***
Тремор жаждал крови. Он страдал редкой и мучительной болезнью — гемоглобинозависимостью. Данная болезнь проявлялась в периодически наступающем и непреодолимом желании пить чужую кровь. Но в том случае, если организм не получит необходимую порцию, наступит смерть. Тремор не знал, почему эта участь выпала именно ему. Это казалось безумно несправедливым. Пока Тремор не попал в Зону, он постоянно посещал врачей, пытаясь выяснить, что с ним, и при этом не создать о себе впечатление сумасшедшего человека. Никто не понимал его. Друзья, которым Тремор рассказывал об этом, либо смеялись, принимая сказанное за шутку, либо начинали избегать его, опасаясь, что товарищ решит хлебнуть и их кровушки. Раньше Тремор всегда имел доступ к человеческой крови, так как работал в больнице, каким-то чудом скрывая свою болезнь и при этом умудряясь забирать с собой с работы литры крови. Зона казалась Тремору спасением. Он наивно полагал, что суровые условия отвлекут его от жажды. Поэтому он отправился в эти загадочные и опасные места, решив податься в лекари. Однако все обернулось намного хуже. Жизнь лекаря была наполнена ранеными и умирающими. Кого-то погрызли псевдособаки, кого-то засосал кровосос, кто-то угодил в аномалию. Кругом была кровь, которую Тремор не мог употребить. Ему казалось, что он в аду. У лекаря была идея, заключавшаяся в том, чтобы пить кровь животных. Но и эту мысль тоже ждал крах. Все потому, что обычных зверей в этих краях не водилось, их заменили мутанты, видоизменившиеся под воздействием радиации. Пить их кровь было опасно для жизни и здоровья. Зато сталкеры спокойно употребляли жареное мясо плотей. Приступы гемоглобинозависимости возникали абсолютно непредсказуемо. Бывало, что приступ начинался, пока Тремор лечил очередного «пациента». Приходилось изо всех сил сдерживать себя, а иногда — молча уходить, дабы не сорваться. Раненый Краб, лежащий пластом на кушетке круглые сутки, натолкнул Тремора на интересную мысль — пить кровь местных сталкеров. А так как забирать ее у живых нельзя, пришлось начать убивать. Первой жертвой Тремора стал обычный побитый одиночка. Убийца даже не знал имя своей жертвы. Пока незнакомец направлялся к Скадовску, чтоб залечить раны и передохнуть, Тремор внезапно накинулся с ножом. Вцепившись в одежду одиночки, жаждущий всем своим весом грубо прижал того к стене. Не успел сталкер понять, что происходит, как тут же получил нож в шею. Послышался хруст позвонков. Смерть наступила практически мгновенно. Тремор прижал к себе обмякшее тело и припал губами к кровоточащей ране, стараясь высосать как можно больше и надолго утолить свою жажду. Однако этого было мало. Вспомнив вкус человеческой крови, Тремор захотел испить больше. А потому иногда, когда становилось совсем невыносимо, он убивал невинных сталкеров, чаще раненных. Ему было все равно, кто его жертва и как ее зовут. Под нож попадали и долговцы, и свободные сталкеры, и вольные, и бандиты. Металлический соленый вкус крови казался дико аппетитным. Это было сравнимо с выпитой бутылкой холодной воды после жаркого дня. Но, если бы Тремор не придумал подлый план, его бы давно раскрыли. Лекарь оправдывал многочисленных пропавших тем, что где-то обосновалось логово кровососов. Чтобы ему поверили, Тремор использовал отрезанные щупальца кровососа и делал на телах жертв отпечатки присосок. В этом деле решил разобраться Глухарь, провозглашенный, так называемым, местным шерифом. Глухарь отправил своего товарища Данилу на поиски логова, но тот пропал без вести. Тогда шериф решил лично отправиться отстреливать кровососов, прихватив с собой майора Дегтярева. Но, когда после зачистки, пропажи сталкеров не прекратились, Глухарь стал подозревать, что лекарь лжет. И он был чертовски прав.***
Грубые кирзовые сапоги Глухаря протаптывали дорогу к сараю, в котором скрылся подозреваемый. Присев на корточки, шериф стал подкрадываться к дверному проему. Оказавшись внутри, Глухарь медленно, опасаясь, что старые доски заскрипят под его ногами, продвигался вглубь дома. Боковым зрением мужчина заприметил что-то, лежащее на полу. Когда он повернул голову в сторону объекта, увиденное заставило его вздрогнуть. На полу распласталось тело Данилы. Сразу стало понятно, что он мертв. На шее погибшего виднелись рваные раны. Догадка Глухаря подтвердилась, во всем виноват Тремор. Достав из кармашка рацию, шериф зашептал Бороде информацию о том, где он находится. Мужчина, вернув рацию на место, подавил горестный вздох, невольно радуясь тому, что не видит лица Данилы, скрытого под противогазом. Молодой перспективный парень погиб по вине чокнутого медика, этого не должно было произойти. Виновник всех этих смертей, на чьей совести — души множества сталкеров, был совсем близко, Глухарь был в этом уверен. Едва слышно передвигаясь по полу в полусогнутом положении, шериф приоткрыл дверь и выглянул из-за угла. Удостоверившись, что Тремор в комнате, Глухарь поднялся на ноги и выскочил, громко хлопнув дверью и наведя на лекаря дробовик. Тремор, явно, испугавшись внезапного появления «гостей», слез со стола, на котором только что сидел. Руки лекаря дрожали, выглядел он каким-то забитым и жалким. — Вот ты и попался! — рявкнул Глухарь, прицеливаясь и готовясь выстрелить. Когда мужчина нажал на курок, и сразу две пули вылетели из дула, Тремор уже пригнулся к земле, оставшись целым и невредимым. От выстрела пострадала лишь стена сарая, в которой теперь красовались два отверстия. Как говорится, стена поймала маслины. — Какого черта?! — выругался Глухарь и стал судорожно перезаряжать ружье. Руки тряслись и не слушались, никак не получалось вставить новые пули. Не успел Глухарь перезарядить дробовик, как Тремор накинулся на него, держа нож в крепко сжатом кулаке, будучи готовым вонзить его в любую секунду. От неожиданности Глухарь выпустил ружье из рук, и то с громким стуком упало на деревянный пол сарая. Осталось лишь защищаться кулаками. Шериф замахнулся и с силой треснул по чужой челюсти, но Тремор практически не отреагировал на удар, словно для него это был укус комара. Будучи более проворным, медик схватил шерифа за запястья и сдавил их, после чего откуда-то достал наручники и защелкнул их за спиной Глухаря, сковав его руки. Все это произошло меньше, чем за минуту. Рыча от гнева и бессилия, Глухарь попытался врезать коленом промеж ног Тремора, но был нещадно опрокинут и прижат к столу. — Отпусти меня, ублюдок! — грозно приказал шериф, извиваясь, словно агрессивная кобра. Тремор проигнорировал его слова, не ослабляя хватку. Как бы шериф не пытался вырваться, все было тщетно. Лекарь крепко держал его, всем своим весом придавливая к столу. В конец потеряв совесть, Тремор с ногами залез на стол и прильнул к телу мужчины. Усевшись на свою жертву, Тремор горько усмехнулся и припал к чужому уху. Глухарь почти сразу ощутил горячее дыхание, но не придал этому значения. — Отпусти, я сказал. Сейчас же. — вновь прорычал Глухарь, нарочно выделяя каждое слово, после чего шершавая грязная ладонь лекаря зажала его губы, не давая сказать больше ни слова. Пока Глухарь обдумывал план освобождения и поимки преступника, Тремор уже уткнулся носом в мочку уха шерифа, неровно дыша. Язык лекаря, оставивший мокрую дорожку от уха до ключицы, заставил Глухаря снова начать яростно вырываться. Пускай, Глухарь не видел женщин с тех самых пор, как попал в Зону, но ласки от мужчин ему точно не хотелось. Однако Тремор настойчиво вылизывал чужую шею, казалось бы, намереваясь задобрить и успокоить шерифа, показать, что ничего страшного не происходит. Но жертва все равно отчаянно пыталась освободиться. Когда сухие тонкие губы коснулись кожи Глухаря, тот так сильно дернулся, что едва не скинул с себя безумца. Такого он точно не ожидал. Поцелуи, периодически переходящие в облизывания, покрывали всю шею шерифа. Но однажды ласки закончатся, это было понятно им обоим. Осознав, что задобрить шерифа не получится, и прекратив пытать его сладострастными методами, Тремор внезапно вцепился зубами в шею. С губ Глухаря, зажатых рукой лекаря, сорвался болезненный вскрик. В этом укусе не было ничего приятного или игривого, Тремор явно намеревался навредить шерифу, а после выпить всю его кровь. — Бля… — сдавленно промычал Глухарь после еще одного, не менее жесткого, укуса. Но он даже не подозревал, что его ждет куда более болезненное и опасное действие со стороны медика. Вскоре, после череды простых укусов, шериф почувствовал, как зубы Тремора прокусили его кожу, а вместе с ней и артерию. Сердце заколотилось в груди быстрее прежнего, произошел выброс адреналина. Глухарь в панике заметался под убийцей. Пульсирующая струя крови начала хлестать из раны, стекая по шее куда-то вниз. Довольно выдохнув, Тремор прижался губами к ране, начав всасывать алую жидкость. И тут Глухарь осознал, что умрет. Все его попытки выбраться оказались безрезультатными. Он умрет так же, как и Данила, его труп тоже будет валяться где-нибудь в сарае и гнить. Единственный, кто придет на его «похороны», это куча опарышей, которые будут ползать по остаткам его холодного тела и пожирать их. Надежда была лишь на Дегтярева. Возможно, он придет, возможно, он успеет. Но, когда к зубам Тремора присоединился еще и нож, вонзившийся в плоть, последней мыслью шерифа стало то, что Дегтярев его не спасет. В глазах потемнело, и наступила звенящая тишина.***
Тремор стоял, склонившись над изрезанным телом Глухаря. Только что он закончил переливать кровь в заранее подготовленные банки. Он испытывал мучительную давящую печаль. Он очень устал от этого всего, устал скрываться и убивать, не имея возможности жить обычной жизнью. Не будь у него гемоглобинозависимости, он бы был обычным медиком, помогал бы людям, спасал бы их от различных недугов. Но, погнавшись за удовлетворением своей жажды, Тремор погубил десятки сталкеров, которые даже не подозревали, что станут пищей для него. Его горестные мысли прервал скрип двери. Обернувшись на звук, Тремор увидел Дегтярева. Майор, переступив порог, застыл на месте, в недоумении уставившись на Тремора и тело шерифа, лежащее на столе, не понимая, что происходит. — Я знал, что очень скоро, если не ты, так кто-нибудь другой доберется до меня. — заговорил лекарь, стараясь держать максимально спокойный тон голоса. — Тремор?! Может, объяснишь, что происходит? Медик ухмыльнулся. Неужели Дегтярев все еще не догадался? — Я уже ничего не скрываю. — вздохнул Тремор, решив сдаться. — Молчать бессмысленно. Ты уже понял, что это я убил Глухаря. Так же, как Данилу и других пропавших сталкеров. — Зачем тебе это было нужно? Тремор начал свой рассказ. Он поведал о том, как мучительна гемоглобинозависимость. О том, что до прихода в Зону было проще. О том, что пришлось убить Глухаря и Данилу. После того, как медик выговорился, стало полегче. — Я понял. Хватит болтовни. — отрезал Дегтярев, сжав кулаки и нахмурив густые брови. — Меня никто не сможет понять. — уныло прошептал Тремор, смирившись со своей судьбой. Время пришло. Пора избавиться от жажды крови и от страданий, которые она приносит ему. Прежде, чем Дегтярев достанет автомат и застрелит его, тем самым наказав, Тремор вынул из кобуры пистолет и приставил его к своему подбородку. Забив на последние слова или что-то подобное, Тремор нажал на курок, выпустив пулю, которая мгновенно его прикончила.