Нелепый

-Закери! Что-то шевелится в темноте. -Закери? Ты здесь? -Miaou… - зевок, - miaou. Ты сегодня поздно, шер ами. Баттер наугад протягивает руку. Что-то мягкое и шелковистое щекочет пальцы. Будто он поймал в ладонь кошачий хвост. Закери на секунду останавливается и прекращает шуршать рюкзаком; он усмехается с сонным придыханием. -Отпусти мои волосы. -Прости.. Он снова смеется в ответ, аккуратно подсовывая несколько бумажных билетов в руку Баттера. -Ты ведь за этим пришел? Никакого ответа… Ну да, конечно, он, наверное, кивнул по старой привычке. Хах. Он свешивается с перил, чтобы застегнуть карман, ежится – холодно до ужаса. Холодно и темно. Он пришел на старое место – ребро разваленной, узкой каменной стены между двумя домами – в надежде полюбоваться на звезды и помечтать о чем-нибудь. Хоть Баттер знал, что он не романтик, нет; ему было интересно представить себя романтиком. -Ты при деньгах? -У меня заняты руки. -Помочь тебе? -...Они в левом кармане. Торговец, в отличие от Баттера, прекрасно видел в темноте. Он бы точно отличил карман с кредитами от ширинки. Баттер дернулся, почувствовав на торсе холодные руки. -Мне не до твоих шуток, – ледяным тоном отчеканил он. В ответ на это снизу послышался приглушенный смешок, но ничего больше. Баттер еще раз пересчитал билетики – все до последнего, маленькие кусочки бумажки, дешевые билеты на жизнь. Наверное, на очень дешевую жизнь. -Не за что, miaou. Закери вернулся на место, вытянулся на рюкзаке, носом к холодному камню. Он тихо посмеивался про себя, над глупым другом с бейсбольной битой, над нелепым делом, которым он занимается, над бессмысленными кредитками, которые он бессовестно дерет. Над Баттером, который ничего не знает. И, наверное, ничего так и не узнает. Который очень предсказуем и еще не ушел, просто смотрит, как становится светлее шахматное небо. Который наверняка сейчас скажет что-нибудь совершенно нелепое. -Закери? Баттеру показалось, что в светлеющем дыме-тумане перед ним вильнул кошачий хвост. -Да? -Сними эту маску. Они с минуту смотрели друг на друга, пока Баттер не кивнул. Этот кивок означал, что он понял. Не сказав ни слова, он положил свою биту на плечо и пошел в темноту своей манерной тяжелой походкой. Закери улучил момент, когда он обернется, приподнялся на локтях и послал ему воздушный поцелуй. Понять, видел он это или нет, было уже нельзя. Да и что с того. Из полутьмы выступали очертания пугающе-пустых домов розового города. В их слепом камне как будто отражалось клетчатое небо. Белый-и-серый. Белый-серый, белый-серый… У вас с ним жалкая доля, правда? У тебя она до отчаяния бессмысленная, и это даже не смешно! А у этого бейсбольного дурака без чувства юмора? Фу, холодно. Закери повернулся носом к стене, чтобы не видеть вычурно-розовой улицы. Все-таки сна ни в одном глазу, а спать хочется. Он вспомнил, как всю ночь не ложился, пятнадцать раз спутав шорох ветра, треск сучьев или заплутавшего эльсена с ним и его знакомыми шагами. Он засыпал с улыбкой, сладко представляя, как через пару минут Баттер не найдет у себя в кармане бумажника. Светлело…