Красная нить «Пока мы не встретимся снова»

      Снаружи небо еще не просветлело, но в комнате кто-то уже включил свет, активно встречая новый день. Высокий парень перевернулся на кровати и обнаружил отсутствие другого человека, засыпавшего в его руках прошлой ночью. Зелено-серые глаза были все еще сонными. Занавески, разделяющие спальню и гостиную, ограждали спящего от яркого света. Шум и запахи заставили молодого человека наклониться к телефону и проверить время — половина пятого.       Дин зевнул. Ему было очень комфортно, потому что этой ночью удалось выспаться. Сегодня они с Пармом собирались отправиться в храм, чтобы воздать должное подаяние на Новый год. Вчера Дин купил продукты, как и было задумано. Когда он вернулся в квартиру, то осознал, что новогодняя ночь будет громкой и шумной, поэтому остался здесь. И, конечно, мама Парма, позвонившая сыну, одобрила это.       Высокий парень встал. Он хотел помочь Парму приготовить поесть, так как тот собирался готовить на всех. Аромат заставил Дина проголодаться, и он вышел из спальни. — Чем ты занимаешься? — спросил Дин, наклонившись к Парму, что заставило того испугаться и вскрикнуть. — Пи Дин, почему ты так рано проснулся? — парень передал Дину чашку кофе и кипяченую воду. — Хочу помочь тебе. Чем я могу быть полезен? — Дин посмотрел и обнаружил, что Парм уже успел многое приготовить. Дин понятия не имел, когда же он проснулся. — Я приготовил чили и гамбургеры с тофу и чаом. Теперь я занимаюсь закуской «тхавпэб», — Парм показал на приготовленные закуски на столе. — Гамбургеры с тофу и чаом? — Дин нахмурился, услышав странный выбор меню. Парм тихонько рассмеялся. — Это похоже на обычный гамбургер. Просто он немного изменен. Я сделаю и для тебя чуть-чуть. Дождись, пока рис приготовится, хорошо? — сказал молодой человек, беря клейкую рисовую муку, которую разделил на части, затем выдавил сок пандана, и тесто окрасилось светло-зеленым оттенком. — Давай я помогу, — крупный парень поставил чашку с кофе и вымыл руки. Он с интересом взглянул еще на три отделенные части теста разного цвета, которые приготовил Нонг. — Фиолетовый от цветков горошка, желтый от тыквы, оранжевый от моркови, — объяснил Парм человеку, который с любовью наблюдал за ним. — Перемешай их, пожалуйста, чтобы тесто окрасилось.       У Дина были большие и очень сильные руки, поэтому замес теста не занял много времени, и вскоре оно стало светло-фиолетовым.       Когда Парм увидел, что Дин справляется, то повернулся взять жареные семена кунжута и приготовленные на пару бобы мунг. Молодой человек положил бобы вместе с тертым кокосом и слегка посыпал солью. Затем смешал семена кунжута с сахаром и отложил для украшения.       Парм нагревал воду, пока она не закипела, а затем положил внутрь тесто. Теперь нужно было немного подождать до готовности. — Закончив с шариками, нужно приплюснуть их, чтобы те стали плоскими, — объяснил учитель. — Положи их в кастрюлю. Когда они будут готовы, то всплывут на поверхность.       Тесто, брошенное в кастрюлю, постепенно всплывало, что давало возможность парню вытащить его и остудить холодной водой. Затем воду нужно было слить и наполнить тесто бобами, а потом обвалять в кокосовой стружке, чтобы оно не слипалось. — Мы приготовили тесто и наполнили его бобами. Теперь нужно слегка надавить на края, как у цзяоцзы. Затем посыпать тертым кокосом и кунжутным сахаром, и мы получим вкусный десерт.       Дин слушал Парма, который, казалось, наслаждался позицией учителя. Но, взглянув на бобы, Дин вспомнил тот день, когда они впервые встретились, и не удержался от смеха. — Хах, в чем дело? — Парм поднял голову со смущенным выражением на лице. Взял листья банана, чтобы полностью завернуть в них десерт. — Бобы… — Пи Дин не мог удержаться от смеха. Парм замер на какое-то время, размышляя, а затем его щеки зарделись от застенчивости. — Пи Ди~н! Не смейся. Я жутко испугался тогда, — парень надул губы.       Пи Дин мысленно вернулся к их первой встрече. Вчера, когда они покупали вещи вместе, то смеялись и держались за руки. Не было ни намека на то, что Парм может быть шокирован, даже когда они ехали в машине! Это было невероятно, что им удалось сблизиться настолько, что Парм больше не сбегал.       Парм снова надулся. А Дин готовил десерт, как учил его Парм, и продолжал смеяться. Младший обиженно отвернулся, чтобы завернуть несколько кусочков десерта. Он сложил немного в коробку, чтобы отнести в дом Пи Дина с целью выразить уважение. Также оставил несколько штук и для себя. — Прости, — сказал Дин, оперевшись плечами о стену. После завершения всех приготовлений руки были липкими от теста, поэтому пришлось вымыть их в раковине. — Ты любишь дразнить меня, — пожаловался Парм. Молодой человек пожал плечами, пока мыл руки: — Кто-то сказал, что я люблю дразнить только того… кто мне нравится.       Человек, который нравился Дину, внезапно замер. От такого любовного признания Парм растерялся, поэтому просто продолжал потирать ладони, пока все тесто не сошло. Дин слегка улыбнулся и протянул руку, чтобы помочь. — Но я всё же выражаю свои чувства тем, кто меня любит.       Это предложение заставило слушателя покачать головой. Парм посмотрел на свои руки, которые в данный момент сжимала крупная ладонь. Большие сильные пальцы мягко терли руки Парма по одному дюйму за раз, справляясь со всеми прилипшими кусочками.       Парм плотно поджал губы. Прикосновения рук Пи Дина заставляли сердце пускаться в пляс. Чем больше Дин тер его ладони, тем сильнее Парм отдергивал руки, но держали его крепко. Парень уже начал волноваться. Он чувствовал себя странно. — Пи Дин, подожди, я просто вымою их… — сказал он, поднимая взгляд к своему возлюбленному. Но Парм тут же понял, что совершил ошибку. Чем больше зрительного контакта, тем более странными становились прикосновения рук. — Пи… — позвал Парм дрогнувшим голосом.       Горячим сильным поцелуем Дин припал к сухим губам Парма. Он в смущении облизал губы. Человек, который в данный момент смотрел на него, не выдержал и снова поцеловал младшего. — Ммм… — парень тихо застонал и прикрыл глаза. Когда он ощутил кончик языка Дина, то раскрыл губы и ответил на поцелуй. Он скользнул своим языком в сочный, влажный, горячий рот Дина и стонал до тех пор, пока не смутился собственного звука. Горячее дыхание коснулось кожи на щеке и становилось все более жарким. Парм был очарован поцелуем Дина так же, как и Дин очарован поцелуем Парма.       Руки, удерживающие друг друга, начали путешествовать по телу. Чужие пальцы стали подниматься от запястья Парма выше, проскальзывая под одежду. Скольжение рук стимулировало все тело, заставляя ярко ощутить прикосновения. Просило, умоляло, будто в желании сплестись телами вместе. — Пи… Пи… — Парм чуть отстранился, чтобы позвать Дина, но затем повторил поцелуй снова. Тело дрожало, Парм чувствовал, что больше не может это выносить.       Шаловливый парень не собирался отпускать своего любимого так легко. Дин снова поцеловал Парма, но на этот раз он раскрыл объятия и повернулся вымыть свои руки и руки возлюбленного до конца, а после снова притянул Парма ближе.       Парм тяжело дышал. Он поднялся ладонями выше, хватаясь за руки Дина, крепко сжимая их, когда горячий язык старшего снова вторгся в его рот. Почему в этот раз поцелуй ощущается так… — Аааах… — молодой человек испугался, когда Дин просунул бедро между его ног, двигаясь по кругу. Нет, это намного больше, чем просто касания рук… — Пи Дин… Пи Дин… — вскрикнул парень. — Мы должны идти… аааах, — голос Парма дрожал, сопровождаемый вскриками, когда он ощутил пробуждение какого-то странного чувства ниже пояса. Парма сворачивало в клубок. Он инстинктивно напрягся, но не осмелился пошевелиться, потому что побаивался властного обращения Дина.       Дин взглянул на потолок, сожалея собственной глупости, которая толкнула его к неправильным действиям по отношению к парню в его руках. Продолжая обнимать Нонга, через какое-то время Дин смог успокоиться и мягко похлопал того по плечу. — Иди в ванную. Иди…       Получив разрешение и освободившись, Парм бросился в ванную и хлопнул дверью. А вот старший чувствовал себя болезненно и изнуряющее, оставшись на кухне один. Дин посмотрел по сторонам, сумел открыть воду в раковине и принялся энергично умываться. Он почти получил свое вознаграждение от Нонга.       Нужно было позавтракать перед тем, как отправиться в храм: гамбургеры с тофу и чаом и салат из свежих овощей.       Парм отказывался выходить из ванной, и Дину пришлось постучать и позвать его, иначе они бы опоздали. — Я скучаю по стряпне своего брата. Поэтому приготовил это. Но я немного смешал чаом, — Парм все еще краснел, рассказывая о еде. — Использовал мясной фарш, добавил немного муки и смешал с японским тофу. Не стал класть лук, заменил его тамариндом. Он тоже очень вкусный.       Светло-коричневое пюре из говядины с соусом, нежное и ароматное. Дин удивился тому, что Парм решил приготовить именно это, полагая, что такая еда более полезная и вкусная. Что касается десерта, Дин также его попробовал, он оказался умеренно сладким.       Молодой человек отрезал кусочек и попробовал. В желании ощутить это снова, Дин сьел половину от всего десерта, а Нонг смотрел на него глазами, полными обожания. — Вкуснятина! — это было похоже на детское меню, более легкое для усвоения. Парм улыбнулся и принялся за свой завтрак. Уютная утренняя атмосфера в Новый год начиналась с простой улыбки.       На рассвете храм был полон людей, выстроившихся в очередь около стола и ожидающих, когда монахи выйдут для подаяний. — Когда я был ребенком, мой папа любил брать меня с собой, чтобы преподнести подаяния, — сказал Парм, доставая вещи из сумки. Он расставил набор посуды, который принес из дома. Легкая улыбка отразилась на лице, когда Парм вспомнил об отце, которого давно не видел. — Тогда мама будила нас с братом, чтобы мы помогали готовить. В то время я даже до верхушки мойки не дотягивался, — именно это и помогло Парму привыкнуть к кухне. — А как прошло твое детство, Пи Дин? — Когда я был маленьким, то тоже сопровождал бабушку, — кивнул Дин. Он вспомнил о днях, когда был ребенком и просил приводить его в храм почти каждый день. — Каким человеком был твой отец? — Дин помнил, что Парм рассказывал, как потерял отца, когда был маленьким. Было удивительно, что он заговорил о нем. — Хм… Очень добрым и веселым. Отец сильно любил свою семью, — Парм улыбнулся Дину и прослезился. — Я бы сказал, что он был похож на тебя. — Разве я такой добрый? И люблю свою семью? — Дин нахмурился. Было странно слышать такое, потому что Нонг Дон и Ай Вин часто ругали его за то, что он недостаточно хорошо ведет себя с друзьями. — В смысле, добр ко мне. И никак иначе, — Парм покачал головой, пока другой парень не шлепнул его. — Я имею в виду общее ощущение. Когда отец рядом, он дает тебе чувство… хм… спокойствия. Именно этот вид чувств я имел в виду, — Парм рассказывал историю своей семьи, не подозревая, что Дин улыбался, потому что уже пообщался со своими родственниками. — Я только недавно узнал, что у меня еще есть дедушка. И помню дядю, хотя давно его не видел. Мы встретимся, когда мама вернется в Таиланд, — Парм был взволнован предстоящей встречей с семьей его отца. Большая рука коснулась его волос и мягко потрепала, а затем Дин кивнул, подав знак, что монах приближается к ним.       Подача подаяний новогодним утром прошла просто и мирно. Несмотря на то что никто ничего не сказал, парни были готовы сделать подношения Ину, Корну и семье, которая сейчас находилась очень далеко. Мимо проходило множество монахов, но, когда один из них подошел к парням, и те положили последние подаяния в миску, эта картина заставила монаха обратить на них внимание. Парм от удивления замер с протянутыми руками. — Эээ… это все, — обычно он был уверен в себе, когда делал подношения.       Монах мгновение смотрел на них, а затем слегка улыбнулся и вежливо сказал: — Вы двое преподнесли подаяния, также не забудьте разлить церемониальную воду.       Молодые люди, которых только что поприветствовали, взглянули друг на друга. Они уже и сами хотели это сделать. Дин и Парм подняли руки в жесте уважения.       После того как все монахи прошли, Дин и Парм помогли собрать мусор, а затем направились почтить память монахов храма и приготовить церемониальную воду. Парм моргнул, когда увидел того самого монаха, который поприветствовал их мгновение назад.       Луанг Пхор Прапхан принял подаяния мирно и спокойно, но, прежде чем парни собирались отползти обратно, он начал что-то говорить, привлекая внимание слушателей: — Сила и вера позволяют преодолеть все проблемы. То, что мы делаем, может иметь как хороший, так и плохой результат. Прощение — это очень важно. Не забывайте об этом.       Дин сложил руки, посмотрел монаху в глаза и поклонился, прежде чем перейти к церемониальной воде. Оба человека даже не осмелились сказать о мыслях в своей голове.       Черный седан отъехал от храма уже очень поздно. Парм смотрел в окно, размышляя о сегодняшних словах монаха.       Простить за что? Он даже не подозревал, что Интач может сердиться на кого-то, или кто-то может сердиться на Интача. Так что ему делать?       Пи Дин только слушал и кивал, он пытался понять, о чем размышляет Парм. Он сказал, что ему часто снился Пи Корн, особенно прошлой ночью. Парм даже думал, что не сможет уснуть от страха, потому что боялся звука новогодних фейерверков. Но, к счастью, Пи Дин остался с ним на ночь, поэтому Парм смог спокойно спать и не видел кошмаров.       Парень бросил взгляд на водителя. Поговорив с Пи Дином, Парм признал, что последнее время ему часто снились ночные кошмары, от которых симптомы его гипервентиляции обострились настолько, что парень начал задыхаться, и это заставило Пи Дина волноваться. В результате, теперь им нужно было договариваться друг с другом перед сном.       Парм надул губы… Он хотел бы, чтобы Пи Дин приходил и обнимал его во время сна. Парму было очень тепло и уютно рядом с ним. Но он чувствовал, что Пи имел некоторые нехорошие скрытые мотивы! И было бы неправильно, если бы он не возвращался домой. Рассуждая, Парм пришел к выводу, что человек напротив — тот ещё хитрец. И вместо этого он решил остаться на ночь в доме Пи. «Вряд ли он будет приставать ко мне там. Черт, хотя это еще более неловко! Ведь можно запросто столкнуться с Дел или Пи Доном!»       От подобных размышлений у Парма разболелась голова. Он серьезно покачал ей и продолжил смотреть в окно. Но незнакомая местность заставила его подозрительно нахмуриться. — О, Пи Дин, куда мы едем? — Парм был слегка сбит с толку, потому что Пи Дин направлялся не в сторону его квартиры и даже не к своему дому.       Дин не ответил, только посмотрел на Нонга, который продолжал крутить головой туда-сюда. Но, проехав по дороге еще некоторое время, Дин заметил, что Парм перестал оглядываться. Младший распахнул глаза и дрожал всем телом от напряжения.       Молодой человек замедлил движение, наблюдая за симптомами своего любимого. Как только он увидел, что Парм покачивается и обеими руками цепляется за свои брюки, то тут же немедленно затормозил на обочине. Судя по наблюдениям, симптомы были довольно серьезными, настолько, насколько Дин и подозревал. Нонг все еще боялся своего прошлого. — Все в порядке, — Дин протянул руку, сжимая дрожащие ладони. — Сделай глубокий вдох, посмотри мне в глаза, — Дин ждал, пока Парм обратит на него внимание. — Я… — Не думай об этом, ладно? Если ты не готов, я разверну машину.       Парм покачал головой и крепко сжал руку любимого. Он принял решение, поэтому у него не было другого выхода, кроме как двигаться вперед. — Поехали.       Путь к старому ветхому зданию, покрытому смутными воспоминаниями, уже был привычным. Дин был хорошо знаком с ним, потому что проезжал здесь раньше.       К счастью, дорога была свободной, что позволяло Дину держать младшего за руку во время вождения. Через некоторое время он остановился перед домом с большим садом и уникальной шатровой крышей. Хотя дом уже и был старым, но, взглянув на него, можно было сказать, что он до сих пор в хорошем состоянии.       Парм с испугом на лице уставился на дом, а дыхание стало тяжелым. Одна рука крепко держала руку любимого, а другая вцепилась в ноги так, что ткань пошла складками. Все тело дрожало от страха.       Дин отстегнул ремень безопасности и повернулся поговорить с Нонгом. Тот до сих пор напряженно сидел на месте. Дин медленно убрал руку Парма с его ног, а затем протянул ладонь вверх, к его лицу, поглаживая щеку кончиком большого пальца. — Посмотри на меня.       Парм постепенно перевел взгляд с дома на прекрасные глаза Дина. Поднял руку и уцепился за запястье старшего, словно за якорь. — В этом доме тебе никто не сделает ничего плохого, понимаешь?       Парм кивнул, все еще вздрагивая. — Но папа… Он… Отец Ина, он… — Умер давным-давно, — Дин вглядывался в лицо Нонга. — Но Пи Ан, сестра Интача… — начал он, и Парм вцепился в его запястье еще сильнее, — все еще жива, но развелась с мужем, — Дин глубоко вздохнул и продолжил объяснять: — Я должен сказать тебе кое-что перед тем, как ты встретишься с ней… Алин, племянница Ина, — он внимательно посмотрел в глаза дрожащего Парма, — она замужем. У нее трое детей. — Алин… замужем? — Парм был в шоке. Маленькая племянница Ина уже замужем? Как давно это было? — Все трое детей учатся в университете. Старший сын изучает менеджмент. Второй сын — архитектуру. А младшая дочь — искусство, — Дин чувствовал, что рука, удерживающая его, дрожит и покрывается потом.       Парм распахнул глаза, а сердце пустилось в бешеный пляс. Менеджмент, архитектура и искусство. Он повторил все три факультета, чтобы подчеркнуть догадку. — Пи…       Пи Дин изучал менеджмент, Пи Дон — архитектуру, а Дел — искусство. — Пи… — дрогнувшим, севшим голосом сказал Парм. Он сжал запястье любимого обеими руками, уткнувшись в них. Парм неоднократно позвал Пи Дина по имени, прежде чем приблизиться и обнять его. Дин нежно погладил его по спине и поцеловал в висок. — Парм… Алин — моя мама… А Пи Ан — моя бабушка, — Парм снова вздрогнул в его руках. Сердце его билось так сильно и быстро, что даже Дин почувствовал это. Он медленно отстранился от Нонга и улыбнулся, глядя на бледное лицо. Казалось, Парм вот-вот готов был расплакаться. — Тогда кто же я? — Парм посмотрел на Дина, обдумывая собственный вопрос. — Ты… это ты, — кивнул Дин. «“Парм” — значит “сила”»       Парм был уверен, что это имя дал ему его дядя. — Сегодня я привез тебя в дом, в котором когда-то жил Интач, — Дин спустил руку со щеки Парма на его грудь, касаясь сердца. — Познакомиться с его сестрой. Но есть и еще одна цель этого визита. Я хочу представить тебя бабушке, — он наклонился ко лбу Парма своим, — как своего парня.       Сердце Парма пустилось в пляс, а лицо, до недавнего времени бледное, стало краснеть. Пи Дин любил дразнить его, вызывая смущение, но такая реакция принесла ему душевное спокойствие. — Пи Дин, я в замешательстве. — Что ты имеешь в виду? — Я не понимаю, отчего больше взволнован: из-за встречи с Пи Ан или из-за того, что увижу твою бабушку.       Дин хмыкнул и поцеловал Парма в лоб, а потом широко улыбнулся: — Ладно, ты готов к встрече?       В момент страха Парм словно получил силы, чтобы успокоиться, поэтому улыбнулся и кивнул: — Готов.       И тогда черный седан проехал через открытые ворота.       С каждым шагом проходя по дому, память пробуждалась более ясно. Дин взял Нонга за руку и поспешно двинулся вперед, словно в доме, который он покинул уже очень давно, было что-то неузнаваемое. Парм коснулся рукой цветной стены, а затем провел кончиком пальца по крышке пианино. Остановился, глядя на складные двери. Глаза сейчас ярко светились от испуга, как у того, кто был счастлив вернуться домой, но не был уверен, что его примут. — Она должна быть на кухне. Я не предупреждал ее заранее, — шепотом сказал Дин.       Голос звучал по-другому. Тон немного изменился, но как можно было его не запомнить. — Оденься красиво, я познакомлю тебя со своими внуками. Золотой кратхонг — любимое блюдо Дел, — сказала бабушка, владелица дома, своей домработнице, девочке-подростку. Сегодня и домработница, и горничная были призваны на кухню еще до восхода солнца, чтобы приготовить еду и отдать подаяния. Затем женщины вернулись, чтобы разложить остатки еды в коробки для раздачи. — Тогда я положу рис сюда, госпожа, правильно? — экономка положила готовый рис в пластиковую коробку. Затем повернулась убрать законченное блюдо в приготовленную сумку. — О, и вот это… — женщина замерла на мгновение. — Это для Дина и его возлюбленного…       Парм все еще держал Дина за руку и сделал несколько шагов вперед, собираясь встретиться с бабушкой своего парня. — Иди, — Дин мягко похлопал его по плечу, — делай, что считаешь нужным. Я буду ждать здесь.       Парм кивнул, глубоко вздыхая. Он медленно отпустил руку Пи Дина и направился на кухню. Если он встретится с Пи Ан, что будет делать, что ей скажет? Если они встретятся, вспомнит ли она его? Если… — Ой, кто… — воскликнула экономка, завидев незнакомого парня, но вздохнула с облегчением, когда заметила внука хозяйки дома позади него. Старушка, упаковывающая пластиковую коробку, услышала ее голос и тут же остановилась. Казалось, словно недостающие части сложились в головоломку.       Антика оставила пластиковую коробку, и та упала на пол. Она подняла руки, дрожа всем телом. Лицо, которое она видела только с экрана телефона, теперь предстало перед ней наяву. Она смотрела на молодого парня, который также уставился на нее в ответ. Он был не так высок, как ее младший брат, и черты его лица тоже отличались, но эти глаза… они глубоко и точно указывали на сходство.       Множество чувств переполняли Антику, капли воды собрались в уголках ее глаз. Слова, которые она хотела бы сказать сейчас, были поглощены ее рыданиями. Ее брат. Ее любимый брат… — Я… Ин…       И снова рыдания. Старушка чуть не упала на пол, но вовремя оказался рядом. Он крепко обнял ее и тоже заплакал. Интач в его теле плакал от душевной боли. — Я скучаю… — он уткнулся лицом в миниатюрные хрупкие плечи, — скучаю… ууу… Я так скучаю, Пи…       Антика крепко обняла парня. Тепло, которое окутало ее, так ошеломляло, что старушка не знала, что сказать. Несмотря на то что раньше они никогда не встречались, все же они были связаны большой любовью. Старая женщина закрыла глаза и держала младшего в своих руках. Слезы текли им на плечи, промочив одежду.       Ее любимая семья всегда отдавалась теплом в ее памяти. — Ан, теперь у тебя есть Нонг, ты должна заботиться о нем, дорогая, — наставляла мать свою десятилетнюю дочь, которая теперь стала старшей сестрой. — Да, ма, конечно. Я буду хорошо о нем заботиться. — Старший сын семьи Чатпокин быстро вырастет, станет красивым и самым умным, — отец так долго ждал своего первенца. Он уже почти отчаялся, когда в семье все же родилась самая большая радость. — Папа, ты такой строгий.       Девочка уже собиралась что-то сказать, когда услышала разговор родителей, но потом повернулась к Нонгу и посмотрела в его красные глазки. Он лежал в кроватке, и его глаз не было четко видно из-за навернувшихся слез. Антика улыбнулась и протянула свой пальчик, чтобы взять Нонга за ручку. В голосе девочки слышался смех. «Луна, о, луна, я хочу риса с кари. Попрошу медное колечко, чтобы надеть Нонгу на пальчик. Попрошу слона, чтобы прокатить Нонга на спинке. Попрошу стул, чтобы братишке было удобно. Попрошу кроватку, чтобы моему Нонгу хорошо спалось» Бабушка может воспитывать моего Нонга. Но и я могу воспитывать новорожденного ребенка самостоятельно. Пи Ан будет хорошо заботиться о тебе, обещаю. — Больно… — пробормотал Парм, пока ему на глаза прикладывали мягкие подушечки с холодным гелем. — Ты слишком много плачешь, у тебя глаза припухли, — Дин помогал придерживать подушечки, пытаясь справиться с собственными эмоциями, затем снял потрепанный браслет и принялся связывать волосы младшего в пучок, но бабушка ударила его по руке. — Используй резинку, она мягче. Нонгу будет больно, когда придется снять браслет, — она посмотрела в красные глаза Парма.       Теперь бабушка и ее некровный внук сидели вместе, на что родной внук только закатил глаза. Дин отказался сменить резинку, завязав волосы пальмочкой, чтобы было удобнее промакивать глаза. Его маленький мальчик поднял руки в жесте благодарности и повернулся к бабушке, которая с тревогой вытерла глаза своего новоприобретенного внука. У обоих было много чего, о чем стоило поговорить, но они мало что могли вспомнить, и бабушка ни о чем не стала спрашивать. — Отец. То есть, я имел в виду, дедушка, — тонкие брови нахмурились, — когда он умер? — Давным-давно, я уже и не помню, — улыбнулась старушка. По правде говоря, она отчетливо это помнила. Ее отец был очень опечален, когда потерял своего единственного сына, и в итоге заболел. А потом умер вслед за сыном несколько лет спустя. — Прабабушка умерла десять лет назад. — Тогда с кем вы жили? — нахмурился парень. — Когда Алин… — на этот раз Парм смолчал, потому что Алин, его маленькая племянница, была матерью его любимого. Назвав ее имя, он почувствовал себя неуютно. — Все в порядке, можешь называть ее мамой, — сказал Дин. Его глаза сияли так же, как и сегодняшняя погода. — Правильно, называй ее мамой. Ты же возлюбленный Дина, верно? — на этот раз бабушка открыто встала на сторону своего внука.       Парм открыл рот. Он понимал, что сияющие глаза Пи Дина нравятся всем, но на самом деле он словно опять подшучивал над ним. Бабушка и внук одинаковые — те еще хитрецы! — Мама… — парень медленно залился краской. — Ма… Эээ, разве мама не жила с вами? — смущённо спросил Парм. Когда он увидел, как его любимый хмыкнул, то улыбнулся и быстро приложил компресс к глазам, чтобы избежать зрительного контакта. — Я живу одна, но внуки часто навещают меня, поэтому я не чувствую себя одинокой. — Если… — Парм приоткрыл глаза, все еще скрытый компрессом, — я могу приходить и видеться с вами чаще? — Парм хотел позаботиться о ней, хотя бы так заменив ей Интача.       Глаза старушки снова вспыхнули и потеплели. — Конечно можешь, — она поспешно взяла Парма за руку. — Этот дом всегда открыт для тебя. Если будешь скучать по мне, то всегда сможешь прийти, дорогой. — Я буду приходить с Пи Дином, — Парм улыбнулся и повернулся в сторону возлюбленного, смотря на него блестящими глазами. — Я буду часто приводить тебя. В выходные, если будет возможность, придем вместе поесть, хорошо? — сказал Дин и рассмеялся, когда бабушка и его парень одновременно вместе кивнули. Они улыбнулись друг другу, словно один из них получил позволение от родителей на совместное приглашение. Дин смотрел на улыбки на их лицах. Он был рад, что не было той грусти, как тогда, когда он признался бабушке сам.       Прекрасный взгляд опустился в пол, вспоминая нечеткие черты лица мужчины, напоминающие отца Корна. Как насчет его семьи? Они еще живы?.. — Пи Дин.       Дин удивился, почувствовав прикосновение к своей руке. Когда он перевел взгляд на Парма, то увидел адресованную ему улыбку. — Давай поедим. Бабушка много чего приготовила.       Он ничего не ответил Парму, но рука, сжимающая его плечо, говорила о том, что парень волновался. Дин улыбнулся и про себя подумал, что не должен беспокоиться о чем-то плохом.       Когда он подошел к обеденному столу, то увидел огромное количество блюд, так много, что стол был почти перегружен. Обед сегодня начнется с хаоса… — Оооо! Кто пришел! — крикнули из-за дверей. Этот возглас заставил всех троих за столом обернуться, чтобы посмотреть на новоприбывших. Дон и Дел держали корзинку с фруктами, приготовленную для бабушки на Новый год. Они выглядели озадаченно, так как не были готовы встретить здесь Парма. — Я видел машину Пи Дина, но думал, что он приехал один, — улыбнулся Дон, подходя ближе и поддразнивая парня. — Значит, решил познакомить парня с бабушкой?       Дин пожал плечами и снял браслет с волос Парма. Хотя щеки младшего горели от смущения, он не мог оспаривать данный факт. Дон был отчасти прав. Парм был смущен тем, как его любимый смотрел на него, и мог только молчать, ничего не ответив. — Ха, не думаю, что Пи попросил у бабушки разрешение на Парма, — Дел поддразнила друга, заметив его застенчивость. — Верно, Дин, — тут же сказала бабушка, — не покушайся на Нонга, — ведь внук привез и ее брата тоже.       Дин прочистил горло. Дел и Дон быстро повернулись к напуганному парню, который продолжал краснеть и объяснять, что ничего такого не произошло. — Я не покушаюсь, — его озорной ответ ничего не прояснил. — О, еще не покушался на Нонга? Но когда-нибудь… — в удивлении поднял брови Дон. — Нет! Пи Дин уже сделал… ой! — Парм попытался поспорить, но тут же поспешно прикрыл рот рукой и закрыл глаза. Он только что непреднамеренно выдал свой секрет. «Все пропало! Ай Парм, что ты только что сказал?!» — Что вы натворили?! — одновременно воскликнули Дон и Дел, а бабушка схватилась за ингалятор, пытаясь успокоиться. — Ох, если ты посмел совратить его, тебе несдобровать, молодой человек! — старушка вздохнула через ингалятор и взволнованно посмотрела в глаза маленького мальчика. Ей словно улыбался Ин. Она знала, что Ин делал это раньше, но Парм — нет. Этот ребенок выглядел намного более застенчивым. — Нет, мы ничего не делали! — парень замахал руками. Это просто недоразумение. Он быстро повернулся к Пи Дину, надеясь получить от него помощь, но тот, не давая повода, попросту отвернулся с легкой улыбкой на губах. И Парм покраснел еще сильнее. Особенно из-за сегодняшнего утра и обещания о вознаграждении.       Когда Парм понял, что не может противостоять брату, сестре и бабушке, то сдался и спрятал лицо за спину Пи Дина, который мог противостоять чему угодно. Раздался смех, и Парм поклялся, что никогда не позволит Пи Дину привести его в эту комнату снова. Но в итоге, когда он увидел большую руку, сжимающую его ладонь, и почувствовал мягкое прикосновение, пугающие мысли отступили, оставив только жар на лице и громкое биение сердца. — Тогда зачем ты приехал к бабушке, Пи Дин? — Дон указывал туда-сюда между своим братом и бабушкой. Она была авангардисткой и современной женщиной, но Дон не был уверен, что бабушка так легко примет внука с мужчиной в качестве парня. — Просто так, — пожал плечами Дин.       Антика рассмеялась. Она потрепала Парма по голове, словно ребенка. — Этот милый мальчик не позволил мне упасть. А твой Пи признался бабушке в первый же день, как приехал после долгой разлуки. — О, серьезно? — Дон посмотрел на своего брата, чувствуя, как дыхание перехватило. — Теперь бабушка познакомит его с родителями, когда те вернутся?       На этот раз Дон и Дел обернулись к брату. Дин положил золотой кратхонг в рот и слегка улыбнулся всем вместо ответа. — Черт, Пи, а ты хитрый, — младший брат посмотрел ему в глаза. — Ты берешь Парма с ночевкой в Канчанабури. Думаю, ты собираешься что-то сделать с ним. Признавайся, сейчас же! — Дон держал ложку, словно микрофон, но все же чуть дернулся в сторону, когда увидел взгляд своего Пи. — Это всего лишь награда за победу в соревнованиях… И мы поедем вместе с Пармом.       Слушатель кивнул. Старший сын Вонгнате попросил Нонга отправиться с ним в путешествие в качестве награды. Но Парм, хотя и сидел неподвижно, ощутил жар на своих щеках. Вилка задрожала в руке. Бабушка немного растерялась, когда услышала об этом.       Парень задумчиво вглядывался в глаза своего любимого с немым вопросом: «Пи Дин, серьезно?»