Ходячее несчастье

В слабом свете кухонной лампы кровь казалась похожей на кофейную гущу. Джим смотрел, как кофе вытекает из порезанных пальцев, и не мог отвести взгляд. В голове билась одна настойчивая мысль. «Как я буду зашивать с такими пальцами?» Конечно, как и всем остальным пленникам, получать травмы в этом доме ему было не в новинку. Не счесть раз, когда он — спросонья или, наоборот, с недосыпа, по собственной невнимательности или по злому замыслу хозяина дома, раскидавшего ловушки в самых неожиданных местах, — внезапно напарывался на что-нибудь острое вроде ножниц, хорошо заточенного ножа или внезапно оказавшихся под рукой иголок. Это случалось постоянно, но ещё ни разу Джим не был настолько невезуч, чтобы одним махом лишиться самого важного своего умения. Умения сшивать. Восстанавливать рассечённое, разодранное, изуродованное и возвращать всё это в первозданное состояние. Травма была крайне неудачной — как раз на фалангах, любое движение которыми приносило невыносимую боль. Какое уж там шить — сгибать бы научиться заново без желания залезть при этом на стену. Учитывая, что рука оказалась правой — картина вырисовывалась паршивее некуда. Тяжело вздохнув, Джим попытался успокоиться. Прежде чем паниковать от осознания того, что только что дом, набитый пленниками, оказался без скорой помощи, стоило сначала остановить кровь и перевязать рану. Это был как раз тот случай, когда следовало сперва делать, а потом уже думать. Поэтому, рывком отодвинув стул, Джим широким шагом направился к выходу из кухни. Уж кого-кого Джек не ожидал встретить по пути, так это брата, с лицом решительным и бледным шагавшего вперёд по коридору. Что-то в нём не понравилось Джеку — то ли чрезмерная сосредоточенность во взгляде, за которой всегда крылись неумелые попытки скрыть беспокойство, то ли неожиданная быстрота, с которой Джим отдёрнул левую руку от правой… Может, это было просто братское чутьё — в конечном счёте для младшего Файрвуда не имело значения, что заставило его насторожиться. А вот состояние Джима — вполне. Поэтому Джек тут же перегородил дорогу чересчур спешившему брату, не давая ему пройти и, как всегда, сделать вид, что ничего не случилось. — Что стряслось? Выкладывай, — он нахмурился, всем своим видом демонстрируя, что лучше бы не юлить, а просто сказать ему правду, и желательно побыстрее. Не зря же он так торопится, верно? Джим ещё не успел дослушать, а уже свёл брови — глянули недовольно на брата яркие глаза. Джек поневоле поразился тому, как они всё-таки похожи — похоже, многозначительные замечания Дженни во время их семейных размолвок имели под собой весьма прочные основания. Мысленно дав ей несколько очков за наблюдательность, парень вновь переключил своё внимание на Джима, как-то странно державшего правую руку…

***

— Только ты мог так вделаться в нож! Вот же ходячее несчастье, — кипятился Джек, переворачивая гостиную в поисках аптечки. Сидевший на диване брат мог только печально вздыхать, наблюдая, как наведённый его руками идеальный порядок в лекарствах в секунду превращается в ничто. — Мало того: я прекрасно знаю, о чём ты сейчас думаешь! Джим как никто другой знал, что, когда он так заводится, лучше помолчать и подождать, пока буря утихнет, однако удержаться не смог. В конце концов, Джек должен понимать, что для него — а заодно и для прочих пленников — значит травмированная рабочая рука: — Джек, мы же остаёмся без медика на неопределённое время. Кто знает, что за это время может случиться… И, конечно же, если что-то серьёзное всё же произойдёт, он никогда себе этого не простит, мрачно подумал Джек. Как это в его характере — даже поранившись и оставшись без возможности нормально шевелить правой рукой (что означает как минимум трудности в переодевании, еде и прочих элементарных вещах), он всё равно в первую очередь думает о других! Конечно, мало ли что случится, пока он не может помочь! …такая самоотверженность во имя чужого блага злила Джека и одновременно его восхищала, и он затруднялся сказать, что из этого испытывал в первую очередь… — Ничего, Алиса поможет, — бросил он, дёргая на себя такими трудами найденную аптечку. — Да и остальные не инвалиды, перевяжут себя как-нибудь… В отличие от тебя. Уже приготовившийся спорить Джим сконфуженно замолчал. В конце концов, ему и вправду требовалась помощь в перевязке… Обработать рану самостоятельно он бы смог, а вот крепко забинтовать — уже вряд ли. Однако что уж тут лукавить — ему было приятно, что брат незамедлительно пришёл к нему на помощь, пусть и ворчал, не переставая, всю дорогу до гостиной. Также оказалось довольно непросто отбиться от его настойчивых попыток перевязать руку платком безо всякой дезинфекции, но Джим справился. Джек, правда, чертыхнулся и зарёкся иметь дело с «чёртовыми медиками, которые постоянно всё делают по правилам», однако с платком отстал и принялся переворачивать гостиную в поисках бинтов, и Джиму стало немножечко спокойнее. — На твоём месте я бы лучше подумал о том, как я буду ложку держать или штаны застёгивать. Небольшая горка смоченных перекисью ваток скопилась на столе, вызывая смутные ассоциации с сигаретными окурками. Тишину гостиной прорвал резкий звук — не отвлекаясь на ножницы, Джек разорвал бинт и, немного повозившись, ловко и крепко завязал его с тыльной стороны руки. Прежде, чем Джим успел возразить, брат также поменял повязку, потемневшую от крови и пыли после испытаний, хмуро прокомментировав: — Что за позорище. А ещё медик. Он всё ещё хмурился, но уже не злился, и Джим видел в этом добрый знак. Возможно, даже хорошо, что Джек встретился ему по пути из кухни… может, и не надо со всем справляться самому. — Только не лезь в новые неприятности, я тебя умоляю! Если придётся срочно тебя спасать, то, возможно, ты не выживешь — в твоих лекарствах сам чёрт ногу сломит. Отряхнув со штанин налипшие обрывки бинта, Джек поднялся. Свою работу по спасению глупого старшего он выполнил, а значит, можно возвращаться к своим делам. Тем более что брат, кажется, стал выглядеть гораздо спокойнее и теперь задумчиво смотрел на свою повязку, словно прикидывая, по всем ли правилам она наложена… А это, бесспорно, говорило о том, что всё с ним будет хорошо. — Спасибо, — донеслось ему вслед, и Джек отчётливо различил улыбку, с которой, должно быть, Джим глядел ему в спину. Это было приятно — в конце концов, не одному же Джиму спасать незадачливого брата от ловушек и их последствий? Хотя бы один раз Джек мог позволить себе потыкать старшенького его неаккуратностью и неосмотрительностью, ведь «надо же быть осторожнее!». Хе-хе, вот он, сладкий вкус мести! Не оборачиваясь, он махнул Джиму рукой. — Обращайся, если что. Только прошу — не со штанами, с ними справляйся как-нибудь сам! Усмехнувшись, он захлопнул за собой дверь.