Зазеркалье (Looking Glass)

Глава вторая Девочка и ее отражение

Оказаться в теле ребенка не было лишено своих преимуществ. Никто не ожидал, что Сансет будет знать, что она должна делать в больнице, поэтому они давали ей четкие инструкции. Когда она колебалась следовать за ними, они интерпретировали это как детский страх, а не подлинное недоверие к их намерениям. Они терпеливо объясняли, что делает каждый инструмент, и это помогало ей успокоиться. По крайней мере, казалось, что все искренне хотят помочь. Люди* — это было одно из их слов. Было удивительно, что оба мира использовали один и тот же язык, но были и различия. Еще одно преимущество ее возраста: она не обязана участвовать в разговоре, кроме тех случаев, когда ей нужно отвечать на вопросы, поэтому она могла сосредоточиться на том, чтобы слушать, как они разговаривают друг с другом. Она еще не слышала, как они называют свой вид, но быстро узнавала о них все больше. Новая информация помогла ей успокоиться, и дала возможность сосредоточиться на чем-то другом. Как и пони, они имели множество оттенков, но им не хватало других различий. То есть они были разных размеров, но ни у кого не было крыльев или рогов, это точно. Конечно, была вероятность того, что помимо очевидного, что-нибудь скрывалось под одеждой, которую, казалось, носили все, но ничего особенного, насколько могла судить Сансет. Первоначально она думала, что заметила две различные вариации, основываясь на общих различиях в форме и заметных наростах на груди некоторых из них, но вскоре поняла, что просто видит разницу между взрослыми мужчинами и женщинами. К лучшему оказалось и то, что ей было на чём-то сосредоточить свое внимание, потому что вокруг находилось много вещей, которые могли вызывать у нее панику. Устройства, которые они использовали, не были похожи ни на что, что знала Сансет. Наихудшим было то, что они назвали МРТ, где она должна была лежать в трубе и оставаться неподвижной, и все это время устройство издавало гудящий звук. Это вызвало очередную волну тревоги, но потом доктор показал ей фотографию ее мозга, которую сделала машина. Потеряв дар речи от изумления, она назвала это магией. Врач засмеялся и сказал, что это всего лишь наука, а Сансет оставила все свои комментарии при себе. Между тестами, офицеры Блю Стрип и Свифт Стар, которые привезли ее в больницу, сделали несколько фото, чтобы найти ее родителей. Потом они ушли, захватив с собой ее седельную сумку. Сансет попыталась протестовать, но это не оказало никакого эффекта. Офицеры объяснили, что сумка им нужна, чтобы попытаться опознать ее и пообещали, скоро вернуть её домой. В конце концов Сансет смирилась. Не то чтобы она действительно нуждалась в этих вещах, но было утешительно иметь что-то свое. Тем временем, доктора решили, что физически с ней все в порядке и перешли к психиатрическому обследованию. На это она и рассчитывала. Они привели ее в комнату с женщиной-доктором, а затем оставили их наедине для разговора. — Привет, меня зовут Даймонд Фасет, — представилась доктор. Она указала на кресло, стоящее напротив ее стола. — Садись, пожалуйста. Сансет сделала, как ей было сказано, но предпочла промолчать. — Все будет хорошо, я просто задам тебе несколько вопросов. По правде говоря, сейчас Сансет ощущала себя спокойнее всего, с тех пор, как прошла через портал. Вспышки ее паники были очень мощными и заставляли ее чувствовать себя совершенно другой пони, но когда она была в здравом уме, то чувствовала себя как обычно. — А теперь, не могла бы ты сказать мне свое полное имя? — Сансет Шиммер, — ответила она. Было бы лучше, если бы она никогда не называла свое имя, но она уже заготовила легенду на случай, если ее спросят, почему она помнит это. — Это хорошее имя. Так тебя все зовут, или у тебя есть прозвище? Сансет несколько раз моргнула и немного подождала, делая вид, что думает над ответом. — Хм, нет. Просто Сансет Шиммер. Даймонд Фасет улыбнулась и кивнула. — Я поняла. Всегда ли Сансет Шиммер? Не Сансет или Санни? — Сансет, — быстро ответила она. Последнее, чего бы она хотела, это чтобы кто-то начал называть ее «Санни». — А кто называл тебя Сансет? Было легко понять, что делает Даймонд Фасет; она хотела узнать, сможет ли Сансет вспомнить, как друзья или семья звали ее по имени, но не хотела привлекать к этому внимание. — Офицеры называли. Даймонд Фасет взглянула на лист бумаги на своем столе. — Офицеры, которые привезли тебя в больницу? Сансет кивнула. — Ясно. Только они? — Я, хм… — Сансет нахмурилась и опустила взгляд на пол. — Женщина назвала. — Женщина? — Женщина из парка. Она сказала, что Сансет — красивое имя. — Сансет, — начала Даймонд Фасет, ее тон стал более серьезным. — До сегодняшнего дня? Ты помнишь, чтобы кто-нибудь звал тебя Сансет до сегодняшнего дня? — Хм… — Сансет огляделась вокруг, притворяясь обеспокоенной. — Я… я не знаю. — Хорошо, давай поговорим о другом. Даймонд Фасет снова посмотрела на свои записи, хотя Сансет сомневалась, что ей это было нужно. Она знала, какой вопрос будет дальше. — Можешь ли ты сказать мне, сколько тебе лет? Признаться, что ей семнадцать, было куда хуже, чем назвать свое имя. — Я не помню. — Ранее ты сказала леди в парке, что тебе семнадцать. Это правда? — Я… я…— Сансет покачала головой. — Я не помню. — Когда моей дочери исполнилось семнадцать, мы устроили ей большую вечеринку. Ты помнишь свой последний день рождения? Еще один трюк, чтобы заставить ее вспомнить что-то. — Нет. — Ты помнишь, где ты была, когда проснулась этим утром? Сансет снова заколебалась. Это стало так легко, когда она перестала волноваться, ей просто нужно сделать вид, что ей трудно отвечать и продолжать говорить, что она не помнит, и в конце концов, они все спишут на амнезию. Легкий ответ на все будущие вопросы. — Я не помню. Снова и снова она не помнила. Ее родители? Не помню. Ее дом? Не помню. Друзья, семья, домашние животные, школа, всё-всё. Она просто не помнит. Было ясно, что они зашли в тупик, поэтому Даймонд Фасет вернулась к единственному вопросу, которого Сансет пыталась избежать. — А откуда ты знаешь, что тебя зовут Сансет Шиммер? Отлично, подарите маленькой девочке экзистенциальный кризис. — Так написано на моей сумке. — Понятно. — Даймонд Фасет сделала заметку и перешла к другому типу вопросов. — Значит ты умеешь читать. Ты можешь прочитать это для меня? Она открыла ящик своего стола, вытащила оттуда книгу и поставила ее так, чтобы Сансет могла ее разглядеть. Сансет прочитала название вслух. — “Собака и ее отражение”*. — Очень хорошо, — сказала Даймонд Фасет. — Ты прочтешь мне эту историю? Сансет замешкалась, но не для того, чтобы притвориться, что нервничает. Даймонд Фасет не открыла книгу. Все, что видела Сансет об этих существах, подсказывало ей, что они используют свои руки для работы с предметами, но у Сансет не было опыта обращения с ними. Она взволнованно потянулась к книге, но лишь стукнулась об обложку. Сансет покраснела от своей некомпетентности, затем попыталась снова. Она была уверена, что Даймонд Фасет заметила это, но доктор ничего не сказала. Со второй попытки Сансет смогла открыть книжку. На первой странице снова был заголовок, который Сансет прочитала, чтобы потянуть время. — Собака и ее отражение. Подняв взгляд, она увидела, что Даймонд Фасет терпеливо кивает. Она собиралась заставить Сансет прочитать книгу, независимо от того, сколько времени это займет. Лучше будет попытаться покончить с этим побыстрее. Сансет снова протянула руку и перевернула страницу. “Собака, которой мясник бросил кость, спешила домой со своим призом так быстро, как только могла”. Почему, лягать ее, у книги только одно предложение на странице? Не глядя на Даймонд Фасет, Сансет снова перелистнула страницу, все так же неловко, как и раньше. — Когда она пересекла узкий пешеходный мост, она случайно посмотрела вниз. Еще одна страница, в этот раз она справилась чуть лучше. — Она увидела свое отражении в водной глади, словно в зеркале. Снова, но на этот раз она попыталась использовать свои пальцы. Вышло не очень. — Но жадному псу показалось, что он увидел настоящую собаку, несущую кость, куда больше, чем его собственная. Каждый переворот страницы выходил немного лучше, чем предыдущий, а Сансет медленно привыкала держать страницы пальцами. — Если бы она остановилась подумать, она бы догадалась. Но вместо того, чтобы думать, она бросила свою кость и прыгнула на собаку в реке. Изо всех сил пытаясь удержаться на плаву, чтобы спасти свою жизнь, она плыла к берегу. Наконец ей удалось выкарабкаться. Печально думая о потерянной кости, она вдруг поняла, какой глупой собакой она была. Сансет Шиммер подняла взгляд, когда закончила читать мораль урока. — Очень глупо быть жадным. — Это очень хорошо, Сансет, — Даймонд Фасет улыбнулась и убрала обратно книгу. Из того же ящика она вытащила чистый лист бумаги и передала его Сансет вместе с ручкой. — Ты можешь написать свое имя для меня? Сансет нахмурилась. — Хорошо. — Она положила ладонь на ручку и обхватила ее пальцами. Когда она подняла ее со стола, ручка все еще лежала горизонтально, поэтому она повернула руку. Она была уверена, что держит ручку неправильно и попыталась вспомнить, как делала это Даймонд Фасет. К сожалению, она не уделила этому достаточно внимания и, похоже, не могла понять, что не так. Но все же она старалась. В Эквестрии ее почерк был превосходным, хотя она и не тратила времени на каллиграфию. Но писать магией и писать рукой — две большие разницы, в результате ее имя было написано уродливыми закорючками. — Хорошая работа, Сансет, — сдержанно похвалила Даймонд Фасет, хотя, очевидно, это было не так. Она сделала заметку, которая, как Сансет могла предположить, была связана с ее явным отсутствием мелкой моторики. Даймонд Фасет продолжила несколькими когнитивными тестами, в которых Сансет чувствовала себя гораздо более компетентной. Она быстро и легко решила логические задачи, стремясь проявить себя после провала на письменном упражнением. Она не была уверена, почему ее это так волновало, ведь она не собиралась оставаться в этом мире, но это позволило ей почувствовать себя лучше. Потом они говорили о ее чувствах, и Сансет старалась изо всех сил придерживаться общих ответов. Она понятия не имела, чего ожидают от нее существа в этом мире, особенно в ее возрасте. В любом случае, неопределенные ответы помогут ей предположить. — Думаю, у нас есть все, что нам нужно, — сказала некоторое время спустя Даймонд Фасет. Она сделала несколько последних заметок, встала и подошла к другой стороне стола. Нежно положила руку на плечо Сансет, на что та возмутилась. — Пойдем со мной, Сансет. Еще немного, и ты будешь там, где сможешь отдохнуть и даже поиграть с другими детьми. Это звучало скорее как угроза, чем утешение, но Сансет встала и последовала за ней из комнаты. Они прошли несколько коридоров в вестибюль, где их ждали те же двое полицейских. Даймонд Фасет сказала ей подождать со Свифт Стар несколько минут, пока она переговорит с Блю Стрипом. Хотя Сансет хотела узнать официальный диагноз, похоже, у нее не было шанса. — Мы уже начали искать твоих родителей, — сказал Свифт Стар, вероятно, чтобы подбодрить ее. — Не беспокойся ни о чем, мы найдем их в ближайшее время. Эти заверения несколько устарели, но, конечно, Сансет не сказала этого. Она, как обычно, хранила молчание. Это было немного странно. Из того, что она поняла, полиция походила на королевскую гвардию этого мира, но все же они были совершенно другими. Гвардейцы Селестии были известны своей мужественностью. Если эти двое и обладали таким качеством, в полиции они работали явно не из-за него. Он продолжал смотреть на нее и явно пытался подобрать слова, которые помогли бы раскрыть Сансет. Она ненавидела это чувство и обижалась на него за это. Она знала его тип личности, он бы предпочел, чтобы она плакала, просто чтобы он мог понять ее эмоции. Но Сансет уже закончила со слезами. Минуты тянулись медленно, но вскоре вернулись Даймонд Фасет и Блю Стрип. Даймонд Фасет опустилась на колени и улыбнулась. — Теперь, Сансет, эти двое отвезут тебя туда, где ты можешь остаться, пока они ищут твоих родителей. Там о тебе позаботятся, и ты вернешься домой, не успев оглянуться. Сансет предпочла промолчать. Даймонд Фасет взяла Сансет за руку. — Я знаю, тебе страшно, но все будет… — Может уже пойдем? — спросила Сансет. Она пыталась быть рассудительной, но они продолжали болтать об одном и том же. В любом случае это не имело значения; она больше никогда не увидит этих людей. Пропустив комментарий Сансет мимо ушей, Даймонд Фасет просто улыбнулась и встала. Сансет предположила, что она, вероятно, машет ей на прощание, но даже не оглянулась, чтобы проверить это. *** — Приют? Офицеры неуверенно переглянулись. Это было первое, что сказала Сансет с тех пор, как покинула больницу. — Это ненадолго, — сказал Блю Стрип. — “Новые горизонты” — хорошее место. Там позаботятся о тебе, и там будут другие дети твоего возраста. Приют “Новые Горизонты” представлял собой здание среднего размера, куда меньше, чем больница или здание рядом с порталом, но куда больше, чем большинство домов, которые они проезжали. Это двухэтажное квадратное здание было окрашено в бледно-желтый цвет и в целом выглядело непримечательно. Они открыли ее дверь и отстегнули ремень безопасности. Она вышла, но не последовала за ними, когда они двинулись к зданию. — Все будет в порядке, Сансет, — сказал Блю Стрип, неверно истолковав ее нежелание идти. — Это всего лишь на несколько дней. Сансет скрестила руки. — Где мои вещи? Офицеры посмотрели друг на друга. — Мы уже говорили об этом в больнице. Нам они нужны, чтобы найти твою семью. Обещаю, мы вернем все в целости и сохранности. — Нет! — Сансет знала, что это не имеет значения, что ей они не понадобятся, пока она будет искать портал. Все, что она принесла, можно будет легко заменить, когда она вернется в Эквестрию. Тем не менее, ей было бы спокойнее иметь что-то из дома, когда все вокруг нее стало таким странным. — Это мое, и я хочу это обратно. Сейчас. — Я знаю, ты расстроена, но это очень сильно поможет най… — Я хочу свою гребаную сумку и все, что в ней есть! — Это стерло с их лиц глупые «успокаивающие» выражения. — Я даже не давала вам разрешения брать ее с собой. Блю Стрип подошел к ней и опустился на колени. Он говорил спокойно, но решительно. —Мы не взяли ее с собой. Все это отправилось в участок, где мы это используем. Я знаю, что ты хочешь это сейчас, но это невозможно. Как насчет такого: когда я вернусь в участок, я посмотрю, что нам может понадобиться для поиска. Все, что нам будет не нужно, я сразу же верну тебе. Сансет хотела возразить, настоять, чтобы он вернул ей все, но не стала. Она не знала их законов, но догадывалась, что у нее, вероятно, нет никаких юридических оснований для спора. К тому же, когда он стоял прямо перед ней, его размер делал его пугающим. — Сегодня? Он на мгновение опустил взгляд, взвесив все варианты. — Хорошо, договорились. Сегодня я принесу тебе все, что смогу. Поскольку она не могла спорить, Сансет просто продолжала хмуриться. — Хорошо. Блю Стрип снова улыбнулся и встал. — Хорошо, тогда решено. А теперь давай представим тебя. Сансет с некоторой неохотой последовала за ним в здание. Вестибюль был более привлекательным, чем в больнице, но в нем не чувствовалось домашнего уюта. Конечно, на стенах висели картины, на которых были изображены дети разных возрастов, более мягкое освещение и, как правило, гораздо меньше стерильности, чем в больнице, но оно все равно слишком напоминало офисный коридор с множеством стульев для ожидания и большим столом для регистрации. С администратором разговаривала другая леди. Даже со своим небольшим опытом, Сансет, могла сказать, что дама была немолода. Кожа кремового цвета на ее лице была испещрена морщинами, а в ее каштановых волосах серебрились пряди. Она ласково улыбнулась и обратилась к Сансет. — Привет, малышка. Я Роуз Петал, а как тебя зовут? — Сансет Шиммер, — ответила она, начиная слегка уставать постоянно представляться. — Ну, Сансет, как насчет небольшой экскурсии, чтобы показать тебе, что к чему, поскольку ты останешься с нами на несколько дней? Сансет оглянулась на полицейских, которые улыбались и одобрительно кивали. Похоже, делать было нечего, и ей пришлось остаться, чтобы вернуть свои вещи. Роуз Петал не задавала ей вопросов о семье, доме или каких-либо других, которые ей надоело слышать. Они гуляли по приюту, который стал больше походил на обычный дом, когда они покинули вестибюль. Роуз показала ей комнаты, которые, как догадывалась Сансет, следует запомнить: кухня, столовая, ванные комнаты, гостиная, небольшая библиотека и комната для творчества. По пути они встретились с другими детьми, которые, оказалось, очень любят Роуз. Некоторые из них представились Сансет, которой было совершенно наплевать на знакомство с другими детьми, которых она больше никогда не увидит. Роуз истолковала ее апатию как застенчивость и представила им Сансет вместо нее, обещая детям, что у них будет время узнать друг друга позже. Казалось, единственное, что осталось — показать ей спальню, но вместо этого Роуз вывела ее на улицу. За зданием располагался небольшой сад, засаженный рядами разных цветов. Роуз привела Сансет в беседку, где они устроились, пока заходило солнце. Трудно было поверить, что большая часть дня уже прошла. — Здесь всегда так хорошо, — сказала Роуз Петал. — Это мое любимое место для отдыха. Для Сансет это было не особенно интересно. Но так как она все равно здесь застряла, она решила, что можно и поговорить. — Так что же вы здесь делаете? Роуз улыбнулась. — Я живу здесь и работаю воспитателем. Нас довольно много, больше, чем ты вероятно встретишь, но я всегда буду рядом, если тебе что-нибудь понадобится. Это казалось странным; здание было не таким уж большим и не могло вместить более тридцати детей. Зачем им нужно так много воспитателей, чтобы Сансет даже не увидела их всех? — А как насчет других? Разве они не живут здесь тоже? Роуз засмеялась. — Нет, больше нет. Когда я была моложе, все работники жили здесь с детьми. Тогда мы были как одна большая семья. Но с тех пор такие дома сильно изменились, и теперь большинство воспитателей живет в своих собственных домах. Однако несколько таких старых склочниц, как я, все еще живут в приюте. Сансет ухмыльнулась. — Этот "дом", по вашему, должен звучать лучше, чем "приют" или что-то в этом роде? Она ожидала, что Роуз Петал проигнорирует этот вопрос, но та только рассмеялась. — Да, в самом деле. Когда я переселилась сюда, это место называлось “Приют Новые Горизонты”. Теперь нам говорят, что мы никогда должны называть словно на букву «П». — Это глупо, — сказала Сансет. — Использование другого слова не меняет его сути. — Ну, иногда слова способны ранить. Некоторые из детей, которые живут здесь, могут быть чувствительными к тому, что их называют сиротами, даже если человек, говорящий это, не подразумевает ничего плохого. И, к сожалению, есть дети, которые говорят это, чтобы оскорбить. Человек. Сансет запомнила это слово, прежде чем продолжить. — Если кто-то не может справиться с оскорбительным словами, это их проблема. Им нужно закалиться. — О, я думаю, что у большинства детей в жизни было достаточно проблем. Разве мы не можем проявить к ним чуть больше сострадания? Сансет закатила глаза. Она не согласилась с ней, но не хотела выслушивать лекцию, поэтому ответила. — Возможно. Очевидно, удовлетворенная ответом, Роуз продолжила дальше. — Я очень надеюсь, что ты попробуешь подружиться с другими детьми, пока ты здесь. — Может быть, — Сансет пожала плечами, но у нее не было никакого желания тратить время на дружбу. — И я также надеюсь, что ты говоришь это не для того, чтобы просто порадовать старую леди. Сансет открыла рот, чтобы ответить, но не смогла подобрать нужных слов. Роуз Петал немножко посмеялась над этим. — Ну, я не буду пытаться заставлять тебя. Если ты не хочешь дружить с другими, то ничего из того, что я скажу, не изменит этого. Но я думаю, что некоторые из них преподнесут тебе сюрприз, если ты дашь им шанс. Если этот «сюрприз» не поможет ей добраться домой, это не интересовало Сансет. Поскольку она не собиралась соглашаться, и лгать было не вариантом, Сансет просто промолчала. — Я могу сказать, что ты интересная девочка, — Роуз Петал встала, и Сансет последовала ее примеру. — Итак, у тебя был очень занятный день. Как насчет того, чтобы чего-нибудь поесть? Сансет была очень голодна. Голоднее, чем она думала, особенно, когда про еду напомнили. Но она не знала, что эти существа — “люди”, если она правильно поняла, едят. — Хорошо. Что на..? Хотя она не могла сформулировать свой вопрос, не показывая своего невежества, Роуз поняла, что она хотела спросить. — Остальные дети уже поели, но еды осталось много. Сегодня у нас была курица, которую я могу... — Курица!? — Сансет остановилась, открыла рот и вытаращилась на Роуз. Мышцы ее тела напряглись. — Как... как птица!? Роуз Петал несколько раз моргнула в недоумении. — Ну да. Это была... — Я не ем курицу! Казалось, ужас Сансет был поводом для веселья Роуз, но та старалась не показывать этого. — Ну, это точно не будет целая курица. Сансет не могла сформулировать ответ. По всем признакам Роуз Петал казалась милой пожилой женщиной и одной из приятнейших людей, которых встречала Сансет. И она так небрежно говорит о поедании куриц. — Я полагаю, ты не ешь мясо? Есть мясо? Они ели других существ кроме куриц? Ладно, это имело смысл, если они едят одно животное, то почему не больше? Но мозг Сансет не работал достаточно хорошо, чтобы осознать это. Все, что она могла сделать, это кивнуть. — Ты и вправду интересная девочка. Хорошо, давай я покажу тебе твою комнату, а пока ты будешь устраиваться, я приготовлю тебе что-нибудь другое? Сансет осталась стоять на месте. — Я посмотрю, что у нас есть, но как насчет супа? Я обещаю тебе, что в нем не будет мяса. Последнее, что хотела сделать Сансет, это войти в здание с кучкой хищников, но у нее не было особого выбора. Не говоря ни слова, она последовала за Роуз Петал. Она ни на что не обращала внимания, пока они шли в ее комнату. Роуз впустила ее и сказала, что скоро вернется, а затем ушла. Впервые с того момента, как ее обнаружили, Сансет осталась наедине со своими мыслями. В углу стояла кровать, на которую она рухнула лицом вниз. Ей потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться и подумать. Если они могли предложить ей не мясную пищу, они должны были быть всеядными, а не плотоядными. Конечно, от этого не становилось намного легче. Алмазные псы и грифоны были всеядными, но она никогда раньше не хотела знакомиться с ними. Тем не менее, размышляя об этой ситуации, она вспомнила, что не все разумные существа были травоядными, и они почти наверняка не ели других разумных существ. И, возможно, самым важным было то, что несмотря на свое превращение в представителя всеядного вида, она все еще могла придерживаться той еды, которую привыкла есть. Когда она достаточно успокоилась, то стала рассматривать окружающие ее предметы. Комната была довольно маленькой, чего и следовало ожидать, в конце концов, им нужно было разместить как можно больше детей. Кровать выглядела достаточно большой для одного взрослого, аккуратно стояла в углу, рядом с ней располагалась прикроватная тумбочка. На столе стояли часы и искусственное растение в горшке, а также два пустых ящика. Со стороны ног располагалась книжная полка с несколькими книгами. На третьей стене находилось окно с красными занавесками. У последней стены, прямо напротив кровати, была дверь, ведущая в коридор, полный других комнат, а рядом с ней стоял комод. Сансет встала, чтобы проверить ящики в комоде, и обнаружила, что все они пусты. Когда она закрыла последний, ее глаза сосредоточились на том, чего она избегала. На стене над комодом висело большое зеркало. Как только она посмотрела в него, она не смогла отвести взгляд. Ее взгляд встретился с взглядом ее отражения, и она уже не могла сказать, как долго она стояла. Последнее зеркало, в которое она смотрела, показало ее как аликорна. Это также показывало ей того, кем она не являлась. Разумеется, она уже знала, как она выглядит. Сансет видела свое отражение в окнах, и даже если бы не видела, она без труда составила мысленный образ. Но это не сравнится с четким и явным отражением в зеркале. Она подняла руку и остановилась, увидев, что девочка в отражении делает то же самое. Это было неправильно. То, чем она не могла быть, повторяло все ее движения. Сансет Шиммер была пони. Она жила в замке рядом со своей наставницей Принцессой Селестией. Сансет Шиммер была единорогом. Она была одаренной ученицей Селестии и могла подчинить мир своей воле. Сансет Шиммер смотрела на маленькую напуганную девочку, чьи бирюзовые глаза покраснели от слез. Девочка, которая потерялась, напугана и просто хочет попасть домой. Девочка, которая не знала, есть ли у нее еще дом, и не знала, как найти его снова. Посмотрите на нее. Она снова плачет. *** Была глубокая ночь, но Сансет вошла в библиотеку. Она ожидала, что в библиотеке никого не будет, но поняла, что ошиблась. — Привет, Сансет, — сказала Селестия. Она положила закладку на страницу книги, которую читала, и отложила ее в сторону. — Не спится?" Сансет нахмурилась. Почему из всех пони тут именно Селестия? — Наверное. Селестию не задел ее тон. — Может ты хочешь посидеть со мной? Ей хотелось побыть одной, но она не могла этого сказать. Она схватила первую попавшуюся на глаза книгу и села рядом со своей наставницей. Какое-то время они читают в тишине. Книга, которую схватила Сансет, называлась «Небесный свод» и рассказывала захватывающую историю о жеребце, который пытается спасти свой город от космической катастрофы. Но как она ни старалась, Сансет не могла сосредоточиться на персонажах. — Эм, что читаешь? — наконец спросила она. «У реки», — ответила Селестия. — Это любовная история в маленьком городке. Сансет отложила свою книгу и улыбнулась. — Ты должно быть шутишь? Селестия подняла книгу в качестве доказательства. — Это вполне хорошая история. Мало-помалу тоска по дому, которую Сансет пыталась игнорировать, исчезла. — Тебе нравятся притворные любовные истории? — Конечно, — легко согласилась Селестия. — Всегда интересно смотреть на жизнь глазами другого пони. Сансет не смогла скрыть ухмылку. Селестия иногда была такой странной. — Но почему бы не прочитать что-то менее отстойное, чем это? — Я думаю, что романтика интересна. — Улыбка Селестии не дрогнула, даже когда Сансет высмеяла ее книгу. — Я полагаю, что ты слишком юна, чтобы интересоваться такими вещами. Сансет закатила глаза и махнула копытом. — Мне пятнадцать. Если бы меня интересовало что-то настолько глупое, как романтика, я уверена, что уже давно заинтересовалась бы. — Вот как? Тогда чем же ты интересуешься? Она не поняла, зачем Селестии нужно это спрашивать. — Магия. Селестия усмехнулась. — Да, конечно. моя одаренная ученица не меняется. Я полагаю, это стало причиной полуночного чтения? Сансет нахмурилась и взглянула на свою книгу. Было очевидно, что это не учебник. Почему она не выбирала более тщательно? — Что-то вроде этого. Селестия оглядела библиотеку, в которой не было никого, кроме них. — Замок очень большой. Здесь легко ощутить себя одинокой. Это не было открытием для Сансет. — Здесь куда больше пони, чем в доме моих родителей. Селестия смотрела на лунный свет, проникающий через витражи, но ей не хватало ее обычной улыбки. — Мне тоже иногда бывает одиноко. Безразличное выражение лица, которое неосознанно носила Сансет, исчезло. — Тебе... бывает? — Да, бывает, — грустно ответила Селестия. Она повернулась к Сансет, и ее улыбка вернулась. — Хотя, по правде говоря, я чувствую себя намного лучше, когда ты рядом. Сансет улыбнулась. Она точно знала, что имела в виду Селестия. *В оригинале игра слов Everybody/Everypony. *Такой рассказ действительно есть Адаптированная для России версия за авторством Л.Н.Толстого: “Собака и ее тень”.