Wildness

Солнечное утро в Донкастере - редкость и незабываемая ликующая радость. Сегодня день почты, который девушка ждала с замиранием сердца, ведь ей непременно должно было прийти письмо от Анны. Почтальон с лучезарной улыбкой подъехал к дому девушки и положил внушительную стопку писем в почтовый ящик. Дождавшись, когда он уедет на достаточное расстояние, Кара выбежала из дома и забрала почту. - Что там? - поинтересовался Робин, глядя, как его сестра кровожадно раздирает конферт, не видя ничего вокруг себя. - Это от Анны, я слишком долго ждала. - Из Рима? - Именно! - воскликнула девушка, победно подняв руку с письмом вверх. - Я прочту его у себя, если ты не против. - Конечно, но не забудь, что Алесса придет к четырем, - крикнул Робин, с улыбкой глядя, как девушка несется вверх по лестнице. Милая Кара! Я так скучаю. Прошло всего около суток с того момента, как я села в такси, но мне уже хочется тебя обнять. Рим невероятно красив. По крайней мере та часть, которую я успела увидеть, пока ехала к отелю. Как и обещала, войдя в номер, я сразу же села писать тебе письмо. Погода замечательная, солнце жарит, как нанятое. Я очень жду момента, когда смогу вернуться и рассказать тебе всё, что со мной случилось тут. Не знаю, как скоро ты получишь это письмо, надеюсь, что день почты не заставит себя долго ждать. Обещай мне, что ты не будешь грустить всё лето. Пришли мне обязательно своё фото, на котором ты счастливая и улыбаешься. Передавай Эштону привет, надеюсь, что вы счастливы вместе. Пусть это лето будет для тебя очищением от сама-знаешь-кого. Слишком мало времени прошло, но столько всего хотелось бы тебе написать. Помни, что ты всегда можешь положиться на меня. И, пожалуйста, не груби медсестрам. С любовью, Анна.хх На лице девушки появилась улыбка, она по-девичьи пискнула и схватила телефон. - Оно пришло! - громко заявила Кара. - Ты про письмо? - сонно прохрипел голос Гарри в трубке. - Да, мне нужно написать ответ. Так что сегодня мы идем в молл, чтобы купить конверт и красивую бумагу. - Заеду через час, - Гарри зевнул и, не дождавшись ответа, бросил трубку. Хорошее настроение не покидало девушку, даже Алесса была с замешательстве от такого сияния, которое исходило от девушки. Когда Гарри приехал, Кара набросилась на него с поцелуями, таща поскорее к машине, чтобы они могли как можно раньше купить всё необходимое. Проходясь по торговому центру, Кара крепко держала Гарри за руку, он старался не отставать. Они быстро выбрали всё необходимое и вернулись в машину. - Всё в порядке? - обеспокоенный голос Гарри каждый раз, когда лицо его девушки искажается в непонятной гримасе. - Я - не фарфоровая кукла, Гарри. Просто устала, - ослабевшим голосом произнесла Кара. С каждым днем становилось хуже, Кара это чувствовала. Она чувствовала, как время ускользает. Головокружение и тошнота не покидали, через центральный катетер в нее поступал новый коктейль препаратов, от которых она уже практически не могла вставать с постели. Гарри почти поселился в доме семьи Донован. Глядя на состояние девушки, Миранда уже не возражала против присутствия парня. Каждый день он приходил к Каре, целовал её в лоб, садился около постели и читал по одной главе из "Над пропастью во ржи". Только по одной главе, чтобы на следующий день было ради чего вернуться. Это было негласное условие для прихода Гарри. Будто он не приходит каждый раз в её комнату будто в последний раз собирается взглянуть на бледное лицо своей любимой. - Я люблю тебя, Кара, - тихо произносил он, когда она прикрывала глаза и проваливалась в сон. Сон борется с раком. Кара слышала, как Гарри плакал, когда думал, что она спит. Она не позволяла себе дать ему знать, не позволяла ему почувствовать слабину. Каждый раз Гарри говорил ей, как сильно любит её, как скоро всё станет хорошо. - Ты собираешься всё время тут сидеть? - слегка ослабевшим голосом спросила Кара, когда Гарри в очередной раз приземлился на кресло около её кровати. Перед ним была уже не та взбалмошная девчонка, в которую он влюбился с первого взгляда, эта Кара была очень худой, её впалые щёки оставляли небольшие тени, синяки под глазами прибавляли пару лет, волосы были грязными из-за отсутствия сил даже на принятие душа. - Я всегда буду тут сидеть. - Не всегда, Гарри. Я скоро умру, ты это знаешь. - Кара... - Не перебивай меня. Просто скажи мне, Гарри. Скажи мне то, что собираешься сказать на моих похоронах. Я вряд ли смогу что-то слышать после того, как моё сердце перестанет биться, а моя больная кровь отравит всё тело окончательно. - Верно, - он слегка склонил голову, а потом глубоко вдохнул, поднимая её к потолку. Кара прекрасно понимала, что он старался сдержать рыдания, так часто делал Робин. - Позволишь подготовиться? - Но не долго, - легкая улыбка. Алесса уже не приходит, Каре назначили другую медсестру, которую она смутно помнила. Из-за препаратов Кара почти всегда спала, а в те моменты, когда она бодрствовала, она разговаривала с Робином. Миранда и Грег очень сблизились с ухудшением состояния Кары, Грегу пришлось отменить некоторые командировки, чтобы побыть с племянницей. Кара убеждала его не делать этого, но он не хотел ничего слышать. - Слишком много внимания, - пробормотала девушка, глядя как Робин уплетает сендвич с арахисовым маслом. - Привыкай, - с набитым ртом ответил он, переводя взгляд с экрана телевизора, на котором мелькали изображения разных автомобилей, на девушку. - Интересно, это больно, умирать? - Кара приняла сидячее положение. Голова кружилась, а всё тело ломило от боли и усталости. - Я думаю, что это как освобождение. Жить тяжело, а умирать... - Когда придёт Гарри? - Он здесь, всё время что-то пишет. - Можешь его позвать? Спустя несколько минут вошёл Гарри, его лицо было бледным, будто он не спал. Он уже третий день был в одной и той же черной футболке, и запах пота давал понять, что он никуда не уходил. - Что насчет речи? - Она почти готова. - Она не должна быть идеальной, я хочу знать, что ты думаешь. Гарри глубоко вздохнул, снова это обращение к потолку, он закатил глаза и присел на кресло. - Кара. Твои глаза застряли в моей памяти, как всевидящее око из Гэтсби, ты всегда будешь глядеть на меня своим диким волчьим взглядом, такая отреченная и такая сильная. Я всегда восхищался твоей красотой, твоим нравом и твоей дерзостью. В одно время я пытался тебя воспитать, переделать, вогнать в рамки, но, когда я понял, что окончательно и бесповоротно влюбился в тебя, я стал переделывать себя. Я хотел заполучить твою любовь, хотел всегда чувствовать свою значимость в твоей жизни, хотел хотя бы на секунду почувствовать себя нужным. Это было бы величайшей ценностью моего существования. Никакие деньги, машины или квартиры не заменят мне чувство, что я тебе нужен. Когда тебя у меня забрали, я будто потерял часть себя, я не знал, как мне дальше жить, я не знал, что мне нужно делать, будто всегда ты направляла меня на нужный путь. Сначала это была Барбара, а теперь ты. Когда я узнал о раке, первая мысль в моей голове - это представление этого мира без тебя, - в этот момент Гарри позволил себе всхлип. В его глазах стояли слезы, он дрожащей рукой распрямил и без того ровный лист и продолжил. - Я увидел пустоту. Черный экран, тьма... Я не хочу знать этот мир, в котором нет Кары Мэрин, я не хочу знать, что однажды мне придётся сказать "Прощай" величайшей любви своей жизни. Он опустил голову и позволил слезам катиться по его лицу. Это был первый раз, когда Кара увидела слёзы Гарри.

***

Ed Sheeran – All Of The Stars

Бесконечная потребность в сне. Кара спустя неделю после прощальной речи Гарри не могла бодрствовать больше двух часов. Бывали дни, когда она совсем не просыпалась. Миранда плакала каждый день. Гарри не приходил. Он ночевал у Луи, потому что тот не позволял ему находиться в квартире одному. Однажды, где-то в четверг, Гарри вошёл в комнату Кары. Она спала, около кровати, на письменном столе, Гарри нашел небольшой блокнот, который он позволил себе пролистать. Он был пуст в начале и в конце. Исписаны страницы были в середине. Это было письмо её подруге Анне. Дорогая Анна! Я счастлива, поистине счастлива. К сожалению, я должна огорчить тебя и сказать, что это не Эштон делает меня счастливой, не он заставляет меня дышать, принимать лекарства и хотеть жить. Это Гарри. Да-да, именно он. Ты, как никто другой, должна понять меня. Я всегда его любила и всегда буду. Он смысл моей жизни, он то, ради чего я стараюсь просыпаться хотя бы на пару часов за последние несколько недель. К сожалению, я вынуждена писать тебе это письмо частями, потому что у меня не хватает сил на то, чтобы долго сидеть. Я постоянно хочу спать, врачи делают самые худшие прогнозы. Я не говорю Миранде, Робину или Гарри о том, как мне больно, о том, что по моим венам будто разливается лава. На рентгеноскопии нашли метастазы, я свечусь, как та огромная сцена, которую мы с Эштоном установили на день города. Рак - это я сама, мне очень стыдно писать тебе это, я надеюсь, что это письмо придёт к тебе не раньше того дня, как ты успеешь насладиться каникулами. А, возможно, я отправлю тебе его на лондонский адрес, чтобы ты прочла его уже тогда, когда будешь дома. Не хочется портить тебе каникулы своей смертью. В душе я всё ещё надеюсь, что смогу протянуть до твоего возвращения, чтобы попрощаться. Умоляю, не вини себя, если не успеешь. Я всё равно люблю тебя. Я никому не говорю о своей боли, но тебе скажу. Меня вечно тошнит, не знаю, зачем тебе это знать, но вдруг ты когда-нибудь однажды захотела бы узнать, как это, когда ты умираешь. Это паршиво. Очень больно и страшно. Мучительно, я бы сказала. Мучительно долго. Это очень утомительно, ждать свою смерть утомительно. Я бы сказала, что хочу скорее умереть, чтобы не чувствовать всего этого, но тогда я перестала бы чувствовать любовь. А я не хочу, чтобы мои глаза закрылись, и я больше не смогла их открыть ради того, чтобы увидеть, пусть и уставшее, лицо Гарри. Я тебе не рассказывала, какой он? Он вкусно пахнет, даже сейчас, когда бывает такое, что он по несколько дней не принимает душ. Я люблю его кудряшки, мне грустно, когда он прячет их от меня под шапку. Иногда, когда он думает что я сплю, я вижу, что он плачет, и это доставляет мне величайшую боль на свете. Я вижу его боль и от этого моя душа готова вырваться наружу. Физически я не могу его поддержать, но мне бы хотелось, чтобы он духовно чувствовал всю ту энергию, что я стараюсь ему послать. Он читает мне "Над пропастью во ржи", и знаешь что, я никогда бы в жизни не сказала ему, что уже несколько раз читала эту книгу, лишь бы он не прекращал. Холден бы меня понял, он, как Гарри, любит выделываться. А еще он много думает о всячине. Как Гарри. Как-то раз он сказал мне, что хотел бы, чтобы люди могли летать. Тогда бы они поняли, почему птицы гадят на людей. Представляешь! Какая бессмыслица. Я спросила его тогда, почему он так думает. Он сказал, что это очень глупо прекращать полет ради того, чтобы справить нужду. Это всё череда событий. Наша жизнь, как мелькающие кадры. Возьмёшь один и начнешь вспоминать. Я скоро умру, а что после меня останется? Память? Не думаю. Говорят, что человек жив, пока жива память о нём, но я думаю, что всё, что после себя оставляет умерший, это шрамы на душах тех, кто его любил. Я не хочу оставлять шрамы. Наверное, это причина, почему я не хочу умирать. Я была счастлива это недолгое время, пока была с Гарри. Я счастлива и благодарна ему. Сейчас около меня находится капельница, которая снабжает меня обезболивающими, Гарри спит в кресле. Он такой прекрасный во сне. Мои глаза тоже закрываются, не знаю, открою ли я глаза снова, чтобы продолжить письмо, но я бы сейчас хотела не заснуть, а поцеловать Гарри. Спать я никогда не хочу. Это происходит против моей воли. У меня больше нет воли. Рак забрал у меня всё. Мне кажется, что всё, что я сделала в своей жизни - это заболела раком. Кара умерла через день после того, как Гарри обнаружил письмо. Он не хотел идти на похороны, он не хотел произносить речь, потому что она была только для Кары, а не для всех, он не хотел слушать соболезнования от незнакомых людей, он не хотел целовать её бездыханное тело и понимать, что этот раз последний, а она даже не может ему ответить на поцелуй, он не хотел всего этого, но он это сделал. Сделал, потому что Луи заставил его это сделать. Дни окрасились в ещё более серый цвет, чем тогда, когда она уехала. Гарри знал, что больше не сможет утешать себя представлениями о том, как Кара живет где-нибудь в Донкастере со своей тетей и радуется жизни. А всё потому, что он сейчас в Донкастере, а Кары здесь нет. Как и в любой другой точке мира. Ему хотелось, чтобы кто-то говорил все те слова, которые обычно говорят об умерших, что-то вроде обещания всегда хранить память или типа того. Ему не хотелось самому быть тем ублюдком, который бы давал эти никчемные обещания. Но сейчас он был настолько бессилен, что сидел на коленях перед её могилой и рыдал, обещая не забывать её. После этого он больше не плакал. Во всём мире не было той вещи, которая была бы более достойна его слёз, чем смерть величайшей любви его жизни. Ничего не было. Ничего. Кара так и не успела отправить письмо Анне, Гарри специально отыскал её лондонский адрес и дописал письмо Кары таким образом: 24.07.2013 Кара умерла. Меня зовут Гарри Стайлс, вы вероятнее всего меня ненавидите, но я бы хотел описать вам Кару такой, какой знал её я. Она очень умело описала меня, выставив почти что хорошим человеком. Но такой ли я есть? Я не знаю, зато я наверняка знаю, что Кара была самым светлейшим человеком во всей вселенной. Она была моей болью, любовью всей моей никчемной жизни, радостью, смыслом жизни. Она была моей жизнью. Я видел боль в её глазах, когда она в последний раз схватила меня за руку в больнице. Моё сердце упало, когда хватка её руки ослабла. Меня вывели, и я не мог видеть её глаза. Эти дьявольски красивые глаза, в которых можно было потеряться. Я тонул каждый раз, когда она глядела на меня. И каждый раз когда я тонул, она протягивала мне руку и вытаскивала на поверхность. Она обладала величайшей силой простить меня. А я обладал величайшей глупостью просить прощения. Я не заслуживал её, её любви, но я бесконечно долго повторял ей то, что я её люблю. Мне кажется, что я делал недостаточно. Я был готов прочесть ей все книги мира по миллиарду раз, и всё равно у меня было бы недостаточно слов, чтобы показать ей значимость её присутствия в моей жизни. Я бы давно себя уничтожил, если бы не она. А теперь она оставила меня одного, стоять посреди перекрестка и чувствовать боль, которая языками пламени лижет мои ребра изнутри. Боль хочет, чтобы её чувствовали. Последний раз взглянув на конверт, Гарри опустил его в почтовый ящик. Он перевел взгляд на небо и одними губами прошептал: - Я люблю тебя, моя дикая девчонка.

Конец