***
Скучающее наблюдаю за появившемся передо мной хранителем Облака. Алауди смотрел на меня хмурыми голубыми глазами, которые не производят на меня никакого эффекта, так смотреть и я могу. От души зевнув, бросаю ожидающий взгляд на беловолосого. Но тот продолжал молчать, изучающе смотря на меня. Появилось острое желание кинуть в него тонфа, но портить стену в комнате не хотелось, а в том, что он увернется сомнений не было. — Ты не подходишь на роль Облака, — поднимаю бровь, совершенно не поменявшись в лице. Это он меня так спровоцировать пытается, или что? Ожидающие смотрю на Первого хранителя. Настроение было флегматичное, поэтому сей факт меня не задевал, хотя должен был вызвать раздражение. — Твоя привязанность тебя погубит, — хмурюсь. Мне не нравиться, что он затронул это тему. Раздражение все же появилось, побуждая приложить этого духа головой об камень, чтобы он не мог сказать больше ни слова. — Сомневаюсь, — хмыкаю, доставая тонфа. Терпеть пустые разговоры или же наставления этого человека я не собирался. То, что я испытывал к семье, не было привязанностью, скорей просто доверием и терпением. Такая связь меня точно не погубит, а если и так, этот путь я выбрал сам. — От Туманов нельзя ждать ничего хорошего, — насмешливо смотрю на Алауди. Судить о ком-то, по его атрибуту, глупо. Люди, которые так думали мертвы и убил их сам Рокудо за предложения предать Саваду. — Это решать уже мне, — ухмыляюсь. Светловолосый на это как-то устало выдохнул и исчез. — Считай что мое испытание ты прошел, — и что это было? Воля колец не хочет исполнять свои обязанности? Сам ведь сказал, что я не подхожу. Хм. До чего же они все пассивные, интересно с Туманом будет также?***
От Автора.
Ночью дом аккуратно стал окутывать синий туман, заключая здание в купол. Пламя Тумана проникало в комнаты, заполняя все слабым свечением. Непрозрачная дымка заполняла помещения, проникая в каждый уголок, просачиваясь под дверьми. В ночной тишине раздалось грозное куфуфуканье. Дымка замерла и попыталась сбежать, но ей этого сделать не дали. Ручка трезубца с тихим стуком ударила по полу. Волны еще одного пламени разошлись в разные стороны, будто камень упал на водную гладь. Пламя Рокудо вытеснило чужеродный туман за пределы дома. Разноцветные глаза угрожающе блестели, а в иллюзионисте пылала жажда крови. Кто-то посмел попробовать загнать его в иллюзию. Это было до отвратительности смешно. Такого способа самоубийства он еще не знал, а то что его противник уже давно мертв, Мукуро мало заботило. Туманник растворился в своем пламени и перенесся на улицу. Стоило его ногам коснуться травы, как пришлось отбивать атаку. Раздался металлический звон, который эхом отразился по тихому городу. Рокудо поморщился, чувствуя попытки чужого пламени завладеть его сознанием. Новая волна пламени разогнала противную дымку. Трезубец рассёк только воздух. Деймон отпрыгнул от своего противника, изучая Мукуро. Разноглазый нахмурился. Число в его глазу поменялось и по земле поползли лианы, которые попытались схватить духа. Атака не достигла цели. Досадливо цыкнув, Рокудо опять сменил число, сокращая дистанцию. Попытка завязать ближний бой провалилась, так как нанести критического урона у него все равно не получалось. — Какой интересный ребенок, — на это высказывание, Рокудо остановился и, крутанув в руке трезубец, растянул губы в злой усмешке. — Оя-оя, трогать чужое нехорошо, дядя, — на такое обращение Спейд приподнял бровь, но сказать что-либо еще не успел, Мукуро ему просто не дал этого сделать. Огненные столбы, вырвались прямо из-под ног первого хранителя, но тот даже не пошевелился, чтобы избежать атаки. — Чужое? Как любопытно, — Деймон и правда был заинтересован в Тумане, который достаточно легко выгнал его пламя из дома. За время наблюдения, Первый Туман смог понять, что Рокудо довольно хорошо общается с другими хранителями, при этом ведя себя как ребенок, но человек, который сейчас стоял перед ним, не был похож на себя. Легкое безумие в глазах, издевательский оскал и жажда крови. Мукуро походил на сумасшедшего Тумана, при этом действуя точно и продуманно. Ребенок был и правда интересным. Рокудо довольно быстро нашел нужную тактику боя, пытаясь поглотить чужую волю, но пока у него этого не получалось. Такая игра довольно сильно раззадорила Туман и тот стал прикладывать больше сил, с каждым разом становясь все ближе к своей задаче. Спейд начал нервничать, когда парень в очередной раз попытался смешать его пламя со своим и поглотить. И ведь ему удавалось улизнуть только в последний момент. Деймон мог бы попробовать дать разноглазому поглотить себя и захватить его тело, но почему-то этот оскал мальчишки его напрягал. А ведь кто знает, что у парня в голове творится и какие тараканы там бегают. Раз тот умело изображал из себя совершенно другого человека. Сейчас же он походил на маньяка-психопата. И уверенности в том, что это настоящее лицо Мукуро не было. — Нуфуфу, какой же ты настоящий, — на это высказывание Рокудо внутренне расхохотался. Настоящий? А разве в нем есть что-то ненастоящее, ведь «В иллюзиях спрятаны реальные иллюзии… Из реальных иллюзий созданы иллюзии. За истиной, прячется ложь… За ложью, правда». Всё его поведение являлось и настоящим, и иллюзией. Разве здесь есть что-то ненастоящее? Это было естественно, как дышать, и раз этот человек напротив не мог этого понять, то он был слепцом и глупцом, который не видит дальше своего носа. — Твоя ошибка лишь в том, что ты не веришь ни в правду, ни в ложь, — разноцверные глаза блеснули и на лице Рокудо расплылась победная улыбка.***
— Ты его убил? — стоило Мукуро войти в дом, как он встретился со стальными изучающими глазами. — Оя-оя, конечно нет, — Хибари окинул Тумана взглядом и потянул его на кухню. Горячий чай был заварен практически мгновенно и всунут в холодные руки иллюзиониста. На улице все же была зима, а тот был там всего лишь в футболке и штанах. — Остался босс, — задумчиво протянул Кёя, раздраженно смотря на подрагивающие плечи Рокудо. Не выдержав такого зрелища, Облако подошел к иллюзионисту сзади и обнял, пытаясь согреть его своим теплом. — Куфуфуфу, а потом начнется самое интересное, — хохлатый довольно зажмурился, предвкушая веселье и наслаждаясь объятьями Кёи. — Самое интересное начнется через несколько лет, — напомнил черноволосый. Рокудо запрокинул голову на плечо черноволосому и тихо засмеялся. Да, самое веселье начнется, ждать его осталось не так долго как хотелось бы.***
Когда утром Тсуне сказали, что остался он один, Савада даже не удивился. Лишь внимательно оглядел Тумана и спросил, все ли в порядке. Своим друзьям он верил безмерно, поэтому не видел смысла расспрашивать, сами скажут, да и кто не почувствовал ночью пламени Тумана? Кто бы, что не говорил, но каждый хранитель знал очень много о другом, даже если на подсознательном уровне. Такая связь не обременяла Тсунаеши, он даже был ей рад. Что может быть лучше для Неба, чем чувство единства со своими хранителями? Вот и Дечимо знал, что ничего важней для него не было. Оставалось только избавиться от последних цепей надсмотра и чужого влияния. Но тут нельзя было спешить, ни в коем случае. Почти всё уже на своих местах, судьба решена, осталось только подождать. Примо появился перед шатеном внезапно, но не неожиданно. Парень его ждал. Великое и первое Небо Вонголы, долго и безмолвно смотрело на парня. Наверное, Дечимо первый раз понял, что значит, глаза, что видят насквозь. Тсуне стало немного стыдно и неловко, хотя он не видел в своих действиях нечего неправильного, но ведь врать нехорошо, да? Почему-то Саваде не хотелось, чтобы этот человек в нем разочаровывался. Было, что-то такое, что у Тсунаеши возникло еще в первую минуту их знакомства, что-то родное. Ощущение, что эти золотые глаза напротив не могут врать, а осуждение в них просто сломает в парне что-то важное. Тсуна давно шагнул за ту грань принципов, которые заложили в него еще в детстве. В ту самую минуту как понял, что друзья могут погибнуть. В тот момент, когда собственное пламя уничтожало то злополучное здание, он с этим смирился, принял. Тсунаеши не собирался подчиняться, не сейчас, когда от его выбора зависела жизнь дорогих ему людей. Теперь он врет, хотя нет, скорей недоговаривает, отцу и Девятому, ведь веры в них больше нет. Он строит заговор, но не переворот. Зачем? Он и так станет Десятым и это не его решение. Савада просто хочет жить, настолько счастливо, насколько позволяют обстоятельства. Просто в этом мире не выжить одному и не сломаться под гнетом всего этого. Да, Емитсу и Ноно дали ему учителя и объяснили основы, но где гарантия, что они не захотят его использовать. Кто верит, что когда-то обычный школьник станет хорошим боссом? Мало кто, тем более со слухами, что ходят по миру мафии. Хотя это даже хорошо, что может быть удобнее, чем твоя недооцененность? — Ты дорожишь своими друзьями и заботишься о них, — от неожиданности Тсуна вздрагивает и выныривает из своих мыслей. Джотто такой же спокойный, а смотрит слишком понимающе. Тсуна сразу понимает, человек напротив все знает. — Пока ты искренен с ними и можешь улыбаться своим врагам, твое пламя не угаснет. Я принимаю твою волю, — Примо улыбается немного грустно, но очень тепло. Шатен на мгновение закусывает губу и тоже растягивает губы в улыбке, облегченной, благодарной и слегка грустной. Он ведь нигде не ошибся, да? — Ограничители с колец сняты, — будто услышав властные слова Первых Небес, кольцо засветилось и поменяло свою форму. Тсуна с удивлением и восхищением смотрел на изменения, которые с ним случились. — Благодарю вас, Примо-сан, — Джотто улыбнулся, исчез в пламени. Первый еще в тот момент, когда подросток попросил о помощи, сделал свой выбор. Он уже тогда знал о шатене многое, как и о его хранителях. После того, как Тсуна пошел испытание на право наследования, Джотто пару дней обитал в замке, в виде невидимой сущности и наблюдал. Наблюдал, чтобы удостовериться, что его потомок нормально переживет укрепление связи с атрибутами, без происшествий. А ведь некоторые из них его даже заметили.