Ещё одна жертва

Ведьмак на время поселился у своего старого знакомого — низушка Бибо, содержавшего некое подобие гостиницы в предместьях. Плату со своих постояльцев тот брал невысокую, потому всякий, кто искал недорогое жильё и хорошую комнату, мог на неё рассчитывать. Постояльцев в этот раз было немного. Низушек накрыл на стол и разделил скромный ужин с ведьмаком, двумя молчаливыми эльфами и престарелой прачкой. Внезапно сверху раздался сдавленный, душераздирающий крик. — Лора! — испуганно всплеснул руками низушек. Ведьмак вскочил из-за стола, рванул вверх по лестнице. — Геральт, чердак! Сейчас принесу ключ! — затопал короткими ножками Бибо. Но ведьмак был уже наверху. Он выбил неподдающуюся дверь движением пальцев, сложенных в Знак. Чердак встретил его запахом пыли, старого тряпья и мышей. Внезапный свет, лившийся из открытой двери, заставил мрак уползти в тёмные углы, а предметы отбрасывать причудливые рогатые тени. В самом центре комнаты лежала девушка. Совсем юная. Почти нагая. Перемазанная пылью, сажей, кровью. Молочно-белая нежная кожа была изрезана, на локтях — почерневшие следы. Мягкие льняные волосы растрёпаны, грязны, спутаны. Но нестерпимее всего было смотреть на прелестное личико: всё в свежих шрамах, с выколотым одним и помутневшим вторым, глазами. Ведьмак отвёл взгляд от несчастной. Вокруг не было никаких следов. Она была одна в комнате. Совсем одна. В углу были набросаны старые вещи, доски, прочий хлам. Чуть в стороне — небольшая корзинка. В такой, обычно, носят продукты, травы или птицу. Иногда яйца — чтобы те не побились. Геральт снова задержал взгляд на девушке. В окоченевших руках её был зажат маленький букетик из шёлковых роз. Розочки… Точно плетёная погремушка, возможно, подарок на память. Девушка лежала на тёмной тряпице. Слишком мягкая ткань, слишком дорогая для того, кому не хватает расплатиться за самую дешёвую комнату… *** — Скромница такая была, — севшим голосом рассказывал хозяин дома. — Всегда вежливая. И тебе «здравствуйте» и «до свидания». Как же это случилось? — Ничего в последнее время странного не замечал за ней? — Да, пожалуй, что замечал. Только списывал всё на женские нервы. Она уезжала недавно на несколько месяцев. Говорит, семейные дела. На дорогу, видать, прилично ушло. За комнату плату я уж и перестал с неё спрашивать. Не подумай, я не крохобор, на улицу бы её не выставил. В последнее время мне показалось, что она избегает общества. Стала запираться то у себя, то на чердаке. Спускалась по ночам, чтобы никого не тревожить. А когда думала, что никто не слышит — плакала. Что-то не давало Геральту покоя. Какие-то неуловимые детали. Хлам, корзинка, девушка, тряпка, розы. Пол, холера, грязный. Точно земли набросано. Ведьмак нахмурился. — Бибо, ты говорил, была у тебя клумба… Покажи-ка, где она. Нужно срезать несколько бутонов… *** — Ох, Геральт, как же так? Может соседские собаки? Надо же, всё разрыли, ни одного целёхонького цветочка! — Аккуратные собаки слишком. Вон, как всё примяли, точно лопатой. Вернёмся в дом. Я бы хотел осмотреть комнату девушки. *** Комнатка была крошечной. Из мебели — кровать у стены да тумбочка. Крюк для плаща. На тумбочке — ржавый подсвечник с коротеньким огарком. Поверхность заляпана воском и чернилами. Ведьмак приоткрыл тумбочку. Внутри лежало два комплекта сменного белья, три носовых платка, пёстрые ленты, нож для бумаг и письма. Без лишних церемоний, Геральт вскрыл первое. Счёт за лечение некоей госпожи Палмер. Следом прилагалось свидетельство о её же смерти. — Прилично, — присвиснул ведьмак. — жаль, старушку не удалось спасти. Следующее письмо было написано размашистым нервным почерком. — «Перестаньте преследовать меня… Я приличный семейный человек… В произошедшем нет моей вины… Случившееся было не более, чем минутной слабостью. Денег не получите. М.» — пробормотал Геральт, читая между строк. — Мерзавец. Далее лежала больничная выписка: «…физическое состояние пациентов стабильно. Психическое здоровье мазели Лоры шаткое. Малыш чувствует себя хорошо…» К ней также прилагались рекомендации по уходу и счёт. — Бибо, девушка вернулась одна из поездки? Может, с ней был какой-то особый груз? Низушек удивлённо уставился на своего постояльца. — Право, не знаю, Геральт. Обычные дорожные сумки, плетёная корзина. Ведьмак ещё раз пролистал бумаги. — Послушай, Бибо, сегодня устроим похороны. Но до этого мне нужно принять кое-какие ведьмачьи меры предосторожности в твоём саду. Я не уверен, но стоит предотвратить появление игоши. — Кого?! — И ещё, — ведьмак не дал себя перебить. — Я заберу эти письма? Мне бы хотелось уладить дела с одним человеком, а тут как раз есть его адрес. Бибо кивнул, замолчал. Потом поднял голову, вопрошающе посмотрел на ведьмака. — Всё никак не могу взять в толк — почему же она так истязала себя? Или кто-то с ней сотворил это? Ведьмак помедлил. — Девушка держалась тени, нервничала. Я всё ещё не уверен в деталях, но одно знаю точно: она страшно мучилась, из-за того, что совершила. Злой дух почувствовал это и прилип к ней. Паразит, который питается человеческой болью и раскаянием в страшных преступлениях. Медленно убивает жертву. Сводит с ума. Заставляет истязать себя. Тебе не обязательно знать все подробности, Бибо. Девушка стала жертвой Хима. Но теперь мы поможем ей, разве что, обрести покой.