Последние минуты перед вечностью

Тишина. Она укрыла старое поместье плотным покрывалом скорби. Идя по галерее в спальню, Ирис не слышала своих шагов или поскрипывания досок. Даже собственное дыхание точно в болоте тонуло в этой вязкой, липкой тишине, сливаясь с ней в единый вакуум. Пустота — всё, что осталось госпоже фон Эверек. Дом, сад, парк — никогда уже не наполнят детские голоса и топот маленьких ножек, заливистый смех и весёлые песни. Ирис прошла мимо окон, выходящих на фронтальную часть поместья, стараясь не смотреть, как в саду работает жуткое существо. Её по-прежнему пугал Ключник, как его называл Ольгерд. Это чудовище с ревностным старанием стерегло дом и ухаживало за её любимыми цветами. От него пахло сырой землёй, железом и чем-то неприятно сладковатым. Одиночество переполняло истерзанную душу художницы. Она толкнула дверь в спальню, и та послушно распахнулась перед своей хозяйкой. В комнате стоял полумрак. На широкой кровати сидела чёрная кошка. На полу рядом — той же масти пёс. Их глаза светились противоестественно ярким сиянием. Но у Ирис больше не было сил бояться хоть кого-то. Она тихонько прилегла на кровать. Голова кружилась от небольшой прогулки. Слёзы, как это частенько бывало, заструились по её щекам. Ольгерд никогда не вернётся. Он ушёл ещё задолго до того, как оставил её одну в поместье. Он, который был её любовью, светом, жизнью. Он стал её болью, приговором, мучителем. Сердце его точно обратилось в камень, став равнодушным и холодным. Теперь он окончательно погубит себя, а она даже не будет ничего знать. Боль, резкая как разорвавшийся снаряд, поразила Ирис в области груди. Женщина с легким удивлением, тихонько охнула. Рука судорожно нащупала розу, подаренную Ольгердом с отъездом. Сейчас Ирис почти физически ощущала всю боль, что копилась в ней уже очень давно. А потом на Ирис опустилась тьма…