Цикл рассказов "Ничего особенного"

Матрёшка

Мне…мне начинает это... нравится. В конце концов,…дело уже не только в деньгах. Кажется, в ближайшие дни мне придётся убить ещё много…очень много Марин и Григориев. На обратной стороне приписка – «один из ста». Видимо – моя следующая остановка на пути к миллиону. На нём нервным, пляшущим чечётку сумасшедшего подчерком начёркан чей-то адрес. На дне лежит клочок рваной бумаги. Дно. Глубокое и беспросветное. Второй слой, третий, четвёртый. Я уже догадываюсь, что ждёт меня в конце. Придя в себя, я смотрю на матрёшку в своей потной ладони и начинаю, сначала медленно, а затем всё более импульсивно, судорожно, как в приступе тропической лихорадки, всё ещё липкими от крови пальцами срывать её красочные народные одеяния. Ты сделал то, что сделал. Назад дороги нет и никогда уже не будет. Так что возьми себя в руки, ссаная тряпка, и закончи то, что начал! Хотя бы раз в своей никчёмной жизни будь мужиком! Нет,…нет, это не сон, как бы сильно я не пытался себя в этом убедить. Всё, что сейчас происходит – реально. Два трупа в этой квартире – реальны. Их кровь на твоих руках – реальнее некуда. Она тёплая, липкая, я чувствую её терпкий запах и металлический привкус у себя в носу и на языке. Может, это всё просто сон? Причудливый кошмар, плод моего больного воображения? И стоит мне ущипнуть себя или громко закричать, и я проснусь у себя дома, как ни в чём не бывало? На какое-то время, у меня наступает полный ступор – я в прострации тупо пялюсь в одну точку, слабо понимая, где я и что я здесь делаю. Я оборачиваюсь, смотрю на Марину. Перевожу взгляд на дверь, ведущую в детскую, из которой уже никто и никогда не выйдет. В потной, липкой от крови руке я всё ещё сжимаю скользкую матрёшку, которая так и норовит выскользнуть из моей ладони и с противным звоном шмякнуться об деревянный паркет. От потока свежего воздуха, дующего с улицы, становится чуть легче. Вокруг царит такой отвратительный смрад, что меня чуть не выворачивает наизнанку, пока я бегу через весь зал открывать форточку. Марина всё так же лежит в зале на полу, в луже собственной крови, дерьма и мочи. Длинные светлые волосы на голове слиплись в один большой неаппетитный ком, на некогда симпатичном лице широко раскрыт рот и высунут синюшно-фиолетовый язык. Матово-белёсая кожа подчеркивает остекленевшие, выпученные в гримасе ужаса глаза, навсегда уставившиеся в потолок, покрытый старыми трещинами и мутными пятнами от бесконечных заливаний соседей сверху. Я поднимаюсь на ноги и, старясь не смотреть на останки развороченной головы ребёнка, выхожу из детской, утирая рукавом мокрой от пота рубашки лицо, забрызганное кровью и мозгами Гриши. Пистолет с ещё дымящимся дулом бросаю на сломанный в ходе прошлой потасовки диван. Вот и всё, малыш. Вот и всё. Только не плачь, сынок. Плакать не нужно. Спустя минуту или две, когда судороги прекращаются, и кровь перестаёт фонтанировать из шейного отверстия, я протягиваю вперёд руку и медленно забираю забрызганную кровью и ошмётками мозгов матрёшку из цепких и сильных, даже после смерти, пальцев мальчика. Но я и не собирался это забывать. Увидев единожды, уже никогда в жизни такое не развидеть, как ни старайся. Оно отпечатается на подкорке моего сознания, как рабское клеймо, оставленное там раскалённым железом и сигаретными бычками. Восхитительное зрелище. Кровь, мозги и осколки черепной коробки праздничным фейерверком взлетают вверх к потолку, разлетаются во все стороны, широкими, густыми мазками разукрашивая стены комнаты в бордово-кислотные оттенки, мгновенно выжигая сетчатку моих усталых глаз. Прямое попадание. БУМ! И я лечу к своей цели, не видя развилок и препятствий. Всеми порами своей кожи впитываю вкус его страха. Нет, УЖАСА перед лицом неминуемой погибели. Слышу, как быстро и ритмично, подобно танцору чечётки, бьётся его маленькое испуганное сердечко. Я вижу его череп изнутри. Вижу все его маленькие хрупкие косточки, кровеносные сосуды и лимфоузлы. Я лечу прямо в переносицу маленького Гриши. Пуля - это я. Я чувствую пулю всем своим телом, сознанием и естеством. Это пуля вылетает из ствола пистолета - как неистовый железный скакун Чингисхана, прорвавшийся сквозь хлипкое стоило, как огненный джинн, вырвавшийся из вечного заточения, готовый сеять хаос и смерть, воздвигать дворцы и превращать в руины древние города. Чувствую лишь лёгкую дымку, слегка пахнущую порохом и серой. Я слышу лишь хлопок, напоминающий тихий шелест опавший осенних листьев. Время вокруг замирает. Краски бледнеют. Запахи и звуки почти исчезают. Я медленно опускаю холодный и скользкий палец на спусковой курок пистолета. -Я давал тебе шанс, Гриша - устало говорю я, закрывая глаза и глубоко вдыхая спёртый, прокисший воздух комнаты - Бог, мать твою, мне свидетель - я давал тебе грёбанный шанс... Прощай. Гриша ничего мне не отвечает. Мальчик лишь смотрит на меня широко распахнутыми глазами затравленного, загнанного в угол маленького дикого зверька, мёртвой хваткой крошечных потных ладошек вцепившись в вожделенную матрёшку. -Ты хочешь УМЕРЕТЬ, Гриша? - кричу я, срывая голос до хрипоты и размахивая перед его носом пистолетом - Хочешь СДОХНУТЬ, как твоя бедная мамаша? Ты ЭТОГО хочешь, малыш? Ты, сука, правда, ЭТОГО хочешь? Всё так и будет, если ты сейчас же не отдашь мне эту херову МАТРЁШКУ! Его зрачки светятся в лёгком полумраке, как глаза у дикой кошки. Мальчик забивается в угол комнаты и затравленно смотрит на меня оттуда. -Ах ты, мелкийублюдок! - я бью Гришу прикладом пистолета по лицу, он скулит, как побитый дворовой пёс, и галопом несётся в другой конец комнаты - ИДИ СЮДА, МРАЗЬ! Мальчик резко подаётся вперёд и изо всех сил впивается мелкими острыми клыками в мою протянутую ладонь. -Ну, давай, будь большим, хорошим мальчиком. Отдай дяде Игорю матрёшку - ласково говорю я и протягиваю к нему руку - У дяди Игоря очень мало времени... Гриша молча пялится на меня, как на врага советского народа, прижав к груди вожделенную игрушку. -Гриша, ты ведь уже большой мальчик, правда? – я начинаю медленно идти к нему – Большие мальчики знают, что брать чужое - нехорошо.…А эта матрёшка – она моя. В руках он крепко держит небольшую, расписанную под хохлому, русскую матрёшку. Гриша стоит предо мной, насуплено сведя вместе большие и мохнатые, как у товарища Брежнева, брови. Одним ударом ноги я сношу дверь с петель и захожу внутрь комнаты. В ответ – тишина. Ну и хрен с тобой, мелкий пакостник. -Гриша! – я деликатно стучусь –Это дядя Игорь! Открой мне, пожалуйста! Нам надо поговорить! Разумеется, она заперта. Я аккуратно переступаю через агонизирующее тело Марины и подхожу к двери детской комнаты. Только с этим она крупно просчиталась. Детская. Ну конечно. Там, куда я не сунусь. -Твой сын всё ещё жив, стер… - говорю я ей и обрываюсь на полуслове. -Гри… - Марина продолжает еле слышно стонать на полу – Гриш… -Где же ты её спрятала? – бурчу себе под нос – Наверняка там, куда я не сунусь… Матрёшки нигде нет. Минут пять или десять я бесцельно слоняюсь по квартире – переворачиваю вверх дном мебель, копаюсь в женском нижнем бельё. -Где она? – спрашиваю я в последний раз, и, не получив вменяемого ответа, поднимаюсь на ноги – Я ведь всё равно найду! Она умоляюще смотрит на меня, взглядом прося закончить её бесконечные страдания. -Сыночка хочешь увидеть? – улыбаясь, спрашиваю я – Хочешь, да? -Гри…Гриш… - доносится из её чрева булькающие, еле различимые звуки. -Где…матрёшка? – наклонив своё ухо к её кровоточащему рту, спрашиваю я. Она открывает рот, чтобы что-то ответить, но оттуда лишь толчками выплёскивается кровь, пузырясь и забрызгивая всё её симпатичное лицо. -Добегалась…сука – тяжело дыша, говорю я Марине, скорчившейся подо мной на полу – Я же…предупреждал.…Где матрёшка? -Н-Н-Н-Е-Т! – орёт Марина во всё горло, подобно умирающей касатке, выброшенной на берег, пока я переворачиваю её и наношу ещё несколько смертельных ударов – грудь, живот, печень. Ноги, как будто сделанные из ваты и пенопласта, еле меня слушаются. Петляющей походкой я бегу к Марине, хватаю лежащий неподалёку кухонный нож и вонзаю его ей прямо в спину. К моему грёбанному пистолету. С трудом повернув голову, различаю мутноватый силуэт Марины, ползущей по полу по направлению к пистолету, лежащему на полу. От падения на кучу не слишком мягкой древесины у меня звенит уже в обоих ушах, изображение перед глазами плывёт, подобно моряку в кругосветном путешествии. Поднявшись, я в прыжке успеваю перехватить её и мы оба с грохотом падаем на стоящий неподалёку хиленький диванчик, мигом разламывающий пополам под весом наших тяжёлых тел. Пока в одном из моих ушей жужжит и звенит грегорианский колокол, Марина бьёт меня кулаком в грудь, затем снова и снова, пока я не падаю на пол и, поднимаясь на ноги, бежит к выходу из зала. -ПОШЁЛ НАХРЕН! – орёт она в ответ и умудряется вырвать одну из рук, прописывая мне знатную оплеуху. -ГДЕ! МАТРЁШКА!!! – кричу я ей в лицо, пока она отчаянно подо мной брыкается. Я делаю подсечку, Марина, мигом теряя равновесие, падает на пол, я сажусь на неё сверху, придерживая её руки. -УХОДИТЕ! – она, как заведённая ключом в спине механическая обезьянка, машет передо мной ножом - УХОДИТЕ!УХОДИТЕ! УХОДИТЕ!!! -Лучше отдай по-хорошему, иначе… Мальчик послушно убегает в детскую, а я быстрым шагом иду навстречу Марине. -Гриша, беги!!! – кричит Марина мальчику у себя за спиной – Запрись в комнате и не выходи! Быстрее!!! -Заткнись – резко обрываю я её плач – Закрой рот и отдай матрёшку, иначе я выпотрошу тебя на глазах у твоего сына. -Просто уходите – шепчет она, сглатывая текущие по щекам слёзы –Пожалуйста,…Вам это не нужно… -Девочка, что ты вообще знаешь об этом? – усмехаюсь я –Убивают не потому, что хочется, а потому что необходимо. -Уходите – она, прикрывая собой мальчика, выставляет вперёд дрожащую руку с ножом – Я не хочу вас убивать. Марина стоит перед сыном спиной ко мне, но, почувствовав приближение сади, оборачивается, продолжая держать в руках кухонный нож. Я немедленно встаю на ноги и иду в зал. -Гриша, быстрее! Одевайся, сынок! Мы уходим! Из зала доносится громкий, даже перекрикивающей телевизор, паникующий голос Марины. Минуты две или три я прихожу в себя на грязном полу кухни. Это не больно. Это очень больно. -Пошёл ты! – кричит она и коленом прописывает мне коленом по яйцам. -Отдайте матрёшку – жарко шепчу я ей в ухо – Незачем всё усугублять. Я стремительно, в одном прыжке, сокращаю расстояние между нами, наотмашь бью Марину по лицу и хватаю её за полы халата. -А я – смогу. -А ты, дерьма кусок? – говорит она, смотря на меня глазами бешеной кошки. -Марина, не глупите – говорю я спокойным, как у удава перед броском на жертву, голосом –Я служил в Афганистане и убил гораздо больше людей, нежели вы. Вы не сможете. -Не подходите ко мне! –Марина хватает с деревянной стойки большой кухонный нож и бешено машет им перед собой –Назад! НАЗАД, Я СКАЗАЛА! ИНАЧЕ Я ТЕБЯ НА КУСКИ ПОРЕЖУ! -Хотите, чтобы я сломал вам руку? – говорю и начинаю медленно идти прямо на неё. -Уходите! – она яростно машет на меня руками, как на залетевшего в комнату гигантского комара – Вы ничего не получите! Я вам не дам ЭТОГО сделать! -Отдайте матрёшку – хриплым шёпотом прошу я – Немедленно. Знает,…что я принял это предложение. Частые гудки. Испуганные глаза Марины. Она знает. -Просто…заберите…матрёшку – тихим и вкрадчивым голосом ответил мужчина –Любыми…возможными…способами. И вы получите свои деньги. -Чего вы от меня хотите? -Да, да, к делу, точно – цокает языком мой собеседник – Дело в том, что внутри матрёшки, переданной для Марины, были инструкции для получения так необходимой её семье финансовой помощи. Однако некоторые…моральные и этические барьеры не позволили ей выполнить все поставленные условия. И теперь, Игорь – матрёшка переходит к вам. Я бы сказал – по наследству, если лёгкий юмор здесь уместен. -Ближе к делу! -Марина восприняла всё слишком близко к сердцу. Ох уж эти женщины, вы же меня понимаете… -Допустим – хриплым голосом говорю я в динамик телефона – Я слушаю. Я перевожу озабоченный взгляд то на Марину, то на телефон в своей руке. -На вашем месте, Игорь, я бы не торопился. Вы же всё ещё хотите свой миллион, верно? -Выключите его! – кричит на меня Марина – Выключите связь! -Игорь, мой дорогой друг, незачем так злиться – спокойно отвечает он – Нервные клетки не восстанавливаются. -Кто ты, нахрен, такой? – кричу я в трубку – И что здесь происходит, мать твою? -Игорь! Я, почему-то, так и знал, что поднимете вы – в трубке угадывается знакомый бархатно-искусительский голос –Как идут переговоры? Мы в нерешительности стоим, окружённые какофониями стандартных мелодий, пока я, наконец, не нажимаю кнопку приёма вызова. Звонят мне. И в тоже время ей. Марина открывает, было, рот, чтобы что-то мне ответить, но одновременный звонок с двух мобильных телефон отвлекает её от этого процесса. -Откуда вам знать, КАКОЙ я человек? – с нажимом в голосе спрашиваю я – Что он у вас попросил? Говорите! -Уходите! – говорит она мне внезапно окрепшим голосом – Просто уходите! Не знаю, что он вам пообещал, но оно того не стоит! Вам это не нужно. Вы не такой человек. -Марина, что он попросил взамен? В ответ – лишь подавленное молчание. -Что он попросил взамен? -Нам…нам подкинули под дверь эту посылку ещё вчера –начала, наконец, говорить она бесцветным голосом – Там…был мобильный телефон…и матрёшка. Мне…мне тоже звонил ваш мужчина. Предложил заработать денег, сказал, что матерям-одиночкам нынче не помешает подобная финансовая…поддержка. Гробовую тишину между нами разряжали между мультяшные голоса и детский смех, доносящийся из зала. Марина долго молчит, облокотившись о кухонный стол и смотря куда-то в сторону. -Нет, просто стараюсь минимизировать возможные потери – отвечаю я, практически не моргая – С обеих сторон. -Пострадает? – Марина с вызовом смотрит на меня – Вы…вы мне угрожаете? -Просто отдайте мне это – говорю я безэмоциональным голосом – И никто не пострадает. -Это…это ОН вас ко мне отправил? – говорит она, с каждым шагом назад отдаляясь от меня всё дальше – За этой…этой вещью? Лицо Марины мигом бледнеет, лоб покрывается нервной испариной, зрачки в глаза расширяются, а голос начинает заметно подрагивать. -Марина, я пришёл забрать одну вещь – резко перебиваю её я –Незнакомый мужчина по телефону сказал, что она находится у вас. Отдайте её мне. -Так какого вам ма… Врёт и не краснеет. Но если придумала легенду про мужа-телохранителя – значит, есть, чего бояться. -Нет,…нет, не одна – от этого вопроса лицо Марины аж передёргивает – Просто…просто муж сейчас на работе. Он…он работает начальником, в охранной фирме. -Очень приятно – мы обмениваемся вялым рукопожатием –Марина, вы одна здесь живёте? В смысле – вы и ребёнок? -Я Марина, кстати – она протягивает мне руку. -Моторного, если можно – с лёгкой улыбкой отвечаю я, и моя собеседница смеётся. -Игорь, вам какого масла – сливочного или подсолнечного? -Большой мальчик – бурчу я себе под нос, пока женщина выходит ко мне в прихожую. -Пять лет, скоро пойдёт в школу. -Сколько ему? – для поддержания светской беседы спрашиваю я. -Гриша, сделай потише! – кричит из кухни женщина и уже другим, более мягким голосом обращается ко мне – Извините, это мой сын. Из зала простенькой панельной «двушки» доносятся громкие звуки идущих по телевизору мультиков. -Можете не разуваться – размешает она, оставляя меня одного в гостиной – Я сейчас. Как и вампиру, мне тоже было важно получить от неё официальное приглашение войти в чужое обиталище. -Спасибо. -Масла? – она удивлённо трясёт своей растрёпанной шевелюрой - Да, конечно. Проходите. -Я…да, недавно – согласно киваю я – От прошлого хозяина мне достался пустой холодильник, вот и я подумал – у вас не будет одолжить немного…масла? -Игорь, я…я вас не помню – она с сомнением смотрит мне в глаза – Вы недавно к нам переехали? Через несколько мучительно долгих секунд в дверь открывается и с порога на меня вопросительно смотрит молодая привлекательная женщина в простеньком домашнем халате и с растрёпанными волосами. -Это…это Игорь – пытаюсь я говорить своим «нормальным» голосом, одной рукой крепко сжимая рукоятку пистолета – Ваш сосед снизу. -Кто там? – раздался чуть встревоженный женский голос по ту сторону двери. Боишься, да? Конечно, ты боишься. Что тебя возьмут за жопу быстрее, чем ты успеешь сказать «тятя» и «мама». Может, это всё розыгрыш от её мужа? Решил приколоть благоверную и подослать к ней профессионального киллера.…Или всё же… Несколько минут на оперативные сборы – и вот я уже поднимаюсь на этаж выше своего и звоню в дверь к малознакомой женщине, чтобы…чтобы что? -Эй, а как тебя-то хоть зо… - начал было я, но судя по коротким гудкам и мелодичному женскому голосу «Проверьте номер, по которому вы звоните», абонент временно ушёл в зону недоступа. -Не волнуйтесь об этом – я сам с вами свяжусь. -Хорошо сказано, хоть сейчас в резюме–буркнул я, на ходу одеваясь и засовывая за шиворот штанов пистолет – Ладно, когда я…получу твой предмет – как с тобой связаться? -Гарантий нет, Игорь. Но, насколько я осведомлён, вы человек, предпочитающий рисковать, нежели бездействовать. -И почему я тебе не верю? – задаю я сам себе риторический вопрос – Где гарантии, что это не засада? -О-о-о, Игорь, меня крайне удручает тот факт, что вы сомневаетесь в искренности моих намерений–соловьём разливается неизвестный мужчина – Я желаю вам только добра. -Что? Лимон баксов? За то, чтобы забрать что-то у бабы, живущей сверху? – я горько усмехаюсь – В чём подвох? -В награду вы получите один миллион долларов. -Взамен? -Не далее как сегодня, я потерял ментальную связь с одним предметом, судьба которого для меня очень важна. Так уж получилось, что он оказался в руках у Марины Орловой, вашей соседки сверху. Итак, суть просьбы проста – вам нужно подняться наверх и попросить Марину отдать вам этот предмет. -У тебя ровно минута, потом ты идёшь нахер–угрюмо отвечаю я – Минута пошла, козёл. -Игорь, перед тем, как вы сожжёте дотла свою квартиру и снова пуститесь в бега, позвольте всё же изложить суть моих скромных притязаний. -Пошёл нахер, ублюдок – угрожающе рычу я – И хозяевам своим тоже самое передай. Вам меня не достать. Струя холодная пота незаметно прокатывается по моему позвоночнику, бросая тело в лёгкую дрожь. -Недальновидная реакция от человека, который задолжал крупную сумму у тех, кто долгов не прощает. -Я ещё раз скажу, что вы ошиблись номером – сухо бурчу я в трубку. -В самом обыкновенном, Игорь – человек по ту сторону связи усмехается – Вы сделаете кое-что для меня, а я вам за это щедро заплачу. Ну, что скажите? -В каком смысле? Тема разговора сменилась так стремительно, что я чуть не поперхнулся своей сигаретой. -Игорь, вы хотите заработать денег? -Вы ошиблись номером. Здесь нет никакого Игоря Пору… -Вас зовут Игорь, верно? – продолжает сладкоголосый искуситель – Игорь Порубанов? -Смотря, куда вы целились – бесцветным тоном отвечаю я и выпускаю изо рта сизую, дымчато-пепельную струю сигаретного смога, секунду назад обволакивающего мои тлеющие на медленном огне лёгкие. Голос в трубке явно принадлежит немолодому мужчине, но при этом он довольно мягкий и учтивый – голос человека, который хочет расположить тебя к себе, а затем воткнуть тебе нож в спину по самую рукоятку. -Добрый день. Я попал туда, куда нужно?