Сталкер

      Утро было как в песне — хмурое и туманное. Андрея потряхивало то ли от сырости, то ли от усталости, то ли от того и другого. Хотелось уже скорее добраться до дома и завалиться спать, двое суток на ногах. Но он подозревал, что это желание исполнится не скоро — Олежа обязательно устроит показательное выступление. Уже давно пора было что-то решать с ним, но Андрей всё откладывал и откладывал.       Что это — малодушие? Трусость? Жалость? Да всё вместе. Всё-таки три года вместе, правда, последние несколько месяцев только как соседи. Олежа бесился, называл Андрея импотентом, но уходить не торопился. А Андрей не выгонял. Но, кажется, сейчас дошёл до той черты, когда и вместе тесно, и врозь вовсе не скучно.       Что Олежа бегает от него налево, Андрей знал с самого начала. Неприятно, но не смертельно — не девка же, чужого ребёнка на горб не посадит. Да и о чувствах речи не было — просто удобно обоим, вот и все дела. Чтобы не подхватить чего-нибудь неприятного, Андрей раз в полгода гонял любовника сдавать анализы и никогда не забывал о презервативах. Хотя, опять же, в последнее время они так и лежали ненужные.       И всё вроде как всегда, но неожиданно пришедшая мысль, что мелкий шлюшонок выжил его из своей же квартиры, подтолкнула к действиям. Правда, чтобы не наломать дров, Андрей остался дежурить за приятеля — у того так кстати жена собралась рожать.       Олежа позвонил вечером, чуть не сломив решимость Андрея, втайне всё же надеявшегося, что всё не так плохо, но тот был в своём репертуаре.       — Мне нужны деньги! — заявил он. И ни тебе «здравствуй», ни «как дела». — Я сегодня был на распродаже. Андрюша, там такая куртка! Хочу! И недорого совсем. Я отложил до завтра. Деньги где?       — Денег нет, — еле сдерживаясь, ответил Андрей. — Кто-то совсем недавно купил себе охуительные конверсы.       — Ну Андрюша-а-а, не будь жадиной. Займи у кого-нибудь, — заканючил Олежа.       — А отдавать я чем буду? Задницей? Так она у меня не такая привлекательная, как у тебя, — резко ответил Андрей. Олежа, не уловив его настроения, хихикнул.       — Есть любители и на такое, — протянул он.       Олежино счастье, что он в этот момент был на другом конце города, иначе бы Андрей не сдержался и всё-таки врезал ему.       — Денег нет и не будет. Хочешь курточку — ищи работу! — сквозь зубы процедил он, догадываясь, что сейчас начнётся. И не ошибся.       Олежа умел визжать не хуже бабы. Да он и есть баба с членом. Девчонки, работавшие в отделе, были больше мужиками, чем Олежа.       — Ты должен радоваться, что я вообще на тебя посмотрел! — орал тот в трубку, а Андрей только морщился. — Да любой рад такого бойфренда иметь! — напоследок рявкнул Олежа и отключился.       «Бойфренд». Олежино словечко. У него их было много, и Андрея это жутко раздражало. Чем плох русский язык, он не понимал. А Олежа с радостью подхватывал новые слова, не всегда даже понимая их смысл, но при этом у него то и дело проскакивало «ихнее», «евойное», «заместо» и тому подобное. Верно говорят — деревню из человека трудно выдавить. И для этого даже необязательно быть деревенским жителем. Олежа вон родился и вырос в городе…       Мысли были нерадостные, но дорогу до дома скрасили и сделали её короче. Андрей зашёл в подъезд, заглянул в почтовый ящик. Пусто. Неужели персональный сталкер оставил его в покое? Это вряд ли. Такое упорство — и исчезнуть не попрощавшись? Не похоже на незнакомца, психологический портрет которого Андрей уже давно составил у себя в голове, благо работа оперативника научила этому.       Первый конверт со своим именем Андрей нашёл в почтовом ящике примерно полгода назад. И испугался. Они тогда как раз раскручивали одно непростое дело, и на них давили со всех сторон — и начальство, и подозреваемые. Угрозы стали уже привычными, но до каких-то конкретных действий дело не доходило. И тут это письмо.       Первым делом Андрей хотел отнести его экспертам — мало ли что. Но потом, прощупав, понял, что, скорее всего, ничего опасного там нет и можно глянуть сначала самому. Но на всякий случай ушёл на пустырь, подальше от домов. Опять же — мало ли.       В конверте лежали фотографии. Немного, всего десять. И на всех — он. А ещё была маленькая записка, отпечатанная на компьютере.       «Здравствуйте, Андрей. Мы не знакомы, но вы мне нравитесь. Я бы сказал больше, но, боюсь, вы мне не поверите. Глупо же — влюбиться, не зная человека. Я ничего не жду. Знаю, что у вас есть друг. Он вам совсем не подходит, но лезть в ваши отношения я не буду. Просто позвольте делиться с вами моими впечатлениями. Тем, как я вас вижу».       И всё, ни слова больше. Следующие конверты уже были без писем, только с фотографиями. Первый конверт он, кстати, всё-таки отнёс экспертам, на всякий случай. Пальчиков, ожидаемо, в базе не оказалось, но он до сих пор нет-нет да оглядывался в поисках своего неведомого поклонника.       Тот ни разу на глаза не попался, и Андрей иногда со злостью и восхищением думал, что вот бы такого специалиста им для наружки — цены бы ему не было! Судя по некоторым фото, снимал парень — почему-то Андрей был уверен, что сталкер младше его — с очень близкого расстояния. Однако никого постороннего, незнакомого Андрей возле себя не видел, а некоторые кадры были сделаны тогда, когда он считал, что рядом вообще никого нет.       Конверты подкидывали каждую среду, а сегодня… А сегодня четверг! Неужели Олежа сподобился и заглянул в почтовый ящик? До сего дня он никогда не интересовался такими мелочами, будь то проверка почты, вынос мусора или уборка, но закон подлости всегда срабатывает неожиданно. И если очередной конверт попался Олеже на глаза, то скандала не избежать. Ну и ладно! Андрей хотел обойтись малой кровью, но и это ему на руку.       В коридоре стоял чемодан, на нём лежали разорванные фотографии. «Таки он», — равнодушно подумал Андрей и без сил опустился на тумбочку, откинувшись на стену и прикрыв глаза.       — Чего расселся?! — тут же развизжался Олежа, появляясь в поле зрения. — Забирай своё тряпьё и вали отсюда! Так и знал, что у тебя кто-то есть! — орал он, ничуть не переживая, что их могут услышать. Андрей решил его не перебивать и дослушать заранее — он был в этом уверен — заготовленную речь до конца. — То-то у тебя денег нет для меня! Ещё и дежурства эти! Ты к нему бегаешь, да? Значит, на меня тебе насрать, нового нашёл, да? Только, милый, не надейся, он тебя долго терпеть не будет! Такого дурака, как я, ещё поискать!       «Ой ли? — хотелось сказать Андрею. — Это ещё большой вопрос, кто из нас дурак. Скорее уж я…»        — Ну! — между тем продолжал Олежа. — Поднялся и ушёл!       — Ничего не попутал? — вкрадчиво спросил Андрей, наконец решив, что пора и ему высказаться. — Не забыл, ЧЬЯ это квартира?       Олежа моментально сдулся, побледнел, губы задрожали, даже слезу пустил — такую же фальшивую, как и он сам. Какой актёр пропадает! Жаль, публика в лице Андрея попалась неблагодарная.       — Сейчас ты распакуешь вот это, — Андрей показал на чемодан, — разложишь всё по местам… Что? — спросил он, заметив, как забегали глаза у Олежи. — А ну-ка, дружок, посмотрим, что ты там устроил…       Андрей аккуратно отложил обрывки фотографий в сторону, открыл чемодан и достал первое попавшееся под руку — рукав от своей куртки. Олежа, поймав его взгляд, задрожал уже по-настоящему.       — И что это? Нет-нет, это был чисто риторический вопрос, — вздохнул Андрей.       — Какой? — подал голос Олежа.       — Не важно, всё равно не поймёшь. Ты лучше скажи мне, хоть что-нибудь целое осталось, кроме того, что сейчас на мне?       — Твоя форма, — просипел Олежа, отступая в комнату.       — Ну хоть за это спасибо, — кивнул Андрей. — Сколько там твои конверсы стоили? — поинтересовался он. Олежа икнул, но пятиться не перестал. — А курточка? И что ты там ещё себе напокупал…       Андрей встал и прошёл к шкафу, отодвинув Олежу с дороги. Внешне по нему было незаметно, но внутри клокотала злость и требовала выхода. Придурка бить не хотелось — личико и всё остальное ему очень скоро понадобятся для поиска нового места жительства. Поэтому Андрей по одной доставал Олежины тряпки и рвал их у того на глазах. Олежа — удивительное дело! — молчал и только глотал слёзы — теперь уже настоящие.       — Ну вот и всё, — спокойно сказал Андрей, откидывая разодранную пополам футболку, очень крутую и модную, как ему говорилось. — Теперь мы с тобой на равных, — кивнул он. — Я сейчас спать, — продолжил он, подпинывая ногой гору тряпья к Олеже, — а ты тихонько соберёшь вот это и то, что в коридоре, и унесёшь на помойку. Потом тихо уберёшься сам, чтобы я тебя больше не видел. И, Олежа, не дай тебе Бог прихватить что-то не своё — найду, ты меня знаешь. И не таких находил.       Олежа только кивал мелко, соглашаясь, и икал. Смотреть на него не хотелось, и Андрей, скинув куртку прямо на диван, ушёл в ванную — смыть с себя всё, что произошло. Отложенные раньше кусочки фотографий прихватил с собой, чтобы напуганный уже его бывший и их не выкинул.

* * *

      И опять домой не хотелось. Иногда Андрей думал, что он погорячился, но потом сам себя ругал. После ухода Олежи неожиданно стало хватать зарплаты, и не такой уж маленькой она оказалась. По крайней мере, ему достаточно.       Олежа благоразумно не попадался ему на глаза, где он и как, Андрея не интересовало. В квартире стало пусто и одиноко. Хотя одиноко было и раньше. Не спасал даже бубнёж телевизора, который Андрей включал, чтобы не было так тошно. Но лучше уж так. А от одиночества спасала работа. Ребята в шутку спрашивали, не собирается ли он перебраться в отдел насовсем, Андрей только отмахивался и с головой уходил в дела. Все быстро просекли, кого можно попросить подменить на дежурстве, и обращались к нему. Андрей никому не отказывал. Хоть так, хоть до красных кругов перед глазами от усталости, но не один, среди людей.       Естественно, такая жизнь до хорошего ещё никого не доводила. Андрея вот довела то ли до отпуска, то ли до больничного. После планового медосмотра его вызвало к себе начальство и, бросив на стол перед ним заключение комиссии, принудительно отправило отдыхать.       Что делать с внезапно появившимся временем, Андрей понятия не имел. Родни у него не было, друзей — тоже. Раньше развлекал Олежа, но лучше без него. И Андрей отдыхал как мог. Спал, просыпался, курил, ел, неприкаянно слонялся по квартире и опять спал. Еды хватало, сигарет он тоже взял с запасом, поэтому из дома выбрался только один раз — к почтовым ящикам. Конверта не было. «И этот меня бросил!» — с обидой подумал Андрей, и эта обида встряхнула, заставила выбраться из сонного безделья. Опер он или кто?! «Ну, держись, сталкер!» — мысленно предупредил Андрей с неожиданным для себя энтузиазмом.       Перво-наперво он отнёс пару снимков ребятам-экспертам, попросив сделать всё тихо и быстро. Как он и предполагал, фото делались камерой с близкого расстояния.       «А ты не дурак, сталкер, — рассуждал Андрей. — Знаешь, что так безопаснее, труднее вычислить. Ну ничего, я тоже не лапоть, умею кое-что!»       Теперь он уже не просиживал дни дома, нарочно бродил по городу, всматриваясь в лица прохожих и обращая внимание на всех, у кого в руках видел камеру. Таковых было немного, но Андрей чувствовал — не те, не ОН, не сталкер.       «Ну же, — звал Андрей, — появись! Не дух же ты, в самом деле! Нет, ты живой, я знаю. А ещё трус! Давай! Вот он я!» Но никто не откликался, не выходил навстречу, никто не слышал…       Отпуск подходил к концу, а Андрей так и не сдвинулся с мёртвой точки. Всё, что у него было на руках, это фотографии и заключение экспертов. Правда, показалось, что появилась маленькая зацепка, когда, рассматривая снимки, один из парней сказал, что где-то он такое уже видел, но тут же пропала, потому что тот так и не смог вспомнить — где именно. Но надежда-то оставалась! И Андрей не собирался сдаваться, потому что, разыскивая своего сталкера, он чувствовал себя живым и… нужным.       А конверты со снимками опять стали появляться в почтовом ящике…       Дни шли за днями, складывались в недели, вот уже и отпуск кончился, а Андрей так и топтался на одном месте. И продолжал надеяться, по опыту знал — пусть не сейчас, но его влюблённый сталкер где-нибудь да проколется. Не бывает идеальных преступлений, и то, что многие не раскрываются — это не талант преступника, а нерадивость следователей и оперов. В этом Андрей был уверен. А его сталкер и преступником-то не был. Только одного Андрей не мог понять: раз тот так тщательно следит за ним, то должен знать, что с Олежей у Андрея давно всё в прошлом, так почему не проявится, не сделает первый шаг?       В толпе мелькнуло знакомое лицо. Неужели?! Этого парня он встречал уже несколько раз, но тот не делал ничего подозрительного, на Андрея не смотрел и камеры у него в руках совершенно точно не было. Но Андрей всё же решил пойти за ним. Заметив, что привлёк к себе внимание, парень нырнул в казалось бы не такой уж плотный людской поток и исчез. Растворился, чёрт возьми! Но теперь Андрей хотя бы в лицо знал своего сталкера. А то, что это он, ему подсказывала интуиция.       Тот, к слову сказать, оказался постарше, чем представлялось Андрею, почти ровесник. Но очень проворный. Нет, точно надо его звать к ним в отдел, решил Андрей. Но сначала поговорить с глазу на глаз.       Долго держать в тайне своё личное расследование не удалось, проболтался кто-то из экспертов. Ребята, конечно, посмеялись, решив, что это какая-то девушка и холостяцкой жизни Андрея скоро придёт конец, а он не стал спорить. Сам-то он точно знал, что это совсем не девушка — ничего женственного в его сталкере не было, в отличие от того же Олежи. А вот за помощь, пусть и выражавшуюся в советах, был благодарен. Именно в отделе кто-то подал дельную мысль, что Андрея, скорее всего, могли приметить на одном из дел, а дальше клубочек наконец стал разматываться.       Вспомнилось, что года полтора назад они действительно расследовали поджог выставки фотографов-любителей. На злоумышленников вышли быстро, наверное, поэтому и не запомнилось, выветрилось из памяти. Но на всякий случай Андрей всё же сбегал к экспертам, и тот самый парень с удивлением подтвердил, что да, точно, именно там он и видел похожие работы.       — Я и сам люблю фотографию, но времени не хватает. Хожу вот, когда время есть, по выставкам. И на ту успел, её же не сразу подожгли, — смущённо объяснил он. — Только имени не помню, прости, но могу помочь выйти на организаторов.       И вот — наконец-то! — у Андрея в руках список всех участников той самой выставки. Осталось вычислить своего сталкера, и дело можно считать закрытым. Ну или, наоборот, открытым — тут уж как получится.       Девушек, которых было всего трое, он сразу вычеркнул, потом поискал в интернете фото оставшихся парней, все они быстро нашлись в соцсетях, но чёрт бы побрал этих креативщиков — почти у всех были какие-то глупые картинки вместо нормальных «профиль-анфас». Ну что ж, придётся пройтись по адресам, Андрей даже придумал, чем будет отговариваться, но тут само провидение решило ему помочь.       Звонок раздался ровно в три ночи. Андрей специально посмотрел на время, прежде чем принять вызов.       — Захаров, тут твоего родственника привезли, — раздался голос дежурного. — Тебя требует.       Андрей хотел было обматерить шутника — не было у него родственников! — но тут вспомнил об Олеже. Один всё же был, пусть и ненастоящий. Андрей сам представил его так, когда Олежа однажды и единожды завалился к нему на работу. Пришлось ему, конечно, ждать у дежурного, пока Андрей освободится, и за это время почти все сбегали посмотреть на чудо невиданное, зато потом сочувствовали, что Захарову так не повезло с роднёй. Андрей уже забыл об этом, да и об Олеже не вспоминал, а он вот сам о себе напомнил.       Коль назвался груздем, а в его случае — родственником, то надо поддерживать легенду. Андрей нехотя собрался, вызвал такси и поехал выручать бывшего. Он подозревал, что тот таким образом решил вернуться, потому, входя в отдел, был не в самом лучшем настроении. Если Олежа сейчас начнёт ныть и просить прощения, просто попросит ребят определить его на ночь в камеру, там ему быстро мозги вправят.       В кабинете сидели трое: Илья — дежурный оперативник, Олежа и ещё один парень.       — Здоров, — поздоровался Андрей с коллегой и вопросительно уставился на своего «родственника». — Ну и что произошло?       Олежа поднял голову, и Андрей удивлённо присвистнул — под глазом у того наливался синяк, губа была разбита, нос распух.       — Хреново выглядишь, — не стал врать Андрей. — Всего-то несколько месяцев самостоятельной жизни, а она тебя вон как потрепала, — хохотнул он, не испытывая и грамма сочувствия.       — Ну я, пожалуй, вас оставлю. Вы уж тут сами разберётесь, по-родственному, — поднялся из-за стола Илья.       — Этого заберёшь? — показал на парня Андрей.       — Зачем?       — Это точно не мой родственник, — развеселился Андрей.       — Но подрался с твоим. Разбирайтесь сами, в общем, а я пойду выпью чего-нибудь, а то засыпаю, — зевнул Илья и вышел из кабинета, осторожно прикрыв дверь.       — Ну, кто первый? — спросил Андрей, усаживаясь на место Ильи. — Раньше ты ни в чём подобном замечен не был. Что же сейчас случилось? — так и не дождавшись, пока кто-то заговорит, Андрей обратился к Олеже.       Тот сопел, всхлипывал, но говорить не торопился, только бросал злые взгляды на второго участника пока непонятного Андрею инцидента.       Его, кстати, Андрей толком и не рассмотрел, парень как отвернулся демонстративно к зарешеченному окну, стоило Андрею зайти в кабинет, так и сидел, глядя в темноту.       — Вот у него спрашивай! — наконец заговорил Олежа, тыкая пальцем в сторону своего, судя по всему, оппонента. — Налетел на меня, при всех шлюхой обозвал, — всхлипнул он, жалобно взглянув на Андрея и тут же отведя взгляд.       Андрей рассматривал своего бывшего сожителя. Мальчик-праздник, хотя «мальчику» почти тридцатник. Ещё лет пять, и опустится на самое дно. Но пока товарный вид держит. Эх, Олежа, Олежа… Всё-то тебе мало. Сожалел ли Андрей, что они расстались? Нет. Может, если бы хоть немного любил… Но о любви не было речи с самого начала их отношений. Просто обоим было удобно: Андрей пустил Олежу жить, а Олежа подставлялся. И если бы вконец не обнаглел, то всё, возможно, так и продолжалось бы до сих пор.       Взгляд зацепился за листок, лежавший перед ним на столе. Не протокол, просто имена. Андрей усмехнулся, представив, как злился Олежа, когда ему пришлось назвать свои фамилию и отчество. Иванов Олег Васильевич. Блистательный Олежа не мог быть каким-то там Ивановым и тем более Васильевичем, но почему-то оставался им, хотя сейчас возможностей поменять и имя, и фамилию хоть отбавляй. Но это теперь совсем не интересовало Андрея, пусть новый любовник Олежи разбирается с его тараканами. А любовник, судя по всему, был — вся одежда новенькая, дорогая. И курточка… Та самая, наверное.       А вот второе имя… Андрей даже дышать перестал. Достал из кармана сложенный вчетверо листок, аккуратно, будто боялся, что буквы разбегутся, разгладил его, нашёл нужное в списке и сравнил с тем, что было написано под именем Олежи. Звягинцев Станислав Александрович. Совпадение? «А вот сейчас и проверим!» — с весёлой злостью подумал Андрей и поднялся.       — Тебя есть кому забрать? Или дать денег на такси? — спросил он у Олежи.       — Заберут, — закивал тот и радостно улыбнулся, победно посмотрев на своего противника. Но триумфа не получилось. Во-первых, тот так и не соизволил повернуться и проявить хоть какой-то интерес к происходящему. А во-вторых, подбитый глаз заплыл окончательно, и победителем Олежа не выглядел, скорее — потрёпанной шавкой.       — Тогда иди, — кивнул ему Андрей.       — Меня точно выпустят? — недоверчиво спросил Олежа, не веря, что Андрей не станет мстить — уж он-то не упустил бы такой возможности.       — Иди, выпустят.       И стоило за Олежей захлопнуться двери, Андрей уже забыл о его существовании, полностью сосредоточившись на господине Звягинцеве.       Он подошёл к окну, посмотрел на улицу, где всё ещё царила темень, развернулся и сказал:       — Ну, здравствуй, сталкер. — По тому, как вздрогнул парень, понял, что не ошибся. — Здесь поговорим или ко мне пойдём?       — А этот? — Он наконец поднял глаза на Андрея.       — А что этот? Вернуть?       — А разве вы?.. — мотнул головой в сторону двери Стас.       — Плохо ты следишь за мной, маньяк, — шутка хоть и избитая, но сейчас пришлась очень кстати, и Андрей не удержался. — Я уже давно одинокий мужчина. Ну так что, ко мне?       — К вам, — согласился Стас, вздохнув. Видимо, не очень понравилось ему здесь.       Немногочисленный состав, дежуривший этой ночью, с удивлением провожал взглядами Андрея, почему-то уходившего не со своим родственником, а с незнакомым парнем и выглядевшим донельзя довольным.

* * *

      Они долго шли молча. Автобусы ещё не ходили, а вызывать опять такси Андрею не хотелось.       — Бить будете? — наконец заговорил Стас.       — Да тебе и так досталось, — усмехнулся Андрей, покосившись на него. Нет, побитым он не выглядел, но всё же следы драки на нем присутствовали.       Олежек даже в драке был больше бабой — только и смог оставить пару царапин на лице и на шее соперника.       — Тогда, может, я лучше домой? А поговорить и потом можно, — предложил Стас.       — Нет уж, опять от меня сбежишь! Хватит, набегался, — Андрей говорил строго, даже угрожающе, но, похоже, Стас совсем не испугался. Вон, отвернулся, пряча улыбку, но Андрей её всё же заметил.       Дома он, как настоящий хозяин, пригласил Стаса сразу на кухню. Ну не в спальню же его тащить, в самом-то деле. Хотя хотелось. Спавшее до этого либидо вдруг проснулось и напомнило, что Андрей — мужчина в самом расцвете сил.       — Ну, рассказывай, — приказал он, когда на столе уже стояли чашки с кофе и сахарница. Больше, к своему стыду, Андрей ничего предложить не мог — последний кусок хлеба он съел вечером, утром как раз хотел смотаться в магазин за продуктами.       — Что? — Стас сделал вид, что не понимает. Ещё один актёр на его бедную голову, подумал Андрей и уточнил:       — Следил за мной зачем, фотографии эти. Для чего присылал?       — Хотелось, — смутился Стас.       — А ты точно маньяк. Им тоже известности хочется. И чтобы нашли их, поэтому и следы оставляют…       — Я же ничего плохого не сделал, — вскинулся Стас. — А фотки… Ну да, сглупил. Но мне хотелось, чтобы вы знали, что… Знали, в общем.       — Ну узнал, а дальше?       Стас пожал плечами — что тут скажешь? В том единственном письме он всё сказал, и с тех пор ничего не изменилось. А ведь всё могло закончиться не так мирно. Капитан Захаров мог оказаться совсем не таким спокойным, как ему изначально показалось. Но вроде обошлось, и вот Стас сидит на кухне в квартире своего… Кого? Возлюбленного? Чушь какая, и слово дурацкое, но другого он подобрать не мог, поэтому пусть будет так. Сидит на кухне у Андрея и пьёт что-то, не чувствуя вкуса. И отвечает на вопросы. Кстати, почему он сидит здесь, а не где-нибудь в камере, или куда там сажают преступников?       — А почему меня не арестовали? — задал он вопрос Андрею.       — Что, не терпится попасть в обезьянник? — хмыкнул тот. — Так приходи — организую.       — Не хочется. Но нас же задержали, мы вроде как общественный порядок нарушили и всё такое…       — А это ты Олега благодарить должен. В кои-то веки хоть какая-то польза от него.       — В смысле? — не понял Стас.       — Да начал права качать, кричать, что он мой родственник, вот ребята, от греха подальше, и привезли его к нам. Ну и тебя заодно. А так, да, пришлось бы сидеть вам обоим с бомжами в камере, — незло засмеялся Андрей.       А потом они опять замолчали, потому что говорить было не о чем. Андрей как раз раздумывал, не воспримет ли Стас его приглашение остаться как нечто большее, чем простое гостеприимство? Ведь, судя по взглядам, что тот тайком бросал, чувства у него какие-то есть. Это было странно и… приятно. Как-то не задалось у Андрея в жизни с любовью, а хотелось.       — Я, наверное, пойду, — прервал его размышления Стас.       — Тебя ждут? — спросил Андрей.       — Уже не знаю, — послышался неопределённый ответ. Значит, у Стаса кто-то есть. Это отчего-то задело, но не удивило.       — Телефон оставь, — попросил Андрей, когда Стас поднялся из-за стола, и тот, вытащив из кармана свой смартфон, положил перед ним. — Номер, маньячина, — засмеялся Андрей. — Созвонимся и сходим куда-нибудь. Хватит уже за мной следить. — Потом вспомнил что-то, шлёпнул себя ладонью по лбу, вышел в коридор и вернулся со сложенным листком и своим телефоном. Заглядывая в шпаргалку, быстро набрал у себя какой-то номер, и тут же смартфон Стаса ожил. — Ну вот, теперь и у тебя мой есть. Звони.       Андрей из окна наблюдал, как Стас вышел из подъезда, осмотрелся и уверенно пошагал в сторону остановки. И ни разу не оглянулся.       «Не позвонит», — решил Андрей и не ошибся.       Стас не позвонил, а где-то через неделю заявился сам, с сумками.       — Пустите пожить? — спросил он, когда сонный Андрей открыл дверь. И торопливо добавил, видя, что его не торопятся приглашать в квартиру: — Меня из-за вашего бывшего, между прочим, выставили за дверь. Не к нему же мне идти. Да и адреса я его не знаю.       Спросонья Андрей с трудом соображал, поэтому отступил в сторону, пропуская Стаса. Вот сейчас он быстро сходит в душ, выпьет кофе, возможно, перекусит, а потом уже будет разбираться: кто выгнал, при чём здесь Олежа и почему с утра пораньше надо было переться к нему, Андрею.       Быстро приведя себя в относительный порядок — негоже гостя, пусть и незваного, оставлять одного надолго, Андрей вышел из ванной и сразу же наткнулся на Стаса, который топтался на пороге кухни.       — Садись, в ногах правды нет, — кивнул Андрей. — Сейчас перекусим, и ты мне расскажешь, с чего решил, что ко мне можно вот так просто прийти. Мог бы позвонить для начала, спросить, номер-то мой у тебя есть.       Пока Андрей пытался изобразить завтрак, разогревая на сковороде магазинные котлеты и вчерашние макароны, Стас поведал забавную историю.       Оказывается, встретились они с Олежей ни где-нибудь, а в ночном клубе на какой-то закрытой вечеринке, на которую Стаса притащил его приятель. Андрей понял, что приятель был больше, чем просто знакомый, но промолчал, только кивнул, предлагая продолжать.       — Так-то я не хожу в такие места, — будто оправдывался Стас. — Но тут он меня убедил, что будут только свои…       — А почему не ходишь? Ладно я, у меня работа такая, — поинтересовался Андрей, перебив.       — Так и у меня работа, — вздохнул Стас. — Я в колледже работаю, физику преподаю. Если дети узнают…       Андрей усмехнулся — ну надо же, дети! Малолетние бандиты — вот это было бы точнее. Не все, конечно. Это потом, когда станут взрослее, они поумнеют и успокоятся, а пока ими руководят гормоны и эмоции, а никак не мозги. И да, Стас был прав, осторожничая: не приведи Бог его ученикам хотя бы заподозрить своего учителя в чём-то, что не соответствует их правилам…       — В общем, пришли, — продолжал тем временем Стас, — сначала всё нормально было, а потом я этого увидел… — Стас рассказывал, опустив голову, на Андрея смотреть не решался, видимо. — Порхал от столика к столику, приключений искал…       — Ага, Олежа может, любит он их — приключения. И чтобы член покрепче да кошелёк потолще. И ты, это, прекращай мне выкать, вроде как не чужие уже, жить вот со мной собрался, — усмехнулся Андрей и поставил перед Стасом тарелку. — Ешь давай и рассказывай дальше. Я весь внимание.       — Да ничего дальше, — смутился Стас. — Слово за слово, ну и сцепились. Стыдно, но не сдержался. Обидно за ва… за тебя стало. И за себя немного, — последнее Стас произнёс почти шёпотом.       — С этим всё понятно, — прожевав, продолжил допрос Андрей. В отличие от Стаса, у него с утра был прекрасный аппетит, по правде говоря, он на него никогда не жаловался, потому что поесть нормально получалось не всегда. — А выгнали-то тебя почему? Я же правильно понял, что выгнали?       Стас кивнул и в очередной раз проехался котлетой по тарелке, разгоняя макаронины.       — Ну, мой… приятель сказал, что не ожидал, что я могу быть таким агрессивным, и теперь он не может относиться ко мне как раньше, и вообще… Я недельку то у одного знакомого, то у другого… Но у них почти у всех семьи, и я там… — Стас говорил отрывисто, прерываясь на полуслове, но Андрей его понял. — Я же сам приезжий, здесь никого. Раньше квартиру снимал, а потом… В общем, идти мне пока некуда. Вспомнил, что вы… ты сейчас один живёшь, и решил понаглеть. Мне ненадолго, только пока найду что-нибудь подходящее, — торопливо закончил он и с надеждой посмотрел на Андрея.       — Да живи, чего уж там, — кивнул тот. — Меня всё равно почти не бывает дома — служба.       Уже через пару недель Андрей пожалел о своём решении. Он опять начал брать дополнительные дежурства и задерживаться на работе. Но не потому, что домой не хотелось — хотелось, да ещё как! Секса-то у него не было давно, и как-то о нём не думалось до поры до времени. А сейчас, когда перед глазами маячил вполне приятный объект, который — Андрей знал — совсем не будет против, предложи он познакомиться поближе, все мысли сосредоточились не в голове, а в том месте, которое не предназначено для размышлений. И если бы Стас сделал хоть полшажочка навстречу…       Но Стас вёл себя прилично: о своей влюблённости тактично молчал, оставив решение за Андреем, не соблазнял, с вопросами не лез. Нет, дело было совсем не в Стасе! Это Андрей трусил, боялся повторения истории с Олежей, хотя Стас на бывшего похож совсем не был — ни внешне, ни по характеру. И вот это пугало больше всего: как обходиться с типами вроде Олежи, Андрей знал, а вот с такими, как Стас, он ещё не встречался.       Виделись они нечасто, хотя и жили в одной квартире. Стас с утра убегал в свой колледж. Андрей, как правило, дома только отсыпался. Встречались они по вечерам на кухне да в те редкие выходные, когда у Андрея не выпадало дежурств. Андрей всё больше молчал, поэтому говорил Стас: про свою работу, про учеников, иногда показывал, что интересного сфотографировал. Он и Андрея продолжал фотографировать, и тот подозревал, что не все фотографии ему показываются. Точно маньяк-фотолюбитель!       Однажды за ужином Стас сказал:       — Я, кажется, нашёл подходящее жильё, осталось о цене договориться. Так что, возможно, скоро не буду тебе надоедать.       Только довольным он при этом не выглядел.       — Ты мне не мешаешь, — возразил Андрей. — Если хочешь кого-то привести, — выдавил он через силу, — просто предупреди, я найду, где перекантоваться.       — А если ты захочешь привести? — спросил Стас.       — Не захочу, — буркнул Андрей.       — Вот и я не захочу…       Андрею показалось, что разговор на этом закончился, но, помолчав, Стас заговорил вновь.       — Знаешь, когда я следил за тобой, мне казалось, что ты умный, смелый, решительный, надёжный. Но сейчас, узнав тебя поближе, понял, что ты дурак. И даром, что следователь.       — Оперативник, — поправил его Андрей.       — Да не важно! Иногда мне хочется напоить тебя или стукнуть, связать, затащить в кровать и грязно надругаться, — спокойно, но решительно и совершенно неожиданно для Андрея заявил Стас. — Чтобы наверняка!       — Наверняка — что? — поперхнулся Андрей.       — Жениться на тебе, дубина! — рявкнул тот и поднялся из-за стола. — Ну так что: напоить или стукнуть? Выбор за тобой.       — Давай обойдёмся без насилия, — расплылся в улыбке Андрей, — оно уголовно наказуемо. И грязно тоже не надо, потом самим убираться. Сюда иди, — схватил он Стаса за руку и потянул на себя. — Здесь начнём или поищем более удобное местечко?..       В эту ночь оба сделали пару открытий: маньяки могут быть совсем неопасными, а мужественные оперативники — очень нерешительными. А ещё Андрей однозначно решил для себя, что сталкер — это диагноз, потому что Стас, вымотанный и вспотевший, остался верен себе.       — Нахрена? — только и спросил Андрей, заметив, что Стас, целуя, снимает их на свой смартфон.       — Это будет самая лучшая фотография в нашем альбоме, — улыбнулся он.       — Ну, если только в НАШЕМ, — согласился Андрей, отнимая у Стаса телефон, чтобы посмотреть на их первое совместное фото.