***
- Господин Россия? - Литва неуверенно открыл дверь в покои своего "покровителя", - доброе утро. Император попросил меня Вас разбудить... - Что?... А, доброе утро, Торис, - Иван сонно посмотрел на склонившегося над ним парнем. - Ваш завтрак я оставил на столике у Вашей кровати. Можете поесть, когда захотите, но сегодня у Вас плотный график...- Литва попытался улыбнуться как можно естественнее. Затем он подошёл к огромным шторам, которые оберегали комнату от проникновения внутрь солнечных лучей, и распахнул их, впуская свет. Брагинский поморщился и встал с кровати, потянувшись. Торис хотел что-то сказать, но в комнату ворвался Райвис, спрятавшись за спиной страшного брата. За Латвией гнался малыш Молдова с тараканом в руках. - Ну! Молдавия! Хватит таскаться с насекомыми! Кто знает, где они были! - литовец выглядел серьёзным, но в глазах русского он напоминал обиженного ребёнка. - Но...- малыш расстроенно посмотрел на Литву, но отпускать создание явно не намеривался. - Давай, ты слышал Ториса. Старших надо уважать, - Брагинский взял платок и протянул его Молдове. Он нехотя отдал насекомое, а после Ваня его выкинул на улицу через окно. Литва посмотрел на русского с некой благодарностью в глазах, ведь, если бы Молдавия не выпустил жука, то он бы не смог ничего сделать, чтобы заставить его выполнить просьбу, ибо он был слишком мягкосердечным по отношению к детям. В тот день, в то утро, Иван хотел сказать что-то очень важное, но не смог. Что-то, что, возможно, сейчас могло бы изменить их судьбу. Но, в любом случае, момент был упущен.***
Брагинский вспомнил, как от него уходил Торис, воспользовавшись сложившейся обстановкой в Российской Империи, которая в те дни готовилась стать РСФСР, а позже и СССР. Иван был вне себя от ярости. Он клялся, что отомстит за то, что его бросают друзья. Но месть не заставила себя долго ждать...***
Когда началось Вторая Мировая война, Литва, Латвия и Эстония начали активно контактировать с СССР, пытаясь найти поддержку. Но Иван общался только с Эдуардом и Райвисом. С Торисом он максимально пожимал руки при важных встречах, но молчал. Обида русского ни капли не смущала литовца. Ему нравилось сидеть в тишине. Но когда на выборах в Литве победила коммунистическая партия, которая отдалась в руки СССР, Торис начал переживать. Сталин согласился взять под своё крыло Прибалтов, но вот Ваня... Иосиф Виссарионович прекрасно знал, что обиженный подопечный не будет согласен с таким простым присоединением его обидчика. Тогда он решил, что надо бы Торисом извиниться перед Брагинским. Пока власти СССР и Прибалтики спокойно что-то обсуждали, литовца надо было просить прощения у русского и молить взять его под защиту. Естественно, он знал, как это сделать. Торис неуверенно постучал в дверь комнаты русского. Он до сих пор не мог поверит, что идёт на подобное. Но если бы он отказался, то подверг бы свой народ и близких опасности. - Войдите! - из-за двери послышался до боли знакомый голос, заставивший Литву вздрогнуть. - Г-Господин Ро... Т-то есть, Советский Союз... В-вас ведь так теперь называть?...- литовец не увидел в глазах Брагинский заинтересованности. Наоборот. Хладнокровие и безразличие. Тогда он точно понял, что есть единственный выход, способный померить этих двоих. Набравшись сил, Торис упал на колени перед Иваном. От такого даже Иван опешил, - прошу, пустите меня и моих братьев обратно к Вам в дом! Мы беспомощны против Германии! Нам можете помочь только Вы! Литва в слезах умолял Брагинского о помощи. Это его поведение сначала обескуражило русского, но затем этот ход ему даже понравился, и он согласился на перемирие. Не каждый день можно увидеть потерянного, расстроенного и запутавшегося литовца, молящего о чём-то.***
Так и началась жизнь Литвы в Советском Союзе.***
Однажды русского долго не было дома. Когда Торис проснулся, то не обнаружил товарища в его комнате. Сначала он даже обрадовался, что сможет побыть один, однако, вскоре он начал волноваться. А вдруг Ваню захватили в плен? Это бы грозило захватом и всех остальных государств, которые составляли СССР. Но все опасения были напрасны. К вечеру Брагинский вернулся со своим лидером и ужасным настроением. Он стал ещё более вспыльчивым. Почти все страны в испуге закрылись в своих комнатах, стараясь не попадаться ему на глаза. Но не Литва. - Госпо... То есть товарищ Брагинский... Что-то случилось? - Торис неуверенно зашёл в покои Ивана, закрыв за собой дверь. - Чего? Всё в порядке, - русский выглядел обиженным. Он лёг на кровать и отвернулся лицом к стене. Литовец тяжело вздохнул и неуверенно сел рядом. Он проклинал себя за свою мягкотелость, но продолжал пытаться выяснить причину грусти товарища. - Расскажите мне... Вам станет легче...- Литва аккуратно и как можно более ласково погладил Ваню по голове. Брагинский расслабился, выдохнув, но не ответил. Так продолжалось некоторое время. Иван молчал, а Торис нежно гладил его по голове, руке и спине, успокаивая. - Финляндия... Он отказал мне в союзе...- хриплым голос Брагинский всё же высказал причину своего негодования, - неужели ему не понравилось у меня дома, когда мы были Российской империей?! Русский резко встал с кровати, напугав литовца. Минут 20 Иван расхаживал из стороны в сторону, разговаривая на повышенных тонах. Тино действительно задел чувства этого "большого ребёнка". Торис молча всё слушал, слегка подрагивая от гнева своего "покровителя", но не смел уйти или открыть рот, а просто слегка кивал головой в знак согласия и понимания. Как только Ваня успокоился он сел рядом с Литвой, глубоко вдохнул и выдохнул, а затем лёг на подушку и заснул. Ему действительно помогло то, что он высказался. Русского больше ничто не терзало, кроме одного. Войны.***
Почти всю Вторую Мировую войну Торис сражался рядом с Иваном. Бок о бок. Плечом к плечу. В этот момент их отношения значительно улучшились, ведь они оба боролись за своё светлое будущее. После Великой Победы всё, казалось, начало налаживаться. Но в скором времени начался раскол СССР и Китай. В то время Брагинский был окончательно подавлен. Хрущёв пытался успокоить подопечного, но тот не слушал. Он так хотел снова увидеть Яо, но не мог. Всё было в тяготу.***
Одним вечером Литва пил чай и читал книгу рядом с Эдуардом и Казахстаном, которые играли в карты. В коридоре раздался какой-то грохот. Все три страны подскочили и посмотрели в сторону, откуда исходил звук. Никто не решался туда пойти. Из-за двери выглянул Никита Сергеевич. - Чего стоите? Литва, зайди к Ивану. Я вызову скорую. Эстония, не давай детям выходить из своих комнат. Казахстан, никого не пускай в комнату Ивана без веской необходимости. - Так точно, товарищ Хрущёв! - всё трое сразу приступили к своим обязанностям. Торис быстро зашёл к Ване, захлопнув за собой дверь с испуганным выражением лица. - Товарищ Брагинский, что случилось?! - Ничего. С чего ты взял, что что-то произошло? - русский лежал на кровати и смотрел в потолок. На полу лежала пустая бутылка из под водки. - Вам плохо? Никита Сергеевич пошёл звонить в скорую... - Торис, сядь... - А? Что? Зачем?... - Просто сядь, - Иван посмотрел на литовца. Его глаза не были такими блестящими и красивыми, как раньше. В них не было того огня, что горел в них всё время до этого. Сейчас они были затуманены. - Х-хорошо...- Литва сел рядом на кровать Брагинского. - Мне не нужны врачи... Мне никто не нужен... Кроме тебя, Торис... - Ч... Не успел Литва даже слова сказать, как почувствовал тепло на своих губах. Одной рукой Брагинский обнял литовца за талию, а второй взял его за подбородок. Глаза Ториса широко распахнулись. Поцелуй Ивана был холодным, будто снег и утренний свежий морозец, но одновременно пламенным и тёплым. На щеках появился непроизвольный румянец. Его раньше никто не целовал так же страстно, как русский. Польша, конечно, пытался, но казалось, что всё это было неискренним. Литва неуверенно положил руки на широкую грудь Брагинского и нехотя слегка толкнул его, отстранившись. - Ч-что Вы делаете?...- литовец отвёл взгляд, краснея ещё больше. - Разве не видно? - Иван улыбнулся, обняв Ториса за талию, прижав к себе так близко, что между их лицами оставалось всего пару сантиметров. По всему телу Литвы распространился жар, а затем его сменила волна мурашек. Смущённый литовец не смог держать себя в руках, поэтому он резко подался вперёд и снова поцеловал славянина. Иван совершенно не возражал и не растерялся. Он просто ответил на поцелуй, закрыв глаза. Нежность этих двоих закончилась тогда, когда к ним в комнату попытался кто-то зайти. Иван отстранился и хотел открыть дверь, но его остановил Литва. - Вам нужно отдохнуть... - С чего бы? - С того, что Вас стошнило в коридоре где-то полчаса или час назад...- Торис смущенно посмотрел в пол. - И то верно, - Иван усмехнулся и лёг обратно на кровать. Когда дверь открылась, внутрь зашли медики и Никита Сергеевич. - Иван ничего плохого не делал? Как он себя вёл? Вменяемый? - лидер страны начал заваливать литовца вопросами. - Всё хорошо, товарищ Хрущёв... - Отлично. Сейчас его быстро подлатают и в себя приведут. Ваня у нас крепкий орешек, - тут внимание Никиты Сергеевича привлёк Торис, - Литва, а что это у тебя за синяк на шее? Где ты успел упасть или удариться? - Ч-что?... Понятия не имею. Не стоит волноваться по пустякам... После этих слов Торис хотел покинуть комнату, но его остановил знакомый голос Брагинского. - Стоять. Смирно. Направо! Литовец не мог ослушаться приказа русского, поэтому смирился со своим положением, тихо промямлив "Так точно, я останусь с Вами". Сердце Литвы было буквально готово выпрыгнуть из груди, а лицо и уши горели от смущения. - У тебя точно нет температуры? Ты точно не болен? - Хрущёв снова обратил внимание на подопечного. Но в этот раз отделаться не получилось. Врачи сказали о высоком пульсе и давлении Литвы лидеру страны, а Ваня умело подстроится и предложил оставить Ториса с ним. Так Хрущёв и поступил. В итоге эти две страны уснули вместе. На одной кровати. В обнимку.***
После этого дня Иван никак не изменился. Будто ничего и не было. Или он просто делал вид, что ничего не было. Но он заметил, что изменился Торис. Да, он как обычно вставал с петухами, как и сам русский, пил кофе с Эстонией, готовил завтрак, помогал детям дома СССР, затем занимался бумажной волокитой до вечера, делая перерывы на обед и ужин, иногда таская что-либо Брагинскому, а по вечерам он иногда играл в морской бой с Казахстаном или читал с Эдуардом, затем укладывал младших в кровать и сам засыпал. Однако, было пару "но". Он перестал засматриваться на Беларусь, а когда он что-то приносил русскому, то сразу обильно краснел и был очень неуверенным. Литва до сих пор помнил тот разговор с Хрущёвым.- Товарищ Хрущёв, а когда люди пьяны, они ведь говорят правду и делают то, что всегда хотели? - Торис выглядел растерянным. - Что? Ну, не знаю. Зависит от случая. А что? Что-то случилось? - Нет. Всё в порядке... Спасибо
Торис вспомнил о самом первом поцелуе его и Ивана.***
- А что значит... Це-ло-ваться?...- малыш Литва прижимал щенка к себе и озадаченно смотрел на Русь. - Я не знаю. Правда. Сестра говорит, что это что-то приятное...- русский закатил штаны и опустил ноги в прохладную речку. Была весна, и вода ещё не успела прогреться, но это не остановило маленького Россию. - Вода холодная. Не лезь туда! - литовец надул щёки и посмотрел на соседа. - Не бойся. Я не заболею, - Ваня улыбнулся. - Так что ты ещё знаешь об этом? - О чём? - О поцелуях. Мне интересно, как это. - Да? Я видел, как это делается... - И как же? Покажешь? Иван кивнул, позвал Ториса к себе и прислонился своими губами к его. Несмышлёные дети не знали до конца, как это делается. Через пару секунд эти двое упали в речку. Она была неглубокой, зато холодно после этого стало, и они пошли греться и переодеваться в дом.***
Возможно, именно этот момент в их в жизни зародил ту самую яркую искорку в жизни Ториса, после чего она залегла глубоко в душе литовца, не показываясь до определенного момента. От этого воспоминания Литва всегда краснел и хотел провалиться. Он всей душой наделялся, что русский забыл об этом. Но нет. Брагинский не забыл, и ему доставляло удовольствие это забавное происшествие. Одним из самых ярких снов у литовца был связан именно с Иваном.***
Вокруг Ториса была темнота. Где-то издалека был слышен треск поленьев, сгорающих в огне. Литва пошёл в произвольную сторону. С каждым его шагом воздух становился всё теплее, а тьма расступалась. Вскоре он оказался у трона, на котором сидел... Брагинский. Он без интереса смотрел куда-то вдаль. Вокруг горели языки пламени, у трона лежали черепа и кости. Да и сам русский выглядел иначе. На его голове были рога, он носил плащ, а одежда была весьма своеобразной. Увидев литовца, Ваня спрыгнул со своего седалища и подошёл к нему почти вплотную. - Ты знаешь, что я хочу? - Брагинский серьёзно посмотрел в глаза Литве. - Я... Не знаю...- Лоринайтис отвернулся, зажмурившись. - Я хочу завоевать все миры! И я непременно сделаю это! - русский резко отошёл от испуганного литовца, ухмыльнувшись. - В-все?... И с какого же В-вы начнёте?... Перед лицом Ториса появился букет цветов. Он неуверенно взял его, краснея. Кроме цветов там была благодатная мята - национальный цветок Литвы. - Начну с самого сложного и одновременно прекрасного. Твоего, Торис, - Иван улыбнулся, - Ты меня презираешь? А я пытался заботиться о тебе, не смотря на ту боль, которую ты мне доставлял своим хладнокровием.... - Я... Тут Литва почувствовал, как его кто-то трогает за плечо. - Проснись, Торис, вставай!!! - Эдуард усиленно пытался разбудить литовца, - фух, ты жив. Я думал, что ты умер... - Ну спасибо...- Лоринайтис тяжело вздохнул, вспоминая свой сон.***
Да. Он сходил с ума во всех смыслах этого слова. Он сходил с ума по Брагинскому и корил себя за это. Как можно было подбить такого жестокого человека? Или, может, он таким не был? Вдруг он просто не умел заботиться или даже не знал, что он жесток? Иван прошёл через многие страдания. Может для него подобная жестокость по отношению к нему стала настолько обыденной, что он стал так же относится к остальным, считая это нормальным? Торис не мог держать себя в руках. Его сердце чуть ли не выпрыгивало каждый раз, когда он думал или видел русского. Как же, всё-таки, странно было осознать то, что Литва был по уши влюблён в Ивана. Когда он увидел Наташу, то каждая частичка его тела начинала кричать об этом. Беларусь ломала ему руки, причиняла боль и страдания, а Ваня просто стоял в стороне, пытаясь быть дружелюбным. Возможно, чувства к этому хладнокровному "варвару" как считал сам литовец, были спрятаны глубоко внутри, так как он боялся признать даже факт их существования и называл их дикостью. Как можно полюбить такого страшного человека? Но один поцелуй смог сразу заставить их выйти на первый план. Литва долго думал и понял, что это не влюбленность. Это именно любовь. Было тяжело находится рядом с Брагинским из-за жара, который распространялся по всему телу (мне снова стало жарко) Ториса. Улыбка Вариант стала на вас золота или алмазов. Весь страх вмиг исчез. Шли годы. Всякий раз, когда Ивану становилось грустно или плохо, Торис был рядом, ухаживал за ним, улыбался ему. Ваня был рад этому. Кто-то действительно пытался помочь, сблизиться. Однажды Литва хотел признаться русскому, но всё пошло наперекосяк.***
18 мая 1989 был принят закон о суверенности Литвы. Именно в этот момент Торис хотел признаться Ване, но тот был подавлен. - Товарищ Брагинский, мне нужно сказать Вам кое-что очень важное... - Мне тебе тоже, - Иван встал и подошёл к литовца, - прошу, пожалуйста, не уходи от меня... Не бросай меня...- Брагинский обнял Лоринайтиса и прижал к себе, уткнувшись в плечо, - от меня отвернулся Китай, теперь ещё и ты пытаешься уйти... - Ох, товарищ Брагинский, не расстраивайтесь...- Торис погладил по голове русского и почувствовал, как ткань его одежды на плече намокла, - вы плачете?... Да. Иван беззвучно плакал. Он так долго держал все в себе, не в силах рассказать кому-либо обо всех его переживаниях. Он не хотел, чтобы его считали тряпкой. Литва попытался заглянуть в глаза Брагинскому, но тот жмурился и отворачивался. Торис выдохнул и, набравшись храбрости, поцеловал Ивана. Ваня расслабился и ответил на поцелуй.***
Думать, что после Декларации о суверенности Литвы, всё будет хорошо просто глупо. Торис вышел из состава СССР, не смотря на обещания Брагинскому остаться. Это произошло 11 марта 1990 года. После начался парад суверенности. Горбачёв создал новый союзный договор, который был опубликован 12 июня 1990 года. Обиженный Иван начал экономическую блокаду Литвы, но тот пытался держаться, как мог. И вот. Мы вернулись к тому месту, с которого начали. Иван ввёл свои войска в Вильнюс. Сердце Ториса очень сильно болело не только из-за столкновения в его столице. Ему было больно уходить, кричать на русского, но так же больно было из-за того, что он не хотел отпускать литовца. - За что ты так со мной?! Мне больно! Так больно! Скажи, тебе нравится видеть мои страдания?! Что ты от меня хочешь?!... Как же я скучаю по тем временам, когда мы были детьми... Не надо было помогать боссам править, основываясь на своём многовековом опыте, не было кучи обязанностей, бумажной волокиты и ответственности... Всё было так хорошо и беспечно... Чем я согрешил?... Уйди, не трогай меня, исчезни! Не хочу тебя видеть! - Что ж... Тогда... Прощай? Мы больше не увидимся... Как ты и хотел... - Иван тяжело вздохнул и ушёл. - Прощай, моя любовь... - ещё долгое время литовец смотрел вслед Брагинскому, понимая, что наломал такое количество дров, которое уже не исправить. Всё не будет, как прежде. Теперь они больше не увидятся и будут друг для друга чужими. Сейчас, в 2019, Иван имеет самые тёплые, даже любовные, отношения с Китаем. Они помирились после расставания навсегда Вани и Ториса и живёт в союзе и мире уже долгое время. Оба стесняются признаться друг другу. В это время ни один из боссов Литвы со времени распада СССР не хотел сближаться с РФ. А Торис давно оттаял и начал скучать по русскому. Он снова хотел испытать те эмоцией, как при их первом поцелуе. Он и сейчас любит так же пылко, тайно и нежно, как раньше, но без ответной реакции. Польша снова сблизился с ним, но Литва уже не видел, как самого близкого человека, хоть и не показывал виду. Так любовь Литвы и осталась неразделённой. Возможно, когда-то, Торис вновь поцелует своего возлюбленного и будет бороться за него с Яо. Хоть он и страна, у него тоже есть чувства, и он не собирается их подавить из-за разногласий двух лидеров стран. Ни Китай, ни Америка, ни Канада или кто-либо ещё так просто не получит сердце России. Литва от этом позаботится. И это произойдет очень скоро.