delirium

Я, конечно, привык просыпаться в неожиданных местах, но чтоб это был поезд, а вечером до этого в моей жизни не было алкоголя — нет уж, увольте! Но почему-то так произошло — и вот сижу я, сонно хлопаю веками и не могу ни на чём сфокусировать взгляд. Мне в голову даже пришла мысль похлопать по коленям в поисках очков, которые я, наверное, опять где-то забыл. Чёрт возьми, говорила же мама, что с моим умением влипать в неприятности мне определённо не будет скучно жить. И очки в этой сказке были лишь первым шагом — мне однажды сослепу пришлось простучать во все соседние двери, чтобы попасть домой; или банальная ситуация — полиэтиленовый пакет принимал за собаку и долго думал, почему на моё «хороший мальчик» никто не реагирует. Да, мам, мне определённо точно не было скучно. А очки я так и не нашёл, зато ещё чуть-чуть похлопал глазами и вот, перед глазами картинка стала приобретать чёткость и я, наконец, могу рассмотреть, где я и что, чёрт возьми, произошло! — Сев? — я разобрал рядом с собой девичий голос. — С тобой всё нормально, Сев? Что? Какой ещё Сев? По паспорту я уже двадцать плюс лет как Ян Малиновский, физик-технолог и звукорежиссёр, а тут какой-то Сев и непонятно, как с этим жить… Я, наконец, обернулся и посмотрел на девчонку, которая звала этого самого Сева. И, кажется, наконец-то понял, во что влип. Потому что рыжекудряя девчонка с красивыми зелёными глазами, которая внимательно смотрела на меня, была мисс Эванс. Той, которая в будущем должна была стать миссис Поттер и умереть, защищая своего сына. Что ж, шоу так шоу… — Сев? — Всё нормально. Я не узнавал свой голос, да и понятно это — он принадлежал совсем не мне, а одиннадцатилетнему Северусу Снейпу. Да, каюсь, моя «соображалка» работает до неприличия долго. Но хоть сейчас дошло, а не на распределении, когда назвали бы это имя, а я стоял бы, как истукан. Всё-таки была мама права! Ну не могу я жить без приключений на свою голову. Потому что как иначе объяснить тот факт, что я попал в тело того самого персонажа, от упоминания которого меня аж трясёт от агрессии, как мелких чихуахуа, и хочется плеваться ядом. Ну бесит меня этот мужик, что я могу с этим поделать. Мне буквально с первых книг он не понравился, а когда его в конце раскрыли, по мне, его образ никак не обелился. Мерзкий дядька вышел, поэтому я никак не понимаю дикую любовь девчонок к нему. Хотя, помня, кто играл в фильме Снейпа, отчасти их можно понять — Алан Рикман сыграл здорово. Но меня это никак не цепляет, не цепляло и, я надеюсь, не зацепит. Вот только теперь и я сам в шкуре этого персонажа. — Север! — Лили выводит меня из задумчивого состояния, поэтому я ей улыбаюсь — надеюсь, что это вышло не криво, а нормально, — и отворачиваюсь к окну. Минут через пять к нам в купе постучались — я даже не обернулся, зная, кто там. Хотя, каюсь, мне было безумно интересно, как выглядели юные Поттер и Блэк — один из любимых персонажей и отец главного героя! И ведь всё же пришлось обернуться и вежливо кивнуть им, потому что острые локотки Эванс больно прошлись по выпирающим рёбрам этого хрупкого тельца. Но я стойко выдержал боль. Мальчишки вели себя шумно, но никак не раздражали меня, но ими была недовольна мисс Лили Эванс. Она морщила нос, поджимала губы, складывала руки на груди и всячески демонстрировала своё недовольство. Меня, если честно, раздражает подобное явное проявление своих чувств — я ведь такой же, никогда не умел сдерживаться, но зато все люди, к которым у меня был интерес, отличались умением контролировать себя, но при этом обладая таким темпераментом, что… Лучше не лезть к ним, они «прокляты жить в своей тьме». Понятия не имею, чем они меня так цепляли, но всё же. Даже мой последний партнёр — Максимка — был до очарования темпераментным и умел держать меня в нужном состоянии. Чёрт, и как он там будет, без меня — всё-таки мы вместе почти пять лет, а это, как-никак, достойный срок. Особенно в нашем гомофобном обществе. — Я вот хочу на Гриффиндор! — уверенно заявляет один из мальчишек, в котором я узнал Блэка… Сириуса. — Там учатся храбрые и смелые! — А я не знаю, куда попаду… — задумчиво говорит Лили и смотрит на меня. — А ты, Сев? Помнится, в каноне ситуация пошла в пешее эротическое именно с этого момента. У Северуса матушка ведь Принц? Да, и училась она на Слизерине, возможно, и сына подтянула к этому факультету. Но я — Малиновский, и я не имею никаких стереотипов по поводу факультетов и мне всё равно, где буду учиться в теле этого мальчика. Я надеюсь, что хоть магия его осталась? — Как-то всё равно, лишь бы учиться спокойно. Ну, каюсь, про «спокойно учиться» я слукавил, зная, что в Хогвартсе невозможно учиться без приключений. И, подозреваю, что это мне приходится даже уменьшать масштаб возможных проблем — а они будут, я уверен. Как минимум в том, что Снейп в каноне гениальный зельевар, а я в жизни с химией, конечно, дружу, но не так, как, например, одна моя подруга — химик по специальности и, я подозреваю, по призванию тоже. Чёрт, будет очень её не хватать! А сам я, как физик, всё-таки буду ближе к трансфигурации, а соответственно, к Макгонагалл и её львам. И боюсь, что ничем хорошим это не закончится… В целом, путь до Хогвартса был спокойным. Я опять задремал неожиданно для себя, но не обзавёлся снейповским «Нюнчик» от Блэка и Поттера. Их устроил мой ответ насчёт распределения, а мне стало как-то неловко. Всё-таки я и правда не одиннадцатилетний мальчишка и их взгляды на мир мне кажутся достаточно наивными и так очаровательно детскими… Распределения я ждал как расстрела — у меня даже колени задражали от волнения. Зато золотой квартет, в недалёком будущем четвёрка мародёров, ожидаемо весь попал на Гриффиндор, как и Лили. Но в это же время я заметил в толпе какое-то знакомое движение, но мне не удалось рассмотреть это — вызвали меня. — Снейп, Северус. Я запомнил только тот момент, когда сел на стул и мне на голову надели распределяющую шляпу. И почти две минуты полной тишины — у меня не было даже мыслей в голове. Было как-то страшно, когда в моей голове прозвучал хриплый голос шляпы, который не удавалось причислить ни к женскому, ни к мужскому: — Так-так, молодой человек, и куда же вас направить? Вы ведь не тот, за кого собираетесь себя выдавать. «Маски, эм… Маски — моё лицо!» — как-то по-идиотски реагирую я, в итоге сижу и хлопаю глазами, слушая рассуждения шляпы. —… однако и вы можете стать сильным волшебником. Выбор за вами, молодой человек. «А можно туда, где… где можно учиться?» — А вам не будет скучно? — голос буквально пронизан смеющимися нотками. Я понятия не имел, как должен на это реагировать: на рейвенкло — и скучно? Хотя, возможно, шляпе виднее… Всё-таки я и в реальной жизни своей не был слишком увлечён учёбой, выстраивая и поддерживая в большей степени свои идеалы и желания. Да и вообще в какой-то мере вёл себя как последний ублюдок местами; впрочем, это не та история, которую должен рассказывать одиннадцатилетний мальчишка, даже если это всего-навсего лишь оболочка, в которой заточён пацан двадцати шести лет. «Вы ведь выбираете, куда дети должны идти!» — не сдержался я, и голос в голове хрипло засмеялся. — Решено! Слизерин! Что ж, есть некоторые вещи, которые мне изменить не получится: например, тот же факультет. Вот только весьма забавно, что будь именно я, не в теле Снейпа, магом, то тоже попал в этот змеиный клубок — поттерморская шляпа тоже весьма красиво засунула меня на этот факультет. Ну и ладно, в конце концов, не умру же я от этого? Пока я рассматривал Большой Зал, шляпа ещё нескольких первокурсников отправила за наш стол, и я заметил вновь что-то знакомое в девчонке, которая села рядом со мной. И только спустя почти минуту глупой игры в гляделки я узнал в ней Катю, ту самую подругу химика, которой мне очень должно было не хватать. А оно во как вышло! — Катюха?! — громким шёпотом спрашиваю я у девчонки, которая хлопает карими глазами и, кажется, не осознает ни черта. Но на миг в её взгляде появляется прояснение, она щурится и совершенно привычно улыбается. Неужели узнала?! — Ян? — а голос у неё в детстве, оказывается, был ещё тише, чем в том возрасте, когда я её знал. Ей даже не приходится переходить на шёпот чтобы разговаривать со мной… Со Снейпом, что его похуже! Кхм, ладно. — Неужели. — Катюха, я так рад тебе! — и правда, моего восторга не передать… и тут я чувствую удар по ноге, где-то возле колена. — Эй? — Тихо ты! — она перешла на возмущённый шёпот, поэтому я по большей мере угадал, нежели услышал её слова. — Мне очень непривычно слышать русскую речь, когда перед глазами лицо юного Снейпа. Будто я с ума сошла. Я невольно улыбнулся; а ведь правда, она тоже не фанатка Северуса, поэтому ей тоже очень странно осознавать, что она общается… Нет! Стоп. Общается она со мной, с Яном, и ничего, что у меня тело пацана, который в будущем должен совершить столько херни, что вовек отмыться не выйдет. Хорошо над нами ж судьба пошутила, а! А ведь я ещё не понял, как попал сюда — да и не задумывался насчёт этого… Как-то даже мысли такой за всю дорогу до Хогвартса не возникло! На нас с Катей какой-то старшекурсник выразительно посмотрел и шикнул, мол, заткнитесь уже! Ну, мы и заткнулись — Катя закатила глаза, как, видимо, это делают все уважающие себя слизеринцы, и снова стукнула меня по коленке. — Здесь я — Генриетта. Или Анри. А вот это я решил запомнить. Ну, мало ли, что может случиться, а тут я, который называет какую-то студентку странным именем и на непонятном языке. И та самая студентка, которая меня будет, наверное, тоже будет называть не тем именем… Благо, несколько последующих дней прошли без особых проблем — я начал потихоньку втягиваться в учёбу, перестал задумываться над разными непонятностями и совершенно не по канону стал отдаляться от Лили первым. Ну блин, мне она не интересна! Может, девчонка она и милая, но рыжие никогда не были в списке моих интересов — да и её воистину детские взгляды на жизнь меня, скажем так, отталкивали. Зато с Катей, ой, то есть Анри в этом мире, я продолжал активно общаться: как оказалось, она тоже сохранила свой «магловский» возраст — она невзначай призналась, что за двадцать два года такой херни ни разу не видела, которая сейчас происходит в школе. И, чёрт возьми, я с ней чертовски согласен! Весёлые дни начались у меня на зельях. Оказалось, талант заключался не только в мозгах, но и непосредственно в теле зельевара — я не особо понимал, что я варю, но получал свои — Северуса! — законные «Превосходно» и похвалу от Сла… Слу… Ой, всё никак имя этого дядьки запомнить не могу! А ведь этот самый дядька пересадил нас по парам: отстающий в зельях и тот, кто в них силён, и забрали от меня моё спасение — Ка… Анри! Гарри… Генри… Впрочем, не важно — её от меня забрали! И усадили с какой-то девчонкой с Гриффиндора, я не запомнил даже её имя, но мне сказали, что та девочка — соседка Лили по комнате. Что ж, забавно выходит… Потому что ко мне подсадили эту головную боль — Сириуса. Засранец-то даже в мелком возрасте харизматичный и просто очаровательный мальчик… Когда молчит. Потому что несёт иногда он такую ересь, что мне хочется совершенно по-детски закрыть уши ладонями и истерично плакать. Спасает, как ни странно, Лили и Анри, которые, как оказалось, на почве заинтересованности в зельях немного сдружились — а ещё на теме того, что Генриетта, которую я никак не могу привыкнуть называть её местным именем, теперь тоже мой друг. Чёрт, «Сева» — Катюха-то моим другом была давно… Но Эванс об этом знать не обязательно. Зачем разрушать мир такой милой девочки? — Снейп, как ты вообще разбираешься в этом… в этом! — о, это моя «головная боль» пришла, и даже не в компании всё ещё будущих мародёров! Он хмурит брови, а когда пытается внимательно вчитываться в текст учебника, прикусывает губу или высовывает кончик языка… чёрт, я потихоньку начинаю понимать, почему Блэк — большой пёс. Он и сейчас похож на милого, хотя и весьма неразумного, щенка. Мне даже захотелось его потрепать по его чёрным длинным волосам, которые он собрал в низкий хвост и затянул какой-то лентой — и ему кто-то завязал бантик! Слишком мило, моё сердечко пропустило бы пару ударов… Да вот только я хмыкнул: — Магия, не иначе! И совершенно, в общем-то, забыл, что Блэк — чистокровный, да и у Северуса мать из Принцев, а значит, ведьма. А я рассуждаю как магл, собственно, кем и являюсь… Или являлся — ну, полгода в мире магии с волшебной палочкой в руках, которая слушается… это ведь что-то да значит? Правда, я всё ещё не задумывался над тем, как я сюда попал. Было как-то особо не до этого: учёба в Хоге, как оказалось, достаточно сложная, это не обычная наша школа, хотя в банальных предметах типа языка и арифметики я был более чем силён — ну да, формулы и числа — моё призвание. Всё-таки не зря я был физиком, во как! И из-за этого трансфигурация, как я и предполагал, тоже давалась мне просто. Однако было как-то иногда неловко, когда меня Макгонагалл ставила в ряд с Блэком и Поттером, а моя Анри была где-то в твёрдой середине. Она, кстати, обещала поискать информацию, но чуть позже — вот кто спелся с Эванс и даже смог с этой девчонкой подружиться. Я отчасти ей завидовал: она смогла сблизиться с объектами своей заинтересованности, даже Блэк как-то… ну, неплохо начал общаться с Анри. Кажется, ради «дружбы факультетов» его попросили подтянуть подругу — а я, значит, никто?! И я не знаю, чему возмущаюсь больше: тому, что подтягивает подругу Сириус или тому, что она с Сириусом общается? «Нотис ми, сенпай!», да?

***

Я влетел в кабинет, где отсиживает свою отработку Анри, громко хлопнув дверью. Генри — я уже привык её так называть, неужели! — зло на меня посмотрела и откинула тряпку, которой тёрла котёл. Вот кто дёргал её за язык на паре зелий? Почему она не смолчала, вызвав тем самым какую-то межфакультетскую ссору? Не понимаю… Хотя сам бы поступил, наверное, точно так же! Только она — не я. — Анри! — взвыл я. — Я так больше не могу, этот Блэк сведёт меня с ума. Мне всё ещё было непривычно, что я ору из тела Снейпа, но за пять лет с этим можно было свыкнуться. Особенно когда я однажды посмотрел на себя в зеркало и увидел длинные, но чистые чёрные волосы, которые походят на гнездо — иронично, но с расчёской здесь я не дружу, — кривой нос, тонкие губы… И после этого ещё около недели старался не смотреть на себя. Потому что… Блин, был бы я моложе — разревелся бы от осознания, что я… вот такой. В своей жизни — теперь уже другой — я тоже не был красавцем, но мне нравилось моё отражение… А сейчас как-то… не то. Правда, Анри меня неплохо выручила; это ведьма выучила косметические чары и исправила хотя бы одно «маленькое недоразумение». Зато теперь мне было гораздо приятнее — исключительно с эстетической точки зрения, разумеется — смотреть на себя, да и другие студенты начали замечать меня. О, а вот это по нашему! Хорошо, что мало кто из этой вселенной знал, какой задницей на самом деле был Снейп! Для них Снейп — я, наглый, но тихий пацан, который не лезет в неприятности, варит зелья и… втайне вытаскивает мародёров из их проблем. Ну, как мародёров… Сириуса. Тот с годами стал выглядеть намного лучше, поэтому к пятому курсу у него толпы фанаток, да и фанатов тоже достаточно — даже если они и не геи то явно поддались врождённой харизме Блэка. — Что случилось? — меня и раньше поражала способность этой девушки резко становиться серьёзной, не важно, какие эмоции она испытывала буквально мгновением ранее. — Ты кого-то убил и тебе нужно спрятать труп, чтобы об этом никто не узнал? Или, о, боже, этот труп — Блэк?! Тогда я знаю, в чём можно растворить тело… Так, а вот это уже не серьёзно! Она же издевается. — Я на Блэка дрочу! — Удивил, — насмешливо хмыкает она. — Я тоже, и что? — Да нет же! — чёрт, я даже представлять не хочу, как тупо выгляжу сейчас со стороны. — Буквально! А не как ты, метафорически. — Что, правда? — Да! Мне захотелось уточнить, что руками член, но я подумал, что это не то, что Анри должна была знать. Хотя в нашем мире… Ну, знаете, у нас были достаточно близкие отношения, которые нельзя назвать романтическими — я бы не сказал, что у нас хоть раз был полноценный секс. Это так, или петтинг, или наблюдение за мастурбацией… Так, вернёмся-ка к нашим баранам. — Я его скоро просто так завалю. — Тебе помочь? — Анри невинно улыбается. — У меня с Блэком вообще-то интересные отношения… — Ага, но только вряд ли у него такая же полиамурная бисексуальная душа. Как делить нас будет, а? А эта засранка загадочно улыбнулась… Точно, у неё ж есть свой фетиш, на рыжих! Вот только её, кажется, совершенно не волнует тот факт, что она может буквально уничтожить привычный нам канон и плакали все сюжеты с Гарри и подобными вещами?! Хотя… Чёрт, это же моя Катюха, вряд ли она долго будет залипать на Эванс — она рыжих, конечно, любит, да и зеленоглазых… блять, и всё-таки плакал наш канон! — Катя! Она засмеялась, будто намекая, что я просёк её фишку. Чёрт, а может, и правда — знала? Всё-таки, когда мы ещё там, в России и буквально другой жизни обсуждали мир Поттерианы, она говорила, что хотела бы разбираться в ментальных науках и зельях, ага. Северус Снейп два точка ноль. Куда там! Снейпа — не меня! — она всё ещё не любила, стараясь не совмещать мой образ с канонным мужиком. И это у неё почти получалось, скажу я вам — я для неё всё ещё был Яном, а при всех — Севом, и нас обоих это, в целом, устраивало. Но определённо не сейчас. Я никогда не думал, что мне придётся буквально бороться за внимание парня с какой-то девчонкой! Обычно всё проходило или более гладко, или приходилось бороться за внимание девчонки — да та же Анри, то есть, тьфу ты, Катя! Завоевать её интерес — не внимание, а именно интерес, — было делом крайне сложным, но интересным. И мой парень мне в этом… ну, скажем так, помогал. Он сам не был против этой девочки рядом со мной — ох, чёрт, я опять вспомнил, за что я его люблю… — Рефлексируешь? — гадостливо улыбается Анри. — Да успокойся ты, я никуда не буду лезть больше, чем должна. — Ага, у тебя же Эванс есть! — Да, Эванс… И с этого дня у меня с Анри начались некоторые «тайные встречи», целью которых было завоевание сердечка Блэка… Сириуса. Вот чёрт, я же про младшего-то из них забыл! Впрочем, Регулусу только тринадцать, он совсем ещё мальчишка, да и меня не цеплял особо — в отличие от Кати, но тут совершенно другая история. Однажды, буквально через пару недель после начала наших собраний, нас засекла Лили. И ведь не объяснишь же ей, чем мы на самом деле тут занимаемся, но она всего не того напридумывает же! Она всё-таки… девчонка. Ещё малая и несмышлёная. А вот я, в свои почти как тридцать лет начинаю мыслить как пятнадцатилетний пацан, и от этого мне дико стыдно, хотя этого никто не замечает, вот и славно. Кроме, опять же, Анри — но она меня поддерживает, говорит, что это нормально. Да, конечно, я тут типа деградирую, а это ещё и нормально! Спасибо, подруга, помогла! — Ой, а чем это вы занимаетесь? — и ведь никакого стыда, Эванс, вот что с тобой не так, а?! — Вы часто вместе ходите… Сев? Гарри? — Анри, — на автомате поправляет Катюха. — Мы… эм… занимаемся. Мы с Севом дополнительно… — Мы вперёд программу зелий изучаем! — выкрутился я, но понял, что это всё максимально нелепо. Очевидно, Лили не поверила — улыбнулась, чмокнула меня в щёку, а потом обняла Анри: — Я никому не расскажу о вас! И почему мы ей не поверили? «Мы» — это потому что Анри сразу, как только Эванс отошла, озвучила мою же мысль. И мы должны быть готовы к тому, что о нас пойдут слухи о том, что мы встречаемся… Слухи, конечно, не поползли, зато Лили с подругами загадочно улыбалась, завидев нас с Катей, а мы… Мы устроили театр двух актёров для одного зрителя — Эванс было достаточно заметить, как обнимает меня Анри или что я держу её за руку, как она сразу почти счастливо хлопала в ладоши и уносилась куда-то. — Я так счастлива за тебя, Сев! Генри хорошая, хотя, ты и сам это прекрасно знаешь! Я в ответ криво улыбнулся и кивнул головой. Знала бы она, кто действительно мне интересен… Хотя, нет, лучше пусть не знает. У Лили вообще были напряжённые отношения с Мародёрами, из них она хорошо общалась только с Ремусом, и то, наверное, из-за того, что они оба старосты. Я сам, в принципе, тоже с пареньком общаюсь — он интересный, даже милый… Если бы не Блэк, запал бы больше на него. И, собственно, я как-то это и сделал. Не знаю, в какой момент это произошло, просто однажды вечером мы с Люпином вместе сидели в библиотеке, делали совместный проект по Истории магии, и я его поцеловал. Просто так, потому что мне захотелось. Да и слишком милым был Ремус, когда выводил на пергаменте красивые буквы, закусив при этом нижнюю губу. Сначала он мне, конечно, не ответил, вероятно, даже не понял толком, что случилось и почему я это сделал. Мне пришлось неловко улыбнуться — я надеялся, что гримаса при этом у меня не слишком мерзкая вышла, а то знаю я эту снейповскую мимику! — Прости, это всё так неожиданно… — смущённо бубнил Люпин, сделавший неаккуратную кляксу на несчастном пергаменте. Мне его даже стало жалко, ведь он точно будет переписывать всё то, что написал до этого. — Северус… Я вздрогнул, услышав это имя, а Ремус этого не заметил. Он смущённо начал объяснять, что ему интересно со мной общаться, но в отношениях он не заинтересован. А ещё наплёл что-то про то, почему мы не можем, и что он не хочет причинить вреда никому. — Если ты про ликантропию, то не думаю, что это такая существенная проблема, — я тогда пожал плечами, а Рем, кажется, вообще испугался, откуда я знаю это. — Да не бойся ты так, я просто… случайно узнал. Видел пару раз тебя после полнолуний, а там всё логически выстроил… На этом наш разговор, собственно, и закончился. Мы пришли к выводу, что я никому ничего не скажу, и что мы всё равно не пара — Люпин признался, что он влюблён в одного человека, а я… я прямо сказал, что мне интересен Сириус. Конечно, Рема это удивило, но он тоже обещал помочь. Хорошо ещё, что в наш «клуб» Катя приняла мальчика спокойно, даже посмеялась, что она портит гриффиндорцев, заражая их всякой гадостью. И Рем, обладая на удивление замечательным чувством юмора и огромным количеством харизмы, которую не может нормально реализовать, тоже стал травить локальные шутки. И знаете, я почти счастлив! Мы даже как-то раз втроём заговорили о том, кто кому нравится. Я-то знал про обоих, как и они про меня, но ни Анри, ни Рем не знали, кому кто нравится. — Окей, я первый, — не выдержал я. — Я уже второй год дрочу на Сириуса Блэка. Вот. Это же не так сложно, да? Анри рассмеялась. Ремус тоже улыбнулся, но явно смутился. Вот его-то я прекрасно понимаю… — А мне Лили интересна. Да, Рем, Эванс которая. Ну, а что, она с каждым годом всё красивее и красивее! — Джеймс. — Что? — удивилась подруга, услышав тихую реплику Люпина. — Я люблю Джеймса Поттера. Тишина не опустилась на комнату только потому, что Анри по-дружески обняла Рема и сказала: — Наш человек! Они все же, сука, красивые!

***

Седьмой курс был для меня самым сложным. Не в плане учёбы, мне всегда в этом плане везло, я не тупой и никогда таким не был, а магия… ну, магия это… магия. Я просто понимал принцип и что-то делал. Относился к учёбе, как к физике — стоит только понять… Но это не касалось Истории магии, предсказаний и прочих совершенно бессмысленных для меня предметов. То есть, понятно, что учился я вроде тоже достойно, как и книжный Снейп, и даже стал старостой факультета в обнимку с Катюхой. Проблемы у меня были из-за… Поттера. Я думал, что он адекватный пацан, хотя никогда не питал к нему особо тёплых чувств, таких, как к Сириусу… Но я и подумать не мог, что этот придурок настолько ревнивый олень! И само обидное, что не из-за Лили — я уже давно понял, что канон мы похерили просто к чертям собачим. Дело было хуже. Поттер ревновал Рема. Нет бы поговорить с другом — я точно знал, что они ещё не встречаются, — и всё разъяснить. Нет! Разговаривать он точно с людьми не умеет, поэтому подлавливает меня, что-то себе придумывает, и пытается драться! Весьма забавно, что я оказываюсь тут с ним одного роста, хотя вроде как должен быть ниже, и очень часто он из схваток не выходит победителем. Да и я, если честно, тоже не старался побеждать, мы заканчивали ничьими. Ремус, к сожалению, тоже не мог помочь мне — его Поттер, казалось бы, не слушал. Зато мне орал, что я трахаюсь с его другом и весь из себя такой уёбок. Тьфу, блять, Джеймс! — Я не трахаюсь с Люпином, потому что с четвёртого курса слюни на Блэка пускаю, тупая твоя башка, — прорычал однажды я Поттеру, но тот, кажется, не поверил. Или не захотел верить… Но перестал так активно доставать меня, и слава богу. Ну и испоганил же он мне нервишек, а. При этом я не переставал общаться ни с Лили, ни с Ремом, ни с Анри. Я просто не смог — слишком комфортно было с этими тремя. Меня очень радовало, что Катюха совершенно не ревнивая, поэтому не было напряжёнки в общении. Правда, у нас с Генри был один интересный разговор… Мне всегда было интересно, как она относится к Эванс. Потому что официально они не заявляли про свои отношения, но Катя позволяла себе обнимать девушку, целовала в щёки и изредка — в губы, а ещё своим внимательным взглядом я замечал, что подруги скрывают засосы на шее. — Кать, я могу задать тебе пару вопросов? — интересуюсь я, когда мы вечером остаёмся вместе в гостиной Слизерина, засидевшись за написанием эссе по зельям. Катя — чёрт, Анри, — на меня внимательно, посмотрела, но кивнула головой в знак согласия. — Что у вас с Эванс? Ты её любишь? Она на пару минут замолчала, успев в это время дописать последние предложения эссе, и ещё пару раз смотрела на стены нашей гостиной. И только после этого смогла ответить: — Не знаю… — она резко изменилась, выпрямила спину и стала выглядеть как-то надменно. — Я хочу её. С пятого курса. — И, как я заметил, ты её получила? Я с января смотрю на вас и замечаю то на ней, то на тебе засосы. Генри засмеялась. — Ну… почти. Мы ещё ни разу не переспали. — Ты хочешь этого? — Безумно. Примерно так же, как и ты — Блэка. Теперь смутился я. Потому что буквально недавно, меньше месяца назад, я пересёкся с Блэком. История эта была странной… — Кать, но я же вижу, что ты в восторге от неё. От Лили. Она вздохнула, мне даже показалось, что как-то мечтательно. Я передразнил её, поэтому подруга рассмеялась, обняла меня и чмокнула в щёку. Только спустя семь лет она привыкла видеть вместо привычного для неё моего лица внешность Снейпа, поэтому она позволяет себе меня теперь целовать, обнимать и вести себя максимально раскованно. Поэтому Лили продолжает шутить о том, что мы с Анри парочка, хотя прекрасно знает, что это не так. — Кстати, солнышко ты не совсем моё, так что у тебя с Блэком? Я мечтательно улыбаюсь, но подруге явно не нравится всё это, ей необходимо узнать правду. Хотя, судя по всему, эту правду она знает от Эванс, только немного… приукрашенную. — Ты же знаешь, что случилось, да? — Да! — Ну… Мы после очередного «занятий» по зельям поговорили по душам… — И засосались? — Фу, Катя! — Анри. Ты и сам выражаешься отвратительно. — Плевать. Нет, мы не целовались, но я узнал, что… ну, что не всё так плохо у меня с отношениями. Шанс есть. — То есть, мы можем думать, что на выпускной ты припрёшься с Сири?! — Ну… — Да не бойся. Вот Рем точно будет с Поттером. — Ох, хера себе. Он признался? — Да. Счастливые парочки и просто похереный ко всем чертям канон! Мы смеёмся. Я снова уверен, что я абсолютно счастлив. Здесь и сейчас — точно. И плевать, что на носу уже выпускные экзамены, а дальше — неизвестность. Я просто доволен. А на выпускном я и правда всё время проводил с Блэком. Он меня всё время подталкивал к Поттеру и Люпину, напоминая, что я должен хотя бы познакомиться с его друзьями, и полностью игнорировал мои доводы о том, что с Люпином я хорошо общаюсь и до сих пор. Да, их начавшиеся отношения с Поттером не помешали нам пересекаться, вместе работать над проектами и натыкаться на ревность со стороны Джеймса и Сириуса. И нас с Ремом это откровенно забавляло. Как и Анри, которая оказывалась всегда в центре событий. Зато почти сразу после окончания Хогвартса Генри объявляет о том, что начала встречаться с Лили Эванс. Хотя я точно знал, что уже в последний месяц учёбы эти девочки точно не в куклы играли вместе в выручай комнате — однажды Катя мне проговорилась, где они встречаются с Эванс. Впрочем, о выручай-комнате знали не только эти двое. Или использовали для определённых целей.

***

— Лилс! Чёрт возьми, это сработало?! — я, наверное, впервые за последние пару лет вижу Анри такой… счастливой. Последний раз это было на её свадьбе с Лили, которая теперь гордо носит фамилию Генри — Кёлер. — Боже, у нас будет ребёнок! Я немного в шоке уставился на подругу. Ребёнок… Эванс… тьфу ты, Кёлер, насколько я помнил, не соглашалась на тестирование одного зелья, которое позволяло иметь детей в однополых женских парах. Я участвовал в создании этого зелья, поэтому знаю, как примерно всё должно работать. А тут теперь такие новости… Анри обнимает свою жену и легко целует её в губы. Я, наблюдая за ними, улыбаюсь, приобняв одной рукой своего супруга. Да, вторая пара, которая узаконила свои отношения, были мы с Блэком. Эта свадьба была самой спокойной, потому что ни я, ни он не хотели шумихи вокруг. Гостей было мало: Генри и Лили, Джеймс и Рем, Регулус, которого смогли удержать от тусовки пожирателей. В большей мере это заслуга непосредственно Анри, но не важно. Главное — суть. Не было с нами только Петтигрю, и я, наверное, рад подобному исходу. Перед выпускным Мародёры с ним рассорились. Мне должно было быть стыдно за то, что я радуюсь этому, но… Нет. Мне совершенно не стыдно. — Чёрт, я так рад за вас! — улыбается Сириус, устроившись у меня на коленях. Он, гад, худощавый, свою задницу устроил вполне удобно, а мне — не совсем! Но я не возникаю, только несильно шлёпаю его по бедру. Сириус ёрзает. — Сев тоже всё экспериментирует над всякими зельями… — Намекаешь на то, что тоже пополнишь ряды пузатых? — ехидно интересуется Анри. — И будете вы с Лилс обсуждать то пелёнки, то ещё чего-то! Лили шутливо пихнула жену в бок. — А почему это сразу я? — возмущается Блэк. — Почему не Сев? — Он на себе не рискнёт тестировать свои же зелья. Мы все вчетвером рассмеялись. Совсем скоро, минут через пять, к нам пришли ещё и Рем с Джеем, и объявили о помолвке. Я обнял Люпина, но, наткнувшись на злой взгляд его жениха, быстро отошёл к своему супругу. Тот о чём-то говорил с Лили, а мы с Анри отошли на задний двор, поговорить. — Мы просто уничтожили канон, не думаешь? — Нет, блин, всё нормально! Генри, твоя супруга — женщина, которая должна была быть матерью Гарри Поттера. Мой ненаглядный — его крёстный. Мы просто всё разъебали. — Но, знаешь… Ян, — она не так уж и часто называла меня родным именем, и мне стало немного страшно. — Лили должна будет родить, если мои расчёты верны, где-то в конце июля. Ты же помнишь пророчество? — Да, но… — Но. Да, тут Северус Снейп не пожиратель, как и Регулус Блэк. Но ты думаешь, что только это… сыграло такую роль? — Не знаю. Честно… Стоп. Анри, ты боишься? — Да. Безумно. Я слишком люблю Лили и этот новый мир… Наш канон. Но Волдемор… И пожиратели… И вообще всё… Она заплакала, а я обнял её, прижимая к себе. Я не могу сказать, что всё будет хорошо, я сам не уверен в этих словах. Потому что Анри посадила в моей голове сомнения, и меня это пугает. — Только не утешай меня тупыми фразами, ладно? Я улыбаюсь ей. Она, заплаканная, тоже. — Пойдём в дом. Нас ждут.