П@рм: Удачи.
Дин улыбался, когда прочитал сообщение. Может, стоило спросить у Парма, как продвигается подготовка к экзамену? Ведь сам он уже подготовился. Молодой человек попытался отправить ответ, но пришлось прерваться и убрать телефон в сумку, когда он подъехал к дверям дома. Один взгляд на карнизы, и тело обдало холодом. Перед зелено-серыми глазами пронеслись воспоминания. В какой-то степени это было чем-то вроде ностальгии. Этот дом едва ли отличался от старого дома из его воспоминаний. — Просто высади меня здесь, я сам дойду. Не надо ехать до конца. — Но я хочу выразить уважение твоим старшим и познакомиться с ними. — Нет… — покачал головой Ин. — Хорошо, тогда спокойной ночи, — Корн наклонился и нежно поцеловал его в лоб. В ответ Ин коснулся губами его подбородка. — Будь осторожен за рулём. Интач вошел в светлый двухэтажный дом из цемента. Сине-зеленые жалюзи на окнах были подняты, чтобы проветрить помещение. По крыше из хуалы, колоннам и карнизу стекали капли воды. Тонкий узор был отчетливо виден на унаследованном старом доме. Красиво… но довольно уныло. Спокойно… но негостеприимно. — Пи Дин. Молодой человек слегка испугался, когда его младшие брат и сестра подтолкнули его, чтобы он вышел из машины. Дин пробудился от воспоминаний и просто улыбнулся. Ощущения от этого дома были достаточно интенсивными, но приятных впечатлений они не вызывали. У дверей стояла женщина средних лет, встречая новоприбывших. Дин догадался, что это домработница. Она поприветствовала Дона и Дел знакомым образом, но немного неуверенно обратилась к старшему внуку владелицы дома. Все трое проследовали за экономкой внутрь. Бо́льшая часть мебели и предметов старины были выполнены из ценных пород дерева. Дин с большим интересом оглядывался, пока они не прошли через складные двери, которые разделяли комнату на две части. Перед глазами все поплыло, когда в памяти возникли знакомые образы. В гостиной сидела худая женщина в очках. Она читала, опустив взгляд вниз. Не́когда прямые длинные волосы были подстрижены для более удобного ухода. Лицо покрылось морщинами от возраста, но очевидно, что этой женщине было не более шестидесяти лет. — Бабушка, — Дел подбежала к ней и обняла. Бабушка удивленно отложила книгу, а затем широко улыбнулась и крепко обняла свою внучку в ответ. Они обе целовали друг друга в щеки, пока к ним не приблизился Дон и с некоторой завистью тоже поцеловал бабушку. — Вы пришли меня навестить? — С нами кое-кто ещё приехал. Тоже хотел навестить тебя, — Дон пожал плечами и кивнул в сторону двери. Бабушку повернулась. Высокий, крупного телосложения, загорелый, с зелено-серыми глазами человек смотрел прямо на нее. Растерянность отражалась на его лице, будто он не знал, как именно себя вести. Старушка широко раскрыла глаза, подняла руку и повернулась к внукам. Дон и Дел, широко улыбаясь, кивнули, подчеркивая правильную догадку бабушки. Дин смотрел на женщину, с которой собирался встретиться. Несмотря на то что выражение ее лица было неопределенным, глаза сияли от счастья. — Дин… — дрогнувшим голосом произнесла бабушка. — Дин… Дин, это ты? — снова неоднократно повторила старушка. Она раскрыла руки в объятиях для старшего внука, а лицо ее было мокрым от слез. Дин шагнул вперед, чтобы приблизиться к ней. Он поклонился и обнял хрупкую худенькую женщину, утешительно поглаживая по спине. — Ты пришел ко мне вместе с братом и сестрой? — она с ностальгией обняла своего внука. — Скучала, я так сильно скучала, — Дин слегка отодвинулся, и бабушка погладила лицо и глаза внука, которого не видела уже очень давно. — Ты очень вырос… — рыдая, сказала она. Дин стиснул зубы от отчаяния. Он отодвинулся, сел на пол и долго кланялся к ногам бабушки. — Прости… прости, что совсем не приходил, — молодой человек коснулся ее изящной лодыжки. Глаза начало печь от сдерживаемых слез. Но все рухнуло, когда бабушка нежно коснулась его головы. — Все в порядке, малыш… Не переживай, — слезы продолжали капать, пока бабушка дрожащими руками касалась своего внука. В тихой гостиной сейчас были слышны только звуки рыданий. Старушка, владелица дома, вытирала слезы носовым платком и неоднократно продолжала поглаживать внука по голове. Дел заплакала и повернулась обнять своего брата, в то время как Дон отвернулся в сторону, пытаясь скрыть грусть и свои красные глаза. — Я всё понимаю. И совсем не злюсь, — она протянула руку, вытерла слезы с глаз внука и улыбнулась. От этого измученное сердце молодого человека дрогнуло. «Жаль, мне жаль, мне, правда, так жаль…» Дин смущенно посмотрел на бабушку. Как он скажет ей? Как ему справиться с этим? Этим он снова уничтожит сердце этой женщины. Или… «Удачи», — сообщение с телефона с улыбкой на лице отправителя вспыхнуло в воспоминаниях, заставляя беспокойство медленно рассеяться. Это всё не важно… — Мне нужно о многом поговорить с тобой, — Дин крепко держал ее за руку. — Мне тоже есть, о чем поговорить с тобой, — бабушка хлопнула в ладоши. — Пойди присядь. Сначала давайте поедим, — она дождалась, пока внук поднимется с пола сядет рядом с ней, а затем рассмеялась, вытерла свое лицо и глаза и лица своих внуков. Дону и Дел стало неловко, поэтому они извинились и сказали, что подождут снаружи. По их словам, сегодня старший брат должен был поговорить с бабушкой, а потому ему нужно остаться с ней наедине. Улыбка появилась на лице шестидесятилетней женщины. Она рассказала молодому человеку много историй. Например, когда он был еще маленьким, бабушка вяла его на праздник, а он сбежал. — Бабушка, я понимаю, что ты не любишь маму, — после его слов бабушка коснулась его лица и глаз. — Тогда наша мать была развитой не по годам и еще не окончила старшую школу. Дедушка был очень зол и чуть не дал полиции арестовать нашего отца за связь с несовершеннолетней. Дин слышал, как бабушка ссорилась с отцом, говорила, что его мать сознательно использовала свое тело, чтобы соблазнить его. Но отец отказался слушать и ушел, и это был единственный раз, когда Дин слышал, как бабушка плохо отзывается о его матери. — Но в итоге у меня родился внук, и вашим родителям позволили пожениться. Я была счастлива, потому что я люблю всех своих внуков. Молодой человек слегка улыбнулся. Он подвинул бабушке стакан воды, потому что видел, что она устала говорить. Внезапно его взгляд упал на пластиковую коробку, которую он принес с собой. Дин взял ее, открыл и передал бабушке: — Это десерт. По помещению распространился аромат лепестков лотоса и листьев пандана. Бабушка с широко раскрытыми глазами смотрела на небольшую завернутую и упакованную в коробке закуску. Чем больше она смотрела, тем больше улыбалась. — Я давно такого не видела. Чем больше заворачивать, тем сложнее будет десерт, — она мягко коснулась пальцем лепестков, мысленно возвращаясь в старые времена. — Когда я готовила перекусить, то использовала похожий упаковочный багет. Кое-кому он очень нравился, — она прикрыла глаза, вспоминая о своем своенравном брате. — Я хочу съесть десерт в лепестках лотоса. — Он довольно сложный. — Как слои у лука. Антика взяла десерт, попробовала и осталась довольна вкусом, которого давно не ощущала. Она больше заинтересовалась человеком, приготовившим это, чем приятным вкусом десерта. — Где ты их покупаешь? У человека, который это готовил, есть определенные навыки. Очень вкусно. Дин развернул закуску и улыбнулся. Он нежно сжал руку своей бабушки. — Мой любимый его приготовил. — У Дина есть любимый человек? — бабушка была шокирована и взволнована. — Прошло очень много времени. Я никогда не видела, чтобы дети нынешнего поколения готовили тайские десерты. Приведи ее к бабушке, — она снова взяла десерт и подметила, что он очень аккуратно упакован. — Бабушка… — зелено-серые глаза серьезно смотрели на старушку. — Мой любимый… парень. Антика остановилась. Рука с закуской внезапно задрожала. В памяти вспыхнуло воспоминание лица ее брата, его улыбка и смех. Обещание вернуться, чтобы вкусно поесть то, что она приготовит. Все рухнуло после звонка отца в тот тяжелый дождливый день. — Нонг погиб… Телефон упал из рук, когда она услышала об этом. Ее любимый брат покончил с собой, потому что они запретили ему любить. Любить другого мужчину… — Я скоро вернусь. — Я люблю тебя… — Дин… Я… — ее голос дрогнул. Страх накрыл ее, и она обеими руками крепко обняла своего внука. Слезы застилали глаза. — Что бы не произошло, не вреди себе. Ничего не делай. Дин, я прошу. Я… умоляю тебя, — взволнованно упрашивала Антика своего внука. Она не сможет вынести, если ей придется потерять еще одного важного для нее человека. «Ты не можешь так поступить, не можешь» Дин до боли сжал челюсти. Покрасневшие глаза выражали неловкость переполняющих его чувств. — Не бойся. Верь мне, — спокойно сказал молодой человек. — Я никогда не убью себя, — он взял бабушку за плечо, чтобы развернуть и посмотреть ей в глаза. — На этот раз я буду защищать своего любимого. Никто не умрет. И мой отец… он никогда не был таким! — Дин… — похоже, Антика начинала что-то осознавать. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду? — но глаза сияли непониманием. Дин отодвинулся и снова сел на пол. На этот раз он сидел с прямой спиной, а затем склонился к бабушкиным ногам. На этот раз он извинялся не как ее внук, а как Корн, который любил брата этой женщины. — Прости, что не смог защитить его, — его голос дрожал, но был абсолютно четким. — Мне жаль, что Интач погиб. Я прошу прощения за то, что ему пришлось оставить свою старшую сестру. — Дин, я… Я не понимаю, — у Антики дрожали руки, а сердце забилось сильнее. — Ты говоришь, как… Молодой человек поднял взгляд на лицо своей бабушки. Когда их глаза столкнулись, они ответили на вопрос вместо слов. Едва уловимые воспоминания проносились перед Антикой. Такого рода взгляд она видела очень давно и только однажды, когда младший брат привез ее на встречу... с владельцем темных глаз, с резкими чертами лица, который относился пренебрежительно ко всему, кроме ее брата. Корн… — Этого… не может быть… Ты… Корн… Крупная рука потянулась коснуться руки старушки, прикладывая ее к своей груди, чтобы та ощутила ритмичное биение сердца: — Он здесь. И он просит прощения. Антика почувствовала себя нехорошо, наклонилась вперед и покачнулась в сторону. — Бабушка! — Дин быстро вскочил и поддержал старушку, готовый закричать и позвать кого-нибудь на помощь. Но ему пришлось остановиться, когда бабушка положила руки ему на предплечья. — Нет… не нужно. Я в порядке. — Бабушка… — молодой человек чувствовал себя таким уставшим. Иногда догматический способ преследования прошлого причиняет боль слишком многим людям. Очень много боли. Из глаз потекли слезы. Антика смотрела на внука, будто не веря собственным глазам. Возник образ молодого человека, который любил ее младшего брата, и она протянула руку, чтобы коснуться Дина. Разве такое возможно? Антика посмотрела внуку в глаза: страдания, растерянность, горе и ясное осознание его тревожности. Темные брови, одна из которых сходилась в одну линию со шрамом на виске. Рука дрогнула от страха и неуверенности. Он боялся, что не будет прощен. — Ты устал? Мучился? — как долго ее внуку придется жить с этим чувством? Она коснулась щеки, провела линию до роста волос и заплакала, увидев слабый след на виске. — Это очень больно… Дин. — Ба… — голос Дина дрожал, — бабушка… Ты веришь мне? — Мой внук не лжец… — улыбнулась старушка. — Прости… — Дин поднял взгляд, с силой вытирая капли воды, стекающие из глаз, а темные брови сошлись в одну линию. — Прости, что не смог защитить его. — Зачем ты извиняешься?.. Ин сам выбрал этот путь. Вины Корна в этом нет, — бабушка поглаживала его по голове, успокаивая, словно это было бы утешением для ее младшего брата. Никто не виноват… Потому что ее брат сам выбрал этот путь. Антика глубоко вздохнула. Она никогда не думала, даже мечтать не могла, что столкнется с подобными вещами в возрасте шестидесяти лет. Она бросила взгляд на старшего внука, который все еще смотрел на нее с неуверенностью, опасаясь, что у нее случится сердечный приступ. — Так значит, у тебя сохранились воспоминания Корна, верно? — Большинство из них об Интаче и его семье. Других вещей я не помню. Старушка слегка опустила глаза. — Тогда… Ин… — она не сомневалась, что Ин тоже вернулся в чьем-то теле. Будет ли этого достаточно? Дин улыбнулся, взял закуску и положил в руки своей бабушки. — Ин не особенно хорошо умел готовить. Но он никогда не забывал мастерства Антики. Антика посмотрела на закуску, медленно поднесла ее к губам и улыбнулась. «Чамангкад», завернутый в лепесток лотоса. Перед глазами слегка поплыло от навернувшихся слез. — Спасибо, — она держала закуску дрожащими руками, склонив голову. — Спасибо, что все еще любишь его. Спасибо, что нашел его снова. Большое тебе спасибо. На сердце Дина потеплело. Тяжелая цепь выскальзывала по одному звену, освобождая его от напряжения, словно утопающего. «Никто не виноват. Спасибо, что любите друг друга…» Дин смотрел на бабушку, переполняемый чувствами. Он не знал, как представить своего любимого. Дин погладил бабушку по плечу и улыбнулся: — Он очень хорошо готовит. И все время улыбается. Ты полюбишь его. Антика рассмеялась со слезами на глазах и мягко коснулась руки внука. — Ты чересчур хвастаешь. Он симпатичный? — она коснулась закуски и посмотрела на внука блестящими глазами. Молодой человек взял телефон и отрыл файлы. Он сохранил несколько фотографий, в том числе и те, которые отправила Дел. Старушка медленно перелистывала изображения. Она мягко коснулась лица молодого человека с улыбкой на экране. Ее брат снова вернулся, счастливый, с улыбкой и яркими глазами. — Ты развратник! Сколько ему лет? Давно вы встречаетесь? — Ему девятнадцать. Мы вместе около трех или четырех месяцев, — если Дину придется говорить бабушке о Парме, это может продлиться весь день. — А… он помнит прошлое? — спросила бабушка, не осмелившись поднять взгляд. — Помнит… но не так сильно, как я… — Дин мягко похлопал бабушку по руке. — Если он будет готов и захочет прийти, я привезу его. Антика кивнула с замиранием в сердце. Пока не имея возможности встретиться, но зная, что ее брат снова счастлив со своим любимым, она не просила большего. Антика с удовольствием продолжала листать изображения и вдруг остановилась: — Дин! Дин удивленно нахмурился. Он посмотрел на экран, глядя на изображение. Что случилось? И замер от того, что увидел: изображение спящего Нонга в его объятиях с их прошлой совместной ночевки. Забыл! Он совсем забыл, что тайно сфотографировал его. — Эээ… — Ты ужасен! Как ты мог сделать такое с Нонгом? — бабушка тут же ударила внука. — Он еще так молод. Ему еще и двадцати нет! — бабушка стала защищать человека, с которым даже не встречалась. — Подожди, бабушка, это… — президент клуба плавания серьезно облажался. Он отступил и избегал встречаться с бабушкой глазами. — Нет! Ты не должен так вести себя со своим молодым человеком, — бабушка встала на ноги, глядя на своего внука. Дин внезапно замер, подумал, а потом слегка улыбнулся. Подтверждать ее слова он не стал, но и не отпирался. У Антики блестели глаза. Дай бог, чтобы младший из восьмидесятых не узнал, какой у него на самом деле внук! «Корн действительно был таким?» — Перестань. Ох, эти нынешние дети, — жаловалась она. — Убери от него свои руки. Он еще ребенок, — предупредила онв Дина. — Хорошо, — на этот раз Дин согласился с бабушкой. Какое-то время они просто смотрели друг на друга а потом рассмеялись. Старушка обняла молодого человека, нежно поглаживая по широкой спине и плечам, а слегка похлопала. — С возвращением. «Вас обоих… Дин и Корн» Дин и Дон разговаривали с бабушкой допоздна. Атмосфера счастья наполняла дом, где когда-то, по-мнению молодого человека, было так холодно. Когда машина отъехала, бабушка все еще стояла и смотрела на внуков, пока они не скрылись из виду. Дин посмотрел на старого образца золотое кольцо в руке. Фамильное кольцо… Бабушка сказала, что оно передавалось к старшему сыну, но традиция была утрачена с потерей Интача. Поэтому она сохранила его и собиралась отдать самому старшему внуку. Молодой человек вздохнул и положил кольцо в карман рубашки. Затем снова взял телефон. Сообщение от младшего пришло за несколько часов до случившегося.П@рм: Иду домой. Занимался, пока мозг не отказал.
Дин рассмеялся в голос и набрал ответное сообщение, а затем прикрыл глаза и отпустил себя, поглощая ощущение недопонимания в груди. Дин: Удачи. Если сможешь сдать экзамен, у меня будет награда для тебя. Независимо от обстоятельств, Парм всегда заставлял Дина чувствовать себя хорошо.***
Прошла неделя с тех пор, как Дин навещал свою бабушку. Он до сих пор ничего не говорил о ней Парму. Потому что финальные экзамены и без того делали всех достаточно напряженными. После того как Дин сдаст их, он должен снова вернуться к плаванию. Дин собирался дождаться подходящего момента и рассказать все Парму. Пусть он сам решит, хочет встретиться с бабушкой или нет. Парм говорил, что прошлое не важно, даже если он узнает о нем, лучше не станет. Для Дина найти бабушку и поговорить с ней по душам стало хорошим решением. Но для Нонга… Дин не был уверен. Это могло спровоцировать старые воспоминания, могло заставить его чувствовать себя плохо. Но, независимо от того, какое решение примет Парм, Дин с уважением поддержит его. Молодой человек вздохнул и перевернул страницу учебника. Затем взглянул на здание экономического факультета, которое сейчас было абсолютно бесшумным в связи с тем, что один из выпускных экзаменов на экономическом подходил к концу в рождественское воскресенье. Президент клуба по плаванию сдал экзамен два дня назад и ждал Нонга на факультете, но не сообщил об этом. Студенты отложили карандаши, когда преподаватель сказал им положить руки на стол. Сейчас было почти пять часов вечера, и все они были голодными. Тим сел и с ужасом опустил голову на руки: результаты теста и, более того, соревнования по плаванию, которые намечались на следующий вторник, выматывали его. — Тим давай быстрее, пошли уже, — Парм подошел ближе, когда увидел, что его друг почти засыпает. Все трое собрались вместе и последовали за своими друзьями из кабинета. Все болтали о предстоящем Новом годе и как собираются его провести. Но, как только они вышли из здания, студенты расшумелись, с интересом наблюдая за происходящим. — Ооо, вот это да, — поддразнил Тим и толкнул стоящего на месте друга локтем. — Погоди минутку. Это Пи Дин? Около каменного стола перед группой студентов сидел знакомый человек. Зелено-серые глаза вспыхнули, когда парень услышал, как его окликнули. Дин слегка улыбнулся, закрыл книгу и направился в сторону Нонга. — Экзамен закончился? — Почему ты… пришел? — Пришел забрать тебя и прогуляться. Посмотреть рождественские огни. — О~й! — Завидую тому, у кого есть парень. — Так больно… Раздражающие голоса друзей заставили Парма покраснеть. Он повернулся посмотреть на лучшего друга, который стал главным зачинщиком этих шуточек. Тим дерзко улыбнулся и бросился прятаться за Манау. — Но… я в школьной форме, — Парм дернул себя за рубашку, осматривая с ног до головы. Дин цокнул языком и наклонился к его лицу, прошептав: — Я принес тебе сменную одежду. — Хммм… — Парма распахнул глаза. — Погоди-ка. Ты принес мне сменную одежду? Но как, Пи? Ему в руки передали бумажный пакет со сложенной внутри одеждой. В голове до сих пор была путаница, пока его не подтолкнули в сторону туалетной комнаты. Когда Парм ушел, Тим бросился к президенту клуба по плаванию. — Пи Дин. Соревнования же во вторник, правильно? Дин поднял брови на слова младшего и нахмурился. — И что? — Хэй, я не собирался домой. Погоди, ты же будешь занят… Черт! — Тим вскрикнул и шлёпнул себя по лбу. — Я вернусь к остальным чуть позже. Если ты так сильно хочешь позаниматься, попроси Ай Вина потренировать тебя. Первокурсник плавательного клуба почесал в затылке. — Не хочу, Пи. Пи Вин очень строгий. Он постоянно нас гоняет, — Тим был в ужасе. В клубе самым лучшим по плаванию на километровку и, конечно же, с лучшим результатом по времени был именно Пи Вин. И его такие тренировки совершенно не напрягали. Молодой человек покачал головой. Он попрощался с младшим, тот извинился и тоже ушел. Дин продолжал ждать некоторое время, пока Нонг не вышел, словно преднамеренно дожидаясь, чтобы его друзья разошлись. — Пи Дин, это действительно моя одежда. Как тебе удалось принести ее? — он посмотрел на любимую футболку, куртку и пару джинсов. Дин помахал ключом от комнаты у Парма перед лицом. — Эй! Ты заходил в мою комнату?! — Я уже получил разрешение, — улыбнулся Дин. — В полдень звонила твоя мама, и я попросил разрешения прогуляться с тобой. После нашего разговора она сказала, где взять одежду в твоей комнате, чтобы нам не пришлось терять время. Мама и Пхум подбирали тебе набор вещей. — Пхум?! — на лице Парма появилось недоверие. Его брат постоянно болтал что-нибудь глупое, наверняка Пи Дин чуть с ума не сошёл. — Хм, наверно, мы с твоей мамой так долго обсуждали тебя, что твой брат не выдержал и выбрал все сам, — чем больше он вспоминал о сердитом выражении лица младшего брата Парма, тем больше ему это нравилось. Тот жаловался, но продолжал подбирать одежду для старшего брата. — Хм… — услышанное заставило Парма скучать по своей матери и младшему брату. Мама и брат… — А как мама могла позвонить тебе?.. — Парм чувствовал, что что-то не так. Дин пожал плечами, но не ответил, и вернулся к парковке экономического факультета. Парм сильно толкнул его по руке. — Пи Ди~н. Откуда мама знает, что у Пи есть ключ от моей комнаты? — щеки снова покраснели. — С каких пор ты созваниваешься с моей мамой? Как давно? Когда они подошли к машине, молодой человек взял ключи от автомобиля из рук младшего. Тот смущенно отдал их. — Ой, а твоя машина… — владелец автомобиля сел рядом с водителем. На ошеломленном лице было полно вопросов, и Дин не выдержал, звучно поцеловав любимого в висок. — Ааа, черт, не меняй тему, — когда Дин схватил и поцеловал его, щеки Парма залились румянцем. Изо дня в день он чувствовал, что его все больше и больше используют. — Я оставил машину у твоего дома. Будь я на ней, нам пришлось бы ехать порознь, — Дин отрегулировал сидение, а Парм надул губы. Да уж, у него то ноги и руки не такие длинные. — Я имел в виду мою маму, — жалобно прошептал Парм, но из-за тишины в машине Пи все равно услышал его. Зелено-серые глаза сверкнули в сторону. — Принцип бизнеса — это обмен. Если хочешь, чтобы я рассказал, предложи мне что-то взамен. Давай. Парм думал, о чем же таком странном просит Пи. Он пытался просчитать риск договорённости с Пи Дином. Процент выигрыша Парма был низок, но любопытство брало верх. Но что он мог предложить в качестве обмена? — Пожалуйста, позволь сперва воспользоваться кредитом! — он решил открыть кредитную линию. — На какой период? — Дин поднял брови. — Пожалуй, воспользуемся долгосрочным займом, — Парм пытался размышлять как на экзамене. Но он совсем забыл, что Дин учился на факультете менеджмента уже на третьем курсе. Старший цокнул языком и повернул руль: — Долгосрочный кредит — высокий риск для должника. Каковы гарантии? Парм толкнул Дина и довольно улыбнулся. Он догадывался, что это выйдет ему недешево. Светлые щеки начинали нагреваться. — Тогда… я воспользуюсь привилегией любовника. Дин даже остановился после услышанного. Стараясь быть терпеливым, он слегка прикусил губу, чтобы не наброситься на своего любимого прямо посреди Сукхумвит-роуд. День ото дня Парм становился все более и более «жестоким». — Хорошо. Такая гарантия внушает надежду. Тогда я буду кредитором, а ты — должником, — Дин повернулся и встретился глазами с Нонгом. — Долгосрочный кредит на неограниченный срок. Но ежемесячные платежи оплачиваются с процентами. Договорились? — подытожил молодой человек. Почему Парм должен быть должником и выплачивать ежемесячные проценты? — Нет? Тогда предлагаю рассрочку с еженедельными процентами. Договорились или нет? — Ежемесячно! Не каждую неделю! — поспешно выкрикнул Парм. Молодой человек счастливо улыбнулся, протянул руку и потрепал Парма по голове. — Каждый месяц. Хорошо, договорились. — Пи Ди~н! — после кивка Парм снова заканючил. Его опять обманули! Небо совсем потемнело. Ратчапрасонг освещался яркими красивыми огнями. Вокруг было много людей. Когда парни нашли парковочное место, то решили прогуляться. Парм захотел перекусить чем-то легким и уговорил Пи Дина пройти чуть дальше по дороге, чтобы взглянуть на большое дерево, украшенное золотисто-желтыми огнями. Но, когда они столкнулись с большой толпой людей, он вдруг попросил вернуться обратно: — Слишком людно. Дин взял Парма за плечо, чтобы никто другой не задел его. Огни были красивыми, а вот толпа народу — нет. Они продолжали идти, пока не застряли в тоннеле, где люди останавливались, чтобы сфотографироваться. Когда Дина дернули за рубашку, он повернулся и посмотрел на человека рядом. Парм вытащил телефон и попросил его сделать снимок: — Пи, сфоткай, пожалуйста. Он взял у Парма телефон скклонился ближе, и приятная атмосфера заставила его забыть обо всем. Блестящие глаза смотрели в камеру, а позади них мерцали красивые желтые огни. Дин смотрел прямо на экран. Сначала Парм удивился. Он не мог понять, почему Пи Дин до сих пор не сделал снимок, но потом их взгляды встретились на экране, и у Парма ёкнуло сердце, пустившись в быстрый пляс, качая кровь по организму. Молодой человек глубоко дышал, но не смел отвести взгляд и продолжал смотреть на экран. Парм начал считать от одного до десяти. Почему он так стесняется? Почему Пи Дин так смотрит на него? Они ведь на свидании, верно? «Черт… Ааа!» Застенчивый парень не мог держаться за руки в общественном месте. Щеки и уши залились краской. Ему хотелось зарыться в подушку, но их здесь не было, и он продолжал сходить с ума от Пи Дина. Наконец, пытаясь преодолеть дрожь, Парм повернулся к человеку рядом. — Пи… Дин?.. — его взгляд метался из стороны в сторону, когда он, краснея, все же посмотрел на Дина. Терпение Дина было разорвано словно ножницами. Он тихо выругался, забывая о людях кругом. Уверенно наклонился ближе, и губы мягко коснулись других. Сладкий и нежный поцелуй согревал сердца их обоих. Легкий вскрик вырвался у парня, которого только что поцеловали. Парм поднял руку к горячим губам и спрятал лицо за Пи Дином. Он был смущен настолько, что готов был умереть. Дин молча извинился перед ним за свою несдержанность. Затем кивнул, также извиняясь перед окружающими людьми, которые застенчиво поглядывали на них. — Парм, — Дин попытался обнять его, но парень увернулся и обнял его за талию сзади. — Нонг Парм, — молодой человек никак не мог поймать Парма, потому что тот действительно этого не хотел. В этот раз он на самом деле сильно смутился. Но Дин ничего не мог поделать. Он только вздохнул и продолжал стоять в кольце рук младшего, который обнимал его за талию со спины. Это заставляло наблюдающих за ними людей улыбаться. — Пи Ди~н! — громко простонал Парм. Дин не мог его видеть, но был уверен, что тот смущен так, что готов вырыть яму и похоронить себя в ней. — Спрячься за мной. Так никто не сможет увидеть твое лицо, — Дин довольно рассмеялся, крепко удерживая Парма за руки. — У~х, — Парм продолжал жаловаться, но все еще прятал лицо за спиной Дина. Затем он понял, что Пи Дину это нравится. Он все время улыбался, пока вел Парма через толпу посмеивающихся людей. — Парм, — спокойный голос снова окликнул Нонга, когда они покинули катастрофический тоннель. Парм медленно поднял лицо, поглядывая на наблюдающего за ним Дина. Зелено-серые глаза, освещаемые ночными огнями, были прекрасны! Парм не мог оторвать от них взгляд. Пи Дин нежно улыбнулся, и Парм улыбнулся в ответ. Старший коснулся своей большой рукой руки Парма, и тот тут же почувствовал тепло, мягкость и безопасность. — С Рождеством. — И тебя с Рождеством, — Парм пытался сдержать улыбку. — Уже Новый год. Давай вместе выразим почтение Будде в храме, — младший закивал головой. -… и родителям тоже, — молодой человек сжал маленькую руку. Парм молча проследил за этим движением, прежде чем снова поднял взгляд к горящим глазам. И четко и без колебаний ответил: — Хорошо, давай вместе почтим твоих родителей. «Спасибо, что вернулся. Спасибо, что любишь меня. Спасибо за то, что мы снова встретились»