Тёмный путь Асоки Тано

Взяв такси, троица начала углубляться в большой город. И хотя тошнота от загрязненного зловонием машинного масла воздуха, наконец, отступила, дым от перерабатывающихся продуктов не делал их состояние лучше. Почти каждая улица имела производственную структуру, а жилых домов, казалось, было меньше всего. Улицы внутри города пустые и пыльные. И Асока поняла, что жители предпочитают жить за пределами города, где-то среди дикой природы суровой планеты. Здесь же работали дроиды, а также те, кто обслуживает дроидов. Ну и конечно же торговцы, видящие в данном городе удобное место для рыночной площадки. Все подобные строения были занесены к самому сердцу города. Рыночный сектор окружило невидимое поле, не пропускающие испарения к изящным товарам. Здесь продавалось всё: от самодельных изделий, до гигантских существ, напоминающих кашиикских Терентатеков. Они направились именно туда, и Кордо даже замолк на несколько секунд, когда их транспорт прошел пост проверки на наличие запрещенных веществ и оружия. Они быстро просканировали сидящих, и пропустили дальше. Тано посмотрела на Родианца, а тот весело взмахнул кистью, открывая свой чемодан. — Генератор ИЛ-импульса. Маскирует электромагнитное излучение любой техники в своем небольшом поле. Потому сканеры дроидов и не заметили твой меч. Нужная штука, но все равно обменяю её. Кредиты нужнее. — Он хлопнул по металлической крышке чемодана, и запер его, прижимаясь фалангой к сканеру и блокируя товар внутри. Теперь они залетели к самому высокому здешнему зданию и таксист остановился, ожидая платы. — Позвольте мне. — Снова добавил Кордо, доставая из кармана какую-то штуку. Это были не кредиты, но нечто напоминающее пульт управления. Амидала перехватила его кисть, и быстро достала груду пластинок. Она с укором посмотрела на родианца, и тот почувствовал себя наказанным мальчишкой, пряча игрушку для шалостей обратно за пояс. Асока заметила его попытку смухлевать, и грозно одарила торговца недовольным взглядом. — Ну-ну! Перестаньте, дамы. Я ведь торговец. — Он развёл ладони и спрыгнул из такси на средний уровень террасы. На ней стояло несколько столиков и небольшая кабина с кольцевой стойкой. За ней находился на вид немолодой Иторианец. Он занимался тем, что натирал до блеска прозрачный бокал белоснежной тряпкой. За столиками сидела куча посетителей, а за всем этим виднелся вход в здание, обрамленный вывеской с рядом букв «ОСТ». Родианец быстро подбежал к ней, не желая больше видеть злые взгляды своих пассажирок. Они явно имели большое влияние на него, потому он оказался внутри, молча зазывая девушек за собой. Амидала снова воспользовалась моментом и поймала Асоку, двигаясь между столиков. Она выждала, когда любопытные глаза и уши, в лицах обшарпанных посетителей, исчезнут за неё спиной, а потом спросила: — Ты хотела мне что-то сказать. — Асока снова немного помутнела, и наконец сняла капюшон, чувствуя, что под куполом куда теплее и свежее. Она сделала тяжелый вдох и посмотрела в глаза сенаторше. — Извини, Падме, но пока не время. — Её белые линии на лице выгнулись в дугу и глаза приобрели печальный оттенок. Женщина снова потерпела поражение, но не подала виду. Она кивнула и направилась быстрее за Кордо, спускаясь лифтом на два уровня ниже. Оказавшись в небольшой просторной комнате, их встретил дроид-женщина, сидящая в кабине, похожей на ту, где находился иторианец. Только здесь еду и пустые стаканы заменяли компьютеры и терминалы. Это был администратор компании ОСТ, и родианец положил чемодан на небольшой свободный участок стола, видя, как окрасились бледные пластины администратора в розоватые цвета. Они и так придавали ей женские формы, а с такой подсветкой лишь усиливали намёки на человечность. — Здравствуйте, Кордо Им… — Просто Кордо, мы же договаривались. — Торгаш неловко захохотал и посмотрел встревожено на подруг. Видимо, ему совершенно не хотелось, чтобы те слышали его фамилию. — Извините, детская травма из-за ужасной фамилии. — Он сгладил свое поведение, добавив несколько драматических жестов руками, напоминающих беспокойное заламывание пальцев и кистей. — Хорошо, Кордо. Я связалась с Им Шу, подождите пару секунд. — Торговец кивнул и показал открытую ладонь стоящим рядом девушкам, прося подождать. Они сели на мягкие диваны, и просто молчали. — Можете входить. — Механическим женским голосом ответил администратор, и её рука двинулась к одной из дверей. Родианец взял чемодан и снова посмотрел на Амидалу с её напарницей. — Всего 5 минут. ОСТ не любители поболтать на работе, так что не волнуйтесь. — Он прижал один глаз и быстро исчез из поля зрения за автоматической дверью. — Тогда странно, что они работают с тобой. — Бросила ему в след Тано, и сразу же услышала тихий хохот со стороны Падме. Она не спускала взгляда с тогруты, и последняя снова начала чувствовать себя неловко. Так длилось минуты три, пока она не сломалась и не посмотрела на сенаторшу с лицом проигравшего. — Хорошо! Только не смотри на меня так. — Пригрозила по-дружески джедай, и Её Величество подавила в уголках губ улыбку, отводя взгляд на низкий столик. Она собрала в ряд все мысли, и сконцентрировалась на Асоке. — Дело в том, что со мной что-то творится. Я чувствую это впервые. — Падаван говорила медленно, преодолевая крайнее неудобство, и тщательно подбирая каждое слово. Но после этих слов она затихла и покачала головой разочарованно. — Что чувствуешь? — Совсем иным, сладким и добрым голосом спросила Амидала. Она хотела вновь положить на неё руку, но решила не нарушать чужое пространство в настолько важное время. — Я… — Дверь снова открылась, но голос Кордо опередил её. — И тебе всего наилучшего, горячая штучка Им! — Он весело крикнул, выходя в небольшой зал к девушкам. — Идём. Теперь я весь Ваш. — Он усмехнулся, но сразу после этого стал серьезным, видя такое же выражение на лицах девушек. — Да что такое? Да, у нас с Им очень теплые отношения. Это разве противозаконно? Я ведь не джедай! Мне можно любить. — Он наигранно обиделся, сжал губы и дёрнул носом, а сразу после этого подошел к столику и присел возле него. Тано оборвали на, возможно, самом важном моменте, и она так и продолжила держать рот раскрытым, будто готовясь что-то сказать. Но никаких слов не было, и за неё это сделала Амидала. — Я рада, что у тебя всё хорошо. Идём. — Почему-то, родианцу от этих слов не стало лучше. Но они все поднялись и спустились на самый низ, в молчании слушая автоматическое вещание историй из яркой жизни Великого Кордо. Оказавшись на людных улицах, он оборвал самого себя на полуслове и указал пальцем на вывеску, коих тут было больше нескольких сотен. — Черноокий драчун. Там обычно и сидит тот, кто вам нужен. Идём, я вас отведу. Это любимое место для контрабандистов и прочей черни. А вам лучше не быть джедаем и сенатором. Понимаете? К счастью я… э-э, умею выглядеть как плохой парень. Пойдем-пойдем. — Он хлопнул в ладоши, и смело пошел вперед, высоко размахивая ногами. Асока даже улыбнулась, видя настолько несерьезное поведение. — Так вот. И когда инспектор говорит, что в моём контейнере находится какой-то сбежавший вор, и утверждает, что сейчас вскроет его, я правда хотел его остановить. Но не успел я даже слова сказать, как он ввёл код и открыл дверь. Глупец так испугался, когда куча Императорских Гизок разбежались кораблем, что завизжал как девка малая. Вора там, разумеется, никакого не было. — Девушки уже облегченно выдохнули, понимая, что это был конец истории. Хоть Асоке она в чем-то даже понравилась. Однако, Кордо никогда не истощится. — Веселая у тебя жизнь, раз уж столько всего происходит. — Добавила Падме, и Асока утвердительно закивала. Родианец улыбнулся и стукнул себя ладонью в грудь. — Ну, я уже много лет занимаюсь торговлей, а когда ты хорош в чем-то, тебя всегда ожидают самые разные ситуации. — Асока засмеялась и почему-то вспомнила ржавого дроида Кордо. Да и сам его корабль выглядел подобным образом. А Амидала будто почувствовала причину смеха, и также рассмеялась. Это заставило его умолкнуть, пока они не оказались у входа в бар. Возле него стоял широкий гаммореанец. Впервые, джедай увидела существо этой расы без характерного для них большого топора. Однако, без него охранник все равно выглядел внушительно. И даже тупая свиная рожа, залитая зелёной слизью, компенсировалась всей той силой, что скрывалась в объемных фигурах его сильного от природы тела. Он хрюкнул и посмотрел на всех, задерживая взгляд на родианце, одновременно ударив кулаком по прочному сенсору. Дверь раскрылась, и первое, что раздалось из бара — весёлая и живая музыка. Они вошли внутрь, и Асока медленно пробежалась по открывшемуся пейзажу. На сцене стояло шесть музыкантов. Это были биты, выдувающие на золотистых инструментах энергичные мелодии. Их укрывал столб мягкого света, когда остальное помещение было погружено во тьму. Всё, не считая потолка, обвешанного тусклыми цветными фонариками. Они же света почти не давали, но все равно украшали заведение, мелькая ненавязчиво в глазах посетительниц. Напротив входа красовалась стойка, а за ней находился узел механических конечностей, нынче молча свисающих с потолка. Посетителей было немного, и вели они себя крайне спокойно. Родианец прошел вперед, и сел у стойки, нажимая на терминале несколько комбинаций, оживляя запрограммированного бармена. Он совсем тихо зажужжал, и конечности скользнули по полке, захватывая три стакана, алкоголь и какие-то добавки. Заказ был исполнен менее чем за секунду, и торгаш положил в специальное гнездышко жалкие три кредита, поворачиваясь к подругам. Амидале понравилась музыка, но она не отвлекалась на неё лишь из-за задания, которое и привело её сюда. После всего случившегося, оно начало волновать её с новой силой. Сев рядом, девушка уловила спрятанные в темноте глаза Кордо. — Ну, где его искать? — Асока оказалась рядом, стоя между Падме и Кордо. Она медленно бродила взглядом по безобидными лицами, останавливаясь, наконец, на музыкантах. Алкоголь девушка не взяла, но вот Её Величество не отказалась укрепить тело для предстоящего. Всё же, выпивка придавала уверенности, отметая лишние мысли. А про самоконтроль она совсем не волновалась, смело прижимая губы к тонкому стеклу стакана, пробуя на кончике языка пузырчатый напиток. Легкая горечь пронеслась по языку к горлу, оставляя холодную дорожку за собой. Когда дорожка растаяла, во рту появился привкус тасского молока — очень приятного и популярного подсластителя, имеющего в меру приторный, мягкий вкус и более резкое, душистое послевкусие. Однако, когда она сделала глоток более смелый, вместо вкуса была исключительно горечь. Потому девушка решила всё же наслаждаться, ожидающе вымогая своего ответа. Родианец после него также повёл взглядом по комнате, и уставился на потолок. — Можете подождать его здесь. Если он не тут, то где-то в комнатах. Ну или где-то снаружи. В любом случае, если у него есть рабыня, он будет искать для неё покупателей исключительно среди враждующих сторон. А значит, он еще придет сюда. — Он же глотал напиток куда активнее. Его заметный даже в темноте кадык дёргался почти каждую секунду, пока стакан не оказался пуст, и в него не залилась новая порция, по заметному аристократическому движению кисти. — Откуда ты так много знаешь про этого работорговца? И как его вообще зовут? — С подозрением спросила Тано. Её глаза сощурились, а руки плотно сжались в узел на груди. Она посмотрела на Падме, а потом на Кордо. Последний слегка отодвинулся назад, уперся локтями на стойку и гордо поднял голову. — Я же торговец. А этот человек тесно связан с ней. Настолько громкий персонаж знаком даже самому жалкому коробейнику. А зовут его Тарс. Хотя это вам не много скажет. Он кодру-джи — а это крайне неприятная раса. Черт его знает, почему он улетел с родной планеты. На вид человек, но дополнительная пара рук и уши как у летучих мышей позволяют ему быть намного опаснее человека. Слышал, у них младенцы выглядят как собаки, как обычные хищные собаки. Однако потом обрастают коконом и выползает такое. Нюх у них тоже как у собак. А еще Тарс всегда ходит с двумя громилами его же расы. Неприятная команда. — Он максимально постарался сделать вид, будто не в восторге от этого человека. И у него вышло. Алкоголь смягчил любые приступы паники. Однако, из-за спины у него появилась пара конечностей, сорвавших его со стула, и прижавших к земле, пряча во тьму. Асока бросилась под свой плащ к мечу, но Амидала остановила её жестом, спускаясь и подходя к заметному силуэту. Это был худощавый мужчина с черным оттенком кожи. Форма его мышц представляла из себя несколько жалких волокон, привязанных к костям. Когда он двигался, они заметно бегали по его коже. Рук было больше чем обычно, и Падме поняла, что встретила нужную им особь. — Так значит Вы Тарс? — Сказала она неспешно, и из темноты появились еще два таких же существа. Они также имели черную кожу, что делало их незаметными в темноте. И кроме плотных штанов, эти существа не носили ничего. В отличии от того, кто прижал Кордо к земле, эти два были куда сильнее. А дополнительная пара рук и правда придавала им устрашающий вид. Сами существа были одного роста с Амидалой, чуть выше, чем отростки на голове Асоки. Шлепнув зычным ударом родианца по груди, худой кодру-джи поднялся, и свет цветных фонариков всё же отразился на его лице. Потому что он почти доставал головой потолка. Совершенно худой, он однако достигал два метра с хорошим запасом в еще 10-15 см. Глаза почти незаметные из-за очков, но только он открыл рот, тёмное тело сияло контрастом ряда зубов. Зубы были похожи на человеческие, но с тремя парами дополнительных клыков в верхней челюсти, и двумя — в нижней. — Верно. — Грубый басистый голос добрался сразу к горлу сенаторши, отражаясь в нём вибрирующей волной. Его худощавые руки были настолько длинными, что он напоминал дерево с несколькими ветвями. Живот неугомонно двигался: надувался и сдувался в такт громко бьющегося сердца. Тарс имел длинные черные волосы. Они были тщательно зачесаны назад, и спускались до конца лопаток, обвитые аккуратной лентой. — Родианец поднялся, и пара нижних рук схватила его за горло. Он начал кашлять, и лицо Тарса оказалось перед большими глазами Кордо. Асока не выдержала и сделала шаг вперёд, положив руку на рукоять меча, но к её горлу быстро уперлось лезвие одного из охранников-устрашающего мужчины. — Кордо, Кордо, Кордо. С каких это пор ты перестал быть вежливым и осмелел настолько, чтобы унижать мою расу в публичных местах? — Поучительно прогрохотал он, и без особых усилий отбросил его в сторону, отталкивая руку охранника, от чего джедай вновь оказалась вне угрозы быть убитой клинком. Её рука всё же достала рукоять меча, но не спешила активировать его. Девушка использовала темноту, чтобы спрятать его в руке, и уже осознала, что даже так темнота может не помочь ей против этих существ. Тем более, здесь она могла бы ранить невиновного. — Я слышал, вы искали меня? Вот, я здесь. — Он наконец сел, и сложил две пары рук на стойке. Амидала села рядом, и тогрута осталась наедине с телохранителями Тарса. Тот, что подставил ей к горлу нож, сделал это настолько быстро, что она даже не успела среагировать. Джедай почувствовала опасность, исходящую от них. Но более всего её встревожило поведение именно главаря. Он знал Кордо, и последний, всё же, слишком хорошо знал этого кодру-джи. Дело начало приобретать не самые приятные оттенки. — Верно. Мы с подругой… — Хотите освободить сепаратистку. — Перебил её Тарс. Он вырвал из механических пальцев бармена стакан, и залил содержимое в себя, свободной рукой вытирая влажный след на узком лице. Амидала сжала губы и попыталась найти родианца. Неужели он предал её? Она ведь считала, что знает его хорошо. — Вижу, Вы знаете больше, чем мы ожидали. — Все же сумела сдержать себя в руках сенаторша, сохраняя все формальные правила этикета, гордо выпрямляя спину. — Не льсти мне. Как уже сказал твой дружок, я собираюсь продать её враждующим сторонам. И зная сепаратистов, не ожидаю от них большую цену. Сколько мне сможешь предложить ты, Падме Амидала? — Он повернулся на стуле к девушке и несильно прогнулся в спине, нависая над ней, пристально смотря сверху вниз. Но принцессу это не сломило. Она спокойно перехватила его взгляд, и нашла опору ладонью на стойке, отвечая с таким же хладнокровием. — Если вы не отпустите её, вами займутся власти Республики. — её ответ видимо озадачил Тарса. Он слегка нервно дёрнул головой и увел лицо в темноту, будто пытаясь найти кого-то. Но это длилось всего секунду, после которой он вновь пришел в себя. — Не глупи! У тебя нет доказательств. Я думал, вы прилетели сюда ради дела. Если нет — убирайтесь отсюда. — Он громогласно припечатал дно стакана по стойке, и тот разбился на осколки, заводя вновь усопшего бармена, сметающего остатки. Музыка стала еще более веселой, но комедийности их ситуации это не придавало. Тано спрятала руки за спину, и напряглась. Она готова была в любой момент выбросить горизонтальный удар своим мечом, лишая жизни сразу всех противников. Но если они знали про Амидалу, то возможно и были готовы к её трюкам. Хотя, она не была в этом уверена, учитывая, что оружие всё же было у неё в руках. — Хорошо. Я готова заплатить за неё. Сколько ты просишь? — Решила пойти на уступки Падме, понимая, что Тарс видел в них далеко не захватчиков или убийц, а обычных политиков с очевидной целью. — Ты готова? Или Республика готова? — Он поднялся и пальцы переплелись между собой, начав хрустеть под силой натянутых рук. — За неё я хочу не менее 50.000 кредитов. И это минимум. Если сепаратисты готовы дать больше — девка улетит к ним. — Теперь Падме всё поняла. Если Кордо и работал связным между Тарсом и ими, то наверняка приврал, сказав, что сенаторша прилетела купить вражеского политика ради очевидных целей: допроса, шантажа и других политических действий. Она решила использовать это, потому покорно кивнула головой. — Хорошо. Это справедливо. Я согласна. — Тарс удовлетворенно кивнул в ответ и встал напротив Асоки. Когда он навис устрашающе над ней, девушка напрягла брови и её глаза сверкнули пламенем. Искра проявилась в задёргавшихся уголках губ, а ноздри чуть раздулись. — Тогда вам придется ждать к вечеру. Именно тогда я свяжусь с сепаратистами. А пока возьмите две лучших комнаты наверху за мой счет. Я оповещу вас, когда начнутся переговоры. — Он уже повернулся, чтобы уйти вглубь заведения, но Амидала успела бросить последние слова. — Я смогу увидеть пленницу? — Разумеется. Я приведу её. — Теперь он окончательно исчез, а бармен достал две небесно-синие ключ-карты, давая им девушкам. — Это ваши комнаты. Напитки и еда заказываются через терминал. Заказ: вип плюс. — Невидимый терминал затрещал и девушки посмотрели друг на друга молча, решив всё же пойти наверх, чтобы обсудить дальнейший план. Они быстро нашли лестницу и оказались на втором этаже. Он был более светлым благодаря длинным неоновым лампам. Пол укрывал мягкий ковёр, похожий материалом на их шубу. Посмотрев на свои карты, девушки поняли, что их номера находятся совсем рядом, но они вошли в один. Терминал проверил карту, и красный цвет превратился в ярко-зелёный. Дверь раскрылась и в лицо дамам ударил яркий свет панорамного окна. Притом, сама комната находилась в полумраке. Амидала едва различала контуры мебели, видя гигантскую кровать, она была где-то 40см в высоту, и представляла из себя простой мягкий матрац, вставленный в деревянный корпус. Куча подушек и одеяло не отличались особой изысканностью. Сразу напротив кровати была большая арка, ведущая на автоматическую кухню. Арка со стороны у окна видоизменялась в широкий стол. Возле него не было стульев, и сам он находился на том же уровне, что и стойка снизу. Но уже более низкий и привычный стол имел кучу стульев, обтянутых какой-то мягкой и шелковистой тканью. Над кроватью висел огромный телевизор, если сидеть за столом, его было отлично видно даже с другой стороны комнаты. Сбоку от кровати была тумбочка с статуей, изображающей полуголую женщину, из одежды имеющую только медный хитон. Она держала руку поднятой вверх, а в ней находился факел, который включался при касании статуэтки. А еще дальше была дверь в ванную комнату. Долгое время Асока не могла найти шкаф, пока не заметила две черные ручки в стене возле окна. Схватившись за них, куски фальш-стены стянулись в две стороны, и тогрута сложила плащ туда. Амидала повторила за ней, усаживаясь на кровать, и укладывая голову на подушку. — Если он приведет её. Мы возможно сможем украсть Ифелу. Эх, если бы она не была сепаратисткой, я бы все деньги отдала, чтобы вернуть её. — Падме, казалось, сказала это сама себе, но Асока все равно не спускала с неё глаз, одобрительно кивая. Она подошла к высокой холодильной камере и открыла дверцу, видя мелочевые вещи: бутылки с алкоголем, разные топпинги и прочие вкусности. Джедай достала с полки непонятный фрукт, выглядящий, как распухший фиолетовыми полусферами шар, крайне тяжелый, пахнущий сладко. Она вкусила его, и задетые зубами полусферы лопнули, разрываясь мягкой и очень сладкой плотью по её лицу. Амидала захохотала по-доброму, и Асока рассмеялась в ответ, вытирая липкие остатки с глаз и свои лекку. — Так может, пускай её выкупят сепаратисты? — Попыталась она сменить тему, усаживаясь за стол, и работая с фруктом уже более аккуратно. — Это было бы разумно. Но перед тем как Ифелу поймали, она отправила мне сообщение, прося спасти её. Видимо, она не ждет помощи от сепаратистов. Или по иной причине не хочет, чтобы они помогали ей. Это опасные парни, и охраны наверняка будет много. — Женщина резко поднялась, и выгнулась в спине, потягиваясь и направляясь к подруге. Взяв из её рук фрукт, она пальцами аккуратно отделила полусферу, которая оказалась полноценным шаром. Взяв её тремя пальцами, девушка приложила фрукт к устам Асоки, и девушка открыла их, проглатывая холодную часть взрывоопасного продукта. Она прижала его нёбом и языком, он также лопнул, но взрыв теперь оказался контролируемым. Амидала мило улыбнулась, а тогрута покрылась незаметным в полумраке румянцем. Мякоть быстро растаяла во рту, и приятная жидкость исчезла из полости, оставляя тонкую корочку с ярким послевкусием. Падме тоже взяла себе часть фрукта, и повторила за джедаем, смакуя диковинный фрукт. Но когда Асока взяла его в свои пальцы, чтобы вытащить съедобную сферу, та снова лопнула, разлетаясь уже чуть ли не по всей комнате. Она даже вскрикнула, кривя лицо от очередной порции липкой мякоти. Много частей фрукта попало на лицо сенаторши, и она засмеялась еще громче, сдирая фалангой остатки, смакуя их. — Нужно аккуратнее. Болонго крайне хрупкий фрукт. — Сцепив с крючка полотенце, девушка вытерлась и бросила его Тано. В это время в комнату въехал механический уборщик, молча убирая остатки с пола, а потом продолжил двигаться по стене, убирая и остальное. Он не выглядел способным говорить, но даже движения дроида были резкие, агрессивные, будто ему надоело вечно убирать за неуклюжими жильцами. Асока отложила фрукт и расстегнула плотную безрукавку, чувствуя духоту. — Вот потому я и не люблю фрукты. — Она нашла еще мякоть на плече, и протерла его полотенцем, бросая то на стойку. — Как думаешь, можно доверять этому Кордо? Он вроде как предал нас, но… я не понимаю. — Асока прошлась к кровати, и Падме пришлось повернуться к ней, упираясь спиной об стул. Она также положила на него локти, и её грудь чуть выпрямилась вперёд. — Я считала, что могу верить ему во всем. Кордо неоднократно помогал мне и всей Республике закупать товары для гуманитарной помощи. Ему доверял и мой дядя, и многие из совета. Да, Кордо также нередко мошенничал и, возможно, даже обворовывал покупателей. Но… — Её Величество набрала побольше воздуха и на выдохе спустилась к полу, сгибая ноги в коленях, от чего они оказались на одном уровне с грудью. — Но это делают многие, и тем более он сам хотел измениться. Я все еще верю, что он наоборот спас нас. И правда, что бы мы сказали, если бы Тарс не считал, что мы хотим купить пленницу? — Асока подтвердила её раздумья покачиванием головы, после чего подперла подбородок руками, бросаясь зеницами в уголки глаз, рассматривая людные улицы за окном. Было удивительно, что в комнате стоял полумрак, учитывая, что за окном был почти полдень. — Ладно. Мастер Пло учил, что иногда нужно просто ждать. Потому давай подождем. В любом случае, я сомневаюсь, что мы бы находились здесь, если бы этот многорукий хотел бы убить нас. Если он верит тебе, значит у нас есть все шансы спасти Ифелу. Кстати, что будет с ней, когда мы спасем её? — За окном на уровне третьего этажа летал самый разнообразный транспорт, и тогрута медленно входила в некий транс, наблюдая за монотонной картиной. Но в периферии она прекрасно видела и очертания Амидалы. Оно было размытым, и девушка старалась не концентрироваться на ней. Она всё еще чувствовала себя ужасно, хоть больше и не ощущала спонтанного возбуждения. Скорее, ей было просто стыдно за то, что она ощутила. Это было нормально для девушек её возраста, хотя сама джедай этого не знала. — Хорошо, Асока. Думаю, нам лучше находиться в одной комнате. — Амидала бросилась длинными пальцами к своему затылку, и с легкостью вытащила ногтями кончик ленты. Волосы мгновенно распустились подобно цветку. Плотный бутон превратился в длинные пряди. Они каштановым водопадом очертили её мягкое лицо, и кончики аккуратно распределились у лопаток, и возле ключиц. Асока кивнула, соглашаясь с явной эффективностью нахождения в одной комнате. Она упала на кровать и схватилась руками за лицо, вдавливая фалангами укрытые веками глаза. — Ладно, я пока схожу в душ. Хочу отмыться от этого запаха машин. Мне и на Корусанте хватает загрязненного воздуха. — Тогрута от этих слов раскрыла глаза и горький комок слюны с трудом пробрался по её горлу в нутро. Она не верила, что выдержит, если заметит её голой. Уйти на улицу без Амидалы девушка тоже не хотела, и уже согласилась с тем, что им лучше находится в одной комнате. Потому тогрута решилась на отчаянный, возможно не самый удачный, но точно джедайский поступок. — Постой. — Она поднялась, и медленно подошла к окну, чтобы не видеть свою подругу. Однако джедай знала, что та уставилась на неё. Асока чувствовала горячий, вымогательный взгляд на своей спине. Он придавливал её к полу, грозясь попросту раздавить. — Теперь никто не помешает. Я чувствую, что должна признаться тебе. — Хорошо. Уверена, тебе полегчает. — Падме старалась не говорить много, чтобы не оттягивать этот момент. У неё утруднилось дыхание от предстоящего освобождения от тех оков, что сдавливали жительницу Набу от незнания. Она хотела помочь Асоке может даже сильнее, чем спасти свою подругу Ифелу. Однако, Тано сама справилась с тем, чтобы растягивать этот момент. — Просто, я не знаю почему, но. — Падаван тяжело выдохнула, и снова набрала свежий воздух. А потом наступила пауза, когда она провела взглядом дроида-уборщика, уползающего в свою коморку. Амидала молчала. — Что-то творится. До вылета из Корусанта всё было как прежде. Энни как всегда оставил меня одну… — но она поняла, что и сама не сможет вечно отдалять этот момент. Девушка сделала последнюю пару вдохов и выдохов, и её лоб покрылся потом. Она прикрыла глаза и сжала ладони в кулаки. — Когда я увидела тебя обнаженной, то почувствовала то, что не чувствовала никогда ранее. Я… я не могла перестать думать о тебе с тех пор. Но всё хорошо, правда! — Джедай резко повернулась и её уста осветились в улыбку. Однако, эта улыбка отразила лишь всю боль, которая до этого высыпалась в её устах. Амидала была поражена сказанным. Она успела представить всё то, что могло случиться с её подругой. Она думала, что та злиться на Энакина, или что боится провалить задание, или что-то в этом роде. Однако, сказанное Асокой погрузило в тишину обоих девушек на несколько минут. Амидала первая взяла себя в руки, и с импульсным выдохом ожила, чуть наклоняя голову, и улыбаясь совсем по-матерински. — Всё хорошо, Асока. Это нормально. Ты растёшь, а это проходят все. Не бойся этих ощущений. — Она сдержалась, чтобы не обнять девушку. Падме поняла, что это могло лишь ухудшить ситуацию. Но тогрута, услышав её ответ, поняла, что реакция не убила её, также расслабилась. — Спасибо. — Она снова упала на кровать, и сенаторша подошла к двери в ванну. — Надеюсь, тебе полегчало. Это испытывают все. И многие страдают от того, что скрывают это в себе. Ты молодец. Я сейчас приму душ, мы сможем пообедать и прогуляться. Что скажешь? — Она плавно сменила тон с материнского, на веселый, снова превращаясь в подругу Асоки. Джедай восприняла это хорошо, она облегченно прикрыла глаза, и тело расслабилось. Даже Амидала почувствовала, как тяжелый груз слетел с её плеч. Она вошла в весьма просторный отсек, и юная падаван осталась совсем одна. «Возможно, я и правда ошибалась, и не всё так плохо», — девушка прошептала себе едва громко. Её уста раскрывались с трудом, и вместо слов появлялся просто шум. Лишь громкие мысли придавали этому шуму отчетливых рамок, превращая в отдельную речь. Но мнение тогруты не сильно изменилось после всего. Она услышала плеск воды, и тело покрылось сотней иголок. Раскрытая безрукавка оголяла обтянутую термоодеждой грудь. Её соски снова затвердели, а внизу живота пробудилось щекотливое чувство. Асока повторила слова Падме, и решила не мучить себя сдерживанием собственных чувств. Она совершенно не думала про джедаев и то, чему они учили её. Пальцы обхватили грудь, ладонью крепко прижали её, и твёрдый сосок пробежался рельефом её фаланг, когда второй рукой девушка спустилась к штанам, отцепляя пояс с мечом. Расслабив также крепление штанов, тогрута на секунду остановилась, но после все равно нырнула пальцами под два слоя одежды. Там было горячо. И липкие от болонго пальцы смешались с её собственными соками. Средний палец прижался между двух половых губ, и с легкостью скользнул по ним. Она задержала дыхание, и преодолела преграду из губ. Уткнувшись кончиком в упругий клитор, по телу пробежались несильные молнии, и она снова обхватила зубами часть нижней губы, задирая голову высоко вверх. Но не успела она вовсю войти в забвенный процесс, как дверь открылась, и девушка только и успела, что вытащить руку, с ужасом смотря на Падме. Она была совсем без одежды, но тело плотно укрывало мягкое полотенце. Асока не могла поверить. Разве те несколько секунд, что она провела за своей маленькой тайной, на самом деле были целыми минутами? Но нет. Волосы Амидалы были сухи. И только руки поблескивали от влаги. — Что случилось? — Тано не сразу поняла, что её легкие сбились с ритма, и голос был чуть хриплым, уставшим. Она сжала руку в кулак, и сенаторша бросила взгляд на неё. Пальцы были влажные, штаны расстегнуты, а меч с поясом лежал на краю кровати. Её Величество впервые покрылась румянцем, опуская взгляд вниз. — Я думала над тем, что ты сказала. — Она спрятала руки за спиной, и подошла к тогруте поближе. Теперь она была смелее, села на край, а сразу после этого легла на подушку возле Асоки. Джедай чувствовала собственный аромат, и знала, что её подруга также чувствует его. Она отвернула голову и уста раскрылись, желая что-то сказать, но лишь молча дергались. — Тогда на корабле я увидела, что ты возбудилась. А теперь… — Девушка с силой схватила падаван за кисть, преподнося руку к своему лицу. Она внимательно осмотрела её пальцы похотливым взглядом, хоть тогрута не видела его. Сенаторша вынула язык и прижалась им к фалангам подруги, слизывая чуть горькую, но все равно приятную жидкость. Джедай едва держалась на месте. Её сердце выбивалось из груди с такой силой, что ту дёргало по нескольку раз в секунду. Она дышала через рот и нос одновременно, а округленные, испуганные глаза смотрели в потолок. Девушка всё еще хотела что-то сказать. Но это Амидала взяла на себя. — А теперь и я поняла, что не могу унять твой образ перед глазами. Я хочу тебя. — Последние три слова превратились в беспощадные молнии. Они с такой силой вонзились в Асоку, что та вся задрожала в импульсах. Но Амидала быстро уняла её страх, прижавшись губами к устам подруги. Она скользнула языком по ним. От уголка, вдоль каймы верхней губы, оставляя влажный след на изгибе, напоминающем лук, и снова к уголку. Женщина делала это медленно, аккуратно, используя только кончик. А сразу после этого прижимаясь к ней своими губами. Сначала Асока не отвечала ей взаимностью. Она лишь перестала дрожать, и молча лежала под нависшей подругой. Но когда женщина обхватила её нижнюю губу, присасывая ту аккуратно, Тано закрыла глаза и обняла оголенные плечи сенаторши, прижимая к себе. Она начала играть с её устами в ответ. А через несколько мгновений, что казались ей длинными часами, девушки сплелись вместе языками. Скользкие от смешанной слюны, те извивались змеями в разные фигуры. Тогрута сама того не поняла, но пальцы нырнули под полотенце, и то ослабло на теле женщины. Она наконец раскрыла глаза и улыбнулась, понимая, что нашла выход успокоить раскаленные нервы. — Я… я схожу в душ. — Асока чувствовала, как в воздухе до сих пор висел её запах. Также она чувствовала великую ответственность перед Амидалой за то, что она таким образом приняла её проблему. Но женщина не выпустила её. Она на секунду оторвалась от сладких губ тогруты, вынула язык, и линия слюны спустилась на скулы джедая. — Ну уж нет. Ты будешь лежать здесь. — Падме прижалась губами к лбу девушки и спустилась с кровати. Полотенце осталось лежать рядом с Тано, и девушка более не запрещала себе смотреть на оголённое тело подруги. Она подошла к двери и закрыла её. Терминал вновь осветился красным, и сенаторша повернулась к Асоке. Она медленно, играя бедрами, двигалась к ней. С лица не сходила улыбка, а с глаз — страсть. Девушка уперлась коленом в низкую кровать, и Тано поднялась, чтобы приблизиться к ней. Они вновь сплелись в поцелуе, но на этот раз он был коротким. Падме медленно опустилась к расстегнутым штанам подруги. Она раздвинула ей ноги и прижалась к промежности лицом, демонстративно вдыхая пропитавший воздух аромат. Асока была уже совсем красная от стыда, но возбуждение было сильнее. Она сцепила сладкую от слюны Амидалы губу зубами, и выгнулась, не веря, что позволяет сенаторше нюхать себя. Это было так дико. Так неправильно. И потому обе женщины не останавливались ни на миг. Пальцы Падме схватились за плотную ткань штанов, и те с легкостью скользнули с ног джедая. Тонкие лосины были мокрые, и когда женщина снова прижалась к промежности, то почувствовала формы киски её напарницы. Она не удержалась и слизнула пропитанную ткань языком, а Асока от этого прикосновения выгнулась дугой, упираясь в подушку затылком. Её сердце с такой силой вырывалось наружу, что она сняла с себя безрукавку. И без того твёрдые соски теперь были еще больше и твёрже. — Когда ты мастурбировала… — прервалась на несколько секунд Падме. Пряди её волос безобразно распустились на молочном лице. Она выглядела дикой хищницей. — Ты думала про меня? — Теперь она схватила Тано за кисть и подвела её руку к своей же влажной киске. Начав делать круговые движения вдоль девственных, совсем юных губ, Асока продолжила и без контроля Амидалы. Она кивнула в ответ на её вопрос, и прижатая в зубах губа слегка почернела от давления. Принцесса еще раз демонстративно вздохнула, и взобралась на подругу таким образом, чтобы и её лоно прижималось к работающей снизу руке Асоки. Девушка почувствовала насколько влажной и горячей была Падме. И от этого начала двигать пальцами активнее, чтобы приносить удовольствие и ей. — Ты думала про мою грудь? — Снова спросила в Падме, получая такой же ответ. Сенаторша нависла над ней, и средних размеров грудь двумя каплями зависла над лицом джедая. Девушка не спускала с них взгляд, любуясь приятным бледным цветом, отличными формами и розоватыми сосками. Она даже не вспомнила, как расцепила бедную губу и прижалась губами за сосок. Амидала от такой дерзости застонала и прижалась вплотную к подруге, обжимая руками её лекку. Юная падаван зажала сосок зубами, и начала скользить по нему кончиком языка. Её тело пропиталась потом. От этого начало покалывать по всей спине. Ноги обмякли. Но подергивались от теплоты Падме. Она чувствовала столько эмоций одновременно, что даже не пыталась разобраться в них. Остановившись на секунду, Тано вырвалась из-под плена женщины, и оказалась сверху. Она по злому улыбнулась. Бросилась к устам своей жертвы. От смены позиции, девушка смогла ощутить собственными пальцами киску Амидалы. Та отличалась от её собственной. Губ было больше. Стенки казались более мягкими. Сам клитор также был больше и плотнее. Умелые пальцы с легкостью скользили внутри сенаторши. Свободной рукой она обхватила мягкую грудь. Языком слизывала безумный коктейль из самых разных жидкостей, находящихся на губах Амидалы. Там даже чувствовалась горечь напитка, выпитого в баре снизу. Вдруг, две фаланги пальцев вонзились в отверстие. Под небольшим давлением то расширилось. Еще более живая и горячая плоть обхватила их. С силой джедай вошла внутрь Падме. Та застонала громче. Выгнулась дугой. Она на каждом выдохе хрипела от недостатка воздуха. Пальцы вошли по половину. Скользнули обратно. С давлением вошли к пределу. Падме вскрикнула. Зеницы ударились в орбиты глаз. Они укрылись верхними веками. Понимая, где подруге более приятно, Асока начала оставлять слизистую дорожку на губах, подбородке, особенно на шее. Она укусила Амидалу за ключицу, и на бледной коже появились бордовые следы от зубов одичавшей тогруты. Девушка не оставила без внимания и грудь. Но быстро ушла ниже. Язык ощущал каждое изменение в плавных линиях горячего тела. Она приблизилась к небольшому участку волос на лобке. И сразу оказалась у самого сладкого. Вздёрнутый носик прижался к киске. Теперь джедай вдохнула демонстративно. В воздухе витал аромат не только её соков. Амидала сама залилась обильным количеством жидкости. Она была более густой. Насыщенной. Потому первым делом Асока слизала появившиеся лужицы. Пальцы Амидалы сжали постельное белье. Тело напряглось от удовольствия. Это также выдавали её стоны. Каждое движение язычка тогруты там с разной частотой доносилось из уст сенаторши неконтролируемыми постанываниями. Иногда криками. Она с трудом удерживала ноги расставленными в стороны. Асока пробежалась кончиком от дырочки к клитору. К последнему присасываясь губами. Это принесло еще большее удовольствие даме. Сквозь очередной крик, она услышала собственное имя. Потому с новой силой вгрызлась к лону Падме. Язык безостановочно скользил по стенками. Беспощадно метелил упругий клитор. Пытался проникнуть внутрь столь сладкой женщины. Это также приносило немало удовольствия и самой тогруте. Она обхватила бедра Амидалы пальцами. Ногтями оставила на них окровавленные следы, даже не замечая этого. Лизать Амидалу было приятно. И боль в языке лишь провоцировала упрямую Асоку делать это еще настойчивее. Смелее. Быстрее. Ритм достиг тех цифр, когда перерывчатые стоны превратились в один длинный. Амидала кричала. Амидала корчилась на кровати от эмоций. Язык вихрем терзал её самые чувствительные зоны, и тело онемело. Это продолжалось минуты три, пока сквозь него не пробилась очередная волна боли. Раны на ногах вспыхнули огнём. Мышцы по всему телу начали содрогаться. Крик достиг самых высоких частот. Сенаторша выгнулась в глубокую дугу, ускользая от внимания язычка Асоки. Она в срыве не удержалась и от громких слов. — БЛЯТЬ! Я КОНЧАЮ. — и тело в судорогах повалилось на влажную от пота кровать. Из киски рванула горячая струя, и она облепила тело юной падаван. Джедая застало это врасплох, но всего на несколько секунд. Ей настолько понравилось то, что ощутила Падме, что она набросилась на неё сверху, двигаясь в такт её судорогам, перехватывая часть её удовольствия себе. Тела плотно прижались друг к другу, и напрочь промокшее термобелье будто налилось металлом, отбирая силы у падавана. Её глаза были дикими и злыми. Ярко-желтые зеницы пылали пламенем, а Амидала напротив выглядела как загнанная в угол жертва. Асока хрипло дышала. Её зубы были оскалены, и через них стекали реки слюны. Но под её телом, Падме быстро расслабилась. Из рта вырвался последний стон, а на краю кровати оказалась целая лужа из густых жидкостей. Это пробудило в джедае человечность, потому она быстро пришла в себя, и мягко прильнула к губам подруги. Женщина отцепила белье кровати и обняла тогруту. Несколько минут они обменивались насыщенной разными вкусами жидкостью, пока тело Амидалы совсем не обмякло. Она виновато посмотрела на тогруту, и та улыбнулась. — Позволь, я помогу и тебе… — прошептала на остатке сил сенаторша, но влажный палец джедая остановил поток слов. Девушка легла сбоку от девушки, и приблизилась к ней, обнимая. Асока положила ей на плечо голову, и прижалась губами к израненной ключице. Амидала оценила такой жест, и мирно закрыла глаза. Она даже не понимала, какая мощь до сих пор бурлила в теле юной падаван. Она до сих пор горела, а её киска изрыгала целые озёра из соков. Всё чесалось от бездействия, и сердце грозило просто остановиться на очередном толчке. Даже пальцы её иногда сжимались безвольно, но Тано терпела. Она смиренно терпела всё это, не спуская глаз с истощившегося тела подруги. Возбуждение со временем начало исчезать, и тогрута смогла спокойно выдохнуть, счастливо играя с волосами уснувшей Падме. Её тело покрылось неприятным слоем засохших соков, но она не спешила идти в душ. Девушка продолжала лежать возле своей подруги, пока и её тело не упало в насыщенный сон.