Obliviate

      -Гарри! Гарри, стой, ты должен успокоиться! - кричала ему вслед Гермиона.       Но крики возымели обратный эффект и парень по имени Гарри Поттер только прибавил ходу, пытаясь оторваться от преследований лучшей подруги.       На ходу сунув руку в сумку он выудил оттуда мантию-невидимку - если его не собирались оставить в покое добровольно, он был готов воспользоваться всеми доступными средствами для того, чтобы скрыться. Потому что вот именно сейчас ему не хотелось успокаиваться и было абсолютно наплевать, как сильно все о нем беспокоятся или какой переполох вызовет его исчезновение и как долго его будут разыскивать.       Желание оказаться как можно дальше ото всех заполнило его сознание. Казалось, что Гарри просто-напросто взорвется, стоит хоть кому-то попасться ему на глаза. И это уже даже не казалось плохим исходом, наоборот, хотелось, чтобы взрывом задело как можно больше людей. Разлететься на осколки у всех на глазах. Может быть тогда его оставят в покое.       Ворвавшись в единственное место в Хогвартсе, из которого Гарри не смогут вытащить против его воли - выручай-комнату - подросток тут же уничтожил парочку из манекенов для отработки заклинаний, которые уже стояли в комнате. А потом еще парочку, и еще, и еще, представляя на их месте всех сразу и никого конкретного. Образов, которые хотелось взорвать сегодня было так много, что они начали перетекать один в другой, смешиваться, пока в конце концов не размылись полностью.       Гарри не успокоился, пока не разгромил с десяток манекенов, предоставленных комнатой, а если в процессе и пострадали еще парочка стульев, книжная полка и доска - что ж, рядом не было никого, чтобы укорить Гарри за порчу школьного имущества.       После того, как в комнате не осталось целых предметов, гнев Гарри постепенно сошел на нет, и парень опустился на потрепанные маты.       Усталость, которую Гарри теперь чувствовал постоянно внезапно стала совсем невыносимой. Это не было приятное утомление после физических нагрузок, а та усталость, с которой иногда даже дышать было слишком выматывающим занятием.       Хотелось остаться в этой разгромленной комнате, закрыть глаза и уснуть хотя бы лет на десять, а то и проспать так всю жизнь - потертые маты казались ему сейчас удобнее самой мягкой постели. Было жаль, что это невозможно, но ничто не помешало Гарри все же закрыть глаза и попытаться заснуть хотя бы на час-другой, забыть обо всех, кому от него что-то надо.       Дамблдор мягко просил терпения и послушания, но каким-то образом становилось понятно, что это вовсе не просьба. МакГонагал требовала кубок по квиддичу, Амбридж все добивалась, чтобы он сорвался. Зато вот Снейп, казалось, не хотел от Гарри ничего. Разве только, чтобы один конкретный ученик Гриффиндора провалился с глаз долой. Гарри бы и рад, да кто ж позволит?       Даже самым близким людям всегда было что-то нужно. Рон требовал постоянного внимания к себе и к своему несомненно важному мнению, Гермиона трясла с Гарри занятия по защите, а Сириус... Бродяга, казалось, хотел то ли, чтобы Гарри больше походил на своего отца, то ли чтобы Гарри вовсе стал Джеймсом.       Почему-то никто не подходил к нему, чтобы просто посидеть вместе в тишине. Это все, чего хотел сейчас Гарри Поттер - тишины. Той самой, которая когда-то наводила на него звериный ужас, которая означала, что его снова заперли в душной темноте чулана, что о нем снова забыли. Забыли... Как же Гарри мечтал сейчас о том, чтобы о его существовании все забыли. Или самому забыть обо всем.       А ведь это было вполне осуществимо. Всего одно слово, одно простое заклинание. Оно так и вертелось на языке. Такое красивое, такое спокойное, словно горное озеро с ледяной прозрачной водой.       Обливиэйт.       Магия текла по его руке холодным, как вода в том озере, потоком, скапливалась в ладони, дрожала на кончиках пальцев. Все, что было нужно, чтобы она вырвалась на свободу - всего лишь произнести одно слово.       Гарри со страхом и толикой сожаления отбросил волшебную палочку подальше, но продолжил лежать с закрытыми глазами. Сонливость как рукой сняло, но встать он по прежнему был не в силах.       Нет, как бы сильно Гарри не хотелось забвения, он не мог этого сделать. У него слишком мало было чего-то его собственного, не принадлежащего никому другому. А все его воспоминания, мысли и чувства как раз и были тем немногим, что было только его. Без них он потеряет то, что делает его Гарри Поттером, потеряет самого себя. С ужасом Гарри представлял себе, как это, отчаяться настолько, чтобы отказаться от собственной личности. Это представлялось ему немыслимым.       Но иногда, всего лишь на доли секунд Гарри казалось, что он слишком близко подобрался к краю. Как будто уже стоит на краю обрыва, а внизу заманчиво поблескивает гладь чистой озерной воды, и нужно сделать лишь пару шагов, чтобы наконец окунуться туда.       Но это ощущение никогда не длится долго, всего лишь проносится на задворках сознания. Гарри никогда не успевает уловить его как следует и не знает, что с ним делать дальше.       Вот и сейчас, это чувство, накатив как волна, так же быстро отступило, оставив после себя лишь опустошенность.       Открывать глаза по прежнему не хотелось, и Гарри остался лежать. Время сейчас для него бежало так быстро, что невозможно было уследить, и одновременно казалось, что оно почти стоит на месте и вот-вот замрет совсем.       - В табуне фестралов появились жеребята.       Раздавшийся будто из неоткуда голос заставил Гарри сесть так быстро, что закружилась голова.       - Луна?       В самом деле, почти рядом с ним сидела, прижав колени к груди светловолосая девочка и улыбалась своей тихой улыбкой.       - Давно ты здесь? - не мог не поинтересоваться Гарри.       - Ты был так занят отработкой взрывных заклинаний, что не заметил, как я вошла.       Гарри ни на секунду не поверил, что Луна действительно подумала, что он практиковался, и почувствовал благодарность за то, что она не стала расспрашивать. К благодарности так же примешивалась толика смущения от того, что девочка видела его в таком состоянии.       - Ну что пойдем? - спросила Луна, после долгого молчания, когда Гарри уже начал погружаться обратно в собственные мысли.       - Что? Куда? - с Луной Гарри общался редко, но каждый раз ей удавалось настолько выбить его из колеи, что он потом неделями перебирал в памяти недолгие диалоги с ней.       Не обращая внимания на его ступор, Луна взяла его за руку, заставила подняться и уверенно потянула в сторону выхода.       - В Запретный Лес, конечно, смотреть на жеребят! Но сначала зайдем на кухню, захватим им гостинцев... - не прекращая говорить Луна продолжала вести Гарри, по прежнему держа его за руку.       А Гарри почти не слушал - он сжимал маленькую ладонь и чувствовал, как от неё по его руке поднимается вверх, пробирается в грудную клетку что-то теплое и ласковое, как солнечный свет весной, и заполняет собой все пространство, где еще минуту назад плескалась ледяная вода.       Гарри машинально погладил ладонь Луны большим пальцем и, получив такой же жест в ответ, сам не заметил, как начал улыбаться.