Косички

       Кесси была неугомонным ребенком. Чересчур гиперактивным. "Сатанёнком", в простонародье. Она постоянно носилась по квартире, пыталась достать награды отца, стоящие на полке, устраивала игрушечные сражения на полу в гостиной, просто пела всякие несуразицы и творила такой кошмар на кухне, что если она туда пробиралась, то Джонни седел на глазах и задумываться о том, как с нею будут сходить с ума учителя через год, когда Кесси исполнится семь и она пойдет в школу. Тихо любимая дочурка вела себя только в трех случаях: когда ела, когда спала, и когда приходил Рейден. Его приход приводил в восторг Кесси и заставлял Джонни облегченно вздыхать. И вот одним вечером, когда он неожиданно возник в гостиной, пока девочка прыгала на диване и стреляла из игрушечного пистолета, та тут же прекратила свое занятие и кинулась к тому, кого по праву считала вторым отцом.        — Рейди! Рейди! — запищала Кесси, полезла к богу на руки и потянулась своими шаловливыми ручонками к его шляпе. Тот улыбнулся.        — Здравствуй, мое дитя, — сказал он ласково и, сняв шляпу сам, надел ее малышке на голову, из-за чего ее лицо полностью скрылось за полями. Потом он быстро окинул взглядом пространство вокруг себя, увидел, что на полу всюду валяются игрушки, а на диване лежит брошенный девочкой пистолетик, и его голос стал строгим. — Ты снова проказничаешь? Неужели тебе совсем не жаль своего отца, Кассандра?        — Просто мне скучно, — честно ответила Кесси. — Папа постоянно работает, он говорит, что у него пока нет времени со мной играть, а к Джеки меня не пускают, она заболела. Ты будешь ругаться?        — Я не собираюсь ругаться, — ответил Рейден, не умаляя строгости. — Но и меня, и твоего отца сильно огорчает твое поведение.        — Я больше не буду, — булькнула девочка.        Джонни, который в этот момент запивал водой таблетку от головной боли, вызванной воспроизводимым дочкой шумом, вышел из кухни и весело усмехнулся, увидев на Кесси шляпу.        — Что, хочешь быть похожей на Рейдена, солнышко? — спросил он, подошел к богу и взял его за свободную руку, переплетая пальцы, вместо приветствия. — Летать и пуляться молниями?        — Ага, — гордо сказала Кесси. — А еще я хочу уметь надирать всем задницы!        Джонни поперхнулся воздухом и покосился на Рейдена, на лице которого читался укор.        — Я не учил ее таким словам! — он замотал головой, оправдываясь, и судя по тому, как изогнулась белая бровь, ему не поверили.        — Папа говорил это каким-то злым дядькам в кино и стрелял по ним! — восторженно взмахнула руками малышка и чуть не вывалилась у Рейдена из рук, но Джонни удержал ее. — А еще там все бабахало, и папа ездил на машине! А еще они бежали куда-то с какой-то красивой тетей, потом она сказала папе, что она его любит, а потооом...        — Солнышко, давай ты не будешь спойлерить, ладно? — нервно хихикая, сказал отец, снял шляпу с головы дочери и вернул ее на законное место. — А сейчас убери свои игрушки, а то пройти негде.        Оказавшись на полу, Кесси начала собирать разбросанные по ковру игрушки: всякие машинки, роботы, конструкторы, наборы маленького доктора, лысые куклы, плюшевые звери и много всяких мелких безделушек. Рейден посмотрел на руку Джонни, что до сих пор удерживала его собственную, поднял ее и поцеловал, как джентльмен.        — Ты не уделяешь дочери внимания? — спросил он, переводя на него взгляд. Джонни вздохнул.        — Да я вот... — он махнул рукой в сторону родительской комнаты, где был виден в темноте экран включенного компьютера. — Мне нужно как можно скорее доделывать сценарий, дедлайн через две с половиной недели.        Ему наконец-то позволили написать сценарий к новому фильму самому, и Джонни был безумно рад этому. Ему осточертело читать и уж тем более играть несусветный бред, написанный не иначе как под наркотическим бредом. Пришлось долго бегать по студиям со своей идеей для качественного и интересного боевика, который можно будет смотреть без стыда, и сейчас, когда ему дали шанс зарекомендовать себя не только как актера, но и как сценариста, Кейдж собирался выложиться на полную.        — Я понимаю. Твое дело для тебя много значит, — кивнул Рейден и посмотрел на Кесси, которая вместо того, чтобы убрать игрушки, просто сгребала их в одну большую кучу в углу гостиной. — В Небесном Храме впервые за несколько недель спокойно, в ордене были внутренние разногласия, которые могли привести к беспорядку. Этим и объясняется мое долгое отсутствие.        — Да, без тебя было хреново, Кесси очень скучала по тебе, а я – по тишине.        Вопросительный взгляд.        — И я тоже, я тоже по тебе скучал. О боги, какой ты зануда, — прыснул Джонни. Кесси подбежала к Рейдену и начала дергать полы его одеяний.        — Я убралась! Честно-честно! Мы будем играть?        Бог опустил на нее взгляд и положил ладонь ей на голову, ероша мягкие светлые волосенки.        — Я займусь Кассандрой. Можешь работать и не отвлекаться, — сказал он, и это прозвучало так житейски и по-домашнему, что просто умиляло. И как только отец скрылся в комнате, закрыв за собой дверь, Кесси потянула Рейдена за руку, вынуждая его сесть на пол, и побежала в детскую, чтобы схватить с небольшого столика гремящую голубенькую шкатулку.

***

      "ИНТ: ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК, КОМНАТА ДОПРОСА – ВЕЧЕР."        Джонни смотрел в монитор, глядя на эти строчки и размышлял. Он понятия не имел, как правильно начать сцену. Точнее, он знал, но он не совсем мог рассудить, с чего начать диалог главному герою, детективу, когда он зайдет в допросную, чтобы поговорить с подозреваемым. Поэтому частенько Джонни выходил из-за компьютера, шатался по комнате, беря на себя роль то детектива, то преступника, и прислушивался к своим ощущениям. Какие слова первые и придут на ум, так и может начаться диалог. Или же можно отталкиваться от этих слов, и уже возникнет необходимый вариант.        Наконец-то ему не мешали грохот или вопли мультфильмов из соседней комнаты, и Джонни действительно мог далеко продвинуться в написании многих сцен. Было так тихо, что в какой-то момент пришла в голову мысль, а не телепортировали ли его дочку куда-нибудь в Китай. Но иногда все-таки за дверью было слышно веселое хихиканье Кесси, так что все-таки она дома, а не где-то в Небесном Храме пытается попробовать Джин Сей на вкус. Девочка в обществе Рейдена никогда почти не шумела, не скакала, не дебоширила. Вспомнился вопрос, заданный много лет назад: "Что же есть у Рейдена, чего нет у меня?" Ответ он знал – божественные силы и личность, которую нельзя назвать мудаком, как ему когда-то сказали Лю Кенг и Кунг Лао. Да, забавные были времена...        В комнате совсем стемнело, и единственным источником света оставался лишь экран. Оторвавшись от монитора, Джонни взглянул на часы. Половина десятого. О черт, Кесси давно пора спать! И стоило ему об этом подумать, как вдруг дверь сзади скрипнула.        — Я уложил Кассандру спать, — сказал Рейден, заходя в комнату. — Она сильно притомилась.        — Естественно, она притомилась. Весь день на ушах стоять, — щелкнув на иконку "сохранить", чтобы написанное не дай боже не удалилось, хмыкнул Джонни, вызывая у бога недоумение.        — Люди не умеют стоять на ушах.        — Бог ты мой, Рейден, ты неправильно по... — человек развернулся на стуле, и слова застряли в горле. Секунда, две, три – и тишину в комнате прервал хохот Джонни. Рейден отвел взгляд, смущаясь.        — Кассандра хотела поиграть в парикмахера, — сказал он. Шляпа висела у него на спине на завязках, капюшон стянут вниз, открывая голову, а на голове... О, Старшие Боги, что же творилось на голове!        Кесси постаралась на славу. Не было ни единой пряди волос, которая не была бы использована. Почти вся голова Рейдена была утыкана кривыми пушистыми косичками, захваченными разноцветными девчачьими резинками, а еще повсюду были приколоты всякие разные заколки – и невидимки с какими-то ягодками и пчелками на конце, и крошечные крабики в виде цветочков, и бантики и все на свете. Как же это смотрелось смешно и нелепо: бог грома, яростный защитник царства Земли – и с такой головой! Представить его с такой прической на турнире – так помереть можно со смеху!        — Черт возьми, это великолепно! — еле выдавил Джонни, не прекращая ржать. — Какой ты сейчас красавец, я не могу! Ахахах!        Рейден склонил голову набок, и косички запружинили.        — Твои слова звучат не искренне, — сказал он с прищуром, словно разоблачал мошенника, и от этого становилось еще смешнее. — И еще ты сейчас разбудишь дочь.        Джонни задержал дыхание, пытаясь угомониться, шумно выдохнул, но улыбка все равно не сходила с лица.        — Наверное, она тебе половину волос выдрала, пока плела всю эту красоту.        Он подошел к туалетному столику и взял в руки расческу, а Рейден потрогал одну из косичек, на конце которой болталась розовая махровая резинка с пластмассовой бабочкой.        — Ребенку не под силу вырвать мне волосы. Но у меня время от времени возникало ощущение, что она очень старалась сделать это.        Джонни взял его за руку, потянул к кровати и заставил сесть.        — Завидую твоему терпению. Думаю, я бы и десяти минут не выдержал, — сказал он с тихой смешинкой и сел по-турецки ему за спину, убирая шляпу в сторону. — Конечно, это все безумно мило, но я все-таки уберу весь этот кавардак с твоей головы. Не против?        Вопрос был чисто риторический, но Рейден все равно кивнул, заставляя косички качнуться, словно колоски белой пшеницы, и закрыл глаза. Джонни положил расческу рядом с собой, слегка наклонил его голову назад, и, осторожно подцепив пальцами первую заколку, вытянул ее из волос.        В комнате царил полумрак, свет от монитора не давал нужного освещения, но Джонни не хотел вставать и включать основной свет. Он просто внимательнее всматривался и осторожнее вынимал заколки, образующие на кровати небольшую разноцветную горку. Рейден молчал, не мешая человеку, но чувствовалось, что он чуть ли не мурлычет от удовольствия. Ясное дело. Когда в волосах копошатся, не причиняя боли, любят и люди, и боги.        — Намудрила она тебе... — шепнул Джонни, кладя в кучку последнюю заколку и снял резинку с первой косички. — Что за дочка у нас с тобой. Реактивный двигатель в юбке, не иначе.        — Ничего страшного, — отозвался Рейден. — Кесси была очень счастлива, пока делала все это.        — Мы ее балуем, — человек расплел колосок, и тот волнистыми локонами упал на спину.        — Ты действительно так считаешь?        Джонни посчитал косички и насчитал девять штук. Вместе с уже расплетенной десять. Все они торчали в разные стороны, как у того паренька из фильма "Не грози Южному Централу".        — Ну, да. Но я не думаю, что это плохо. Меня в детстве тоже баловали, но я же не вырос засранцем. Верно ведь?        Последнее было сказано так неуверенно, что Рейден повернул к нему голову с удивленным выражением лица.        — У тебя есть сомнения в том, являешься ли ты хорошим человеком?        Джонни тихо засмеялся и ткнулся носом ему в висок.        — А еще мне говорят, что я плохой актер!        — Это не так, — нахмурился бог. — Мое мнение отличается от мнения тех, кто это тебе говорит.        — А ты смотрел мои фильмы?        Рейден отвернулся, и Джонни снова занялся его волосами.        — Вместе с Кесси несколько недель назад.        Вторая, третья, пятая, седьмая... Из-за косичек волосы Рейдена стали очень волнистыми и струились по плечам белым водопадом. Вот наконец, расплетена последняя, и Джонни взял в руки расческу. Легонько провел по волосам от макушки до кончиков – Рейден вздрогнул от пробежавших по телу мурашек.        — Это так приятно... — прошептал он едва слышно.        Джонни искренне не понимал, зачем бог постоянно прячет под капюшоном такую роскошь. Он больше ни у кого не видел настолько красивых волос, которые в разы лучше, чем улучшенные с помощью компьютерной графики шевелюры моделей из реклам шампуня. Действительно, у людей таких не бывает. И Джонни испытывал в какой-то мере гордость за то, что во всем мире только они с дочерью имеют законное право лапать такое сокровище. Он улыбнулся своим мыслям, снова провел расческой, наклонился слегка и вдохнул запах озона и храмовых благовоний.        Никак иначе, кроме как идиллией, Джонни не мог назвать царящую в комнате атмосферу. Было так спокойно, тепло и хорошо, что все заботы, проблемы и рутинные неприятности уходили на второй план. Были лишь они двое, тусклый свет от монитора, расческа и ощущение сладкой полудремы. Рейден сидел не шевелясь и только иногда вздрагивал от приятных ощущений. Джонни хитро улыбнулся, осознавая, что он просек еще одну маленькую слабость бога помимо прикосновений к шее и запястьям.        Волосы были аккуратно расчесаны, и Джонни, взяв простенькую синюю резинку, захватил их в простой свободный хвост. Потом провел пальцем по выбившейся прядке и заправил ее за ухо.        — Так-то лучше, — шепнул он и обнял Рейдена, заставляя его навалиться на себя. — Как ощущаешь себя?        — Хорошо, — пробормотал бог с ленивой полуулыбкой, чувствуя, как Джонни кладет подбородок ему на макушку. — Думаю, я не буду запрещать Кассандре играть в парикмахера.        — Ах ты хитрый чёрт, — человек мягко рассмеялся и обхватил пальцами его запястья. От прикосновения Рейден зажмурился, как кот.        — Я не чёрт, — сказал он, но без возмущения или желания переубедить, будто понимал, что это просто шутка.        Солнце давно село, а монитор погас. Город сбавил шум на полтона. В окутанной темнотой комнате сохранялась благодатная тишина. Не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась. Хотелось, чтобы это ощущение уюта и умиротворения не исчезало. Было слышно лишь дыхание и стук в груди. Джонни прикрыл глаза. Он все еще держал бога за запястья, и пальцы чувствовали размеренный пульс.        Не говоря ни слова, Рейден поднял голову, и человек нежно и осторожно поцеловал чуть приоткрытые теплые губы. На душе у обоих было так спокойно, так хорошо, что и не нужно было слов. Этот жест все сам за себя говорил. Это был не поцелуй в обычном его понимании. Это было самое настоящее признание.        Тысячное признание в любви.