Утро, когда мы вместе

Маркус просыпается и чувствует себя не очень хорошо. Голова кружится от выпитого вчера алкоголя, но не поздравить своего Олли он не мог, ведь его команда победила в Мировом чемпионате, а еще это была его последняя игра в качестве члена команды. Вся команда и их близкие праздновали до поздней ночи, но этого Маркус уже не видел, потому что Оливер был вымотан, и они ушли задолго до того, когда гулянка закончилась. Муж Маркуса, конечно, упирался и говорил, что он свеж как огурец, но его слипающиеся глаза говорили о другом. Он смотрит на часы. На часах уже восемь утра и мужчина искренне рад, что у него отпуск, а его Олли теперь свободен на ближайшую неделю. До начала тренировок для поддержания формы, а также работы с новыми и юным ребятами, которые будут смотреть на него с восхищением. Спать Маркусу больше не хочется, он выспался, иногда ему хватало поспать даже четыре часа. Преступники сами себя не поймают. Но сейчас он чувствовал тепло молочного тела рядом. Маркус смотрит на своего мужа, который выглядит так невинно, когда сжимает в клубочек рядом с ним. Маркус удивлялся — как такое долговязое и жилистое тело, могло становиться таким маленьким на вид. Оливер выглядел рядом с ним утонченным, а его отросшие волосы так хорошо обрамляли веснушчатое лицо. Когда они были школьниками, то Маркуса бесило, что «Вудила» был выше его, но сейчас он находил в этом что-то возбуждающее. Маркус осторожно двигается, чтобы не потревожить спящее рядом недоразумение. Оливер чуть поморщился, но не проснулся. Отросшие русые волосы немного спутались, а бледная пятка выглядывала из-за одеяла. Проблема его шпалы — нет нормальных подходящих одеял. Они даже спали под разными, потому что им просто не хватало одного. Но, к сожалению, у Флинта все ещё нет совести, когда дело касается его дятла, он наклоняется к мужчине и осторожно целует того в обветренный уголок губ, на что тот немного хрипит и приоткрывает глаза, смотря немного расфокусировано, но неосознанно тянется за теплом, как слепой котенок. — Прости, не хотел тебя разбудить, — говорит Марк, но он совершенно не чувствует вину, что прекрасно понимает и Оливер, но сейчас он не уверен, что вообще готов воспринимать речь. Ему хочется получить ещё один поцелуй. Мужчина обхватывает запястье Оливера и покрывает его ладонь, грубую от мозолей, поцелуями, смотря прям в глаза цвета виски и горячего шоколада. Оливер стонет, немного хрипло, но не сопротивляется, потому что опять проваливается в сон. Такое бывает, когда тот очень измотан. И это вызывает лишь улыбку у старшего, который садиться и опирается на спинку кровати. Он аккуратно подхватывает тело мужа под подмышками и наваливает его тело на себя, нежно проводя носом по немного потному виску, после чего вжимается им в волосы, вдыхая запах, который стал ему таким родным за время, что они прожили вместе. Покорность и беззащитность Оливера заставляет член Маркуса заинтересованно подняться. Это всегда казалось Флинту нездоровым влечением, но, когда Оливер узнал о странном фетише своего, ещё тогда, парня, он ясно дал понять, что будет не против, если Маркус возьмет все в свои руки. Гриффиндорец всегда был уверен, что если это нравится всем людям в отношениях, то какая разница, что думают другие, те, что за комнатой. После того разговора, Оливер привык просыпаться от после оргазмной неги. После этого Оливер привык спать без одежды. Маркус нежно гладил Оливера по накаченной спине. Его муж занимался спортом, но он никогда не был крупнее его, даже со всей своей развитой мускулатурой и высоким ростом рядом с Маркусом он выглядел слишком юно. Вся бледная кожа была покрыта веснушками и родинками, самое любимое скопление родинок Марка было на пояснице: маленькие точки складывались в созвездие Золотой рыбки. На самом деле, найти на теле Оливера какие-то созвездия было просто, но именно это трогательное созвездие трогало сердце большого и грубого Марка. Тихий стон сорвался с губ младшего, когда грубые ладони обхватили половинки его ягодиц. Крупные пальцы с ровными ногтями, которые были подстрижены практически под корень всегда, прикасались к расслабленному колечку мышц. Когда они только начали свои отношения, после школы, после войны, после судебных тяжб, то часто пользовались невербальной магией, чтобы призвать тюбик прозрачного геля, но теперь они стали умнее: этот чертов тюбик можно прятать между матрацем и спинкой кровати, чтобы самому до него дотянуться, а не ждать, когда тот преодолеет огромное расстояние. Поэтому Марку просто нужно его достать одной рукой, второй рукой поддерживая Оливера, который повис на нем тяжелой, но приятной ношей. Аккуратно перевалив мужа на другое плечо, он выдавил на пальцы немного смазки. После того, как Маркус немного согрел тягучую субстанцию, он начал массировать анус Оливера из-за чего тот уткнулся носом в ключицу мужа и тяжело задышал. Первые два пальца проходили свободно, растягивая упругие стенки. Оливер не любил быть сверху, что удивило Маркуса, ведь тот был так своенравен, но когда он оказался с ним в постели первый раз, то понял, что этому парню нужно было, чтобы о нем позаботились. И Флинт позаботился, но это не значит, что они не менялись, иногда, когда Оливер был на взводе, то он брал верх, после чего тянулся за ладонью своего Марка, прося немного ласки. Руки Маркуса казались темнее на фоне молочной кожи, которая не любила солнце и была капризна, впрочем, так же капризна, как был капризен сам Оливер, когда ему что-то не нравилось. Третий палец вошел чуть сложнее. У них давно не было близости, сказывалась занятость и возраст. Они не были молоды, но Маркус, словно молодой юнец, снова и снова заводился от одного только взгляда на такого податливого и невинного Оливера. Подхватив мужчину под бедра, после чего насадил его на свой член. Он двигал не резко, продолжая невесомо целовать веснушчатые плечи, слушая тихий скулеж над ухом. Нежно гладил стройные ноги, шумно вдыхая запах родного тела и чувствуя член Оливера, зажатый между их телами. Тот так же заинтересованно встал, пачкая их животы в предэякулятом. Движение были плавными, но точными, поэтому Олли хватило ненадолго, ведь каждый раз крупная головка попадала прям по простате, вызывая в теле приятную дрожь. — Доброе утро, Марки, — его слова растворились в поцелуе, Маркус не собирался останавливаться. Он еще не кончил. — Доброе, детка.