***
Он не звонит и не пишет в течение дня, а Данила уже на грани. И плевать, что вчера созванивались. Он чувствует, что просто свихнется, если не расставит точки над «і». Поэтому просто покупает билет и летит в Турцию, где у Егора должен состояться концерт. Пора бы уже все прояснить, взрослые люди ведь. – Ты чего тут? – удивляется Егор, когда после концерта видит Данилу в холле отеля. – К тебе приехал, – разводит руками. – Ладно, давай свалим отсюда, – напяливает солнцезащитные очки, видимо, опасаясь вездесущих репортёров. – Да ладно, не параной, звезда, – закатывает глаза, но следует за Егором. – Меня и так все журналисты с удовольствием поливают грязью после ухода из Блэк Стар, а то ты не знаешь, – захлопывает дверь номера и выдыхает. – Я понял, к каминг-ауту ты еще не готов, – насмешливо тянет, плюхаясь в кресло. – Я и к тебе в общем-то не готов, – бормочет, стягивая с себя футболку, даже не глядя на Даню. – Я в душ, можешь заказать что-то в номер, если хочешь. Или нет… Я сам потом. Просто возьми в баре что-то покрепче, со льдом. – Вали уже. Даня понимает, что разговор будет не из легких, поэтому наливает в бокалы виски. Сразу же делает глоток. Сигарет снова нет. И он совсем не знает, с чего начать. «Понимаешь, Бар… Егор, я тут как бы понял, что… ты вроде как ниче, и мы могли бы перейти на новый уровень». Ага, тогда уж сразу стать на одно колено и предложить свои органы и конечности. И врать не хочется, а правда звучит не так красиво, как хотелось бы. Нет, Голливуд, ломает судьбы, однозначно. Слишком высокие ожидания и запросы к своей мифической половинке. Он не может ничего пообещать, и духу никогда не хватит произнести вслух все, что чувствует. Такое вообще можно сказать? – Боже, как хорошо-то… – Егор выходит из душа с влажными волосами, без тоналки и прочей хрени на лице, поэтому можно разглядеть каждую родинку и оспинку. Он и улыбается сейчас по-другому, искренне и как-то застенчиво. – Чего застыл? Давай стакан, – протягивает руку, покрытую татуировками, как защитным слоем. – Подожди, надо поговорить, – сглатывает, опуская взгляд на свои руки, когда ставит стаканы на журнальный столик. – Хорошо, – медленно садится на диван. – В общем, мы… как бы да? – несвязно бормочет. – Мы всегда как бы да, но сейчас ай донт андестенд. – Ну, ты понял. Мы… – многозначительно описывает рукой круг в воздухе. – Рыжик, завязывай с этим. Мне уже страшно, снова решил херней пострадать? Я думал, ты не для этого прилетел. – Это не херня! – не выдерживает, вскакивая на ноги. – Ты… Барби, я… попал, короче. С тобой попал. Не знаю, че там с Купидоном – косоглазие, жопорукость. Вот так вот, – выпаливает на одном дыхании и снова плюхается в кресло. Крид подозрительно молчалив и спокоен. Он не выглядит удивленным, раздраженным. Он потирает виски, берет стакан со столика, делает глоток, вертит в руке. – И… давно попал? Даня пожимает плечами – кто ж знает. Может, еще в первую встречу или когда начал раздражаться от его слащавых песенок за стенкой. – Ладно, бывает, – пожимает плечами и пьет свой виски дальше. – То есть тебе похер? – Нет. Чтоб ты знал, попал не только ты. – В смысле? – Не тупи, Рыжик. Он теряется: не знает, что делать и как реагировать. Ну, не на шею же к Егору прыгать со словами: «Миленький мой, как я тебя долго ждал!» Никто никого не ждал, не надеялся и не верил. Даня и сейчас не верит. Егор действует сам: встает и уходит к огромному шкафу-купе. Достает чемодан, копошится и через какое-то время протягивает Дане запечатанную пачку сигарет с простенькой пластмассовой зажигалкой. – Знаю, хочешь ведь. Ты часто куришь со мной. – Но ты-то нет. – Иногда можно. Даня кивает и быстро срывает пленку с пачки, вытаскивает сигарету себе, потом протягивает пачку Егору. Булаткин вместо того, чтобы сесть на диван, приземляется прямо на пол у кресла, где сидит Даня. – Дашь прикурить? – когда Даня затягивается, спрашивает. Тот щелкает зажигалкой и помогает Егору прикурить. – На диване неудобно? – А ты спускайся со своего трона и посиди со мной, – хлопает рядом. Поперечный послушно садится на ковер. Они курят какое-то время молча. – Я ничего не знаю, – выдыхает вместе с дымом Егор и бросает осторожный взгляд в сторону Дани. – Угу, – совсем не помогает тот, гася сигарету в пепельнице. – Нет, я реально не могу сказать ничего конкретного. И пообещать, – принимается с остервенением тушить сигарету. – Так я ничего и не прошу. – Окей, и как ты все это себе представляешь? – Барби, не драматизируй. Это останется между нами. Просто будем встречаться, ну… как ты там со своими тёлками встречаешься. – С тёлками? Бля… не знаю, с кем ты там встречался, но я встречаюсь с девушками. И так, как с ними у нас не получится. – А как получится? – Никак, понятия не имею, – лохматит свои обычно идеально уложенные волосы. – Ты чего меня спрашиваешь? Сам-то знаешь, как теперь? – Для начала – держи свой член в штанах, не хочу слышать о твоих похождениях. Со своей стороны обещаю то же самое, – с серьезным видом заявляет, глядя на него в упор. – Типа верность? Блять, Рыжик, серьезно? – А как ты еще хочешь? Снова альфа-самца изображать, а периодически ко мне наведываться и кончать за шторкой в душе? – Нет. Ладно, я согласен. Только никто не должен знать о наших… кхм… близких отношениях. Никто, слышишь? Придется врать, много. Меня ты не сможешь представить друзьям или устроить обычное свидание. – Понял уже, с тобой вообще никогда не было легко, знаешь ли. – Придется жить на два города, в конце концов мы должны чаще видеться, а скайп еще успеет тебе надоесть с моим гастрольным графиком. – Разберемся. – И еще… – облизывает верхнюю губу, явно нервничая. – Я не гей, понял? Даня хочет расхохотаться. После всего, что между ними было, он заявляет такое? Однажды он обязательно выведет в твиттере хэштег#КридНеГей, а потом скромно добавит: #онсомной. – Барби, все нормально, не кипишуй. Можем просто свет гасить, когда трахаться будем, так тебе легче будет на моем месте девушку представлять. Хотя, конечно, девушка из меня так себе… – подначивает Егора Даня. – Встает у меня на тебя и со светом, не волнуйся. – Значит, не все так гетеросексуально у тебя, да? – Окей, я слышал… но только слышал! – подчеркивает, как будто признается в том, что обладает сверхъестественной силой, как минимум, но Даня уже заинтригован. – Слышал, что такое бывает. Я не очень в теме, так что… – Это ты так пытаешься оправдать свое увлечение парнем? Так вот, для тех, кто в бункере. Это нормально, тебе могут нравиться и парни, и девушки. Не такая уж редкость, – тоном всезнайки заявляет Даня. На самом деле у него есть несколько знакомых, которые состоят в однополых отношениях, поэтому Даня воспринимает все это нормально. Необычно и странно было обнаружить у себя тягу к парню, когда всю жизнь до этого интересовался девушками, но не более того. А вот у Крида, видимо, с этим проблемы. – Черт, – обнимает руками свои ноги, утыкаясь лбом в колени. – Вот нахера ты мне сдался, Рыжик? – А ты мне нахера? Сплошная мозгоебка. – Может, ну их? – резко поднимает голову и поворачивается к Дане. – Кого? – Условности и рамки. Мнения. Страхи. В мире так мало нас и так много их. Я хочу отдельный мир с нами. Где нас двое и больше никого. – Мы не на необитаемом острове, так не получится. Они рано или поздно ворвутся в наш мир и разрушат и его, и нас. Они сами не замечают, как оказываются близко-близко друг с другом, практически соприкасаются кончиками носов. Смотрят в душу, а не в глаза. – Я не позволю, и ты не позволишь. – Наш мир – наши правила, – расплывается в дерзкой улыбке Даня, притягивая Егора за шею, чтобы наконец поцеловать. Они поступают неправильно, как ни крути. Мир на двоих – иллюзия. Отношения втайне – путь в никуда. Но лишь одно важно, но лишь одно нужно: пульсирующее в недрах души, готовое прорваться через любые «но» и «нельзя». Неудержимое, огромное, непокорное. Болезненно-томное. Сладко-горчащее. Живучее и живущее вечность. Чувство и состояние. Мироощущение и эмоциональный взрыв. Погибель и способ выжить. Они уже знают о его существовании, поэтому целуются, выпуская его, давая возможность поглотить, вырваться, опутать, поджечь, впрыснуть смертоносный яд. Принимают и покоряются. Ну, не дураки ли?..Часть 1
11 августа 2019 г. в 02:27
Даня выключает камеру и хватается за телефон. Но – ни звонка, ни смс. Понятное дело, что с Егором все в порядке, они созванивались вчера перед сном. У него как обычно – ни минуты свободной. Даже после того, как ушел в свободное плавание от Блэк Стар. Да и они не ванильная парочка, чтобы слать друг другу слащавые сообщения каждые полчаса. Самое ласковое, что слышал Даня от Егора за целый год недоотношений, – тупое прозвище Рыжик. Даня в отместку называл Егора Барби. «Рыжик», серьезно? Крид так же оригинален, как и его песенки.
«Рыжик, ну че, у тебя или у меня?»
«Рыжик, с меня пиво, с тебя минет, как тебе?»
«Не будь придурком, мы не виделись три недели, можно не выносить мне мозг, а, Рыжик?»
Даню жутко бесила такая манера общения. Будто Егор охереть какой босс, а он – девочка по вызову. Типа, хэй, бейби, ты чего такая несговорчивая, я тут бог вообще-то.
Их отношения изначально не были основой для любовного романа. Поначалу они просто делали вид, что изредка встречаются по-дружески прибухнуть, ну а там, слово за слово, и все заканчивалось в номере отеля, где простыни противно липли к спине, а чужие ладони доводили и сбрасывали с края. Эта сказочка про двух бро продолжалась довольно долго. Потом Крид внезапно перестал искать встреч, видимо, все эти эксперименты за закрытой дверью ему надоели, и захотелось простого и привычного траха с симпатичной девчонкой. Даня понял и не стал навязываться, в конце концов ему и самому с девушками было спокойнее. Он даже успел завести себе подружку, долго отношения не продлились, но расставание было безболезненным. Ходили слухи, что и Егор не скучал в одиночестве.
Жизнь продолжалась, работа ладилась. Никаких крутых виражей и неожиданностей. Не то чтобы Данила не вспоминал о белобрысой мечте малолеток, просто признаваться себе, что Егор может чем-то цеплять, он не собирался. Это просто эпизод, проходящее. Его даже не особенно волновали упоительные оргазмы в номерах отелей, полученные благодаря стараниям пресловутого Крида. Не велика заслуга: сосал он так себе, да и до анального секса у них так и не дошло, каждый цеплялся то ли за уплывающую гетеросексуальность, то ли за свое эго. Ну, не монетку же подбрасывать! Но им двоим, в принципе, хватало прикосновений и оральных ласк, после этого они обычно лежали по разные стороны кровати и разговаривали. Как закадычные друзья, у которых дружба проявлялась весьма специфически, но, несомненно, приносила удовольствие обоим.
Потом Егор снова ворвался в его жизнь, практически вышиб дверь с ноги и буквально проорал: «Сюрпрайз, мазафака!»
Даня лег спать около двух ночи, был злющий и небритый, в старой растянутой футболке и семейниках в клеточку. Он распахнул дверь, увидел Егора, выматерился и тут же ее захлопнул. И только после второго звонка, наконец, понял, что произошло. Он рефлекторно причесал волосы пятерней и снова открыл дверь со словами:
– Заваливайся, раз пришел.
– Привет, – как-то совсем робко пробормотал гость.
Поперечный покосился на него подозрительно, так как уж с кем, с кем, а с ним Крид никогда не церемонился.
– Ага, и тебе. Чего приперся-то?
Они вошли в комнату Дани, тот ничуть не смутившись царившего здесь бардака, свалил все вещи со стула на кровать и сделал приглашающий жест. Егор послушно сел на стул.
– Ну извини, бро, гостей среди ночи не ждал, – развел руками Даня, плюхаясь на свободное место на кровати.
– Ну, как ты? – прочистив горло, задал вопрос Булаткин.
– Чувак, давай без этого, я лег спать час назад, говори быстро, че тебе нужно, и я снова на боковую, окей? – в подтверждение своих слов парень широко зевнул.
– Можем… мы продолжить нашу… дружбу, – замялся Егор, неловко поерзав на стуле.
Надо же, а он и смущаться умеет. Вон как его проняло, прибежал среди ночи, даже время выделил, еще и лично приехал. Он-то и был в квартире у Дани один раз и то случайно, обычно встречи проходили под грифом «секретно». Чтобы ни пресса, ни друзья-товарищи не пронюхали об их нежной дружбе. В отелях они устраивали целые шпионские игры, снимали два номера, даже не на одном этаже. Даня каждый раз чувствовал себя преступником, которого разыскивает интерпол.
Ну… а так да, они друзья навек. Те, о которых на заборах пишут уравнения с именами вместо икса и игрека, а после знака равно неизменное «forever».
– Ладно, я пытаюсь сообразить своим сонным мозгом. Ты че, прикалываешься? Какая дружба?
Видно, что сама ситуация Егору не по душе: глазенки бегали, даже руки не знал куда пристроить. Как и себя, видимо, рядом с Даней.
– Меня тоже напрягает ситуация, в которой мы оказались, – бросил нервно.
– Все, харэ, завязывай, не хочу этих соплей. Нигде мы не оказались, мы уже пару месяцев, как прекратили. По слухам, ты успел перетрахать пару десятков девок.
– И что? – с претензией отозвался Крид, видимо, выбирая тактику «лучшая защита – нападение».
– Да нихуя, Барби. Ебись с кем хочешь, чего ко мне-то пришел? Минеты по пятницам не делаю, – начал раздражаться Данила. И снова-здорово: заваливается среди ночи, бормочет какую-то хрень. А он его мало того, что должен выслушивать, так Егор еще и требует от него какого-то понимания.
– Я не за благословением пришел. И еще раз назовешь меня Барби, ушатаю, понял?
– Вот и мы перешли на угрозы. Я бы с тобой поспорил, но мне мой сон важнее, поэтому, как грится, вон дверь, вон нахуй.
В подтверждение своих слов, Данила освободил место на кровати и забрался под одеяло, прикрыв глаза, хотя спать уже не хотелось. Спасибо долбаному Егору.
– Эй, ты реально спать собираешься?
– Нет, блять, я решил построить из себя обиженку. Мир вокруг тебя не вертится, Великий и Ужасный Егор Крид.
Тот ненадолго замолчал, а когда Даня действительно начал засыпать, на грани слышимости пробормотал:
– Я скучал, доволен?
– Нет, иди нахуй, – по привычке отбрил Поперечный, чтобы не сболтнуть лишнего. Например, что сам скучал по этому придурку белобрысому с замашками поп-дивы.
– Правда?
Поперечный резко сел на кровати и посмотрел прямо на недоверчиво поглядывающего на него парня.
– Заебал. Че ты хочешь? Чтобы я тебе предложение сделал? Взял ответственность за наши гейские игрища?
– Нет, – отчего-то лыбится самодовольно, понимая, что смог своими словами вывести парня на эмоции. – Ты знаешь, чего я хочу.
– Поздравляю, а я нет.
– Рыжик, ты чего выделываешься-то? Нормально же общались, – Егор встал и подошел к нему, тоже бесцеремонно спихнул вещи с кровати, сел рядом.
– Рыжик? – у Дани задергался глаз от этого прозвища.
– Ну не еблан же, хотя сейчас ведешь себя как сучка.
Булаткин усмехнулся самодовольно, мол, выкуси. Этого Данила игнорировать не собирался, поэтому резко схватил того за затылок и притянул к себе. Тот сначала не отвечал на грубый поцелуй, но потом навалился на него сверху, прижал к кровати и с энтузиазмом начал вылизывать чужой пиздливый рот. Никто обычно из их сражений не выходил победителем, потому что они оба сражались не на жизнь, а на смерть. С чужими разрушительными поцелуями, грубыми прикосновениями, собственными дыханием и сердцебиением. С собой. Потому что внутри слишком много всего разрозненного, яркого, неуловимого, но такого необходимого. Когда-то кто-то разбил у моря пивную бутылку, а прибрежная волна со страстью ювелира обтесала осколки до состояния камня. И то, что казалось бесполезным, теперь – чудо. Эти осколки-самоцветы – противоречивые чувства, которые каждый испытывал друг к другу, боясь анализировать и давать им названия.
– Черт, Барби, помедленнее, – выдохнул сквозь зубы, когда Егор отбросил в сторону его сексуальные труселя в клетку и бесцеремонно обхватил рукой чужой член.
В отместку за ненавистное прозвище, Егор сильно прикусил кожу на шее и заработал рукой быстрее. У Дани не было такой активной сексуальной жизни, как у бородатой поп-звезды, последние две недели ему и подрочить было некогда, поэтому он знал, что продержится недолго. Но Егор и не думал притормозить, а Даня просто наслаждался подзабытыми прикосновениями.
– Какой ты быстрый, – насмешливо протянул Булаткин, пока Даня приходил в себя после оргазма.
– Не у всех есть время потрахаться нормально. В душ пойдешь? – с тоской глядя на лужицу спермы у себя на животе, предложил Поперечный. В конце концов, Егор тоже заслужил свою порцию удовольствия.
Крид кивнул. Затем принялся расстегивать рубашку, открывая вид на тренированное в спортзале тело, покрытое татуировками. Даня отвел взгляд, напяливая трусы. Ну не признаваться же, что раньше его мужские тела не волновали, зато сейчас тело Егора вызывало однозначную реакцию.
Ванная у Дани небольшая, нет никакой душевой кабинки с наворотами, как в новомодной квартире Егора в Москве. Обычная ванна со шторкой. Так нелепо и неуместно выглядел здесь Егор Крид. Ощущение, что он уже родился в крутом особняке со штатом слуг и бессчётным количеством комнат.
– Скажи спасибо, что горячую воду вчера дали, – отрегулировав температуру воды, начал что-то неловко бормотать, будто оправдываясь. – Я бы пошутил, что это как-то связано с твоим приездом на концерт в Питер, приехал Крид – и пошла вода горячая, – улыбнулся, поворачиваясь к нему лицом.
– Откуда ты знаешь, что у меня был концерт в Питере? – взял в руки гель для душа и мочалку.
– Предположил, не ко мне же ты за сотни километров мчался, – просто пожал плечами, хотя уже сдал себя с потрохами. На самом деле после их «расставания» он, как хренов сталкер, постоянно проверял соцсети Егора и просматривал афиши концертов.
– Окей, притворюсь, что я тебе поверил, – мгновенно оскалился Крид, растирая себя мочалкой.
Даня тоже быстро сполоснулся и теперь ждал удобного момента, чтобы сделать приятное Егору. Тот не спешил, словно специально дразнил, как в дешевом порно, медленно втирал в кожу гель, спускаясь ниже и ниже руками.
– Заканчивай, чистюля, а то я передумаю тебе дрочить, – быстро отвернулся Поперечный, чтобы не выдать своего возбуждения, но, стоя в чем мать родила в крохотном пространстве, это просто невозможно.
– Не передумаешь, – подвинулся почти вплотную и прошептал в самое ухо.
Мурахи-слоны бодрым галопом поскакали вдоль позвоночника, а возбуждение нарастало.
– Ты прав, – как-то обреченно вздохнул и резко повернулся, чуть ли не сталкиваясь лбами с Егором.
Он почувствовал чужое возбуждение, а с губ почти сорвался стон. И пока не передумал, медленно опустился вниз, хватая парня за бедра. Егор, осознавая, что тот собрался делать, застонал от предвкушения. Ему так не хватало этого. Хоть у него и было много девушек, намного искушённее и опытнее в этих вопросах, чем Даня, именно с ним получалось стирать всех, кто «до» и не верить, что кто-то будет «после». И дело не в сексе (они, блять, вообще полноценным сексом не занимались), нет, тут другое, хоть он и сам не до конца понимал что. Наверное, с особенным человеком как-то все по-особенному. Звучит так себе, но только это объяснение приходило на ум.
– Блять… – выдохнул, цепляясь пальцами за рыжие волосы. Он знает, что Даня этого не любит и позже обязательно припомнит ему это, но сейчас хотелось цепляться за него всеми силами и способами. Члену хорошо, а Егору еще лучше. Долго такое состояние не продлится, оргазм уже рвался наружу, но ощущениями парень желал насладиться сполна. Такой послушный и услужливый Данила – редкое явление. В остальное время он матерился, шутил на грани фола, огрызался, выебывался. Егор, конечно, тоже не уступал ему, но такая передышка на вес золота.
Напряжение достигло пика, и оргазм настиг его. Через какое-то время, вставая с колен, Данила недовольно зыркнул на него, полоская рот.
– Предупредить, не?
– Как там у тебя было в шуточке про меня? В любом случае, приятного аппетита.
– Ответочка, значит.
– Так и быть, в следующий раз ответишь ты.
– Не уверен, что он будет.
– Мы же вроде порешали все.
– Значит, теперь ты вот так проблемы разруливаешь?
– А как надо? На разговор ты не повелся.
Тогда договориться так и не получилось. Но теперь Егор снова начал звонить и писать. Продолжились «дружеские встречи» и даже секс по скайпу появился. В общем, такой расклад устраивал обоих. Никто никому и ничего. Вот только все так просто было только на первый взгляд, на деле же появились дурацкая ревность, странные обиды, ссоры по пустякам. Но больше всего лично Даню пугало другое: с каждым днем все становилось серьезнее. Это уже не просто тяга к экспериментам, дружеская взаимопомощь или банальная симпатия. Здесь больше и глубже, оттого – пагубнее. Егор Крид, он же «Я-охуеть-какой-классный», он же Звездун сотого левела, вот что называется «влипнуть по самое не хочу». Ладно, разборчивым Данила никогда не был, но всему есть предел. Во-первых, мужик со всеми вытекающими. Во-вторых, он ведь Барби, хоть и мужского пола, холеный и такой же пластиковый. В-третьих, они попросту друг другу глотки перегрызут, если будут находиться в одном помещении слишком долго. А нафига такое взрывоопасное счастье надо? И без него проблем и забот хватает. И начались метания. Их бросало со стороны в сторону, как во время шторма на корабле. Егор пропадал, затем появлялся, Даня следовал той же схеме. Казалось, это никогда не кончится...