Long way...

Я шёл по Нью-Йорку. Эх, скоро уезжать, а ведь этот город стал для меня таким родным... Здесь я нашёл почти самых близких мне на данный момент друзей (Лета - это так, подруга детства), и к тому же, снова влип в приключения. Но на это было наплевать - сейчас я разглядывал счастливых прохожих на улицах и уже восстановленные с помощью Репаро дома. Вообще-то, в большинстве случаев я был счастлив, но сейчас я был счастлив как-то... по-особенному. Что-то среднее между грустью и счастьем... Как же не хотелось отсюда уезжать... Я помнил себя в подростковом возрасте. Тогда тоже много всего произошло - например, одна моя приятельница, Эл, пригласила меня в гости на летних каникулах и познакомила со своими соседями. Там было трое детей, тинейджеры, все старше меня (самый старший - аж на 7 лет, ему тогда 18 было). С ним мы тоже пообщались, я помнил, как мы тогда сидели и сочиняли истории вечером, перед моим отъездом. Выяснилось, что у него был неудавшийся роман - он не говорил о нём ничего, но постоянно намекал своими историями а-ля "жил-был мальчик-гей". Его младшей сестре тогда было 14, мы тоже хорошо с ней поболтали, но больше я о ней ничего не слышал. Оказалось, мы слушали почти одну и ту же музыку, и она оценила мою идею потереть джинсы на тёрке. Я помнил, как мы с ней гуляли по берегу моря - она рассказывала, что часто бывает тут с братом. Эл предупреждала, что эта девочка очень замкнутая, но нет, мы с ней поладили и хорошо провели время. Но сейчас я всех их почти забыл, но был не уверен, что смогу так же забыть Тину, Якоба и Куинни...       Ещё я очень переживал из-за Криденса - подростка-обскура, который умудрился дожить аж до шестнадцати лет, хотя обскур у него был, конечно, мощный. Когда мы успели немного поговорить до прихода Грейвса, он сказал, что в апреле ему должно стукнуть семнадцать. Это была одна из его немногих фраз, которую мне удалось вытянуть из него - судя по всему, он был очень застенчив. Впрочем, судя по тому, что рассказала о нём Тина, которая давно с ним общалась, он мне уже нравился, и я искренне хотел ему помочь. Он был, по-моему, очень похож на меня самого, когда я был подростком, только я, несмотря на свою "интровертность", был более открытым. Но к сожалению... я не успел ему помочь. Его убили авроры*, когда увидели, что у него обскур. По мне, идиотское решение. И не потому, что они "ушли в подполье, хотя магический мир сильнее всех", как выразился Псевдогрейвс, а потому, что это всё равно, что убивать невинных животных. Но Криденс был больше, чем животным - он был подростком, подростком с сильными эмоциями, который слишком долго держал магию в себе. И если бы не Псевдогрейвс, если бы не авроры, я бы забрал его с собой и помог бы ему открыться. У меня в планах это и было - ведь парню как никогда нужна была поддержка, а я мог по крайней мере просто обнять его... Так думал я, гуляя в последний раз по Нью-Йорку. Завтра я должен был уезжать, и я реально не представлял, как я буду теперь жить у себя в Лондоне. Буду ли я вспоминать всех? Наверное, буду... Чёрт, Ньют, ты замечтался! Неожиданно я увидел какое-то маленькое чёрное облачко, как будто обрывок, и вдруг понял... Неужели Криденс?! Когда я подумал об этом, то у меня в мыслях осталось лишь это облачко и то, что нельзя упускать его. Я подбежал к облачку и поймал его между ладонями. Оно чуть-чуть царапалось, но не сильно. - Криденс...- позвал я как можно более спокойно, хотя в голове у меня орало "КАК?!",- Криденс, это ведь ты? Облачко взволнованно двигалось в моих руках. - Всё будет хорошо,- прошептал я,- Сейчас мы отсюда уйдём... По поведению обскура было видно, что ему явно здесь не нравится. Я надеялся, что ему понравится у меня в чемодане, но всё же был не уверен. А вдруг он испугается?.. Кусочек обскура у меня в руках продолжал двигаться, с каждым разом всё заметнее. Да что с ним такое?! Я начинал бояться, так что решил залезть в чемодан прямо на улице, как только нашёл место, где нас никто не заметит и не начнёт что-то подозревать. Как только я спустился с лестницы, я перевёл всё своё внимание на Криденса (теперь я точно был уверен, что это Криденс, потому что уж очень намекающе он себя вёл). Он продолжал двигаться в моих руках, видимо, ему было очень плохо, и будь у него сейчас столько же сил, сколько в метро, он бы, наверное, перевернул вверх дном весь чемодан. - Криденс,- начал я,- Послушай, я знаю, каково тебе сейчас... И я не буду вести себя так, как тот человек. Я всё знаю... я понимаю. Обскур рванулся из моих рук. Я удержал его, но неожиданно он перевоплотился, и в моих руках оказался Криденс. Он был без сознания и буквально весь в крови. - О Мерлин... Я решил действовать быстро. Промыв раны и всё тщательно обработав, я положил его в той комнате, где тварей не было - про них я объясню ему потом. Я быстро сбегал за нужными зельями, и дал их Криденсу. Проблем с этим не возникло - он, видимо, настолько умаялся, что не сопротивлялся. Только немного закашлялся, подавившись зельем, но когда я обнял его и прижал к себе, на этом проблемы с зельем закончились. Когда он почти совершенно расслабился, я отошёл от его кровати и выглянул на улицу. Никто нас не заметил, но я практически точно знал, что за эти дни мне придётся пережить много чего. И я был не против - я правда надеялся, что мы с Криденсом станем друзьями...