Пересядь с мехи Ханы на лицо Лусио.

Глава 9. Стрела в печень, ковбой не вечен. Единственный слой пожухлой тёмно-синей краски исписан трещинами у угла, соединяющего две стены и потолок. Куски старого покрытия завивались, словно вымершие листья, обнажая серое железо. Влажность добралась до этого места. Об этом говорила едва различимая крошка ржавчины. Она рассыпалась мелкими точками по металлической основе, выглядывающей из-под скрюченной краски. Расслоение началось у потолочного угла, там и завершилось. Но трещины рвано вспарывали синий цвет, двигаясь ниже, до самой середины стены. В центре они встречались с оранжево-белыми линиями. Искоса пересекли рисунок напополам и двигались дальше, но ещё не окончили свой путь до пола. Почти впав в транс, Джесси смотрел на искажённый знак Overwatch, медленно покуривая сигару. Он стоял напротив изображения и облокотился на перепутье лестниц, засунув руки в карманы. Не мигая, Маккри сделал шаг вперёд. Вытянул имплантированную руку и коснулся одной из трещин возникшей на логотипе. Краска под его пальцем тут же напряглась, но не более. Тогда он поднёс ладонь выше и сжав концы фалангов, твёрдо, но плавно огладил рисунок по вертикали. Слой поддался, ломтями падая вниз, попутно задевая своими хрупкими кончиками стену и глухо разбиваясь о тёмный пол. Таким немудрёным действием ковбой превратил выпирающие неровности в дыры. Оранжевая часть знака больше не существовала, да и белой оставалось не много. — Агент Маккри, доктор Циглер попросила передать вам сообщение. Голос Афины, прозвучавший из динамиков, пронёсся по всей глубине лестничного коридора. Мужчина молчал, разглядывая свою искусственную ладонь. После манипуляций с древней поверхностью на ней остались мелкие крапинки шпаклёвки. — Маккри? — позвала ИИ. Джесси повернул голову и быстрым движением языка перенёс сигару из одного уголка рта в другой. Отойдя от стены, снова упёрся спиной в перила. — Передавай, — отозвался ковбой, живой рукой смахивая остатки своего деяния прочь с ладони. — Она просила сказать вам, что вы опоздали на приём уже больше чем на пять минут. Маккри достал сигару изо рта и затушил о подошву крупного сапога: — Ясно. Он поправил шляпу и вытащил из нагрудного кармана рубашки бордовую коробочку. Открыл и поместил в неё остатки сигары. — Скажи ей, что я уже иду, — продолжил мужчина. — Вы говорили то же самое, двенадцать минут назад. Джесси усмехнулся: — Передай то же самое, ещё раз. — Поняла. Ковбой кивнул сам себе и стал спускаться вниз: — Спасибо. Не успел он дойти до ближайшего этажа, как Афина окликнула его: — Джесси? Мужчина не остановился, продолжая свой спуск. Его глаза были прикованы к собственным коленям. Он внимательно наблюдал, как они сгибаются и разгибаются от ступеней под ногами. Сегодня Маккри не одел чапы, что заставляло его чувствовать себя не комфортно. За шесть лет у него выработалась привычка даже спать в них. Но пока Джесси находится на базе Гибралтара, в бронеодежде отпадает необходимость. С внешней стороны чапы состояли из обычной, местами поношенной кожи, но внутри её слоев был вшит материал, способный защитить от пуль и даже высоких температур. Ковбой выложил немало денег за эту обновку в гардеробе, что в последствии сильно ударило по его финансам. Однако, после потери левой руки, сложно было не обращать внимание на намёки жизни размером с огромных Святогоров. Намёки, что Маккри уже не так быстр, как прежде. А единственный просчёт обошёлся ковбою куда дороже, чем кевларовое волокно (км2) с алюминиевым покрытием, отныне спрятанное в чапах и защищающее ноги. — Да, Афина? — подал голос Джесси. — Пожалуйста, выходите курить на открытое пространство базы. Мужчина хмыкнул: — А что, вентиляция тоже сломалась? — Нет. Это моя просьба. — Или Бригитты? — уточнил ковбой, — Неужели она аж из Пусана чует неприятный запах? — Вы единственный из всех агентов имеете эту вредную привычку. Я думаю с вас не убудет, если вы продолжите удовлетворять свою потребность в этом желании на улице. — Заботишься о других агентах, значит? — Всегда, агент Маккри. — Понял, понял, — улыбнулся Джесси. — Будет сделано. — Благодарю за понимание. — А на ангары эта просьба распространяется? — Ангары — да. Гаражи — нет. — Отлично. Спустившись до нужного этажа, ковбой вышел на улицу. Пошёл по мосту ведущему к радиовышке. Платформа под его ногами находилась высоко над землёй, рядом с конечной остановкой длинной трассы пункта наблюдения, сразу напротив лаборатории Уинстона. Под радиовышкой расположился кабинет и лаборатория Циглер. Попав внутрь, Джесси спустился по лестнице на один ярус и открыл дверь. Пересёк пространство помещения, лавируя между столами с прозрачными склянками, не функционирующими старыми компьютерами и электронными аппаратами. Обошёл высокую витрину, имеющую общий вид тубуса. Подобно экспонату в музее, обновлённый костюм валькирии гордо выглядывал из-за её стекла. Встал перед кабинетом доктор и постучался. Но открыла ему не Ангела. — Гэндзи? — удивился Маккри, взглянув на наручные часы. — Разве сейчас не моё время? — Гэндзи всё ещё здесь потому, что ты опоздал. За спиной Шимады показалась Циглер. Джесси кивнул головой в знак приветствия: — Прости, задержался. На голове ниндзя отсутствовал шлем, что позволило увидеть ковбою, как ноздри друга слегка расширились. Гэндзи учуял приторный запах и поднял бровь: — Ещё бы. У тебя же так много дел. — Не жалуюсь, заняться есть чем, — Маккри расслабленно положил пальцы на ремень штанов. — Надеюсь, я вам не помешал? Лицо Шимады в миг разгладилось и стало нечитаемым. Гэндзи тыльной стороной ладони коснулся левого плеча Джесси и отодвинул того вбок, выходя из кабинета. — Нет. Мы закончили. Прежде чем Маккри успел спросить: «Что, так быстро?» Ангела сказала: — Продолжим разговор на следующем приёме Гэндзи. Ниндзя, не прерывая шаг, немного обернувшись, ответил: — Хорошо. Циглер отошла в сторону, жестом руки приглашая ковбоя пройти во внутрь. Ангела провела крупную работу с этой устаревшей лабораторией. Но большая часть усилий по уборке и перестановке ушла на новый кабинет доктор. Комната была просторной, что позволило женщине впихнуть львиную долю нужного оборудования именно в кабинет, а не в лабораторию. Она настояла на том, чтобы вся необходимая мебель, карточки и книги находились в шаговой доступности от её рабочего места. Из-за этой прихоти стол для осмотра пациентов также расположился здесь, занимая центр помещения. Напротив входной двери возвышаются три серых шкафа, закрывая собой всю стену и вплотную прилегая к ней. Они состояли из металла и были полностью крытыми. В них доктор предпочитала хранить своё собрание лекарств и хирургических инструментов. У левого конца кабинета стоит дубовый стол, с искусно вырезанными ножками. Из-под его столешницы выглядывают реалистично-деревянные листья акации, обмотанные в перемешку с не менее объёмной, виноградной лозой. Стебли тонкими змеями вьются и спускаются ниже к полукруглой опоре ножек. Широкое окно, за которым виднелся маяк, находилось позади дубового стола. Солнечный свет поблёскивал на покрытой лаком поверхности. Эту старомодную вещь, значительно выделяющуюся на фоне обширного минимализма комнаты, среди прочего хлама откопал Райнхардт вместе с Зарёй несколько месяцев назад. Тогда агенты основательно занялись разборкой бездонного склада заброшенной базы Гибралтара. Циглер приглянулся этот кусок лакированного дерева и, прежде чем его выкинули на свалку, попросила отдать стол в её распоряжение. Женщина отмыла его до блеска, и теперь на нём длинным ковром лежали бумаги и ноутбук Ангел. Джесси, в отличии от Райна и Саши, был рад такому исходу. Ему понравилось, что доктор дала второй шанс на жизнь этому пыльному изделию. Он считал, что выкидывать что-то без нужды глупо, особенно если эта вещица ещё может сослужить тебе дополнительную службу. Маккри в принципе любил хранить вещи до их последнего издыхания, о чём говорила почти вся его одежда. Дорожить тем, что уже давно у тебя и имеет общую с тобой историю. Он объективно ценил в себе это качество. А жизнь сложилась так, что собственного наследства у него накопилось немного, что заставляло ковбоя десять раз подумать, прежде чем что-то выбросить. В правом конце кабинета расположился ещё один серый шкаф, но был меньше остальных. Там, не скрываясь за прозрачным стеклом, в ровный ряд стояли крупные папки. Оставшееся место рядом со шкафом занимала дверь, ведущая в продолговатую холодильную камеру. Насколько знал ковбой, доктор ей почти не пользовалась, разве что хранила кровь для переливания. Присмотревшись к двери камеры, Джесси мысленно прикинул какая у неё внутри температура и можно ли там хранить отрезанные конечности. — Садись, а я настрою сканер, — говорит Ангела и подходит к панели управления, встроенной в поверхность стола для осмотра пациентов, — Ожидаю твои впечатления об улучшенной моторике. Уже привык? Маккри послушно сел, закатав один рукав своей чёрной рубашки. Снял шляпу и отложил на другой край широкой столешницы. Вытянул левую руку над зоной сканера и приготовился замереть. — Да к чему там привыкать-то. Ничего особо не изменилось. Разве что теперь у меня не возникнет проблем с собиранием ЛЕГО, обеими руками. — Исходя из старых показателей, сборка мелких деталей ЛЕГО — это значительное изменение для такой дешёвой модели, — задумчиво говорит Циглер, настраивая голографическую панель. Джесси пропускает её слова мимо ушей, думая про себя: «Не начинай» Ангел поправляет съехавшие по носу очки и спрашивает: — Что сказали остальные по поводу новой силы сжатия? — С Гэндзи вроде как нормально всё прошло, он ничего особо не почувствовал. А вот Райн был приятно удивлён, что моё рукопожатие стало намного сильнее, чем прежде. Уинстон с Зарёй того же мнения. Напомни, сколько вы с Торбом добавили единиц силы? Доктор оторвалась от крупных кнопок экрана и с полуулыбкой посмотрела на Маккри: — А тебе в фунтах или килограммах? Маккри сузил глаза и язвительно ответил: — Ангела, я имею американское гражданство, но уже давно не живу в США. И у меня не сохранилось привычки пользоваться имперской системой мер. Так, что не выпендривайся и говори с подачи метрической системы. — Я просто уточнила, — пожала плечами Циглер и нажала очередную кнопку. — Так, замри через пять секунд. Над локтем Джесси вспыхнула плоская клетка-образная стенка, имеющая общий вид перевернутого треугольника. Она с приглушенным шуршащим звуком пронзила искусственную руку ковбоя насквозь, переливаясь бледно-оранжевым свечением. Через секунду голографическая сетка начала медленно раскачиваться от кончиков пальцев до плеча, тем самым, заходя за границы импланта и считывая информацию с руки в целом. Маккри сидел неподвижно и даже не смотрел на процесс сканирования. Доктор в этот момент отошла к малому шкафу. Достала оттуда толстую папку и вернулась обратно к пациенту. — Итак, если мне не изменяет память, изначально мы зафиксировали, что твой имплант мог позволить себе сжатие до сто девяносто килограмм, — она заглянула в папку и проверив записи, кивнула. — Да, так и есть. Но Торбьорн смог увеличить эту цифру, прибавив шестьдесят килограмм. — Всё, я вспомнил. В итоге — двести пятьдесят, — улыбнулся мужчина. — Недурно. Теперь, если Нуль-сектор отберёт у меня револьвер, я сразу перейду в рукопашку. Сканер прекратил работу и вывел на плоской панели свой вердикт. Женщина положила папку на край столешницы и, уперевшись об неё руками, склонилась над результатом. — Не торопись. Нам с тобой следует провести тесты, — серьёзно сказала Ангел, не прерывая чтения, — Имплант нормально принял обновления, но меня всё ещё волнует, что от полной нагрузки он может не выдержать и повредить сам себя. Доктор прикоснулась к локтю пациента и осмотрела руку с разных сторон: — Ты за эти недели сжимал ладонь в полную силу? Маккри проследил, как Циглер вытащила из кармана халата длинный стилус и начала нажимать им на искусственные окончания нерв имплантированной ладони. Ковбой спокойно наблюдал, как металлические пальцы подёргивает от действий Ангелы. — Естественно. Как и договаривались, тренировался на цельном металле. Если я просто бью его кулаком, не с первого раза, но переломить получается. А вот сжать намного проще. Твердый элемент, шириной в двадцать сантиметров, сопротивляется меньше трёх секунд. Потом поддается, и в течении пяти секунд, я разламываю его на две части. Джесси самодовольно улыбается на поднятые вверх брови доктор. — Не думала, что ты… — Буду придерживаться твоим рекомендациям и действительно проведу тренировку с линейкой и таймером? — тактично перебивает её мужчина, — Ну чего только не сделаешь, чтобы поскорее покинуть твой кабинет. По лицу Циглер пробежало неудовольствие. Маккри не хотел обидеть её своей "неблагодарностью" и пояснил: — Я подумал, что лучше сделать, как ты просила. Это полезно, самому точно знать, на что способны новые улучшения. Заодно помочь тебе обновить цифры в моей карте. — Как учтиво, с твоей стороны, — сухо отвечает доктор, возвращаясь к процессу осмотра, — Как дела с контролем? Ты замечал за собой, что ладонь не слушается и сжимается сильнее, чем ты планировал? Или наоборот, недостаточно сильно? — После моих рукопожатий ладони ребят остались в порядке, — он указывает живой рукой на искусственную. — Ангела, вы с Торбом отлично постарались. Он сделал точный расчёт, исходя из возможностей моей модели, а ты прекрасно внедрила чип с его обновлениями. Огромное спасибо вам обоим. Теперь моя рука стала стоить на пару миллионов дороже. Циглер видела, что Маккри смотрит на свою конечность глазами аукционера. Мысленно поблагодарила ковбоя за то, что он не пытается определить ценность руки надкусив её, как старатель золото, в далёком девятнадцатом веке. — Это очень старая модель Джесси, так что не переоценивай её, — сообщила женщина, — Напоминаю, что моё предложение о современном импланте всё ещё в силе. — Вот накоплю и сразу приду к тебе на операцию, — заверил её мужчина, — Обещаю, что больше никогда не воспользуюсь услугами сторонних докторов. — Скорее любителей. Она нахмурила брови и убрала стилус обратно в карман. Извлекла из выдвижного ящика стола электронный эспандер и протянула ковбою. — Тесты я всё же проведу. Вот держи. Надо проверить твои выводы, сделанные во время тренировки. Сначала Циглер уточнила нормативы сжатия, сравнив их с результатами сканирования: двести пятьдесят килограмм на максимуме, как прежде, без изменений. Реакция мозговых волн не имела патологий. Рука продолжала находиться под полным контролем пациента, что нескрываемо радовало доктор. Далее мужчине выдали ручку и лист бумаги. Агенты вместе оценили почерк. Кивнули, сделав вывод, что он после улучшений не изменился в худшую сторону. Благо Маккри умел писать обеими руками, что позволило Ангел не углубляться в проверки моторики импланта. Его силовые возможности куда больше волновали женщину. Пока она обновляла папку, попутно утвердительно кивая и поддакивая сама себе, Джесси зацепился взглядом за её волосы, собранные на затылке большим деревянным крабиком. — Знаешь, а тебе шло каре, — озвучил он, — Может снова подстрижёшься? — Думаешь, мне шло? — без интереса переспрашивает доктор, — Даже не знаю. Это надо обдумать. — Хочешь сказать, отросшая чёлка тебе не мешает? — Да она, никогда мне не мешала, — она подняла взгляд на ковбоя и поколебавшись поправила себя. — Ладно, почти никогда. — Мэй, удивительная женщина, — говорит Джесси, — Изобретатель ряда технологий, позволяющих контролировать погодные условия. Единственный выживший климатолог старого исследовательского центра Overwatch. Создатель эндотермического бластера. Хах, на основе фена для волос. Мисс Джоу, в купе с прошлым, объехала почти весь мир в поиске правды о нашем плачевном климате планеты. Но, что важнее, после девяти спущенных в унитаз лет, она взяла себя в руки и возобновила свою работу, как ни в чём не бывало, — он кривит нос, смотря на Циглер. — И вот, вместо того, чтобы продолжить свои исследования в Азии, она приезжает сюда и занимается подравниванием наших причёсок. Я определенно чего-то не понимаю в этой жизни. Ангел улыбнулась: — Ты очень умело сократил список её достижений и сегодняшнюю роль в команде. Но думаю, если она захочет оставить карьеру учёного, то всегда сможет стать отменным парикмахером. — А как же её любовь к путешествиям? — задумчиво тянет Маккри, — Хм. Как это назвать… Может — кочевой цирюльник? — Неплохо звучит, — легко кивает женщина. — Несмотря на то, что такой профессии не существует. Нарочито серьёзно мужчина произносит: — Надо подать ей идею. Авось заинтересуется. Джесси слез со стола и, прихватив шляпу, приблизился к окну: — Хотя, представить вселенную, в которой она откажется от "спасения мира", я просто не могу. А вообще да, тебе правда больше идёт короткая стрижка. Доктор отошла к деревянному столу и включила ноутбук, не выпуская папку из рук: — Ты, судя по всему, давно не просил у неё услуг "цирюльника", да? — Я тебя умоляю, — ковбой коснулся кончиков своих волос. — Они даже до плеч не достают. — У лба, да, — не глядя на него, подтвердила Циглер. Маккри надел шляпу и обернулся к её спине. — Смотрю, моя причёска тебе не очень? — По сравнению с твоей бородой, причёска просто отличная, — Ангела снисходительно глянула в глаза мужчине через плечо. — Джесси, ты же знаешь, что я приверженица опрятности. — Чьим эталоном я никогда не был, — улыбается Маккри. — Каждому своё. — Без сомнений. Доктор занималась показателями импланта, перенося их из папки в ноутбук, записывая в электронную карту пациента, но ничего не сказала о том, что приём окончен. Продолжать болтовню ни о чём не хотелось, поэтому Маккри принялся осматривать маяк и чаек, круживших вокруг него. — Как тебе последнее собрание? — вдруг спросила женщина не прерывая полёт пальцев по клавиатуре. Удивлённый ковбой повернул к ней голову: — Как? Да, нормально. Ты про какую тему обсуждения? — Тема, связанная с тобой. — А, — он отвернулся к окну. — Не уверен, что это сработает. — Почему? Мужчина сжал губы в тонкую линию. Через секунду цокнув, ответил: — Потому, что бумажки с моим официальным переводом из Blackwatch в Overwatch шестилетней давности ООН может не хватить. — Точно бы хватило, если бы ты не стал вновь открыто разыскивающимся преступником, — заметила Циглер смотря в монитор, — А ведь Моррисон столько сил и времени потратил, чтобы закон оставил тебя в покое. — Не только Моррисон, Ангела, — с нажимом произносит Джесси, — Но в своё оправдание могу сказать, что меня объявили в розыск не из-за наёмнической деятельности, а после того, как я выследил базу Когтя в штате Невада. Женщина отложила мышку и развернулась к мужчине: — Тебя объявили в розыск по всей Америке снова потому, что ты обнаружил террористов? — Нашёл, — ухмыльнулся Маккри и глянул на Циглер. — И взорвал их базу. — Замечательно, — доктор подняла брови, но не выглядела поражённой. — Почему ты раньше про это не говорил? — Не было смысла. Все и так в курсе, чем я занимался после распада. Но если тебе интересно, могу рассказать подробнее. Поняв молчаливый намёк, ковбой вещает: — Я тайно проник во внутрь базы, но не нашёл никакой значимой информации о их делах. Как всегда, слишком много чистых документов и ничего подозрительного, — Джесси злорадно хмыкнул. — Это меня немало расстроило. Очень расстроило, ведь я больше года как драный пёс бегал с сомнительными наводками по нескольким штатам, разыскивая это осиное гнездо. Там оказалось большое количество взрывчатки. И раз уж я не смог откопать куда и кому они её поставляют, решил, что не будет лишним порадовать своё уязвлённое самолюбие и уйти оттуда с огоньком. — Взрывчатки? — доктор недовольно хмурилась. — Надо поведать эту историю Уинстону. Мало ли пригодится в будущем. — О, ему то я рассказал. — Серьёзно? — обиженно отозвалась Ангела, — Что за тайны пошли? — Это не тайна, просто эти детали пока не ведут к чему-то важному в наших расследованиях, — успокаивает её Маккри. — Коготь много чем промышляет. Только вот, доказательств у нас пока маловато. Циглер на минуту задумалась. Вновь смотрит на пациента и ободряюще говорит: — Ничего. Найдём. Пока радуйся тому, что мы уже нашли. И сделали. — Ну да, — ухмыляется Джесси. — Нуль-сектор, омнии, Коготь… С миру по нитке? Вот чего точно хватит, что-бы ООН обратили на очевидную угрозу своё внимание. С этими данными у нас получится заставить их выслушать нас. — Приятно видеть в тебе оптимизм. Для разнообразия, — она закрыла папку и, покинув рабочий стол, ушла поставить её на место в шкаф. — Такой настрой пригодится всем нам во время заседания. Но в любом случае, твой статус после событий в Лондоне был изменён. И изменен публично. Бумаги подтвердят это, когда ООН зададут вопросы о твоей компетенции. Не уверена, что у Уинстона выйдет заставить их закрыть глаза на твоё беззаконное поведение, но всё же, у нас есть аргументы в твою защиту. Ангел запнулась, а далее увлечённо вопросила: — Слушай, а на вручении медалей мы стояли в одном ряду? Маккри изменился в лице, чего не увидела Циглер. Смотря на подножие маяка, он почувствовал, как захотелось курить. — Да, в одном. Правда, вместо меня там должен был стоять Торбьорн. Женщина закрыла дверцу шкафа. — Джесси, не говори этого, — попросила она и посмотрела на затылок ковбоя, — Та информация, которую вы добыли в Венеции помогла нам справиться с Нуль-сектором на Кингс Роу… Мужчина не дал ей закончить и, с нотками издевательства, произнёс: — Ага и рассказать всем, что Overwatch не так уж и героичен. Циглер поджала губы и, подойдя ближе, настойчиво продолжила: — Без той информации, миссии в Кингс Роу и в Гаване могли не пройти так гладко. Могли даже не случиться. Вы всем нам помогли. За это тебя и наградили медалью. Маккри скрипнул зубами: — Меня наградили потому, что Джеку как-то надо было выкручиваться перед Петрасом и всем миром за плохих ребят из Blackwatch. За сам факт нашего существования. Циглер сложила руки на груди: — Не только из-за этого. — Хочешь сказать, Тор не должен был стоять с нами в одном ряду? — Маккри не моргая уставился на островок функционирующего маяка. — Гэндзи тоже должен был быть там. Ангел сжала ткань своего белого халата у предплечья: — Может ты считаешь, что и Мойра должна была стоять там?! — Ну, как ты и сказала, данные из Венеции помогли последующим разведкам Blackwatch, а впоследствии, и миссиям Overwatch, — как на духу ответил Джесси. Баритон его голоса становился всё ниже. — А без неё, ни я, ни Гэндзи не выбрались бы оттуда живыми. И тут Циглер задели за живое. Она много лет вела долгие дискуссии с Моррисоном о исключении Одоран из организации. Нелюбовь доктора по отношению к генетику была не беспочвенна. Ведь каким бы передовым специалистом не являлась Мойра, она, в конечном счёте, своими методами больше вредила, нежели исцеляла болезни пациентов. Но вместо того, чтобы прислушаться к Ангел, Джек позволил Одоран остаться при Рейесе, что привело к печальному результату. — Ты в курсе, как я относилась к ней. Почему я так относилась к ней. Почему все так относились к ней, — негодующе проговорила женщина, теряя свой отполированный контроль, — Но ни Джек, ни Габриэль меня не слушали. Ангела понимала, что ведёт себя как эгоистка, ведь Мойра и правда внесла огромный вклад во спасение всего отряда тогда в Венеции. И это был далеко не единственный случай её участия в миссиях Blackwatch. Но спасение своих людей ради экспериментов над ними же, не делало ей чести. Что примечательно, Маккри разделял опасения Циглер. Если Гэндзи было просто плевать на всё и всех, а Рейес надел розовые очки, то Джесси видел и знал, что Одоран нечиста на руку. — Но у тебя могло получиться, — не унималась доктор. — Рейес уважал тебя сильнее других. Он верил тебе. Возможно, если бы ты постарался лучше и сумел убедить его в том, что он должен перестать идти у неё на поводу, то он бы не начал сходить с ума и не убил бы Антонио на месте. Мойра действительно выбрала отличное время, чтобы подкинуть зерно сомнения Габриэлю. Предоставить его телу новый невообразимый потенциал на генном уровне. Тогда, Рейес разочаровывался в Моррисоне уже не по дням, а по часам. Каждая новая миссия и разведка стала контролироваться Джеком. Он лез в дела Blackwatch, потому что стал подозревать друга в неладном. Конфликт между ними рос и не убывал. Габриэль становился всё раздражительнее. А когда Коготь напал на объект Blackwatch в Риме, ещё больше ушёл с головой в дела и махинации вокруг террористов. Он был измотан вечными поисками Когтя, но теракты продолжали случаться. И вот, на сцену вышла Одоран, со сладкими речами о том, что Рейес не всемогущ и, не просто не может найти преступников, он не способен защитить даже своих людей. Затем, последовала идея верхом на блюде с золотой каёмочкой по решению его дилем — дать Габриэлю небывалые способности. Ранее, Мойра с успехом провела тот же эксперимент на своей руке. Она обещала, что сделает командира сильнее не только физически, но и морально. Джесси случайно узнал об этом. Но когда он предпринял попытку отговорить Рейеса, тот отмахнулся от него, сказав, что всё будет хорошо и, что он верит Одоран. После операции случилось убийство Антонио. Случился ещё более нестабильный Габриэль. Его психика была нарушена окончательно. Но пока Маккри обдумывал вывод, что это последствия эксперимента Мойры, было уже поздно. Случился распад. От сказанного Ангел, Джесси мысленно дал себе обещание, что он больше никогда и ничего ей не расскажет. Тогда он уже неделю пребывал на Гибралтаре. Здесь, в её кабинете, после первого осмотра, они разговорились о прошлом. Маккри поделился с ней правдой о том, что Одоран всё же сумела провести операцию на живом человеке. И что это повлекло за собой. Ковбой с широко открытыми глазами медленно развернулся к Ангеле. На её лице застыл страх от собственных слов. — Да. Возможно, — хрипло ответил он, разбавив долгое молчание, — Но прошлого не изменить. Циглер уронила руки. Стыдясь саму себя, подошла к столу и без сил опустилась на кресло. Быстро сняла очки и бестактно бросила их на стол. Опустила лицо в ладони, прошептав: — Прости, Джесси. Но Маккри уже не смотрел на неё. Чайки собрались крупной стаей на камнях. Они больше не летали вокруг маяка. Мужчина сказал: — Мы стояли там вместе, в накрахмаленной синей форме, с медалями за доблесть и хер знает чего ещё. Милая фальшь, которая всё равно ничего не оправдала, — его голос ровен, что не вяжется с тугим узлом его кишков. — После Кингс Роу, Петрас со скандалом отправил Торба в отставку. Сразу после вручения медалей, Райнхардта. Буквально ни за что. А ведь они были в составе первого ударного отряда… Не менее забавны причины по которым мне, беглому контрабандисту, было сказано присутствовать на вручении, а Гэндзи и Мойре нет. Один официально мёртв, да и лицом не вышел, а другая неугодный генетик… М-да, наверно хорошо, что после миссии в Гаване и поимки Кулака, Гэндзи покинул Overwatch. А я вот, что-то задержался. — Но теперь мы опять здесь, — пробубнила доктор в свои руки, — Линдхольм и Вильгельм. Я, ты и Гэндзи. — Интересно почему, Ангела? — Может потому, что мы не учимся на своих ошибках? — она положила подбородок на замок из пальцев, глядя на противоположную стену. — Или потому, что никто из нас не знает другой жизни? Да и как можно вести нормальную жизнь, если мы не способны пройти мимо тех, кому нужна помощь. Джесси опустил голову рассмотрев кисти рук, покоящиеся на поясе штанов: — Или мы просто мазохисты? Она невесело прыснула: — Теперь я не буду исключать этот вариант. Маккри хотел уйти. К себе в комнату, подальше отсюда. — Я тебе ещё нужен? Циглер подошла к большим шкафам. Мужчина на неё не смотрел. — Мне надо отдать тебе препараты для импланта. И сразу записать дозу которую я тебе выдала. — Хорошо. — Может всё-таки расскажешь, как ты умудрился потерять руку? — спросила она, шаря ладонью среди полок с лекарствами, — Это из-за того взрыва в Неваде? «Вечное желание разрядить обстановку, чтобы перестать чувствовать себя дискомфортно» - промелькнула мысль в голове ковбоя. Джесси поступал также. Перед убийством неприятеля. Но делал он это не ради прилива уверенности. — Это очень длинная история, — терпеливо ответил мужчина на очередную попытку узнать правду о его руке, — И нет, это произошло не в Америке. — От меня можешь не скрывать правду, — Ангел поставила две баночки с таблетками на стол для пациентов и сняла халат, положив его рядом. — Это был Рейес, да? Маккри увидел, как чайка кинулась в воду и виртуозно вынырнула со свежей добычей. Своим загнутым клювом она сдавила внутренности сардине, отчего пара капель крови образовалась на её белой шее. Рыба барахталась весь путь до гнезда чайки. Не перестала, даже когда оказалась в желудке у только что проглотившего её птенца. — Что, прости? — не понял Джесси. — Его расстроил твой уход. Ведь ты с ним не попрощался, — продолжала за его спиной Циглер, — Просто сбежал и ничего не сказал ему. Маккри оторвал взгляд от птиц и отвернулся от окна. Ангела отсутствовала в кабинете. Дверь ведущая в морозильную камеру была открыта, но свет от светодиодных ламп больше не освещал её. — Как ты воспринял его появление перед собой? — послышалось из темноты комнаты. — Как отреагировал на его возвращение из мёртвых? Ты успел сказать хоть слово, прежде чем он всадил две дроби в твою руку? Говорила она отчетливо, но не громко. Джесси прекрасно слышал её. Спокойствие и умиротворение сочилось от слов Ангел, но это не ослабляло нарастающий пульс Маккри. — Что ты несёшь? — не своим голосом спрашивает мужчина, не осмеливаясь пошевелиться. — Не хочешь отвечать на эти вопросы? — уточняют из глубины камеры. — Хорошо, вот другой: как ты сбежал от него, Джесси? Терпение Маккри подошло к концу. Он направляется вперёд и начинает замечать, как зрение не настойчиво, но ощутимо искажает кабинет, сосредотачиваясь на проходе в морозильник. — Уверена, что кровопотеря была немыслима. Ковбой зашёл во внутрь комнаты и его слух тут же оглушил рёв воды. Волны разбились об высокий камень прямо перед глазами мужчины, облив его с головы до ног. От неожиданности, Джесси не удержался и упал на спину. Быстро поднявшись на ноги, он осмотрелся. Маккри впервые видел это место. С одной стороны, вдоль берега возвышались скалистые вершины, с другой огромный простор воды. Ветер раздувал это сумеречное пространство, гоняя волны туда и обратно, подгоняя тяжёлые серые тучи двигаться на запад. Ковбой убрал мокрые волосы со лба. Его тут же пробрало крупной дрожью от совокупности холодной воды, и не менее холодного ветра. Мужчина стоял босыми ступнями в блестящем от влажности чёрном, как крыло ворона песке. Шляпа после падения исчезла в неизвестном направлении. Джесси отступил подальше от воды. Обошёл камень, отделённый от скалы и лежащий по другую сторону берега. Вязкий песок погружал в себя ноги ковбоя по щиколотки, из-за чего делать шаги становилось трудно. — Ангела? Маккри почти не слышал своего голоса от шума бушевавших стихии вокруг него. Начинался мелкий дождь. — Ангела?! — крикнул он, но никто ему не ответил. Бродя по берегу, он не обнаружил прохода в глубь острова. Ни одной пещеры. Джесси с подозрением пятился. Сейчас он был как на ладони, а Миротворца у него с собой не было. Как и бронежилета с чапами. Кто нападёт, придется обороняться двести пятьюдесятью килограммами. Отсутствующая тяжесть револьвера, заставляла живую ладонь сжиматься до хруста костяшек. Маккри чувствует, как к горлу подступает гнев. Но он постарался отринуть его, обращая свои мысли в действие. В голове образовалась чёткая задача — найти Циглер и убраться отсюда. Он не оставит её здесь. После того бреда, что она наговорила, у мужчины были все причины задать волнующие его вопросы. Но сначала её надо найти. Когда побережье начало казаться ему бесконечным, он вдруг услышал плачь. Тихие всхлипы. Как мужчина разобрал их среди хаоса шума этого места, не ясно, но времени терять не стал и устремился на звук. Видно никого не было, но чем больше расстояния он проходил, тем отчетливее слышал рыдания. Они становились не просто громче. Отчаяннее. Маккри добрался до особенно выпирающей скалы, словно та хотела коснуться воды. Увидеть и ощутить как волны превратят неровности её поверхности в гладкую гальку. Капли дождя били по векам глаз, струйками стекали по рукам и шее, проникая под вымокшую до последней нитки одежду. Сильные приливы бились об ноги ковбоя, доставая водой до колен, пока он обходил скалу. Выйдя из зоны поражения, обратно на всепоглощающий песок, он увидел перед собой хаотично разбросанные камни. Некоторые из них были больше человеческого роста. Идя на безудержные стоны, Джесси понял, что устал. Запыхавшись, он преодолел несколько камней, дойдя до источника плача. Стоило ему завернуть в этом направлении, как рыдания стихли, а вместе с ним и другие звуки. Дождь кончился, океан успокоился и ветер не норовил сбить с ног. Полная тишина. Секунду спустя, от попыток организма хоть что-то расслышать, тишина начала звенеть в ушах. Его будто оглушили. Маккри побил себя по щеке, но ничего не услышал. Позвал женщину по имени, но не разобрал своего голоса. Джесси крутанулся вокруг себя. Никого нет. Панику стало трудно контролировать. Блуждая среди кусков обрушенной скалы, несколько минут или часов, не слыша даже собственного дыхания, он наконец нашёл её. Она сидела на чёрном песке спиной к нему. В центре берега, между океаном и горой. Ковбой с облегчением вздохнул и направился к ней, но после третьего шага ему стало трудно идти. На плечи, будто погрузили нечто большее, чем физическую усталость. Он остановился и отдышался, уперев руки в колени. Ангел встала. — Долго будешь молчать, Джесси? Маккри поднял голову и увидел счастливую улыбку Циглер. С такой ободрённостью и участием доктора обычно сообщают, что ты выживешь после пулевого ранения в сердце. Мужчина попытался ответить ей, но не смог. Сознание не слушалось, поддаваясь нападкам мигрени и сплетаясь в клубок неразборчивых мыслей. От невозможности говорить, он продолжил смотреть на тонкую фигуру доктор. На ней одет синий костюм валькирии. Костюм быстрого реагирования из далёкого прошлого. Но ни берета, ни посоха… Шея Ангел переливалась золотом, затмевая своей яркостью цвет её волос. — Я сделала неправильный выбор, скрыв от вас правду, — продолжала доктор своим мягким, отчасти монотонным голосом. Она отвернулась от ковбоя и стала медленно покидать побережье. Когда её ноги коснулись воды, Джесси сделал шаг вперёд, но не удержался и упал на колени. Упёрся ладонями в чёрный песок, но не смог подняться. Когда он снова запрокинул голову, Циглер по талию была в воде. — Но у тебя ещё есть шанс, — сказала она стоя к нему спиной, — Не повторяй мою ошибку. Расскажи им всё. Ты знаешь, они поймут. Ангел возобновила путь, а Маккри пребывая в обморочном состоянии из-за тяжёлой головы выдавил: — Куда ты идёшь? Циглер остановилась: — Туда, где меня помнят. Но сейчас важнее то, куда идёшь ты. И придёшь ли. Она полностью развернулась к нему. Золотой атлас подхватил лёгкий бриз и выбросил оба конца ленты в воздух. Ткань завязанная на её шее колыхалась в пустоте, переливаясь даже среди сумерков. Завороженный лентой, Джесси пропустил момент, когда Ангела устремила ему в лоб Миротворец. Её рукава были по локоть в крови. Весь шум недоброжелательной природы резко обрушился в уши ковбоя. — Удачи тебе, Джесси. Прозвучал выстрел. Get up in the mornin', get on the bus Get up in the mornin' like the rest of us Маккри сел в кровати. Тяжело дыша, он свесил ноги с постели. Places to go, important people to meet Better not get up or you might lose your seat Он встал и подошёл к входной двери. На вешалке висела его шляпа. Bus rider Джесси схватил её. Одной рукой прижал шляпу к груди, другой упёрся в стену. Leave the house at six o'clock to be on time Leave the wife and kids at home to make a dime Игнорируя громкость будильника, он обернулся и увидел на прикроватной тумбе Миротворец. Grab your lunch pail check for mail in your slot You won't get your cheque if you don't punch the clock Маккри глянул вправо, на свой шкаф. Незамедлительно открыл его. Чапы и жилет на месте. Bus rider Пульс вернул свой размеренный режим деятельности. С сильно сжатой челюстью, ковбой бросил шляпу на влажные от пота простыни. Дверь в ванну была открыта. Он остановился у унитаза, но подождав, не стал склоняться над ним. Тошнота отступила. Тогда Джесси включил кран над умывальником и засунул под него голову. Простояв в таком положении минут пять, он протёр лицо. Из зеркала на него смотрело угрюмое существо с разлохмаченной бородой. Волосы лезли в глаза и он убрал их назад. — Афина? — прохрипел сонным голосом мужчина. Grab the evenin' paper and sit down in your chair Grab yourself a toupee, cause you're losin' your hair — Да? — не заставила себя ждать ИИ. — Когда, — он запнулся, разглядывая сток раковины: «Его не мешало бы почистить. Наверное» — Когда я был на приёме в последний раз? — Это проверка моей внимательности? Doesn't matter what you do you've nothin' to lose I'm so awful goddamn glad I'm not in your shoes — Ч-что? Нет. Просто, ответь. Когда был последний приём у Циглер? — Вчера. Bus rider Маккри вышел из ванны и выключил прокручивающий одну и туже песню будильник. Взял телефон и проверил дату: «Сегодня уже пятница» — Почему вы спрашиваете, агент? Вас беспокоит имплант? Мне передать доктор Циглер, что вы хотите провести дополнительный осмотр? Джесси отложил телефон и вернулся в ванну. — Не надо ничего передавать. Спросонья решил, что опаздываю на приём, — ответил он, смотря в свои карие глаза, — Потерялся во времени. — Поняла. У вас есть ещё вопросы ко мне? — Нет. Спасибо, Афина. — Обращайтесь. Ковбой стоял у зеркала, молча разглядывая своё отражение. Далее ухмыльнулся и поздравил себя: — Да здравствует "белочка". Маккри стянул трусы и залез в душ. Закончив мыться, он наспех выбрал чистую одежду. Даже не взглянув на полотенце, надел красную рубашку поверх мокрой кожи. Солнце только всходило за окном, но прогноз погоды на неделю вперёд не обещал приструнить невыносимую полуденную жару. Зачем утруждать полотенце, если само высохнет? Сегодня скорее всего тоже придётся посетить душ больше чем три раза за день. Прежде чем покинуть комнату, Джесси оглядел беспорядок царивший в ней. Ведро с грязной одеждой переполнено. Из-под кровати выглядывают пустые бутылки бурбона. На столе у входной двери хаос: коробки с патронами для револьвера перемешаны с сжатыми банками пива, а табачные окурки потеряли свой приют у пепельницы. Мужчина схватил патронташ и кобуру висящие на стуле. «Ну и срач» — подумал Маккри выходя из комнаты. Кухня оказалась пуста. Ему же лучше. Джесси не хотел ни с кем говорить. После быстрого перекуса и кружки кофе он ушёл на восьмой полигон. У ближайшего угла помещения расположилась вертикальная стойка панели задач. Маккри приблизился к ней и парой кнопок настроил дронов на средний режим движения. Приступил к тренировке. Опустошив первый барабан, он задумался о своём странном сне. Бредовость сновидений не нонсенс для большинства людей. Однако кошмар, связанный с предположением Циглер о потери руки мужчины, и обвинения доктор… Такого бреда ему ещё не снилось: «Где это видано, что бы Ангела Циглер пренебрегла чьей-то тайной и, более того, начала кидаться обвинениями… Нет, уж такому не бывать» Доктор наверняка пришла бы в шок, если бы Джесси поведал ей про этот сон. В котором она утверждала, что Рейес жив. Ковбой перезарядил револьвер и направил его дуло в дрона. — Ты уже давно мёртв, — прошептал Маккри себе под нос. Но всё равно, спасибо Ангел. И Гэндзи. Стоило напомнить о прошлом, как оно принялось подкидывать искажённые картинки правды. Джесси помотал головой, засовывая пули в барабан. Надо было просто продолжать держать всё в себе и не рассказывать про эксперимент Одоран. Но Циглер являлась понимающим человеком. Несмотря ни на что, с ней хотелось поделиться истинной, в которой Габриель предпочёл здравому смыслу радикальные методы с чужой подачки. Маккри хотел, чтобы остальные помнили командира другим человеком, но не мог себе этого позволить. Собственное сознание напоминало ему изо дня в день о том, что он мог предотвратить решения Гейба пойти на Моррисона войной. Джесси вспомнил свой ответ, преподнесённый Ангел во сне: «Да. Возможно. Но прошлого не изменить» Через четыре часа ковбой заглянул в крупный контейнер, стоящий на полу неподалеку. Коробок с патронами он извёл прилично. Посмотрев на часы, подумал, что стоит сходить на обед, а потом вернуться и извести ещё больше. Может после еды он предложит Гэндзи присоединиться к своей тренировке. Убрав Миротворец в кобуру, Маккри подхватил бутылку воды и ввёл панель в сонный режим. Дроны послушно остановились, а свет в центре стрельбища погас. Джесси пересёк полигон и открыл дверь ведущую в коридор. Не успел он переступить порог, как услышал громкие крики. Повернув голову направо он увидел в конце коридора двух Шимад, откровенно орущих друг на друга. Перестав пить воду мужчина приблизился к ним, но они не обратили на него внимания, продолжая спорить на японском. Удивлённый ковбой кашлянул и попытался что-то сказать, но тут, ниндзя с лучником резко повернулись к нему и, в унисон рявкнули: — ОТВАЛИ, МАККРИ! Джесси и глазом моргнуть не успел, как братья разбежались в разные стороны. Хмурый ковбой повертел головой, провожая каждого взглядом, пока те не скрылись из виду. Маккри указал на дверь перед собой, которую момент назад загораживали Шимады: — Я просто хотел сходить в душ. Он вздохнул и припустил за Гэндзи. Джесси обеспокоился, ведь впервые видел такую агрессию между ними. Вряд ли ниндзя расскажет, что произошло, но что бы у них там не случилось, надо хотя бы уточнить всё ли "нормально". Выйдя на улицу, Маккри огляделся. Естественно след Гэндзи уже остыл. Предположив, куда мог отправиться друг, он осмотрел уступы скалы, но не увидел Шимаду. — Гэндзи?! — позвал ковбой, — А ну объясни, что это было вообще?! Ответа не было. — Ну хорош, слезай оттуда и поговорим! Молчание. Джесси вернулся к двери и глянул на круглую камеру, расположившуюся в углу у навеса крыши. Обратился к её динамикам: — Афина, где Гэндзи? Тишина. — Афина? — Прошу прощения агент Маккри, но боюсь, агент Шимада попросил меня не разглашать своего места пребывания. Джесси недовольно скривил губы. — Гэндзи просил сказать вам, чтобы вы не беспокоились, — дополнила она, — Он сам во всём разберётся. Порекомендовал вам продолжить заниматься своими делами. Мужчина поднял голову к вершине скалы и крикнул: — Ну и хрен с тобой, Гэндзи-кун! — Мне передать ему ваш ответ? «Отлично. То есть, он ускакал в другое место? Где его теперь искать?» Раздосадованный ковбой махнул рукой и открыл дверь: — Да, передай! Маккри отправился в душевую. На обед ни Гэндзи, ни Хандзо не пришли. Спросив остальных, видели ли они братьев, все в ответ пожали плечами. После насыщенной недели из предподготовки к слушанию, проверки и перестановки важного оборудования в новые ангары и обновления протоколов безопасности Афины, сегодня, наконец выдался день для передышки. Каждый делал что хотел: Уинстон, Мэй и Ангела не покидали лабораторию гориллы до полудня. Заря и Райнхард занимались спаррингом на третьем полигоне. А Торбьорн вместе с Бастином продолжали чинить старый челнок Aurora Oss-7 в восемнадцатом ангаре. Ковбой вернулся на восьмой полигон. За первый час ни единого промаха. Дроны, покрытые тонкой защитной плёнкой брони, молча отправляли результат выстрелов Маккри на панель задач. Когда на втором часу Джесси потратил семь коробок с патронами и заметил, что последняя выпущенная пуля попала не в голову противнику, а в туловище, он остановился. Вновь задал вопрос: — Афина, где Гэндзи? — Боюсь, что он всё ещё не настроен на беседу. Мужчина вздохнул и сел на прохладный пол стрельбища. Достал из кармана джинс шершавую губку и принялся чистить револьвер. Осмотрев и без того, чистое дуло со всех ракурсов он вздохнул ещё громче и опустил голову. Встав на ноги, спросил: — Афина, где Хандзо? — Он в тринадцатом ангаре. «Тринадцатом? Что он там забыл?» — Ясно, — ковбой поместил Миротворец в кобуру и направился на выход. — Grazie mille. — Ваш итальянский язык оставляет желать лучшего. — Знаю, знаю, — кивает Маккри. — Но, прошу заметить, многим дамам он пришёлся по душе. Мужчина ещё не покинул помещение как ИИ окликнула его: — Джесси, может не стоит? — Не переживай. Я его не убью. «Не сегодня» — Я переживаю не за него, а за вас. Маккри закатил глаза: — Ну, спасибо. Пройдясь по улице и наслаждаясь сигарой Джесси прибыл к нужному зданию. Не давая себе времени на отворот поворот, затушил сигару и пересёк арку открывшую вид на глубокий лестничный пролёт. Спустился до единственной двери с прозрачным окном. Заглянув в него, он увидел платформу второго этажа. А внизу, на первом, рассмотрел чёрный хвост волос Хандзо. Шимада тренировался с завязанными глазами. Вокруг него летали старые охранные дроны, постоянно меняя траекторию. Маккри удивился, не понимая, где он их достал. Подобным дешёвым металлоломом команда давно не пользуется. Уж Линдхольм об этом позаботился. Понаблюдав за лучником несколько секунд, ковбой прикоснулся к панели двери, но тут же передумал. Облокотился на ближайшую стену и снял свои ботинки. Далее тихо вошёл. Хандзо не отреагировал на его появление, продолжая стрелять в ботов круживших вокруг его оси. Джесси медленно шёл вдоль перил, смотря вниз на тренировку. Быстрыми движениями Шимада сносил роботов, а те падали и громко разбивались об пол ангара. Хандзо достаёт стрелу, вкладывает в полочку по центру лука, закрепляет в гнезде тетивы, поднимает Бурю и слышно звук, именуемый — цуруне. Спина напряжена не меньше рук, но при этом, остаётся прямой от стремительно меняющего позы для манёвра лучника. Не скрытая чёрной тканью юкаты татуировка дракона блестит от пота. Золотая лента дёргается от резких поворотов мужчины. Пока Маккри пялился на мягкий, танцующий в воздухе атлас, стрела со свистом воткнулась в перила прямо перед ковбоем. Джесси запоздало дёрнулся выражением лица, но не телом. Хандзо одним изящным взмахом пальцев снял повязку с глаз, а Маккри нахмурил брови и поместил руки в карманы. — Промах, приятель, — съязвил ковбой. Джесси сразу засунул своё благоговение от такого точного выстрела с завязанными глазами в тонкую ручку перил туда, откуда вылезло. Лучник поднял голову и строго посмотрел на него: — Если бы я хотел попасть, ты уже был бы мёртв. — Не сомневаюсь, Шимада-сан. Хандзо ответил на злорадную ухмылку ковбоя тем же и подошёл к ближайшему сломанному дрону. — Где ты потерял свои шпоры, Джанго? — придавив туловище противника ногой, Хандзо обхватил стрелу по центру всей её длины и резко вытащил из головы бота. — Неужели ты правда решил, что я тебя не услышу? — Погода сегодня ещё жарче, чем вчера. У меня пятки вспотели, — легко ответил Маккри и облокотился на перила в том месте, куда попала стрела, — А тут, под землёй, пол такой прохладный. — Дам бесплатное замечание, — Шимада с интересом осмотрел наконечник снаряда. — Тебя перед врагом куда больше выдаёт не шум от шпор, а твой запах. Хандзо с выразительным отвращением глянул на Джесси: — Ведь воняет от тебя за версту. Маккри наклонил шею и издал неправдоподобный смех. — Девяносто лет работы Доменико Дольче и Стефано Габбана, одним метким замечанием, отправлены под хвост коню, — с нескрываемым весельем сказал ковбой подняв голову, — Браво, Шимада-сан. Может тебе сменить профессию? Ты мог бы стать отличным критиком. Хандзо убрал стрелу в колчан, свисающий с его бедра. — Как я им завидую, — слегка вздохнув, протянул Шимада, — Я стою здесь и чую этот смрад, а они всего лишь переворачиваются в гробу. Натянув тетиву он просунул лук через руку, погрузив себе на спину. Приблизился к другому боту: — И любопытно, от чего больше. От того, что такой невежда как ты, знаком с их достижениями? Или от того, что этот невежда путает временной промежуток, связанный с началом создания их парфюмов. Ведь девяносто лет назад они открыли свой модный дом, а работа с фирменным ароматом пришла позже. Шимада хмыкнул, повторив извлечение снаряда. Исподлобья посмотрел на Маккри: — И я ни за что не поверю, что ты хоть раз удостоился чести почувствовать настоящий запах их духов. Джесси поднял палец вверх. — Подделки не считаются, — отрезал лучник. Ковбой прыснул про себя: «Чёрт. Хорошо, что она не участвует в этом разговоре. Убила бы на месте, если бы услышала, что ты обзываешь её духи подделкой. А вообще… Бля, я бы посмотрел на этот бой. Интересно, на кого бы я поставил…» — Ладно, ты победил, — решил согласиться Маккри. — От меня пахнет на раз хуже, чем от тебя Шимада-сан. Да и потом, не всем по карману цены этого итальянского бренда. Хандзо не удостоил Джесси даже высокомерным бурчанием, не то что комментарием. Он отвернулся, продолжая доставать стрелы и осматривать их. Несколько штук он оставил на полу. Видимо, сильно повреждённые. — Слушай, а тебе не холодно здесь тренироваться? — поинтересовался Джесси и с помощью импланта вынул из дыры на перилах снаряд, — Обогреватель хоть бы включил. Шимада поднял голову и осмотрел оставшихся парящих дронов. Посчитал. — Холод, слабая помеха для меня, — лучник переместил взгляд с машин, на ковбоя. — Но отличная отговорка для таких, как ты. — Не помеха, значит? — самодовольно прищурился Маккри. — А твой сосок, говорит мне об обратном. Завяжи халатик, а то простудишься. Вот оно. Ноздри японца немного раздулись, что сообщило Маккри о его "недовольстве". Но Джесси планировал постараться сегодня и добиться других эмоций. Шимада старший точно не захочет говорить с ним на тему отношений с братом просто так. Следовательно, надо придумать план. И с язвой, какой бы приятной она не была в отношении разговоров с Хандзо, пора завязывать. Но лучник являлся весьма непредсказуемой личностью. В одну секунду молчит, в следующую держит нож у твоего горла. Поэтому, ещё по дороге сюда Маккри решил, что наилучшим вариантом будет импровизировать на ходу. — Что тебе надо? — с вызовом спросил Хандзо. — А почему ты подумал, что мне от тебя что-то нужно? — невозмутимо отозвался ковбой и размеренно двинулся вдоль перил, покручивая в пальцах стрелу. Указал правой рукой на размеры помещения. — Тринадцатый ангар не принадлежит тебе, знаешь ли. Шимада развернулся и направился к противоположному выходу. Маккри закатил глаза, поправил шляпу и стал спускаться по лестнице. — Ладно, ладно, стой, — попытался он, но лучник не остановился. Тогда ковбой всплеснул руками и крикнул, — Ну пожалуйста, Шимада-сан! Хандзо остановился, что удивило Джесси. Не поворачиваясь, Шимада повторил: — Что тебе надо? Маккри спустился на первый этаж. Обошёл пять сломанных ботов и встал посередине стрельбища. — Чего ты сразу к делам? — тянет Джесси своим глубоким баритоном. — Мы разве уже перестали ходить вокруг да около? Мне так нравится играть в эти прелюдия… Ладно, хорошо, постой. Подожди одну минутку пожалуйста! — Минута пошла, — рыкнул вновь остановившийся Хандзо. Итак, что даёт ковбою импровизация. — Я хотел обсудить свой долг, — выпалил Маккри, — Ты вообще-то недавно выручил меня и я подумал, если тебе ничего не надо, то я могу выдвинуть своё предложение. — У тебя осталось тридцать секунд, — давит Шимада. — Как уже говорил, я не люблю оставаться в долгу, — быстро сказал Джесси, — После особенно сложного заказа мне перепал виски Макаллан. Бутылка, с пятидесятью пятью летней выдержкой. Я храню её для особого случая, уже больше четырёх лет. И вот моё предложение — давай сегодня вечером разопьём этот виски вместе… и таким образом, зароем топор войны? Шимада наконец посмотрел на Маккри. — Вечно тебе нужно всё разжёвывать, — злостно говорит он, — От такого человека как ты, мне никогда и ничего не будет нужно. А спас я твою никчёмную шкуру потому, что другие агенты, предположительно, были бы недовольны подобным исходом миссии. — Ох, ранишь без ножа, Шимада-сан, — лучезарно улыбается Маккри. — А я вот думаю, что ты спас меня по другой причине. Хандзо, не желая слушать чужого мнения, отворачивается. Он почти дошёл до выхода, когда рядом с ним пролетел сломанный бот и врезался в стену перед лучником. Шимада застыл. Развернулся окатив Джесси всем льдом Аляски, на который был способен его взгляд. — Куда ты дорогой? — серьёзно вопрошает ковбой, игнорируя боль в ступне от соприкосновения с металлом, — Я ещё не кончил. Шимада-сан медленно снял лук со спины. — Давай, — шипит он, — Пни в меня дрона ещё раз. — Не драматизируй, — усмехнулся ковбой и указал на робота позади лучника, стрелой в своих пальцах. — Ты понял, что целились не в тебя. А если бы и в тебя, ты бы отбил его своей чудной реакцией. Хандзо вложил стрелу в полочку лука. Принял боевую стойку. Тут Маккри вздохнул и устремил глаза в пол: — Слушай… Он неожиданно для себя, вспомнил свой сон. И ту невыносимую усталость возникшую на чёрном берегу. Вспомнил чёртову жёлтую ленту, которая не принадлежала Ангел. Джесси нахмурился. Подумал, что лучше бы они с Хандзо продолжали хамить друг другу, ведь это в разы проще, чем говорить на чистоту. Но это сосуществование давило на ковбоя. Маккри, как и Шимада, многое пережил за свои года жизни. Хандзо со своей историей и её тайнами, своими способностями не оставил Джесси равнодушным к себе. Ковбою правда хотелось узнать лучника лучше. Они оба выглядели и вели себя так будто живут в другой реальности, а на дворе, между прочим две тысячи семьдесят пятый год. И у каждого были свои причины носить эту одежду и говорить эти слова. Игра была хороша, но Маккри успел утомиться от неё и осознанно склонялся к варианту быть искренним с Шимадой. — Зачем ты так… я просто хочу поговорить, — обессиленно сказал ковбой из-под скрывающей его лицо шляпы, — Ты интересуешь меня, Шимада-сан. Ты правда, кажешься мне любопытным человеком. И я считаю, мы могли бы найти общие темы для разговора. Если ты позволишь… Быть искренним, когда ты долгое время притворялся, становится не на одну сотую йоту сложнее. Как же это непередаваемо трудно, говорить с Хандзо Шимадой. И дело не в Джесси, дело только в Хандзо. Как найти подход, если тебя постоянно отталкивают? И что бы ты не делал, отвергают? Порой до того, как ты вообще что то скажешь или не дай боже, предложишь. Истина в желании ковбоя стать лучнику больше чем "враг" проста — Джесси не встречал людей, похожих на Хандзо. А повидал он их порядком: бесчестных, отвратных, добродетельных, ответственных, успешных и скупых. Но Шимада-сан не был похож ни на кого из них. Маккри опасался этого слова, но часто возвращался к одной и той же мысли: «В чём же Хандзо был таким "особенным"?» Таким другим, что иногда начинало подташнивать, а на периферии восхищать. Почему сознание выделяло его над прочими… — Чёрт, просто выпить с человеком который на самом деле не желает тебе зла, — продолжает спокойным голосом Маккри смотря на Шимаду, — Разве это плохое времяпрепровождение? Может, если ты дашь мне шанс, то тебе больше не придется терпеть меня как напарника. Сегодня было задано много вопросов, и не на все были даны ответы. Суть, безусловно и как всегда, находилась где-то посередине. Между лопатками и искусно подчёркивающей мышцы татуировкой. В центре ложбинки, соединяющей средний и указательный палец его правой кисти руки, которые извечно прикрыты перчаткой для стрельбы из лука. От крылышков седины до негодника локона, торчащего у глаза. Между его плечами и поясницей; месте которое вряд-ли вообще видело хоть одно живое существо без одежды. В металле его сапог, под тонкой, золотистой россыпью извилистого рисунка тёмных и широких хакама обвязанных вокруг бёдер лучника. Между куском синей ткани, названной поясом и жёлтой лентой. Золотой лентой. И их угловатыми концами парящих в пустоте, пока Хандзо передвигается по главной трассе пункта наблюдения из пункта А, в пункт Б. — Не.. «Опять запнулся. Да какого хрена» — Не такой уж я и недалекий, каким ты меня видишь. Шимада-сан молчит. Долго. Раздумывает над речью ковбоя. Опускает лук и, со стандартным безучастием, уточняет: — Ты пришёл сюда, только за этим? — Да, — врёт Джесси, только вот ему уже не кажется, что это ложь. — Если закончил, уходи и позволь мне продолжить тренировку, которую ты беспардонно прервал. Никаких эмоций кроме едкого осуждения и льда. Маккри вздохнул. Пол года бесполезных попыток выйти на "человеческий" контакт ни к чему не привели. Джесси предлагал Хандзо вместе заняться спаррингом. Отличный способ выпустить пар друг на друге, никого при том не убив. Пострелять, потренироваться вместе и обменяться опытом. Предлагал лучнику ужин, который готовил вместе с Бригиттой для команды. Однажды даже кофе ему сделал, но Шимада решил, что Маккри ему что-то подсыпал. С какой стороны не подойди, с дружелюбной или саркастичной, Хандзо отказывался от общества Джесси. Продолжал обходить его стороной. И только намёк на агрессию, мог заставить Шимаду обратить на Маккри полноценное внимание. Смотря на ковбоя, лучник видел для себя лишь злобу и раздражение. Джесси не забыл, что некоторые люди просто неисправимы. Он, собственно, был из того же сорта. Прежде чем открыть дверь и оставить Шимаду одного, он затормозил. — Предложение остаётся в силе. К десяти часам, я буду сидеть у восемнадцатого ангара, — сказал Джесси и заставил себя ухмыльнуться, — И знаешь, может в духах я и не разбираюсь, но вот в бухле… Тут у меня талант. Не пропусти момент, когда я вскрою эту золотую жилу шотландского удовольствия. Джесси ушёл. Вернувшись на полигон он вдруг понял, что сжимает в руке стрелу. Хандзо не потребовал вернуть её, пока ковбой покидал стрельбище. Предположив, что она повреждена, Маккри оглядел снаряд: основа состоит из плотной и светлой древесины. Оба конца укреплены углеродным волокном. Поверх окончания стрелы расположились три ломтика, из которых получался хвостик. Но сами перья были не из натурально-рогового накожного образования или резины. Джесси погладил один кончик и решил, что на ощупь материал напоминает мягкий пластик. Или очередную разновидность углеродного волокна. Толстый наконечник из заточенного металла имел соответствующие три грани. Смотря так близко на него, ковбою становилось проще смириться с тем фактом, что этот снаряд способен пробить несколько слоёв начинки в омнике. Стрела смотрелась целой. Остриё наконечника немного затупилось, но насколько мог судить ковбой, это не помешает ей вернуться в колчан к "семье". Не стараясь выйти из тумана мыслей, он пообещал себе захватить её вечером с собой. В расстроенных чувствах пролетел остаток дня. Показатели меткости на стрельбище хорошо это демонстрировали. На ужине никого не было. Все куда-то запропастились. Маккри был один. Он спросил Афину про Гэндзи, но она дала неизменный ответ. Ковбой молча отужинал и помыл посуду. Собирался уйти, но остановился и открыл буфет. Забрал с собой два чистых бокала. К половине десятого вечера он достал бутылку из коробки, ранее спрятанную под кроватью. Пристально оглядел янтарную жидкость плескающуюся в гранённой бутыли из прозрачного стекла. Свет от настольной лампы преломлялся в объёмном дизайне Макаллана. Ковбой протёр его от несуществующей пыли и поставил на стол. Сходил в душ и переоделся. Обнюхал себя и хмыкнув, поискал дезодорант. Дни шли жаркие, а вечера прохладные. Стоило взять плед. Порывшись в шкафу, Маккри пришёл к выводу, что у него нет пледа. Но зато есть махровое одеяло. Сойдёт. Открыв выдвижной ящик тумбы Джесси приуныл. Сигары кончились. Остались только сигариллы. Он прикинул когда следующий "час провизии" и со вздохом осознал, что через два дня. Впрочем, блок сигарет никуда не исчез. Освободив пачки от тугого плена плёнки, он засунул две в карман джинс. А сигариллы упрятал в нагрудный карман, теперь уже клетчато-синей рубашки. Через десять минут, он бросил одеяло на траву и уселся сверху, аккуратно положив бутылку рядом вместе с бокалами. Поёрзал придавив выпирающую поверхность задом. Сначала трава врезалась сукном в мягкую кожу, но быстро успокоилась: «Не на того напала» Время шло, а лучник не приходил. Маккри не ожидал другого исхода. Ну может чу-чуть. Ковбой не привык сдаваться, но видимо в этот раз его пробивная твёрдолобость не дала плодов. Смотря в сторону тёмного моря Альборан, думая о своём мрачном сне и заканчивая курить вторую пачку сигарет, он услышал шаги позади себя. Маяк, своим далёким, но ярким свечением, вновь осветил фигуру ковбоя. Джесси решил, что если это кто угодно, но не Шимада, то он не обломится и выкинет бутылку вперёд навстречу бездне песчаного перешейка. Следующая мысль отняла всю надежду окончательно, ведь Хандзо никогда бы не выдал своих шагов… — Я не любитель шотландского виски, — послышался твёрдый тон. — Однако, упускать возможность попробовать такой редкий напиток было бы… кощунством. …Не считая того варианта, в котором он бы сам захотел, чтобы его услышали. Ковбой, удержавшись от вздоха облегчения, обернулся. Хандзо завязал "халатик", что немного расстроило Джесси, но он сам виноват. А вот отсутствие лука и стрел радовали. Заставив себя не думать о том, куда Шимада мог спрятать нож, Маккри глянул на наручные часы и обнаружил, что Шимада опоздал на полчаса. — Если конечно, ты меня не обманул, — сурово дополнил Хандзо сложив руки на груди. — Да, брось Шимада-сан. Я не хочу быть сожранным совестью со всеми потрохами только потому, что соврал тебе. — Охотно верю, — без толики веры отвечает лучник. — Как мне убедить тебя, что я не лгу? — спрашивает Маккри и жестом руки предлагает Шимаде присесть рядом. Но Хандзо не спешит присоединяться к нему. Встаёт с другого конца одеяла и смотрит на Гибралтарский пролив. Руки с груди он не убирает. — Родись другим человеком. — Другим человеком? — переспросил со смешком в голосе Джесси и откупорил бутылку, — Не могу себе этого позволить. Ведь ты будешь скучать по моей харизме, которая индивидуальна. Хандзо всё же обернулся и, не торопясь, вступил на одеяло. Присел на колени, наблюдая с прищуром как ковбой разливает алкоголь по бокалам. — Как сделать так, чтобы твоя индивидуальность перестала лезть из всех щелей? В эту секунду Джесси убеждён, что никто и ничего не испортит ему вечер. С широкой улыбкой он подаёт Хандзо квадратный бокал: — Убить меня? Джесси делает глоток из своего бокала первым, а то вдруг, Хандзо опять решит, что его пытаются отравить. На самом деле это был верх унижения со стороны Шимады — считать, что Маккри убьёт его не пулей в лоб, а ядом. Но ковбой сидит здесь, ради нужды забыть старые обиды и надеется, что лучник тоже. Вновь долгий взгляд. Маккри лыбиться, а Шимада хмурится. Как всегда. Но тут выражение лица Хандзо меняется: брови больше не напряжены, складка между ними исчезла. Серьёзные глаза, без осуждения. — Первая здравая идея, услышанная от тебя. Хандзо делает скромный глоток, аккуратно распробовав жидкость. Немного помолчав, даёт свой вердикт вертя в ладони бокал: — Но не такая отменная, как этот виски. — Ох, не спорю. Всё ещё не верится, что этот Макаллан две тысячи двадцатого года разливки, — кивает Джесси и выдыхает. — А это приятно, попробовать то, что было создано до твоего рождения. Чёрт он крепче, чем я думал. — Не мудрено, — лучник берёт бутылку и осматривает. — Вкус выдержки говорит в разы громче процентов на упаковке. Свет прожекторов с крыши восемнадцатого ангара почти не достает до места их "пикника", отчего Маккри не понимает, как Шимада мог разобрать мелкие буквы описания продукта. — Крепче саке? — спрашивает ковбой. — Ты не разу не пробовал саке? «Почему даже твоё удивление выглядит осуждающе?» — Ты же мне не предлагал. Видя, что Хандзо не оценил ответ, Джесси говорит: — Нет, не довелось попробовать. Какое оно на вкус? Шимада задумался. Спина прямее столба, а между бёдер в обеих ладонях, покоится бокал с дорогим виски. И в отличии от Маккри, лучник смотрит на маяк. — Ты пробовал русскую водку? — снова отвечает вопросом на вопрос Хандзо. Джесси пригубил бокал. — Эх, Зарянова пыталась меня напоить, но после первой рюмки я отказался продолжать, — ковбой поморщился от воспоминаний. — Бурбон мне нравится гораздо больше. Саке похоже на русскую водку? — "Похоже" громко сказано, — топорно пояснил Шимада-сан, — Но всё же, что то общее имеется. Саке не такое крепкое. И по моему мнению, вкуснее. — Хм, угостишь как-нибудь? — спросил Маккри, уперевшись локтём в одеяло и перекрестил вытянутые ноги, — Ты явно разбираешься в его марках. Ну или, на худой конец, поможешь определиться с выбором в магазине? — Если тебе не понравилась водка, то вряд ли понравится саке, — Хандзо делает второй глоток, в то время как Джесси наливает себе новую порцию. — Не узнаю, пока не попробую. Маккри закрыл бутылку и протянул руку вперёд. Молча предлагает чокнуться бокалами, но Шимада его игнорирует. Когда ковбой в третий раз подносит к губам второй бокал, лучник наконец отвечает: — Посмотрим. Джесси улыбается, пряча под шляпой лицо. Минуту спустя он спохватился. — Чёрт побери. Я забыл принести тебе стрелу, — извиняющимся тоном сказал Маккри. Шимада немного повернул к нему голову: — Мне не нужны сломанные стрелы. — Да не, Шимада-сан, эта стрела целая. Хандзо посмотрел в лицо Джесси. Поднял бровь. — Честно, целая, — кивает ковбой. — Честно, при честно. Шимада собирал свои снаряды сам, чего не знал Маккри. И материалы, что он использовал для стрел были не из дешёвых. Хандзо тихо вздохнул прикрыв глаза. — Ясно. Сегодня я зайду за ней. — Куда зайдёшь? Хандзо снова посмотрел на Джесси. — В твою комнату, — не понимая замешательства на лице ковбоя, лучник вопрошает, — Или ты оставил её в другом месте? — Нет, нет Шимада-сан, — спокойно отвечает Маккри, — Она в комнате. «Как знал, что надо было не затягивать с уборкой» — сокрушенно думал Джесси. — Просто… это же я её унёс, — попытался объяснить ковбой, — Мне и возвращать. Шимада с подозрением осмотрел Маккри с головы до ног и отвернулся: — Как угодно. Джесси выиграл себе время. Пока ковбой корил себя за собственную лень, лучник вдруг спросил: — Как прошла операция? Маккри поправил съехавшую набок шляпу. — Чего? Шимада оглянувшись строго пояснил: — Слышал, Циглер внедрила тебе улучшения для руки. Сделала её сильнее? Ковбой молчал. Он смотрел на золотую ленту, которая извивалась от прохладного ветерка. — О да. Всё прошло отлично, — нашёлся Джесси. — Теперь имплант стоит в разы дороже. Услышав ответ, Хандзо вернул взор на море. — Спасибо, что спросил, — поблагодарил Джесси через минуту, сделав глоток. Долгое молчание. И в кой-то веке, комфортное. — Каково это? — Шимада снова глянул в лицо Маккри. — Иметь имплант? Джесси опешил. Первая мысль: «Почему ты задаёшь мне этот вопрос?» и следом, вторая: «Из-за чего ты поссорился с Гэндзи?» Но Маккри не мог спросить. Хандзо бы ушёл. Спрятался в своей "норе отшельника". Ковбоя неподдельно удивило, что таким простым вопросом Шимада выдал возможную причину ссоры между ним. Глаза Хандзо блеснули в вечерней, почти ночной темноте от сверкнувшего в очередной раз по их телам, яркого света маяка. Выражение лица напряжено, но не из-за злобы, а от чего-то другого. Взгляд Шимады не отдавал холодом, скорее интересом. Или непониманием? Джесси окончательно потерял дар логического мышления, когда ему в голову пришло предположение о том, что Хандзо специально задал этот вопрос. Боже праведный. Неужели лучник сам хотел обсудить свой конфликт с ниндзя? Или Маккри, просто не так его понял… Ковбой не успел отреагировать на вопрос. Хандзо резко встал с одеяла, а Маккри позади себя услышал: — Какого хрена вы здесь делаете?! «Вспомни чёрта,» — скривился Джесси и достал сигариллу. — «Провались ты пропадом, Гэндзи. Вот надо было тебе всё испортить!» В этот момент ниндзя приблизился к ним. Увидел бутылку и остановился. Указал на неё пальцем и обратился к Хандзо: — Сколько вы выпили? — Да мы только начали, — цокнул недовольный ковбой. Щёлкнул зажигалкой и подкурил. — Ты чего здесь забыл Гэндзи-кун? Мимо наверно проходил? В другой ситуации он бы обрадовался прибавке к компании. Особенно, если учесть дневную ссору братьев. Но у него тут выпал шанс один на миллиард, поговорить с Шимадой старшим с глазу на глаз. Такие "подарки" на дороге не валяются. «Видимо, придётся ограничиться примирительным звеном и прямо сейчас. А в будущем, кто знает, может Хандзо и правда угостит меня саке» — О чём ты? Вам что, не пришло сообщение от Уинстона? — шокировано произнёс ниндзя. Маккри закрыл зажигалку и стал шариться по карманам в поиске коммуникатора. Хандзо уже надел свой на ухо и включил передачу. Гэндзи закатил глаза, увидев потуги ковбоя отыскать свой атрибут: — Быстро, вставай Маккри! Нас ждут остальные. Хандзо ушёл следом за Гэндзи, слушая сообщение. Маккри встал, выкинул сигариллу и припустил за ними. Обернулся и поколебавшись вернулся к одеялу, схватил бутылку. Догнал он их, уже в здании и спросил: — Да что случилось-то? Гэндзи свернул на лестницу: — ООН. Они вышли на связь. — Что?! — Джесси старался поспеть за двумя братьями, стремительно поднимающихся по ступеням. — Зачем? — Они хотят перенести собрание, — ответил ему Хандзо. В его голос вернулся былой ледяной покров. — Что?! — переспросил ковбой, — Почему? — Мы знаем не больше твоего, — сказал Гэндзи, начиная раздражаться, — Быстро, нам надо в зал для заседаний. Они дошли до нужного этажа. Прозвучал звонкий шум. Гэндзи с Хандзо резко обернулись. Макаллан разбился об твёрдую лестницу, покрывая её липкими пятнами и осколками от бутылки. Маккри стоял одной ногой на платформе, другой на ступеньке. Он не смотрел вперёд на Шимад, он вполоборота уставился назад, на синюю стену. В её центре красовался отличительный знак Overwatch. Старое покрытие краски пересекли трещины. Дыр не было. Переглянувшись с Хандзо, Гэндзи позвал ковбоя: — Джесси? Ответа не было. Маккри даже не повернулся. Ничего не понимая, ниндзя спустился к нему и коснулся плеча. Но тут Джесси развернулся игнорируя хруст стекла под ботинками и вопросил: — Перенести собрание, на когда? — На сейчас, агент Маккри, — услужливо влезла в чужой разговор Афина.