохом, смотря мне в глаза и выпивая саке и наливая ещё немного, а после наливая и мне.       Старик, неужели тебе до сих пор нравится Сакура-сан?.. — И тебя останавливает тот факт, что ты — клон? — Принимая напиток, я налил себе ещё, чувствуя, как быстро, но слабо алкоголь ударил в голову. — Ещё и то, что мне тридцать восемь, мелочь, — хмыкнула Наруко, а я подавился, прокашливаясь и осматривая блондинку снова и снова, но не замечая каких-либо признаков старости. — Я клон, — словно прочитав мои мысли, она слабо улыбнулась, замирая и смотря мне в глаза. — Поцелуй меня.       Не просьба. Приказ. — Ч-что?! — вздрогнув всем телом, я напрягся. То небольшое количество алкоголя, которое я выпил, словно подтолкнуло меня. Взгляд сам упал на губы Наруко, и я, не успев среагировать, облизал свои. — Слушай, я может и старая, но не слепая! Поцелуй меня, мелочь!       А я не смел отказаться, уже встав и, облокотившись о стол, прикоснулся к этим губам, коснувшись одной рукой её щеки и тут же чувствуя её жар.       Я чёртов идиот...

***

      Я не мог её отпустить. Не мог разжать руки после того поцелуя в кафе и ночи, когда мы уснули в кабинете отца, скрутившись на том самом диване и болтая почти всю ночь, обнимая и целуя друг-друга.       Но утро наступило так же внезапно, как и закончилось.       Мне хватило трёх дней, чтобы влюбиться в неё и двух дней, чтобы отпустить.       Последний поцелуй, объятие... Мы знали, что это случится. Рано или поздно, но случится. И она это почувствовала, когда сама прижалась ко мне губами, целуя так, что я понял — это всё.       Я целовал её так, как не мог и подумать. Целовал так, что во рту чувствовался вкус крови. Я прижимал её к себе, обнимал, целовал, гладил... Трогал её волосы, щёки, уши. Смотрел, как она краснеет, когда я целовал её, не закрывая глаз, в то время как она не могла их не закрыть. — Я люблю тебя, — прошептал я ей в губы, обнимая и чувствуя, как она плачет. — Люблю. Больше всего на свете люблю, Наруко... — Боруто, я...       Она исчезла. Просто исчезла, расстворилась в том дыме.       А я не мог больше стоять в этом кабинете, где всё напоминало о ней. То кресло, в котором она сидела, те стелажи с книгами и свитками, где она любила перекусить, прямо на полу. Тот диван, на котором она спала, а последние ночи мы обнимались и были как настоящие, живые люди.       Я чувствовал, как по моей щеке текут слёзы. Чувствовал, как сердце стучит в груди, а во рту продолжал стоять привкус её крови. Я обнял себя за плечи, помня её тепло и запах.       Я продолжал стоять, смотря на деревню, которой она так любила любоваться, сжимая руки и облизывая свои губы, чувствуя её запах.       Хорошо, что она не успела этого сказать...

***

— Боруто, ты уверен, что хочешь уйти сейчас? — Голос отца отрезвлял. Он заставлял вынырнуть из тех воспоминаний, которые остались в этом кабинете. — Да, Саске-сенсей написал, что я могу присоединиться к нему, — кивнул я, смотря в глаза отца. Такие же голубые, но не такие. Не как у неё. — Хорошо, завтра утром отправишься к нему, — кивнул отец. — Боруто, то, что произошло с тобой... — Всё в порядке, пап, — только и бросил я, прекрасно зная, что он чувствует. — Это, видимо, наследственное. Саске-сенсей рассказал, что ты был влюблён в Сакуру-сан, а мама долгое время не могла добиться взаимности от тебя. — Это моя вина, что ты это чувствуешь, — опустив голову на согнутые руки, произнёс отец. — Я просто хотел пошутить над Гаарой, чтобы, когда он пришёл, его встретил мой клон в женском обличии, но тот не приехал, а я и не посчитал нужным что-то менять. — Старик, ты не виноват в этом, — только и смог сказать я, прекрасно зная, что это не так.— Это моя вина, что влюбился в неё. Я был глуп: слишком много времени проводил с ней рядом, был одержим ею. Слеп. Я не желал верить, что она — клон, даже после её слов. И наивен. — вспоминая наш первый поцелуй, я сжал ладони в кулаки, чувствуя, как ноет сердце. — Слишком наивен, — вспоминая её слёзы, я отвёл взгляд ещё дальше от отца. — Но я не жалею, что сделал это, пап, — собравшись, я поднял голову на отца, вновь увидев вместо него её. — И я рад, что она не сказала тех слов. — Но почему? — Хмурясь, отец встал с кресла, смотря прямо на меня, стирая, тем самым, всю схожесть с Наруко. — Разве ты не был бы счастлив? — Я был бы самым счастливым человеком на планете, — согласился я, слабо улыбнувшись отцу. — Но после я бы не знал, что мне делать и ради чего жить. Поэтому я буду учиться и тренироваться. И однажды ты вновь создашь её, а я сделаю её живой.       Я исполню твою мечту, Наруко...