мы справимся;

юнги аккуратно расцарапывал новые линии на запястьях, рядом с браслетом, что сплетен был из ниток и на котором красивый знак бесконечности. бесконечность внутри разъедает, бесконечности не существует. рядом шумит океан, прибой слышно за несколько километров, а запах. запах так и будоражит все внутри, заставляет мурашками покрыться. тебе нравится запах океана, юнги-хен? конечно нравится. юнги откидывается назад, в очередной раз пачкая смоляные волосы в песке, пропуская сквозь пальцы его, наслаждаясь наглядной чистотой, вперемешку с хрупкостью. волны шумят все больше и больше, пока юнги слегка накрывает глаза ладонью, скрывая слезы, которые так и катятся к черту, которые так и тянут ко дну. одинаково и так фальшиво. на часах уже двенадцать часов ночи, хотя юнги знает, его время давно остановилось, его время так и не смогло восстановиться, рассыпалось, словно песок, что держал парень в руках. оно утекает точно так же. на часах уже двенадцать, тихий шум прибоя и небольшая свечка. чирк зажигалкой, а после такое убитое, пропитанное горем. — с днем рождения, милый, — улыбается слегка, чтобы после задуть свечу, потушить огонь и вновь плестись в дом, там где холодно, там где некому ждать. кроме пары глаз, ласковых. некого слышать, кроме топота маленьких лапок. маленький котенок. это все что осталось от хосока. только. юнги себя поправляет, котенок уже не маленький. и смеется, заливисто, на грани безумия. от хосока остался знак бесконечности на руке, бесконечные фото с улыбкой и стикеры, что наклеены на холодильник. хен, ты покушал сегодня? хен, перестань курить. хен, люблю тебя. и приписка внизу, от юнги. я тоже люблю тебя, милый. юнги разбито усаживается на диван, слегка подрагивая от холода. холодно. как же холодно, хочется греться от прикосновений хосока, ярко улыбаться ему, но некому. он ушел однажды, в открытый океан, перед этим ночью, уверен юнги, оставив поцелуй на устах. он ушел туда, откуда никто не вернется, где пропитаны люди горем. просто утром однажды юнги проснулся и никого. тишина. боль. крик. на песке красивые буквы, только в душе от них не счастье, а лишь пустота. прости. чон хосок без вести пропал. может течением унесло, может нет его больше. — мы обещали друг другу бороться, — тихо шепчет, докуривая сигарету. прямо в доме, хотя хосок не любил видеть юнги курящим. — мы обещали. хосок был болен, но он смеялся. никогда виду не подавал. мы же справимся. справимся. справимся. СПРАВИМСЯ. хосок составлял глупый список, того, чего должен сделать до смерти, а юнги давился слезами и шептал ты не умрешь. он покрасился в выжженный красный, он пытался оторваться. пытался молодость разом, за день прожить. он пил алкоголь, при этом принимая таблетки, от чего однажды пришлось ложиться в больницу. он сбегал из нее. юнги улыбается. хосок не хотел лечиться, потому что бесполезно, хосок любил жизнь, отдавал ей всего себя и взамен ничего не просил. он не хотел умирать среди несчастливых. обездоленных, брошенных. он хотел умирать любимым, но не хотел чтобы юнги страдал. и ушел, извиняясь. потому что чон хосок больше не вернется. никогда. — юнги? — раздается знакомый голос. — ты вернулся домой? — да, милый, вернулся, — улыбается. — с днем рождения. я так люблю тебя.