Побег

      Дни сменяли друг друга и сливались в единую череду, где каждый следующий мало чем отличался от предыдущего. Через пару недель Тайко вновь увидел Двадцать третьего. Но научило ли того чему-нибудь пребывание в карцере, и не пересмотрел ли «союзник» свои методы, Селчу оставалось только гадать, поскольку, помня о том случае, охранники больше не приказывали им что-либо делать вместе. И вообще Тайко показалось, что за Двадцать третьим стали следить ещё строже, и лишний раз надзиратели старались не подпускать его к другим заключённым. Похоже, теперь этого узника считали не просто дерзким и непокорным, а ещё буйным и представляющим угрозу для окружающих. Однажды Тайко даже заметил, что один из охранников, стоявший в столовой за спиной Двадцать третьего, всё время держал руку на бластере. По-видимому, имперец опасался, что буйный заключённый может напасть не только на узников. А самому Селчу такая отдалённость от Двадцать третьего была только на руку, поскольку теперь никто не устраивал расспросы, не требовал поторопиться и не обвинял в бездействии. Двадцать третий даже не смотрел в его сторону. Во всяком случае, взглядом с ним Тайко ни разу не пересёкся.       Жизнь для Тайко, который теперь вновь работал один, начала напоминать первый месяц его пребывания на Акрит'таре с той лишь разницей, что теперь он не просто ходил по коридорам, а старался подмечать каждую деталь и пытался найти способ, как незаметно ускользнуть из поля зрения имперцев. Он запомнил местоположение всех голокамер. По всей видимости, отключить их все разом из тюремной части не представлялось возможным, во всяком случае, пока подходящей установки на глаза Тайко не попадалось. Теоретически, при необходимости, можно было бы вывести из строя конкретную камеру, но если с какого-то устройства перестанет поступать информация, как Селчу уже убедился, это сразу вызовет подозрение, и поднимется тревога. Когда ему было велено подкрасить потолок в углу столовой, Тайко якобы случайно капнул на объектив. Эксперимент оказался рискованным – имперцы незамедлительно отреагировали на такое безобразие. Сначала Селчу влетело от охранника за неаккуратность и порчу оборудования, а затем по тревоге примчались техники выяснять, что произошло, и досталось ещё и от них. Синяки красовались до сих пор, но главное, не случилось того, чего Тайко больше всего опасался: никто из имперцев не заподозрил умысел в действиях заключённого. А сам Селчу выяснил две вещи: камеры исправны, и за их работой следят.       Нет, разумеется, были места, не оснащенные камерами, например, в коридорчике и на складе рядом со столовой, поэтому Двадцать третий тогда и осмелился на нападение: знал, что никто не увидит. Шум охранники, конечно, услышали, но правды всё равно не узнали. Закуток – идеальное место для выяснения отношений, но выбраться оттуда нельзя: там тупик, и можно разве что продукты стащить, при условии, что дверь не заперта, и у имперцев не припасены какие-нибудь сюрпризы для сохранности содержимого. Также приборов наблюдения не было в освежителе, непосредственно в камере Тайко – устройство висело в коридоре напротив, и в некоторых других местах, где были лишь глухие стены, и заключённым деваться некуда. Значит, нужно придумать способ, как не попасть в поле «зрения» камер. Будь это какая-нибудь другая тюрьма, можно было бы попробовать в укромном углу оглушить охранника, надеть его броню и тем самым обмануть камеры. Хотя в основном комплексе это ещё никому не помогло, ведь наверняка кому-то приходила в голову подобная мысль, но, если верить штурмовику, сбежать ещё никому не удавалось. Поскольку вариант с маскировкой и переодеванием исключался, нужно было искать другой способ. Тайко попытался вычислить «слепые зоны», что оказалось непросто, поскольку некоторые камеры вращались. Только, к сожалению, даже если он всё определил верно, это не позволяло перемещаться по коридорам. Участки, которые камеры не обозревали, были небольшими и находились на удалении друг от друга. На таких отрезках можно что-то незаметно сделать, перекинуться парой слов (хотя последнее можно было делать шёпотом, просто стоя спиной к голокамере), но не красться вдоль стены. Следовательно, необходимо скрыться каким-то иным образом.       Это вновь возвращало Тайко к варианту с вентиляцией, тем более, что никаких других идей так и не возникло. Похоже, данный способ был самым простым и, возможно, надёжным. По вентиляционным трубам, скорей всего, можно было покинуть тюремную часть. И Селчу даже предполагал, в каком месте это можно сделать, при условии, что на том участке есть развилка, и нет перегородок. Только такой способ никак нельзя было назвать доступным. Как назло, отыскать место, где можно незаметно забраться в вентиляцию, так и не удалось, во всяком случае, там, где Тайко приходилось бывать регулярно, ничего подходящего не наблюдалось. Чаще всего отверстия были слишком маленькими, а где теоретически можно было бы попытаться вынуть решётку, обязательно висела камера. К тому же, Селчу по-прежнему не представлял, в каком направлении двигаться, если удастся оказаться на половине персонала. И, главное, предварительно крайне необходимо решить одну маленькую проблему.       Тайко в очередной раз потеребил браслет на руке, который после того раза, к счастью, больше боли не причинял, но если сунуться на половину персонала, опять станет впиваться в кожу. Селчу оставил в покое «украшение» и рассеянным взглядом обежал свою камеру. С одной стороны, в день отдыха Селчу был предоставлен сам себе и, казалось бы, мог заниматься, чем хотел, но, на самом деле, у запертого в четырёх стенах выбор действий, если не хочешь обратить на себя внимание охранников или, что хуже, разозлить их, был невелик: сидеть, лежать, расхаживать из угла в угол. И, главное, стараться не шуметь и вообще вести себя как можно тише, но в этом отношении у имперцев к Тайко претензий не было: песни во весь голос не пел, в истериках не бился и не ругался, как Двадцать третий. Изредка только что-то бормотал или насвистывал себе под нос, но до этого никому не было дела. Время в камере можно было коротать бесцельно или же обдумывать накопившиеся вопросы. Имперцы ограничивали его движения, контролировали действия, но над мыслями Селчу они были не властны. Размышлять он мог, о чём хотел. Но, невзирая на имеющийся простор для фантазии, никаких новых идей в голову не приходило. Череда везения закончилась, и за последние недели он ничуть не приблизился к своей цели. Свобода по-прежнему оставалась далёкой и почти недостижимой мечтой.       Поскольку Тайко теперь вновь работал в одиночку, то за ним и присматривал один охранник. И даже когда рядом оказывалось несколько имперцев, они говорили совсем не о том, что представляло интерес для Селчу. Например, в течение нескольких дней после происшествия в служебном коридоре они обсуждали драку сослуживцев. В результате, Тайко невольно узнал кучу подробностей и разных версий того события, только вот услышать он хотел бы совсем не это. Во время уборок в комнате отдыха ему тоже больше не удалось выяснить ничего нового. За неимением отвлекающих факторов, связанных с действительностью, как то скрежет в вентиляции или шум в коридоре, охранники болтали о том, что не имело никакого отношения к тюремному комплексу, в основном о своей жизни. Один вернулся из отпуска и хвастался, как он занимался скалолазанием, и показывал голографические снимки горных пейзажей. Другой просил поздравить с тем, что он стал дядей, и племянника назвали в его честь. Третий, точнее третья (среди охраны были две представительницы женского пола, и, по слухам, одна из них и являлась причиной вражды тех двоих), негодовала по поводу того, что отец на старости лет совсем выжил из ума – решил жениться на девушке, которая всего на пару-тройку лет была старше дочери. Для всех этих людей данные события являлись очень важными, и, возможно, представляли интерес для кого-то из сослуживцев, во всяком случае, восторженные или сочувственные реплики с их стороны последовали. И, если бы подобные вещи рассказывал кто-нибудь из товарищей, Тайко тоже испытывал бы по этому поводу какие-то эмоции, но, поскольку речь шла о незнакомых людях, такие разговоры были ему безразличны. Подробности жизни охранников его не касались, к значимым событиям внешнего мира они отношения не имели и уж тем более не могли помочь найти выход из тюрьмы.       Именно поиск выхода являлся основной проблемой. Двигаться наугад и в результате вместо ангара оказаться, например, перед дверью директора тюрьмы не хотелось. Надежда на то, что на стенах окажутся указатели, где находятся корабли, особой не было. Нет, возможно, какие-то знаки особенно для нового персонала там и есть, только вот указывают, они, скорей всего, совсем не туда, куда нужно Тайко. Например, в столовую или другое интересное место. Теоретически, где-то в здании наверняка есть план эвакуации на случай чрезвычайных ситуаций, а, возможно, и не один, но ведь такую схему ещё надо найти, не говоря уж о том, что, если двигаться по вентиляции, искать какие-то схемы и указатели на стенах будет весьма проблематично. Поэтому, чтобы не петлять по незнакомым коридорам и туннелям, Селчу предпочёл бы заранее иметь хотя бы примерное представление, в каком направлении идти. Но обсуждение устройства комплекса не входило в повседневные разговоры охранников, дорогу у сослуживцев никто не спрашивал. Да и скорей бы уточнять, как куда-то пройти, стал бы кто-нибудь прибывший из основного комплекса. Но такие гости не появлялись, по крайней мере, Тайко их не видел.       Мысль заставить кого-то из надзирателей сказать, где шаттлы или показать дорогу, Тайко отмёл сразу. Хотя, возможно, тот же самый Двадцать третий именно так и поступил бы. Но Селчу сильно сомневался в успехе подобной затеи, наоборот, это приведёт к провалу. В таком случае вряд ли удастся обойтись без шума: имперцы наверняка знают, как незаметно поднять тревогу или завести заключённых в ловушку. И в итоге, вместо того, чтобы очутиться на свободе, ты окажешься в глубоких рудниках за попытку к бегству.       Тайко печально вздохнул и опустил голову. С одной стороны, сейчас его никто не торопил, но с другой – и без Двадцать третьего был фактор, напоминающий о сроках, – время. Так что Селчу было о чём беспокоиться. Да, сейчас риск попасть под горячую руку Двадцать третьего был практически равен нулю, зато впереди нависала угроза оказаться в основном комплексе. И такое будущее выглядело абсолютно безрадостным. Рано или поздно может настать момент, когда перевод станет неминуемым. Селчу немного успокаивал тот факт, что он знал, когда примерно назначена проверка его состояния, и, кажется, до этого момента ещё далеко. Но, если Тайко всё верно рассчитал, то вовсю уже идёт третий месяц, как он заточён в этой тюрьме. И с каждым новым днём времени в запасе оставалось всё меньше. А вопросов пока больше чем ответов, так что тянуть до последнего не стоит. Если выяснится, что он здоров, то всё, конец планам и мечтам. Но сдаваться и опускать руки раньше времени Селчу не собирался. Он был полон решимости выбраться из этого «чудесного» места. Только вот одного лишь желания было мало. В этом деле от него зависело немногое. Если в твоём присутствии никто ничего не обсуждает, и не происходит неожиданный событий, никаких новых сведений ты не узнаешь.       Послышались приближающиеся шаги начавшего очередной обход охранника. Когда имперец поравнялся с камерой, Тайко даже головы не поднял. Если охранники в такие дни непосредственно к нему не обращались, то он на них не реагировал: ходят тут всякие, конкретно этот, его шаркающую походку было ни с чем не спутаешь, – уже третий раз. То же самое можно было сказать про надзирателей: если заключённые в камерах вели себя смирно, то они обычно молча проходили мимо. Так было и на этот раз. Имперец краем глаза глянул на сидевшего на койке узника. За время, прошедшее с предыдущего обхода, Тридцатый даже место дислокации не поменял, что охранника совершенно не удивило. Удостоверившись, что всё в порядке, имперец пошёл дальше.       – О, какие люди! – похоже, охранник кого-то заметил впереди. – Я думал, сегодня не твоя очередь патрулировать коридоры. Ты же вроде сейчас должен был совершать облёт территории. Или я что-то путаю?       – Все вылеты сегодня отменены, – из главного коридора донёсся голос Граэма. – Штормовое предупреждение. Ураган вот-вот обрушится на основной комплекс, а к вечеру дойдёт и сюда.       – То-то я думаю, у меня с утра в голове шумит, теперь понятно, в чём дело, – пробурчал себе под нос охранник. – Подумаешь, ураган, каким бы сильным он ни был, вряд ли причинит серьёзный ущерб тюремному комплексу. А уж тут он тем более не страшен, – хмыкнул охранник. – Так что волноваться не о чем.       Граэм не стал ничего разъяснять сослуживцу и продолжил свой обход. Имперцы по-разному смотрели на ситуацию. Для Граэма важно было то, что буря представляет опасность для корабля. А второй охранник, скорей всего, никогда не сидевший за штурвалом, не понимал, что страшного может быть в буре. А вот слышавший это Тайко легко мог представить, что произойдёт с истребителем, неважно СИДом или «крестокрылом», окажись он в сердце бушующей стихии. Ещё неизвестно, что страшнее: сражаться с превосходящими силами противника или противостоять силам природы, в обоих случаях шансы на выживание были невелики. Но многие пилоты сходились во мнении, что разгул стихии всё же хуже, ведь там даже опыт и мастерство могут не помочь. В Империи, Альянсе и на всех планетах, где был собственный флот, существовали одни правила: при сильном ветре небольшим судам, а, порой, и всем вылетать запрещено, то же самое касалось и грозы. Конечно, иногда случались исключения, но даже самые отчаянные пилоты решались бросить вызов стихии только в случае крайней необходимости. Например, когда речь шла о жизни друзей. Тайко вспомнил, как он, Люк и Хобби были готовы даже лететь через грозу ради спасения Веджа и Уэса.* И хотя с тех пор уже прошло несколько лет, Селчу по-прежнему мог воспроизвести в памяти те события в мельчайших подробностях. Жаль только, что ему самому сейчас никто не примчится на выручку, но с этой мыслью Селчу давно смирился. Где искать Веджа и Уэса тогда все знали, а про его судьбу неизвестно никому.       Его взгляд был устремлён в одну точку, а мысленно Тайко был далеко отсюда. Слова об отменённых вылетах и воспоминания о давно прошедших днях с новой силой всколыхнули тоску по полётам. Как пилоту, Селчу было невыносимо и тяжко быть пригвожденным к земле. Ему хотелось нестись сквозь бескрайнее космическое пространство, а не сидеть в четырёх стенах. Тайко надеялся, что в обозримом будущем ему всё же удастся вновь сесть за штурвал. О том, чтобы пилотировать истребитель, Селчу сейчас и не мечтал. Мысли были более приземлёнными: добраться бы до шаттла и улететь куда-нибудь подальше одному или, как обещал, вместе с Двадцать третьим, будь он неладен.       Вопросы о том, как добраться до корабля, Тайко временно отложил до другого раза и стал размышлять над тем, как действовать, если он сумеет там оказаться. Селчу мысленно перенёсся в кабину шаттла. Несмотря на то, что не знал, к какому именно классу принадлежит корабль, Тайко не сомневался, что справится. Управление у всех имперских шаттлов было примерно одинаковым, так что никаких сюрпризов ждать не должно. Вот только бы корабль был на месте и готов к отлёту. А ведь может так получиться, что шаттлы окажутся незаправленными. Если ими редко пользуются, такое вполне возможно. Селчу знал, что шаттлы предназначены исключительно для управленческого персонала, но как часто руководство пользуется служебным транспортом, ему было неизвестно, также как неведомо, сколько именно здесь шаттлов. Больше одного точно, но насколько больше? Может, их всего два. И как назло, в самый нужный момент воспользуются обоими. Вот хорошо бы удалось как-нибудь заранее выяснить, когда директор тюрьмы, доктор Райверн или ещё кто-то соберётся улетать. А то будет очень обидно добраться до ангара и обнаружить, что там, кроме не предназначенных для дальних путешествий СИДов, ничего нет.       Кстати о СИДах, нельзя упускать из внимания тот факт, что если удастся угнать шаттл, следом за беглецом тотчас устремится погоня. Правда, скорей всего, имперцы захотят вернуть угнанное транспортное средство в относительной целости и не станут открывать огонь на поражение, но это не сильно облегчит Селчу задачу. СИДы, конечно, в атмосфере не столь быстры, как в космосе, и более уязвимы, но и он сам будет не на юрком «крестокрыле». Тайко понимал, что ему потребуется всё его мастерство, чтобы уйти от преследователей, особенно с учётом того, что шаттлы уступают в скорости и маневренности истребителям, на которых привык летать Селчу. Ещё неизвестно, в каком состоянии корабль, который рассчитан на перевозку пассажиров, а не сражение. Ладно, только бы щиты и орудия были исправны, а там уж он выжмет из шаттла всё, что можно. Главное – прорваться через атмосферу планеты, выйти в открытый космос и совершить прыжок в гиперпространство (вряд ли поблизости от Акритʼтара имеется корабль, способный этому воспрепятствовать) и рвануть куда-нибудь подальше.       Правда, даже сейчас в спокойной обстановке задача выглядела трудноосуществимой. Да и вся идея с побегом была очень опасной, и шансы на успех, с учётом статистики, невысоки. Но с другой стороны, когда Проныр подобное останавливало? Тайко усмехнулся. Разбойная эскадрилья прославилась тем, что справлялась с задачами, казавшимися невыполнимыми. А стоящая сейчас перед Тайко как раз из таких. И пусть из этой тюрьмы ещё никто не сбегал, кто-то же должен стать первым.       Погрузившись в мечты о полётах и воспоминания о былых подвигах, Селчу не заметил, как пролетело время. Звук распахнувшейся двери и окрик охранника заставил его вздрогнуть и выдернул из мира грёз.       – На выход! – приказал охранник.       Пришла пора идти на ужин. Тайко поднялся на ноги. Когда возвращался обратно в камеру, он заметил, как впереди в коридоре мигнул свет. Вероятно, в этот самое время здание подверглось удару стихии, возможно даже в крышу ударила молния. Это напомнило Селчу о том, что есть ещё один фактор, который нужно учитывать при планировании побега.Только вот погода в данном случае друг или враг? Вдруг во время сильного урагана отключатся голокамеры? Тогда, скажем, можно было бы проникнуть в вентиляцию в любом подходящем месте. Но надежда на такой подарок судьбы была слабой, поскольку сейчас на пару секунд погасли светильники лишь на небольшом отрезке коридора. Значит, тут всё предусмотрено. А если где-то произойдёт сбой, то заранее ты это не узнаешь. А даже если случайно выяснишь, то пока доберёшься до нужного места, уже всё заработает. Так что разбушевавшаяся стихия, скорее, может всё сорвать, ведь взлетать на шаттле в сильный ураган будет практически равносильно самоубийству. Вот как бы предварительно узнать о состоянии погоды? И вообще, интересно, как часто здесь бывают сильные бури? Может быть, подобные явления имели место и раньше, просто Тайко о них не знал.       Ладно, Тайко пока решил не очень переживать по данному поводу. Ему улетать не сегодня, так что сейчас волноваться не о чем. Что бы там не происходило снаружи, внутри комплекса было безопасно. И, если не считать один раз мигнувшего в коридоре света, никакого воздействия на жизнь обитателей стихия не оказывала, разве что влияла на самочувствие тех, кто был восприимчив к перемене погоды, но Селчу к таковым не относился.