***
Гермиона вспоминала вечер в Париже, прогулку в Люксембургском саду, счастливую пару и клятву, в которой они обещали стать всем друг для друга. И с улыбкой на лице вспоминала танец, в котором он был ведущим, а она позволяла себя вести. Мурашки от прикосновения, учащенное дыхание, его рука на изгибе её спины. Она смотрела в его холодные, но такие красивые, серые глаза, которые почему-то раньше не вызывали никаких положительных эмоций. И в завершение танца он одарил ее своей фирменной улыбкой, только в ней не было фальши. Там, наверное, зачарованное место, оно меняет людей, жаль, только на один вечер. Она не знала, как относиться к своим новоприобретённым чувствам к Малфою. Разве может понравиться тот, кого она всю жизнь ненавидела? Нет. Тот Малфой никогда бы не понравился Гермионе. А этого нужно еще узнавать. Мысленно она провела параллель с книгой, которую по обложке не судят, возможно, его нужно прочесть до пятидесятой страницы или хотя бы до сорок второй. — О чем задумалась, Грейнджер? — Панси уже полчаса как наблюдала за странной улыбающейся самой себе соседкой, — уж не хочешь ли ты сказать, что влюбилась? — Что? Нет! — возмутилась Гермиона, — просто размышляла обо всем. — Ты вернулась счастливой после свидания, это общество слизеринцев тебе так пошло на пользу? — брюнетка внимательно следила за каждой реакцией, — или же вы поцеловались? — Прекрати! Это же Малфой! — Вот именно. Кто не устоит перед этим красавчиком? — легкая провокация, которая привела к неожиданным откровениям. — Что? Дело не в этом, — странно, но Гермиона не сердилась, она сама не могла вот уже несколько дней разобраться во всем, что происходит с её внутренним миром, — просто мне кажется, что он стал другим, но, возможно, только кажется, — она повернулась к соседке, будто хотела увидеть в её глазах подтверждение своим словам. — Все мы стали другими, столько лет прошло, — странно было откровенничать с Паркинсон, но и этот день настал, — тебе стоит узнать его получше. Насколько я знаю, после смерти отца многое изменилось в его жизни. Теперь у него есть выбор: идти по жизни с убеждениями, которые ему когда-то внушили, или стать осознанным человеком и создавать свою реальность. И он всегда выбирает второе. — Панси, — Грейнджер была поражена тем, что услышала только что от слизеринки, — я не могу поверить, что ты это говоришь мне. — Скажешь кому-то об этом — убью, — ну вот, она снова стала собой, — у тебя не завалялся где-нибудь с собой бубонтюбер? — А? Нет! Зачем тебе? — Хочу подправить милое личико той блондинке с третьим размером, — заявляет она и тут же злорадно хихикает, — я покажу ей, как связываться с Панси Паркинсон. — Не могу поверить, — Гермиона ошеломлена, — не могу поверить, что ты недавно мне рассказывала о том, как вы все изменились, а теперь передо мной снова знакомая мне слизеринка. — Грейнджер, приди в себя. Мы открываемся не всем, такая уж у нас натура. Но если кому-то позволили приблизиться к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки, то можешь быть уверена, что у такого откровения есть веская причина. — И какая причина у тебя? Почему ты не пытаешься меня покалечить, как других участниц? — Узнаешь когда-нибудь, — с загадочной улыбкой Паркинсон спустилась вниз, на поле боя.***
Миссис Малфой на два дня прибыла в Италию, чтобы поддержать свою подругу, модного итальянского дизайнера, на неделе моды в Милане. Радостное известие Драко получил вечером после завершения съемок церемонии роз. Он скучал по разговорам у камина с мамой. После того, как они в последний раз остались вдвоём, прошло много вечеров и накопилось много воспоминаний. Договорившись утром вместе позавтракать, он забронировал столик в уютном семейном ресторане. — Здравствуй, сынок. Я так по тебе соскучилась! — она заключила в объятия свою жизнь, так она всегда говорила о сыне. Если бы не было его, то, возможно, она давно прекратила бы своё существование. Только он был её стимулом терпеть все те пытки, через которые приходилось проходить несколько лет назад. В день, когда пришло осознание, что весь тот ужас остался позади, миссис Малфой позволила себе громко разрыдаться на сильном, мужественном плече её сына. Тогда он обещал ей только счастливую жизнь, вытирая слезы с маминых глаз. — Мама, ты как всегда прекрасно выглядишь, — они сели за столик, а официант любезно предложил им меню, — как проходит твой отдых во Франции? — Замечательно, родной, возможно, я пробуду там еще первый месяц осени, ты же знаешь, как я люблю прогулки по осеннему теплому Парижу. — Я бы с удовольствием присоединился к тебе на пару недель, — они передали официанту заказ и продолжили разговор. — Я буду очень рада тебя видеть. Могу познакомить тебя с очаровательной дочерью миссис Моро, она твоя одногодка и мечтает покорить сцену Большого театра. — О, поверь, актрис в моей жизни предостаточно, — вспомнив про участниц шоу, которые то и дело играли на камеру, он улыбнулся и приступил к своему завтраку. — Да, кстати, что это за шоу, о котором ты мне писал? — из последнего письма сына она поняла только то, что он проводит какие-то испытания среди потенциальных невест. — Не относись к этому серьезно, просто очередное развлечение, — с его лица не сходила улыбка, — если кто-то из них доживет до знакомства с тобой, то я непременно предупрежу тебя. — Не говори так, ты же не мучаешь их пытками? — Они сами себя приговорили к пыткам, придя на этот проект. А мистер Драко Малфой — всего лишь наблюдатель этого веселья. — Драко, неужели никто из этих девушек тебе не пришелся по душе? — Они пустые и неинтересные. Не такой я вижу миссис Малфой, — задумавшись, отвечал Драко. — Почему же тебе выбрали таких фавориток? — удивилась миссис. — Мама, фаворитки отбирались только по одному критерию. Тестирование умственных способностей не проводилось. Это просто шоу, я не планирую ничего серьезного с кем-то из них. — Брови его мамы нахмурились, кажется, она расстроилась, что сын безответственно относится к своей личной жизни. — Очень жаль. Я, безусловно, не хотела бы видеть глупую женщину рядом с тобой, но все же присмотрись, может, кто-то сможет себя иначе раскрыть. Расскажи мне о своем последнем испытании на этом шоу, — Драко улыбнулся от того, каким словом обозначила Нарцисса свидания. — Я был приглашен со спутницей на свадьбу Нотта и Гринграсс, — он с неуверенностью это сказал, так как не хотел вдаваться в подробности того вечера. — И кто же эта спутница? — полное попадание с вопросом. — Эм… мисс Грейнджер, — молчание и удивленные глаза напротив. — Та самая мисс Грейнджер? Она пришла бороться за твоё сердце? — вопрос рассмешил парня. — Не знаю, какую цель преследует мисс, но, — он вспомнил тот вечер и их чувственный танец, — без неё на этом шоу было бы слишком скучно. — Я прошу тебя, будь благоразумным. Эта девушка достаточно настрадалась в своей жизни. Не сделай ей больно, — слышать это от миссис Малфой было странным, наверное, он не ожидал такой реакции, хотя она никогда не поддерживала взгляды мужа на магглорожденных. — Я не намерен причинять ей боль, — его лицо стало серьезным, — знаешь, мне бы очень хотелось быть ранее с ней незнакомым, — в этой фразе был ответ на все вопросы, которые могла бы задать Нарцисса. — Никогда не поздно начинать сначала, — она взяла сына за руку, — помнишь, когда-то мы сделали шаг в новую жизнь, а сейчас ты можешь сделать второй. Драко Люциус Малфой, спорим на сто галеонов, что она сбежит раньше, чем дело дойдет до знакомства со мной? — Драко настроился на серьезный разговор, в котором мама даёт ему совет, но такое услышать он никак не ожидал. Что сделали с Нарциссой во Франции? — Мам, — на его лице расцветает улыбка и тут же переходит в веселый смех, — ты не перестаешь меня удивлять. Я не буду спорить с тобой, потому что её участие в проекте полностью зависит от моего решения. — Тогда сделай правильный выбор, — женщина шепотом произносит эту фразу, одаривая сына нежной улыбкой.***
Тем временем в особняке девушки проходят квест: не попадись на глаза Панси. После того как кто-то испортил её платье блевотным зельем. Платье, которое она приготовила для очередного выхода с холостяком. Паркинсон поклялась замучить маггловскими пытками каждую без разбора. Гермиона, не боясь расправы, спустилась вниз, чтобы приготовить чашечку успокоительного чая. Проходя возле комнаты одной из девушек, она почувствовала знакомые и любимые ей запахи: запах свежескошенной травы, нового пергамента и…такой знакомый аромат пьянящего мускуса и пачули. Позабыв о манерах, она без стука вошла в комнату и увидела, как в маленьком котелке варилось зелье со слабым перламутровым блеском. — Кортни, что ты делаешь? — до неё начал доходить смысл происходящего. — Я… я… просто… Стучаться не учили? — напала на нее девушка, закрыв собой готовящееся зелье. — Подожди-ка, этот запах… Амортенции? — ошарашено спросила Гермиона, стало ясно, что девушка собралась опоить им холостяка, но откуда у нее ингредиенты? Кто-то точно ей помогает. — Какая разница! Проваливай! — она явно не хотела, чтобы её план был раскрыт. А мисс Грейнджер подумала, что было бы весело понаблюдать за одурманенным любовным эликсиром Драко Малфоем. Ничего в этом страшного, в конце концов, через несколько часов оно выветрится. — У тебя перламутр слишком прозрачный, — в приподнятом настроении Гермиона вышла из комнаты, оставив за собой удивленную Кортни. Зелье получится лишь слегка опьяняющим. Вечером холостяк и ведущий шоу пришли поприветствовать всех и объявить о свидании, на которое приглашены две девушки. Драко что-то говорил о том, что завтра они посмотрят своему страху в глаза. От его слов им уже стало страшно, вопрос, доживут ли они до свидания, оставался открытым. После того, как холостяк закончил свою речь, к нему подошла Кортни, предложив выпить его любимый кофе. Из вежливости он сделал пару глотков и ушел. Но ненадолго. Амортенция подействовала. — Драко, ты вернулся! — бросилась ему навстречу Кортни, обняв так, что он поприветствовал её «душу». — Прости, мне кажется, что я… я хочу тебя? — он сам удивился от своих слов. Кажется, эта дурёха плохо сварила любовное зелье, и его действие, как и предположила Гермиона, было слабым. — Правда? Давай уйдем отсюда, — она победно улыбалась, глядя в ошарашенные глаза остальных участниц и на бьющуюся в истерике Грейнджер. — Грейнджер, пс… — шепотом позвала Панси, не понимая причины её сумасшествия, — Грейнджер, тебе вызвать колдомедика? — та лишь отмахнулась и продолжила смеяться. — Зачем уходить, я хочу, глядя в камеру, рассказать о своих чувствах к тебе. А я что-то чувствую к тебе? — холостяк был в замешательстве, кажется, он словил биполярное расстройство. Он нашел глазами камеру, которая снимала шоу, и приготовился к пламенной речи влюбленного идиота. Правда, его немного бесила Грейнджер, которая продолжала смеяться над его «настоящими» чувствами. — Да, мой хороший, сделай это сейчас, смотри, вон там камера, — вот же лживая тварь. — Грейнджер, — потрясла её за плечи Паркинсон, — парня спасать надо, я понимаю, что ты его ненавидишь, но не до такой же степени! Он собирается признаться перед всей Англией в любви этой… страшной катастрофе с отличным бюстом! — Амо… Амортенция, — все, что смогла произнести Гермиона в припадочном смехе. — Вот сейчас мы должны поменяться факультетами! — торжественно объявила Панси и отправилась на спасение холостяка. Следующим утром Малфой, придя в себя, в здравом уме и рассудке, позвал Панси, а с ней пришел и Блейз. В гостиной левого крыла друзья рассказали ему о чудодейственном напитке, который был подмешан в кофе. — А как вы догадались, что это амортенция? — спросил Драко. — Во-первых, твои действия противоречили твоей натуре, во-вторых, наша Грейнджер сказала об этом Панси. Благодаря этому знанию мы быстро привели тебя в чувства и дали зелье сна без сновидений, чтобы ты сразу никого не убил, — отчитался Блейз. — Грейнджер? А она откуда узнала? — он вспомнил, как она смеялась над его «чувствами» к Кортни. — Она сама сварила это зелье для Кортни! — сделал умозаключение Малфой. — Нет, Драко! Она не могла так с тобой поступить! — почему Панси её защищает? — Я просил тебя присматривать за ней, а не защищать! Благодаря её волшебной голове я чуть не опозорился на всю страну, — почти кричал Малфой, — они хотели выставить меня влюбленным идиотом! — Друг, правда, не делай поспешных выводов, — Забини попытался успокоить ситуацию, — это же Грейнджер! Она и эльфа не обидит! — Беги, Грейнджер! Лучше беги, — с этими словами Драко вышел на охоту. — Высокие отношения, — сделала заключение Паркинсон. — Определенно, — констатировал факт Блейз.