От Автора.
Стояла жаркая ночь. Почти весь особняк CEDEF погрузился во тьму. Свет горел только в двух комнатах: в кабинете главы и в комнате Десятого поколения. У Савады Емитсу и Реборна с Базилем шел довольно серьезный разговор о семье, которая напала на наследника и его хранителей. Где это было видано, чтобы на следующего босса самой сильной мафиозной семьи нападали среди белого дня. Но, увы, это произошло. Слишком много семей было против того, чтобы Савада Тсунаёши занял место Десятого босса. А те, кто был за, уже обдумывали, как можно его использовать. Все искали себе выгоду и, наверное, единственным союзником Десятого был Каваллоне. Дино очень серьезно воспринял то, что Тсуна второй ученик Реборна, да и нравился ему парнишка. Тот был немного похож на него прежнего, но сейчас разница была огромна. Он успел заметить, что Тсунаёши очень сильно привязан к своим хранителям и доверяет им. Это было хорошо, особенно если учитывать, что хранители отвечали ему тем же, даже Туман, который ненавидит мафию. Такого от него не ожидал никто. Но Мукуро наперекор всем ожиданиям признал себя хранителем кольца и Десятого Вонголы. При том, что попыток захватить тело Тсуны он не предпринимал. На нем могло сказаться влияние преданного Облака, но зачем Рокудо его слушать? Вопросов было много, но всем стоило признать, что результат был определено хорош. Лучше, чем мог предположить кто-нибудь из тех, кто был в этом замешан. Возможно только Девятый что-то знал из-за интуиции и то не факт. Проблема, которая возникла с прилетом Тсуны в Италию, была достаточно неприятна, но ожидаема. То, что наследник японец, уже знали некоторые мафиозные семьи, но вот где именно он живет, не знал никто из чужих семей, только верхушка Вонголы и преданные ей люди, куда входит и Занзас со своим зверинцем, который, кстати, после конфликта колец больше никак не контактировал и не встречался ни с кем из Десятого поколения. И высказываться на счет Десятого поколения он не стал. Эти парни знатно подпортили ему нервы. Сейчас, когда ребятам следовало вернуться домой, вопрос безопасного перелёта встал острее, чем можно было представить. Лучше всего несколькими путями, в одно и то же время, с пересадками. Такая предосторожность была важна для того, чтобы Тсуна и хранители благополучно вернулись домой и смогли спокойно доучиться в старшей школе. После этого остальное будет уже не важно, так как Тсунаёши придется войти в мафию полностью, принять свою судьбу и поступить в университет в Италии. Так же, как и каждому его хранителю. Но до этого события осталось ещё чуть меньше двух лет. Со всеми этими заморочками хранителей предполагалось знакомить уже сейчас. Тсуна же практически не будет в этом участвовать. У него сейчас итак был учитель, ему требовалось ещё доучить язык, и изучить хотя бы основы истории Вонголы. Без этого он не сможет стать боссом. Хранителей же требовалось закалять миссиями, как на устранение противников, так и на шпионаж, необходимо обучить их мастерству переговоров и командования рядовыми членами семьи. Хранители обязаны быть стальной поддержкой Неба. С хранителями Реборну было легче разобраться. Двое из них уже пробыли два года в мире мафии, при этом оставшись не пойманными. Туман хорошо выполнял свою работу, скрывая и пряча, обманывая и заметая следы. Облако тоже был не промах. Мукуро недавно, чисто ради того, чтобы похвастаться, слил Емитсу с Реборном несколько своих заданий. Наместник, который был наслышан о всех событиях в Италии, был удивлен. После зачистки Мукуро местности и семей не оставалось ни одного выжившего. Все сделано без шума, но крови всё же было многовато. Савада-старший признал, этот дуэт хорошо сочетался благодаря своей жестокости и сработанности. Провернуть такое в одиночку точно не получится, а уж не привлекая к себе внимания и подавно. А тут чистая работа без свидетелей и улик, тех просто нашли мёртвыми. Никто ничего не слышал и не знал, а камеры либо не засняли, либо вовсе не работали. Аркобалено Солнца собирался разделить их и отправлять с каждым кого-нибудь из других хранителей. Так было бы сподручней, да и Тсуна не будет волноваться. Тем более Реборн успел заметить, что отношения среди хранителей были довольно не плохие. Например, Хаято и Такеши уже привыкли к стилю боя друг друга на тренировках и уже могли сражаться вместе наиболее успешно, так же как и Хибари с Рокудо. Рёхей же наиболее эффективно мог бы сражаться в паре с Гокудерой, хотя такого ещё не случалось, но было очевидно, что их стили боя довольно хорошо могли сочетаться. В это время в комнате Десятого поколения, где присутствовали практически все, кроме Хром, которая осталась в Намимори, чтобы обеспечить остальным алиби, и Хибари, который свалил в неизвестном направлении. Мукуро на вопрос, где Облако, лишь пожимал плечами и загадочно улыбался. Не то, чтобы Туман не знал где он, но он точно знал, что хищника сейчас лучше не трогать. Тот пытается разобраться в себе и своем отношении к окружающим. У него такое бывает, и Рокудо прекрасно об этом знал. В такие моменты Кёю лучше не трогать. Хотя это и очень забавно, всё же травмоопасно. Кроватей в комнате было семь, как раз на всех. На такой комнате настоял Тсуна. Савада сам не мог объяснить свой порыв, но знал, что так будет правильно. Друзья не стали противиться, а с радостью согласились. Ламбо был рад спать всей компанией и воспринимал это как семейную ночевку. Гокудера был рад даже во сне чуствовать пламя Джудайме, да и находиться с ним побольше времени тоже. За эти два года он так и не смог заставить себя вести себя немного адекватнее, хотя уже не падал перед шатеном на колени и не стремился осчастливить его, не спрашивая мнения самого парня. Подрывник понял, что Тсуне просто не нужна такая демонстрация преданности, ему просто достаточно было быть рядом. Ямамото воспринял это с юмором, как и обычно. И хотел не спать полночи, чтобы поболтать подольше. Да и разве спать всем составом не здорово? Для него, как для Дождя, это была очень хорошая возможность привести друзей к спокойствию и окружить их всех своим умиротворяющим Пламенем. Сасагава был просто рад, ведь это было очень экстремально и напоминало поездки всей командой на соревнования. В этом ощущался какой-то особенный дух. — Мукуро, Кёя сказал, что вы поедете с нами. Это так? — немного подумав, все же решил спросить Тсуна. Хибари он, конечно, верил, но тот дал ответ за двоих, хотя парень желал услышать решение от обоих лично. По его мнению, это было немного не честно. Зная характер своего Облака, он мог с уверенностью сказать, что тот не стал бы спрашивать мнения Рокудо. — Конечно, — Туман лежал на животе в своей кровати, но когда Тсунаёши задал вопрос, приподнялся на локтях. Мукуро выглядел беззаботно. Увидев немного нахмуренный взгляд Савады и сомнение, с которым он на него смотрел, Туман понял, в чем суть вопроса и расхохотался. — Оя-оя, Тсунаеши-кун, Кёя-кун же не деспот. Он ценит мнение остальных, да и меня не заставишь что-то делать без моего на то желания. Тем более, ку-фу-фу-фу, это было чисто мое решение, а Кёя-кун с ним просто согласился, — решил слить часть информации Рокудо, уже находясь в предвкушении ярости Облака. Этот феномен он заметил за собой не так давно, но его прямо вводили в восторг сильные эмоции Хибари, а с образованием связи это только усилилось. Теперь он чувствовал его эмоции очень чётко и от этого Туман чуть ли не кайфовал. Довольно интересный вид наркотика, опасный, но это того стоило. — Да ладно, — с сомнением протянул Гокудера. Для него то, что черноволосый демон может спрашивать у кого-то совет, было слишком необычно и неправдоподобно. Но смысл Мукуро врать? Ответ прост: тот хотел приколоться и втихаря поржать. — Ку-фу-фу, не веришь мне, так спроси у Кёи-куна, — расплылся в ехидной улыбке Рокудо. Бояться ему было нечего, а вот посмотреть, рискнет ли Хаято, было очень даже интересно. — Что спросить? — от неожиданности все подпрыгнули с ужасом смотря на дверь. Хибари облокотился о косяк и изучающе осмотрел всех присутствующих. Такое поведение ребят его насторожило, но и чем-то повеселило. Давненько на него так никто не реагировал. Обведя всех, серые глаза остановились на синеволосом. Хохлатый улыбался, с предвкушением и интересом глядя в ответ. Кёя удивленно приподнял бровь. В том, что Рокудо успел что-то наговорить ребятам, он не сомневался, а, судя по реакции всех здесь находящихся, это было что-то компрометирующее о нем. — Они-сан, ты спрашивал у ананасово-голового, ехать ли в Японию? — Хибари на такое обращение хмыкнул, но тут же убийственно глянул на хохлатого. Мукуро на то, как его обозвали, обиженно вскрикнул, и непроизвольно потянулся к волосам. Так его ещё никто не называл, и это было обидно. — Да, — от такого простого ответа все выпали в осадок. Ладно, если бы это говорил Мукуро, да и пофиг, что это правда, но Хибари сейчас просто взял и подтвердил всё. Кёя не сводил взгляда с иллюзиониста, будто пытался что-то понять, но потом хмыкнул и отлип от двери. — Ложитесь спать, завтра будет трудный день, — бросив эти слова, Облако переоделся и лег в постель. Никто не посмел ослушаться приказа. Не потому, что боялись Хибари, хотя доля правды в этом была, а потому, что провоцировать его себе дороже — не убьёт, так покалечит. Рёхей рядом — всё залечит. Но и поверить словам Кёи стоило, раз сказал, что будет трудно, значит так и случится. Да и интуиция Тсуны намекала на то же.От Хибари Кёи.
Через час после того, как я лег, все уже улеглись, некоторые даже успели уснуть. Пусть я и сказал, что завтра будет трудный день, сам заснуть не мог. Сон не шёл. В голове всё крутился вопрос: чего добивается Мукуро? Он рассказал зверьку и остальным о нашей беседе не просто так. Но то, что я не отреагировал, вызвало у него разочарование. Сам я не видел большой причины злиться на него, так как был виноват сам. На правду нельзя обижаться, лучше просто не допускать подобных ситуаций впредь. Действия Рокудо вызывали не злость, а раздражение с разочарованием. Я не ожидал от него такого поступка. Всё же я привык доверять ему за столь долгое время. — Кёя-кун, — резко дёргаюсь от тихого шепота, при этом чуть не свалившись с кровати. Меня схватили за плечо, не дав упасть. Прищурив глаза, в темноте разглядываю силуэт хохлатого. — Свали! — Мукуро заткнул мне рот ладонью. Злобно рычу и кусаю его за руку. Слышится шипение. Когда он успел зафиксировать мне руки? Дергаю руками, но он держит их крепко. Дожили, Рокудо сошел с ума. Какая досада. Раздражённо смотрю в разноцветные глаза. — Во, — сути этого звука я не понял. Фыркнув, кусаю руку ещё раз, да так, что во рту появляется привкус крови. Иллюзионист отдергивает поврежденную конечность. Довольно рыкнув, бью его коленом в живот и, извернувшись, оказываюсь сверху. Правая рука ложится синеволосому на шею, левая зажимает две руки у него над головой. Зная то, как он может выбраться, сажусь ему на живот. Ногами он до меня теперь не достанет. Наклоняюсь, чтобы можно было нормально рассмотреть лицо Мукуро. В комнате темно и видно плохо. Теперь я достаточно близко, чтобы чувствовать его дыхание и видеть разноцветные глаза. Парень не пытается вырваться, что немного настораживает. Приглядевшись, получается увидеть его полуулыбку. Раздражение накатило волной. Чёртов мазохист. — Кёя-кун, что за выражение? — от его хрипловатого шепота замираю. По позвоночнику пробежали мурашки. Непроизвольно сглатываю. Чувствую под правой рукой ускоренный пульс Рокудо. Ослабляю хватку на его руках. Пытаюсь с него встать, но Туман быстро этим воспользовался и теперь я опять прижат к кровати. Послышался шорох, и Мукуро пригнулся, практически полностью ложась на меня. Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на источник звука. Ламбо встал с кровати и прошествовал к двери, по пути потирая глаза. В этот момент, я даже дышать перестал. Если он нас увидит, это точно испортит ребенку психику. Но нет, Гроза дошел до двери и вышел из комнаты, бурча что-то про себя. В туалет, что ли, пошел? Вдруг почувствовал горячее дыхание на шее. Резко поворачиваю голову, хватая иллюзиониста за шею, чтобы не дать наклониться ещё ближе. Разноцветные глаза поблескивают от тусклого света с улицы. Заглядывать в его эмоции я даже не собирался, просто взял и отгородился от них. Знать, что он сейчас чувствует, мне совершенно не хочется. — Проваливай, — раздражённо шиплю на синеволосого, отстраняя от себя рукой. Того, что он резко дёрнется вперёд я никак не ожидал. Мягкое прикосновение к губам ошарашивает, а кровь начинает стучать в висках. Рыкнув, кусаю его за губу. Слишком много противоречий. Слишком странно и непонятно. Эмоции поглощают, заволакивая сознание пеленой. А Мукуро тихо стонет, касаясь прохладной рукой рёбер под моей майкой и продолжая целовать меня. Это действие отрезвляет. Распахиваю глаза и отпихиваю его в сторону. Рокудо от неожиданности легко поддаётся. Воздух врывается в лёгкие с легким жжением, и надышаться не получается. В голове как-то странно пусто. Сглатываю и смотрю на синеволосого, который тоже глотает воздух и выглядит шокированно. — Мукуро, иди спать, — голос слишком хриплый и тихий, но иллюзионист прекрасно слышит мои слова. Кивнув, хохлатый аккуратно слез с кровати и ушел на свою постель. Проводив его взглядом, падаю на подушку. Сердце успокаиваться не хочет и больно бьется об ребра. Стискиваю пальцами простынь, желая если не порвать, то оставить в ней несколько дырок. Того, как Ламбо вернулся в комнату, я не услышал. Мысли вернулись и метались в голове, принося раздражение. Думать о чем-либо не хотелось категорически. Было только одно желание — уснуть. Но сон не приходил. Единственное, что оставалось, это дать организму отдохнуть. Расслабившись, я лежал на кровати с закрытыми глазами. Утро встретил всё так же. Уснуть за всю ночь так и не получилось, поэтому раздражение никуда не исчезло. Как только стрелки коснулись пяти, я встал и оделся. Схватив тонфа, тихо вышел из комнаты и пошел к тренировочной площадке. Людей на ней не было, что являлось большим преимуществом. Нелюбовь к толпам и людям в целом у меня не исчезла, лишь слегка притупилась. Крутанув в руке оружие, чувствую прилив адреналина. Удары получаются быстрые и точные. Обожаю ощущение силы и свободы в своих действиях. А если еще представить хруст ломающихся костей, то вообще будут непередаваемые ощущения. В какой-то момент появляется ощущение чужого взгляда. Делаю резкий выпад в ту сторону, кинув в источник взгляда тонфа. Раздался звон и хруст. Повернув, наконец, голову, замечаю ребенка, одетого в форму, с синими волосами и красными очками на голове. — Неплохо, — на это хмурюсь. Определенно аркобалено, но вот только который? Прищурившись, разглядываю её. В Радуге всего две женщины, и только одна из них может находиться тут. Лар Милч, сотрудник CEDEF. Хмыкаю и, отвернувшись, ищу свое оружие. — Аркобалено Лар Милч, — не глядя на неё, называю по имени. Вот прямо не хватало мне ещё одной проблемы в виде недовольного или злого проклятого ребёнка. — Ты такой, каким тебя описывал Реборн, слишком гордый. Не боишься, что это погубит твою семью? — подняв тонфа, смотрю на нее. Странный вопрос. Ей-то что? — Для защиты от этого у меня есть Рокудо, — пожимаю плечами и перехватываю оружие поудобней. Для того, чтобы меня прикрыть или вовремя остановить, действительно нужен Мукуро. А если что, то меня может остановить и зверёк. Да и не думаю я, что такой исход вообще возможен. Для меня моя семья всегда будет важней гордости, иначе я бы так просто их всех не принял. Я уже давно сделал свой выбор. — Не думаешь же, ты, что он всегда будет на твоей стороне? Туман изменчив и обманчив, — сделав всего одно движение, замираю. Переведя взгляд на Лар, сужаю глаза. Что она имеет в виду? — Не говори о нём так, — грозно рычу. Ярость вспыхивает резко. Она не имеет права так отзываться о хохлатом. Каким бы психом он не был, он всегда будет на нашей стороне, я в этом уверен. — Хм, — в голове что-то щёлкает и меня уже ничего не сдерживает. Хочется только разорвать эту девчонку. Никто не имеет права критиковать мою семью! Фиолетовая пелена перед глазами уже привычна. Из груди вырывается яростное рычание. Милч уклоняется и, отпрыгнув, целится винтовкой. Это нисколько не беспокоит, сейчас все чувства на пределе и я знаю, что смогу увернуться. Так и происходит. Выстрел. А я, поменяв направление, ухожу с его траектории. Салки продолжаются. Я не могу достать её, так как она слишком шустрая, а она не может попасть по мне, только два раза зацепила. Но это лишь царапины. Неожиданно знакомое пламя обволакивает. И тут же появляется ощущение того, что меня схватили поперек туловища и держат за руки. Повернув голову, замечаю, что зверек, обняв меня сзади, не позволяет двигаться, а спереди мои руки схватил Мукуро. Моё пламя полностью уходит. Из-за резкого отлива сил покачиваюсь, но все же остаюсь стоять. — Что вы делаете? — интересуюсь, но голос сиплый и сорванный. Удивлённо замолкаю. Осмотрев пространство взглядом, замечаю, что тут не только Рокудо с Тсуной, но и остальные хранители, а также Емитсу с Реборном и Базиль. — Ку-фу-фу, Кёя-кун, успокоился? — Мукуро аккуратно отпустил мои руки. Хмурюсь, но утвердительно киваю. — А ты помнишь, что случилось? — киваю. На меня посмотрели с сомнением. Непонимающе вскидываю бровь. — Зверёк, можешь отпустить, я не буду двигаться, — Тсуна недоверчиво смотрит на меня, но все же отстраняется. Никто ничего не говорит и все как-то настороженно на меня косятся. Это напрягает и немного нервирует. — Кёя, почему ты так взбесился? — от его вопроса в голове всё прояснилось. Резко повернув голову в сторону Лар, угрожающе скалюсь, но меня опять схватили. — Успокойся! — послушно замираю, но с неё взгляда не свожу. Выглядит она немного потрепанно, хотя я не помню, чтобы смог её достать. — Оя-оя, Кёя-кун, смотри на меня, — мою голову насильно развернул к себе Рокудо, становясь так, чтобы закрыть аркобалено от моих глаз. — Я её убью, — говорю спокойно и с полной уверенностью. Не думаю, что меня что-то остановит. — Что ты ему сделала, Лар? — до слуха доносится голос Реборна. Все дружненько посмотрели на него, но иллюзионист даже глаза не отвел от меня. — Ничего особенного, — злобно рыкаю и подаюсь вперёд. Подожди, сволочь, они меня не всегда держать будут. — Кёя, успокойся! Ведешь себя неадекватно, — бросаю взгляд на Тсуну. — Я не позволю оскорблять мою семью, — цежу слова, решительно глядя в карие глаза. Зверек моргает и теперь тоже недобро оглядывается в сторону Милч. — Ку-фу-фу, Кёя-кун, знаешь, я тебя больше не держу, — Туман полностью уходит с обзора, и становится рядом, недобро улыбаясь. — Разве есть смысл обижаться на правду? — собираюсь дернуться, но Ямамото меня опережает. Длинное лезвие катаны направлено прямо на нее. — Попрошу попридержать свои высказывания. Вы может и сильнее, но нас больше, — при этом он все также улыбался, добро и понимающе. В такие моменты Дождя можно начинать бояться, даже Мукуро так не улыбается, желая кого-то убить. — Экстремально согласен, — как-то так получилось, что Лар попала в окружение и даже не заметила этого. Хаято стоял чуть в стороне, сжимая динамит в руках. — Так, давайте не будем устраивать драк. Тсуне и его друзьям сегодня отправляться в Японию, — Емитсу примирительно прошествовал на середину. — Пап, я не думаю, что Кёя стал бы злиться из-за пустяков. Так что попрошу тебя отойти в сторону и дать нам закончить, — от зверька даже я такого не ожидал. Карие глаза приобрели золотой отлив, а сам Тсунаёши смотрел сурово, полностью уверенный в своих силах и словах. — Лар Милч всего лишь проверяла твоего хранителя, Тсуна. Не стоит развивать из этого конфликт. Если твои хранители сейчас нападут на неё, то это может плохо закончиться, — вмешался в разговор Реборн, запрыгнув на плечо Савады-старшего. Решил запугать Тсуну вмешательством других Аркобалено? Взглянув на зверька, замечаю у него понимающую добрую улыбку. От которой, однако, мурашки побежали по коже. В глазах эта улыбка не отражалась. В них ревело пламя Неба. — Конечно, после этого я не смогу больше рассчитывать на благосклонность аркобалено, но разве они хоть раз были благосклонны ко мне? Хотя это также говорит о том, что после этого инцидента аркобалено не увидят ничего хорошего от меня. Но насколько сильно они потом пожалеют об этом? А учитывая то, что у меня нет выбора и боссом я стану, то это будет совсем нехорошо. Иметь меня во врагах – не слишком умное решение, — тон был ровный и мягкий. Будто он разъяснял что-то избалованному ребенку, при этом мягко улыбаясь. Вао! На заметку – не доводить зверька. Злится он специфически и довольно жутко. А если учесть и мощное Пламя Неба, которое окутало всю округу, создавалось вообще неизгладимое впечатление. — Но, мы можем не развивать этот инцидент дальше, — золотые глаза босса уставились на аркобалено испорченной пустышки. — Если Лар Милч попросит прощение у моего хранителя, — Тсуна, наконец, перестал улыбаться, серьезно глядя на нее. Повисла тишина. Аркобалено Солнца натянул на глаза федору и из-под полей смотрел на наше Небо. — Тц, прошу прощение за оскорбление, — в искренность её слов не поверил никто, да и произнесено это было не очень вежливо. Емитсу неуверенно посмотрел на сына. Да, сейчас никто не знал, что может ответить на это Тсунаёши. Ведь он, как наше Небо, имеет полное право наказать того, кто оскорбил члена его семьи. Это есть в правилах мафии и свято поддерживается. Нас даже винить никто не сможет, если мы её сейчас убьем. Босс имеет право искать возмездия, а кто его будет исполнять уже не важно. Это может быть сделано как руками хранителя, которого оскорбили, так и другим хранителем. Но при этом не должна пострадать третья сторона, которой сейчас выступают Емитсу и Реборн. Они пытаются разрешить конфликт, не становясь ни на чью сторону, именно поэтому им и нельзя вредить, но и они, кроме как словесно, не имеют права вмешиваться в конфликт, в противном случае правила нарушат уже они. — Кёя, кого она оскорбила? — зверек не повернулся в мою сторону, все также пристально разглядывая Лар. — Мукуро, — говорю и прислушаюсь к эмоциям иллюзиониста. Возмущение, непонимание, злость и радость. Последнее меня очень удивило. К чему радость? Все же скашиваю глаза на Рокудо, но тот как обычно с полуулыбкой на лице. Вот пойди догадайся, что у него в голове и что сейчас он достаточно зол. — Ку-фу-фу, почему сразу я? — вопрос у него вышел ехидный и с некой издевкой. Хотя он скорей был риторическим, но выражал отношение Рокудо ко всему этому. — Мукуро, ты принимаешь извинения? — Тсуна повернул голову в сторону синеволосого и вопросительно на него посмотрел. — Мне все равно, Тсунаеши-кун, — мило улыбнулся Туман, даже не глянув в сторону Лар. Вот что значит талант к издевательствам. Сейчас одним предложением он просто дал понять, что ему плевать на то, что она сказала и на неё в целом. Что для нее, как для аркобалено и человека, мнение которого спрашивают и ценят, должно быть довольно оскорбительно. — Джудайме, раз так, вам не стоит больше тратить на это время. Нам пора домой, — Гокудера быстро убрал динамит и появился рядом с Небом. — Ты прав, — тепло улыбнулся ему зверек, переставая обращать внимания на окружающих. — Отец, как мы попадем в Японию?