***
В следующий раз они сталкиваются на той же самой злосчастной остановке. Отличие лишь в том, что Мин не проспал, а ему всего-навсего ко второй паре. Паренек сидит на скамейке, откинувшись на спинку, и явно дремлет, заткнув уши наушниками. Юнги, сконфуженно присев на краешек скамьи, кидает на него удивленные взгляды, недоумевая, как можно спать, когда он, находясь на расстоянии полуметра, слышит грохот доносящихся из наушников басов. Рыжий, словно ощутив порцию чужого внимания на себе, приоткрывает глаза и зевает куда-то в шарф, окидывая брюнета взглядом. Брови едва заметно хмурятся, в карих глазах медленно проплывает узнавание, а губы растягиваются в широкой улыбке. Сердце под рёбрами начинает подозрительно разгоняться. Юнги как-то чересчур резко отворачивается, сосредоточенно принимаясь высматривать вдалеке автобус. Плевать, что тот должен появиться из-за угла в противоположной стороне. Сзади раздается приглушенный смешок. Да.. Однозначно плевать.***
Парня зовут Чимин. Юнги слышит это имя мельком, в очередной раз опаздывая и запрыгивая в отходящий автобус. Брюнет, запыхавшись, плюхается на свободное место, оказываясь аккурат напротив рыжеволосого, активно болтающего с каким-то мальчишкой-шатеном. Тот время от времени что-то негромко говорит, отчего рыжий краснеет забавно и каждый раз норовит стукнуть шатена по плечу. Внутри Юнги от этой картины что-то неприятно сжимается и в то же время трепещет тихонько, когда он видит расплывающийся по щекам Чимина румянец. Юнги хочется выругаться и вынуть это что-то из себя, потому что оно его пугает до усрачки и колотящегося сердца. Потому что периодически разыгрывающаяся аритмия абсолютно не то, чего ему не хватает в жизни. А мальчишка тем временем снова что-то тихо произносит и Чимин внезапно заходится в приступе смеха. И Юнги, если быть честным, этот до преступного мелодичный звук записал бы и поставил на звонок будильника, потому что если это не причина просыпаться по утрам, то он просто не знает, что звать таковой.***
Автобус, несмотря на ранний час, заполнен людьми, и в число счастливчиков, которым довелось урвать сидячие места, Мин, конечно же, не входит. Как и Чимин, крепко сжимающий ладошкой поручень в жалких десяти сантиметрах от его собственной. Под ребрами от осознания ничтожности расстояния до пухлой ладони снова царапает какая-то хуйня, как мысленно окрестил «что-то» брюнет. Юнги сглатывает нервно и зубы сжимает, потому что все это его несказанно беситбеситбесит. И дороги ухабистые, и давящие люди со всех сторон, и хуйня эта внутри тоже. Особенно хуйня внутри. На периферии сознания проскакивает автомобильный гудок, скрип шин и громкий мат водителя. Автобус тормозит резко и брюнет цепляется за поручень мёртвой хваткой и не падает разве что благодаря быстрой реакции. Чимин такой, однако, не обладает, ладонь предательски соскальзывает с холодного металла, а нога запинается о другую. Чимин думает, что встреча с полом это определенно не то, что подразумевает под собой понятие доброго утра, глаза зажмуривает и ладони перед собой выставляет. Однако секунды бегут, а ладони все не врезаются в твердое покрытие. Чимин боязливо приоткрывает один глаз. Примерно с десять секунд уходит на осознание, что его талию крепко обвивает чужая рука. Юнги собственно тоже не особо втыкает в происходящее и тупо смотрит на парнишку перед собой, который вроде уже и не падает, но и возвращаться в вертикальное положение не спешит. Хуйня внутри восторженно визжит и бьется башкой о ребра. - Эй.. Ты в порядке? – на автомате срывается с губ брюнета. Рыжеволосый пару раз моргает и дергается, вырываясь из чужих рук, что получается далеко не сразу – Мин держит крепко. - Я..ээ..да, - звучит немного вопросительно, - Ты не мог бы отпустить меня? Юнги чертыхается про себя, потому что по инерции продолжает сжимать чужую талию, коротко извиняется и убирает руку. А еще он благодарит Бога и всю прочую мифическую хрень во вселенной за то, что его лицо не склонно краснеть. Чимин же почти физически ощущает, как полыхают скулы и кончики ушей. - Спасибо, - тихо роняет рыжий, нервно натягивая на ладони рукава куртки. У Юнги от этого жеста невольно замирает сердце, чему он, в прочем, особо не удивляется. В присутствии Чимина его организм каждый раз начинает подозрительно сбоить. Ему хочется ответить, что, в целом, ничего страшного, на здоровье и ему вообще понравилось, но он во время одергивает себя, цепляя на губы кривоватую улыбку. Надо же, как раз его остановка.***
В кофейне, недалеко от дома Юнги, крайне уютно и варят просто потрясающий кофе. Брюнет на предпоследнем курсе универа и пашет, как проклятый. Лишние часы сна кажутся сейчас непозволительной роскошью, кофе скоро можно будет в глаза закапывать или вводить внутривенно. Двойной сладкий эспрессо сейчас является пределом мечтаний и ни о чем другом, кроме как о выборе десертов к кофе, Юнги думать не хочет. Ровно до того момента, когда видит рыжую макушку за одним из дальних столиков. Мин подавляет в себе желание развернуться и уйти куда-нибудь, где нет милых рыжеволосых парней, заставляющих сердце непроизвольно ускорять ход. Чимин ложкой зачерпывает какое-то слишком приторное даже на вид пирожное, попутно лениво вычитывая что-то в телефоне, и, почувствовав прикованный к себе взгляд, поднимает глаза, встречаясь с чужими. Ложка на мгновение застывает у рта, а в следующее губы растягиваются в приветливой улыбке. Рыжий салютует Юнги зажатым в руке смартфоном. Юнги едва заметно кивает в ответ. И чего дальше? Брюнет отворачивается к стойке, нарочито придирчиво обводит взглядом каждую скрытую стеклом пироженку, также долго выбирает напиток, раздражая уставшего бариста до дергающегося глаза. Нет, а почему настроение должно быть испорчено только у Юнги? Мин бросает сухое «с собой», расплачивается и ждёт заказ, стараясь игнорировать сверлящий спину любопытный взгляд. В том, что Чимин смотрит на него, он не сомневается.***
- Привет! Рыжий сверкает шоколадными радужками, улыбается ярко и показательно хлопает ладошкой по потрепанной обивке сиденья рядом с собой. Юнги нервно выдыхает и старательно подавляет желание послать нахуй кого-то из высших сил, ибо им там, должно быть, очень весело наблюдать за метаниями Мина в моменты, когда он сталкивается с этим сверкающим всем своим существом мальчишкой. И, наверное, там, наверху, он явно занесен, если не в черный, то в серый список, потому что таким вот неожиданным встречам сто лет как не удивляется. Сам Юнги рядом с рыжим будто сжимается боязливо, слепнет по-тихому и вязнет в этом болоте из света с каждым разом все больше и больше. Брюнет думает, что он немножко съезжает с катушек, потому что испытывать подобное к человеку, которого видел в своей жизни пять раз, как минимум, странно. Но опять же, когда бы кто слушал Юнги? Парень плюхается на единственное свободное (уж кто бы сомневался) место, тупо впираясь взглядом в собственные костлявые коленки, не скрытые черной джинсовой тканью. Не слишком увлекательное зрелище, но смотреть в окно значит смотреть в сторону Чимина, а это уж нет, увольте. Так они и едут в местами подскакивающем заполненном автобусе. Большая часть людей вышла через пару остановок (вау), количество свободных мест заметно прибавилось, но вскакивать и пересаживаться было бы, опять же, как минимум, странно. Юнги считает про себя каждую яму и выбоину, на которую они напарываются, и это отвлекает его на какое-то время, пока.. - Любишь снег? Высокий голос выводит из транса, заставляя едва заметно вздрогнуть и перевести взгляд на его обладателя. Мин честно пытается не залипнуть на пухлые, блестящие от гигиенички губы. - Так что? – колокольчиками проходится по барабанным перепонкам. - Что? – Юнги чувствует себя невероятным тормозом, не сразу понимая, что от него требуется, - Люблю. - Я тоже. Дашь ник в катке? Брюнет почти чувствует, как дергается левый глаз, перехватывает смешинки в глазах напротив, снова беспросветно тупя. Это такой подкат кривой, или что? А Чимин только губы свои красивые в глупой улыбке растягивает, держит наготове открытую заметку в телефоне и смотрит вопросительно. И Юнги сдается, сдувается, словно лопнувший воздушный шарик, потому что улыбка эта пронзительная и острая, как игла, тычет ему куда-то в самое сердце. И он вроде бы даже рад. Он непослушным отчего-то языком диктует никнейм и даже забывает спросить чужой. Зато вспоминает, что с концами проебал возможность добраться до университета во время, и вскакивает с места, скомкано кинув на последок «пока», выпрыгивает из автобуса.***
Не проходит и нескольких часов, как ему приходит запрос в мессенджере, который он, естественно, сразу же принимает. Окошко диалога сразу оказывается заполненным десятком стикеров и несколькими фотографиями с вопросом «какая?». Юнги не отвечает ничего, только лыбится в экран, как последний придурок, и посылает попытавшегося заглянуть в экран Хосока. За день он выясняет, что Чимин младше, и приставленное к его имени «хён» подозрительно сильно греет душу. За два – Чимин тоже учится и подрабатывает в танцевальной студии. За три - Чимин снимает квартиру недалеко от него самого и обожает ромашковый чай. За четыре – Юнги, кажется, обожает самого Чимина. Они договариваются о встрече всего через каких-то пять дней в той самой кофейне, которую так любит Мин. И Чимин по-прежнему кажется сгустком солнечного тепла и света, каплями раскиданного в шоколадных радужках. И Юнги по-прежнему утопает в нем и все также медленно слепнет, стоит ему посмотреть очередную глуповатую селку, кажущуюся почти спасением посреди скучной пары.***
Утро выходного дня кажется чем-то непривычным, потому что в выходные брюнет предпочитает спать и, может быть, изредка перекусывать заварной лапшой. Но стоит ему, глядя в экран телефона, прочитать неуверенное «всё в силе, хён?», как утро кажется не таким уж и хмурым. Юнги чувствует себя почти влюблённым дураком, но это почему-то не пугает и даже кажется правильным. Кофейня с утра практически пустая, бармен стреляет в сторону Юнги хмурым взглядом, видимо, всё еще храня в памяти недавний инцидент, но улыбается и приветствует брюнета дежурным «чего желаете?». Юнги заказывает эспрессо себе и ромашковый несладкий чай для Чимина, выбирает кусочек малинового чизкейка и шоколадный маффин. Он уже выучил, что младший падок на сладкое, а в особенности на шоколад во всех его видах. Чимин влетает в кофейню, звеня колокольчиком над дверью, и Мин думает, что этот звук подходит ему, как нельзя лучше. - Извини, хён, опоздал, - на ходу скидывая куртку, лепечет Чимин, плюхаясь на стул напротив. А Юнги влипает взглядом в его губы, как в банку с мёдом. - Всё хорошо, - перебивает, пододвигая стаканчик с чаем, - Я сам только пришёл. - Спасибо.. Около получаса они сидят, болтая ни о чем (болтает, в основном, Чимин), обсуждая какие-то незначительные мелочи, вроде декора вазы в углу или общей любви к сериалам. Юнги кажется, что он мог бы говорить с Чимином часы напролёт, лишь бы слушать его голос, патокой заливающий перепонки в ушах. После душной кофейни парк неподалёку кажется отличной идеей. Там немноголюдно, довольно холодно, но с Чимином рядом Юнги чувствует себя непривычно тепло, будто бы закутался в большой мягкий свитер. Младший пару раз затаскивает его в какие-то неприметные глазу магазинчики, причитая, что пора уже искать подарки к Рождеству и вообще «хён, как так можно?» и «осталось всего ничего!». Глядя на забавно возмущенное круглое лицо, Юнги думает, что главный подарок себе он уже нашел. Заверните, пожалуйста. Они гуляют, пока пасмурное небо не сменяется на непроглядную черноту с редкими звездами-блёстками. Чимин смеется с его, по мнению Юнги, не слишком смешной шутки, и брюнет всё еще хочет поставить этот звук на звонок будильника. В отдалении слышен приглушенный городской гул. В рыжих волосах, подобно льду в костре, оседают и тают первые робкие снежинки. Юнги перехватывает удивленный взгляд младшего и мысленно расплывается лужицей переслащенного какао. - Мне нравится снег, - бросает, не успев подумать, растворяясь в горячем шоколаде глаз напротив. У младшего легко-легко краснеют щёки, можно легко списать на мороз, но оба понимают, что холод здесь не при чём. Чимин переводит взгляд куда-то в подступающую темноту вечернего неба, чуть прикрыв глаза. - Мне тоже, хён, - шепчет на грани слышимости, - Мне тоже.. Юнги тонет окончательно.