Венерина мухоловка

Про то, что из себя представляет ханахаки, учат в школах. Про то, как это лечится, тоже. Это не обязательно именно цветы, но если так, иногда это даже хуже, как выясняется на практике. Из-за некоторых особенностей Шимазаки Рё учился не в школе, а на дому. В принципе, учитывая его случай, ему должно было хватать получаемого образования для поступления (если бы он сам захотел) и последующей достойной работы. Единственное что - никто и никогда из репетиторов не упоминал при нём о странной болезни. Не было смысла: со сверстниками он не то чтобы общался, а то, к чему тяготел, старался познать сам, без расчёта на чью-то помощь. К тому времени, когда у него проявились эсперские силы, в помощи со стороны он решительно не нуждался. То есть, ему и одному было ничего так. Как рассудили родные Рё, тому ничего не грозило в связи с весьма ограниченным кругом знакомых. Когда молодой человек всё же нашёл себе работу, он решил не сообщать об этом - о его способностях никто не знал и уж тем более было бы странно, что его кто-то нанял. Для родственников он каким-то образом существовал на их отчисления, жил спокойно и нигде не светился. Как показало время, Шимазаки Рё окружающий коллектив устраивал. Босс платил, коллеги из "пятёрки" не смеялись, как когда-то это старались делать любые посторонние дети, а даже уважали. Иногда, конечно, приходилось косить под дурачка, чтобы получить внимание и поговорить с кем-то, кто не умрёт по приказу босса, но оно того стоило. В конечном итоге с Хатори, например, он даже почти сдружился - того поражало умение Рё безошибочно собирать на ощупь радиоуправляемые машинки. С Сэридзавой он не то чтобы очень ладил, но не враждовал. Может, и общался бы с ним даже, не будь Кацуя настолько замкнутым в себе, что мог говорить только с боссом. Шибату Рё имел в виду, хотя в целом скорее игнорировал. Но вот если дело касалось Минегиши... Это было интересно. Из всех них он был единственным, кто своеобразные выходки Шимазаки на дух не переносил. Правильнее было сказать, что он вообще не терпел нарушение своих личных границ, не прощал, если ему причиняли любой дискомфорт и вообще был вечно чем-то недоволен. Ему не нравились растения, хотя управление ими было частью его силы, он не любил слишком солнечную летнюю жару наравне с июньскими дождями, а чай у него всегда должен был быть определённой температуры и с половиной чайной ложки сахара. В общем, он был действительно кем-то интересным. Что касалось Рё, он вообще впервые встретил человека, настолько дотошно знавшего, где, чему и какое место подходит. Самым обидным было то, что в мире Минегиши совершенно точно не было места Рё. В организации не было принято узнавать что-то о прошлом коллег, но насчёт Тошики стоило узнать больше любыми способами. Из Хатори под банку пива удалось немного вытянуть, но этого всё равно было недостаточно. И только тогда Рё впервые услышал это название - "ханахаки". - У Минегиши в личном деле значится, что в школьные годы он болел ханахаки, - так сказал Хатори, на что сидящий рядом слепой эспер удивлённо склонил голову набок. Никто и никогда прежде не говорил ему, что это такое и насколько важно о подобном знать. Распознавший искреннее недоумение коллеги техник вздохнул - Рё и правда ничего не знал. - Это... очень опасно для жизни. Люди меняются, если заболевают, а если излечиваются, то почти никто и ничто не способно вернуть их прежнюю личность. - А... а причём там цветы? - Задал, наконец, ключевой вопрос Шимазаки и, почесав в затылке, слегка пригубил из своей банки. Совсем немного, просто чтобы Хатори казалось, что это непринуждённый дружеский разговор, а не попытка вызнать больше ради недобрых замыслов. - В конце концов, Минегиши вполне мог бы противостоять этому, если там что-то связанное с растениями. Хатори обречённо покачал головой и только потом понял, что в обществе Рё это совершенно бесполезное действие - тот его всё равно не видел, а даже если бы и мог, сейчас он вряд ли знает, как выглядит согласие или отказ. - Во-первых, у Тошики тогда ещё не пробудились его силы, а во-вторых... - техник задумался, подбирая слова, - скажем так, скорее всего он хотел болеть. Я же говорил, это очень опасно. Он замолчал, ожидая поток вопросов Шимазаки, потому что обычно тот задавал кучу как маленький ребёнок, но в этот раз Рё внимательно слушал, не торопя с подробностями. Когда стало ясно, что он не будет перебивать, Хатори продолжил: - Ханахаки это последствие несчастливой любви. То есть сначала ты влюбляешься, но по каким-то причинам не можешь сказать об этом тому, кого любишь. Не знаю, как точно - феномен ещё не изучен до конца - но потом у тебя в лёгких прорастает растение, которое в той или иной степени отражает того человека, к которому у тебя чувства. К тому времени, когда осознаешь, насколько сильны твои чувства, скорее всего закашляешься до полусмерти цветами и кровью. Буквально - будешь умирать от любви к кому-то. - Но ты же сказал, что он "переболел"... - всё же вставил свои сто йен в разговор Рё и едва заметно нахмурился. Во всяком случае сейчас у него совершенно не было настроения улыбаться, хотя при других обстоятельствах улыбочка так и осталась бы при нём. Хатори снова вздохнул. - Любовь меняет людей, Рё, - впервые за весь разговор коллега назвал его по имени. Это должно было подчеркнуть важность момента, но вряд ли сидящий рядом с ним эспер это понял должным образом. - Если любовь достаточно сильная, люди не хотят от неё отказываться, понимаешь? Есть три пути для заболевших: либо признаёшься и, в случае взаимности, излечиваешься, либо тебе дают от ворот поворот и ты умираешь, когда становится нечем дышать от растений... - Хатори остановил рассказ, делая ещё глоток пива. - Либо?.. - дожидаясь третьего варианта, Рё так разволновался, что даже чуть приоткрыл свои бездонные чёрные глаза. Его волновало то, что Тошики сумел пережить болезнь, хотя у него никогда не было никаких отношений, о которых была бы информация в личном деле. Хатори невольно отвернулся - смотреть на Шимазаки иногда было выше его сил. - Либо ты даёшь уничтожить твои прежние чувства к любимому человеку с помощью операции, - сказал техник. - Даёшь уничтожить одну из важнейших частей себя и продолжаешь жить. Не знаю, что точно случилось с Тоши, но он не выглядит так, как человек, прошедший именно операцию. Возможно, что он бы мог умереть, но пробудились его силы и он сам избавился от болезни, убив то растение и те чувства. Во всяком случае, когда босс нанял меня, Минегиши уже достаточно долго состоял в организации, но его прежний характер никому не известен. - Тогда я не удивлён, что он не любит растения, - Рё повертел в руках свою банку с пивом, а потом поставил её туда же, где стояла принадлежавшая Хатори. - Извини, я, кажется, тебя задержал... Спасибо за рассказ... Он телепортировался прежде, чем друг и коллега успел заверить, что "всё в порядке". Потому что ему не была нужна эта фраза. И потому что "в порядке" для Шимазаки уже не было. Рё не считал своё желание сблизиться с Тошики любовью или влюблённостью. Скорее, он считал это очень сильным интересом, желанием добиться внимания и чтобы его не били листьями по голове каждый раз как он сам отпивает чай из чужой чашки. Ну и они могли бы хотя бы иногда гулять вместе. Насколько Шимазаки знал, его коллега умён и мог бы много интересного рассказать. Но любые попытки сблизиться всё равно так или иначе приводили к перевязкам и тому, что Минегиши буквально выпрашивал побольше работы у босса, чтобы отделаться от Рё чем-то вроде "не мешай мне работать". Это звучало обидно, но приходилось отставать: всё же на то они и были - организация и работа. И всё равно просто так выкинуть из головы неподступность к коллеге не выходило. Шимазаки было обидно. Затем стало больно в душе. Потом просто стало только очень-очень больно. Несколько раз спросонья Рё требовалось сразу телепортироваться в ванную комнату, где его просто тошнило. Когда его начали одолевать сомнения в том, из-за чего это происходит, он снова заявился к Хатори. Не говоря ни слова, но схватив техника за руку, он переместил его с собой раковине и после нескольких долгих минут мучений спросил: - Это то, что ты называл ханахаки? Тогда Хатори определённо стоило сказать, что он не медик, но, вероятно, Шимазаки больше никому так не доверял, как ему, так что попросить его больше не телепортироваться куда попало было бы слишком. Случай был специфический: помимо крови обнаружилось какое-то незнакомое растение, в процессе раскрывшееся похоже на большие зелёные челюсти. - Даже не знаю, - недоумённо проговорил Хатори. Ему ещё никогда не приходилось сталкиваться с болезнью у знакомых. Со всей возможной осторожностью он потыкал челюсти по очереди снаружи. От того, чтобы сунуть в пасть палец, Рё его успел предупредить: - Оно, между прочим, кусается, - заметил он и продемонстрировал собственную руку. Бинтов не было только на большом пальце да на мизинце, и то, наверное, ненадолго. - И довольно таки больно. Хатори кивнул и осмотрелся, только сейчас поняв, что есть что-то ещё в ванной комнате Рё необычное. Скажи ему кто другой, он бы не поверил, но он сам видел это: тут и там стояли одноразовые пластмассовые стаканчики, в каждом из которых было подобное хищное растение. Некоторые, кажется, уже засохли, но два или три весьма активно двигались. - Ох, Рё... - прошептал приятель, делая неутешительные выводы, но не произнося их вслух. - Это всё Минегиши, да? Слепой эспер усмехнулся и открыл холодную воду. Растение, отмытое от крови (точнее просто слегка сполоснутое), он бережно взял за сомкнутые челюсти и положил в очередной пластиковый стаканчик. - Всё хочу у него спросить, как это называется, но не могу, - тихо проговорил Рё. - Я много раз просил Тошики зайти, но он этого так и не сделал. Хатори едва удержался от вопроса, что же тогда Шимазаки его просто не переместил к себе, как проделал это с ним самим несколько минут назад, но тут же понял, что ответа не получит. К тому же он сам говорил - люди меняются при этой болезни. Рё менялся тоже. - Тебе определённо стоит спросить, - твёрдо заметил техник и, схватив самый новый стаканчик, упрямо сунул его в руку коллеге. - И либо ты задашь этот вопрос, либо я. На это Шимазаки сначала чуть вздрогнул, затем улыбнулся, а потом почти в полный голос расхохотался. Хатори так и не понял, что же такого смешного он сказал. - Уж лучше бы это были подсолнухи, - отсмеявшись, произнёс слепой эспер, - но я узнаю подсолнухи, и это точно не они. Хотя это было бы почти забавно, а? Тогда бы мне почти ничего не грозило... Хатори в кои-то веки показалось, что он краснеет. Ну и шуточки иногда бывают у Шимазаки, хоть стой, хоть падай! - Иди спрашивать, - помотав головой, велел он. - Минегиши как раз должен быть у себя, - но едва Рё исчез, словно вдогонку прошептал: - Подсолнухи... ну надо же!.. Тошики как раз заканчивал какой-то из документов, когда возникший сзади ветер заставил половину бумаг воспарить над столом. Шимазаки Рё собственной персоной стоял и ничего не говорил. Только протягивал стаканчик, в котором что-то зелёное слишком активно для растения разевало пасть. Минегиши посмотрел на коллегу как впервые. Никакой улыбки, лишь плотно сжатые губы (нижняя чуть прикушена), глаза, всё такие же чёрные, приоткрыты и смотрят туда, где находится стаканчик. Слов, подходящих случаю, у них обоих, естественно нет. - Откуда венерина мухоловка? - всё же находится Тошики, направляя немного силы в то, что находится в стакане. Рё не видит или не совсем видит, но растение тянется как только может к Минегиши и не особо подчиняется приказу "откусить что-нибудь постороннему". - Так вышло, что я их в некотором смысле выращиваю, - разводит руками Шимазаки. - Это последняя, но если хочешь, можешь забрать и другие, этой ты точно понравился. - Тебе не стоило показывать мне это, - строго говорит Минегиши, и это последнее, что слышит Рё прежде чем упасть в бесконтрольную и ещё более чёрную чем обычно пропасть. Сознание его покидает. Когда же он всё таки просыпается, Тошики нависает над ним, но хоть Рё и слышит громкое взволнованное дыхание, это не вызывает с его стороны совсем никаких чувств. Ещё несколько минут (или часов?) назад он бы захотел что-то сделать, но сейчас сам не знает, что бы это могло быть. Просто Тошики дышит громко, а Рё неожиданно хочется покоя. - Кажется, я упал, - улыбается он. - Росянка не пострадала? - Это была венерина мухоловка, Шимазаки, - ровно и бесстрастно говорит коллега. - Отличная находка, надо сказать. Они будут практически незаменимы для боя. Спасибо, что нашёл её. Рё недоумённо пожимает плечами и испаряется восвояси. Хатори в его квартире уже нет, зато на столе лежит "КитКат". По крайней мере это вслух говорит один из наспех собранных роботов. Шимазаки слышал, что это лакомство едят на удачу, но хоть его прямо сейчас на месте убивай, он понятия не имеет, какой именно ему желают удачи и с чем. "Наверное, это было про будущую неделю", - думает он, когда босс объявляет день восстания. Мысли про Минегиши Тошики в его голове напрочь отсутствуют.