Мактуб "так предначертано"

Джан. Я не слышал, как она пришла, но почувствовал… Почувствовал ее горячие ладошки, которые коснулись моих плеч и медленно, словно лепили глину, стали очерчивать мышцы. Мурашки бежали вслед за ее пальчиками. Мои ладони, которые лежали на гладкой поверхности стены, сжались в кулаки, когда она добралась до поясницы, но не остановилась. Ее руки прошлись по моим ягодицам, поглаживая и слегка царапая ноготками. Она поднырнула под мою руку и оказалась прямо перед моим лицом. Наклоняю голову ниже, чтобы ей в глаза не били струи воды и наблюдаю, как с моего носа стекает струйка и падает ей на грудь. Вода не знает преград и не останавливается ни перед чем, на своем пути! Дорожка из воды бежит дальше, щекочет ее тугой темный сосок и срывается вниз. Мне неважно куда улетела та первая капля, потому что я продолжаю наслаждаться другой картиной… Струйки воды бесстыже ласкают ее тело там, где я не позволю прикоснуться никому, кроме себя. Ее грудь приподнимается в так дыханию, и я вижу, как острые вершины сжимаются от возбуждения и становятся похожими на темную спелую вишню, когда по ним бежит влага, очерчивая ореолы и устремляясь дальше. Во рту набирается слюна. Это рефлекс, который срабатывает, когда ты видишь что-то очень вкусное. И у меня этот рефлекс сработал отлично, потому что мне срочно хочется почувствовать их вкус. Наклоняюсь и обхватываю одну вишенку ртом, с силой втягивая в себя. Демет плавится в моих руках и выгибается дугой, когда я прикусываю ее нежную кожу и тяну на себя. А потом тоже самое проделываю с другой ягодкой и нахожу для себя только одну разницу. В отличие от нежной вишни, которую легко прокусить зубами, ее соски – тугие, но такие же сладкие. Пока я наслаждался ее сладостью, она стала терять равновесие и в поисках поддержки начала скользить руками по скользкой плитке. Поймал ее руку и положил на хромированный поручень, который кто-то очень предусмотрительный разместил на стене. Она тут же вцепилась в него, как утопающий за соломинку. Теперь, когда она более-менее твердо стоит на ногах, мы поменялись местами. Мое тело она уже исследовала, а теперь моя очередь. Касаюсь пальцем ее запястья и веду им по руке, щекоча. Дохожу до узких плечиков и глажу выступающие ключицы. Она закидывает голову назад и фыркает, когда ей в лицо попадает вода. Продолжаю свое путешествие по карте ее тела и опускаю руку, очерчивая спираль на коже. Трогаю кончиком пальца упругое навершие, оттягиваю вниз и резко отпускаю. Смотрю на то, как от моих действий пружинит ее небольшая грудь и еще больше восхищаюсь ее телом. Мои руки перемещаются на животик Демет и пальцы рисуют круг, огибая аккуратный пупок. Она так отчаянно сжимает колени и переступает с ноги на ногу, стремясь скрыть свое дикое возбуждение, что я решаюсь на провокацию. Опускаюсь перед ней на колени и глажу ее длинные ноги, от выступающих косточек на бедрах и до самых стоп. Демет опускает голову и смотрит на меня. Ее глаза сияют, кожа блестит от воды, а губы приоткрыты. И я перед этой красотой стою на коленях. А потом я понимаю, что она меня не останавливает и что она больше не смущена и не боится моих дальнейших действий. Это придает уверенности и мне. Неотрывно смотря ей в глаза, я медленно провожу руками вверх и осторожно разжимаю ее колени. Она уже не сопротивляется и это дается мне легко. Кажется, что я буду вечно голодным, когда речь идет о Демет и ее теле. Но это «блюдо» я еще не пробовал. Почувствовать ее вкус на губах – вот чего я сейчас действительно хочу больше всего. И я забываю обо всем на свете, когда касаюсь языком самого сокровенного. Она дергается от новых ощущений и мне приходится обхватить ее ягодицы. Пальцами легко сжимаю ее попку и продолжаю свое исследование. Прохожусь кончиком языка между бархатных лепестков и чувствую влагу, но не от душа… Это ее влага. Пробую ее снова и снова и понимаю, что кажется нашел для себя самый сильный наркотик в мире, отказаться от которого уже никогда не смогу. Демет. В моей голове был такой шум, что я не слышала ни одной своей мысли, если они вообще были в моей голове в этот момент. Только в ушах бешено стучало сердце, ударяясь о ребра и отскакивая от них. Никогда в жизни я не могла себе даже представить, что позволю кому-то делать такое со мной. Для меня это было слишком интимно. Но, наверное, должен возникнуть определенный уровень доверия. Потому что сейчас я не смогла бы оттолкнуть Джана, даже если бы очень этого захотела. Я была полностью в его власти, и он умело пользовался этой властью. Вот только мои собственные ноги отказались подчиняться разуму и просто перестали меня держать. Не упала я только потому, что руки Джана еще сильнее стиснули мои бедра и удерживали меня теперь практически навесу. Я заскулила как щенок, которого оторвали от мамы, когда почувствовала… а точнее, перестала чувствовать Джана. Но эти звуки были прерваны самым жадным поцелуем. Мы целовались так, как будто хотели выпить дыхание друг друга. По нашим лицам и телам бежала вода, но от этого все происходящее было еще более возбуждающим. Не знаю, каким образом работал мой воспаленный мозг в этот момент, но я почему-то вспомнила одну очень интересную мне вещь. - А что ты сказал ему? - Кому? – прерывистое дыхание Джана обжигает шею, когда он впивается в нее поцелуем, даже не понимая, что я спрашиваю. - Тому арабу на заправке? Он замирает, поднимает голову и непонимающе смотрит на меня. У меня кружится голова от ощущений, но я держусь за его плечи и стараюсь сохранить серьезное лицо. - Серьезно? Сейчас? – вылетает у Джана, когда до него наконец-то доходит смысл моего вопроса. Я не выдерживаю и начинаю смеяться. - Вы сами породили монстра, Мистер Яман! Учусь у вас, как обламывать кайф! Он смотрит на меня не отрываясь, моргает и вдруг хватает меня и подкидывает вверх, подхватывая за бедра и впечатывая в стену. Из меня разом вылетает весь смех вместе с воздухом. Я расслабляюсь, когда чувствую, что он начинает входить в меня, но вдруг останавливается и замирает. Делает еще одно очень короткое движение вперед и выходит. Я шиплю на него от негодования и притягиваю за шею ближе, но его бедра все еще остаются слишком далеко от меня. - Вам, Госпожа Демет, еще очень далеко до учителя! – ехидно улыбается он и опять касается меня головкой, но лишь касается. «Какого черта?!» - вопит мой проснувшийся мозг. Я тяну его на себя еще сильнее, рискуя сломать ему шею. Хотя, скорее я свои руки выверну, чем ему что-нибудь сломаю. Но все бестолку! Поэтому, иду на подлость и кусаю его за плечо… Сильно. Так, что даже чувствую металлический привкус на языке. И тут же разжимаю зубы, ахая, когда чувствую как он резко вошел, на всю длину, заставляя мои глаза широко распахнуться. Каждым движением он вколачивает меня в стену, причиняя такое болезненное удовольствие. Кажется, что я с трудом смогу ходить после такого, но мне и этого мало. Я хочу еще большего! Поэтому его новый толчок я встречаю с готовностью и одновременно делаю бедрами круговое движение. - Боже! Ты восхитительна! – хрипит он и целует мою грудь, играя с ней языком, втягивая внутрь и покусывая. Джан. Мы все-таки выбрались из душа, и у нас почти не осталось времени на сборы. Поэтому я сам закутал Демет в пушистое полотенце, закинул на плечо и вынес из ванной. Она хохотала в голос, когда я щекотал ее пятки и шлепала меня по ягодицам ладошкой, требуя, чтобы я поставил ее на землю. Я подошел к креслу и осторожно опустил в него свою драгоценную ношу. Сел перед ней на корточки и начала вытирать ей голову, как маленькому несмышлёному ребенку. - Почему ты так рано встал? – задала она вопрос, когда вынырнула из махрового белого полотна. - Ты же хотела дотронуться до неба? – задаю я встречный вопрос и вижу, как ее глаза загорелись интересом. - Мы полетим? – наклоняется вперед и почему-то шепотом спрашивает она. Я тоже наклоняюсь вперед, почти касаясь ее носом, и также шепотом отвечаю: - Да! Она кидается обнимать меня и покрывает поцелуями лицо. А я как-то запоздало ощущаю, что у меня саднит плечо, которое она так безжалостно кусала… *** - Я боюсь… - Жизнь моя, ты же сама этого хотела, - смеюсь я и не понимаю, откуда у нее возник этот страх. Мы стоим у огромного воздушного шара и корзины, в которую смело поместится человек двадцать-двадцать пять, а она не может решиться зайти в нее. Человек, который управляет этой махиной терпеливо ждет в сторонке. Но я уже пару раз заметил, как он посматривает на часы. - Смотри, - успокаиваю ее я. – Если тебе вдруг станет страшно, мы скажем этому доброму человеку, чтобы спустил нас на землю. - А если мы начнем падать? - Такого не случится! Правда же? – ищу я поддержки у нашего «водителя», и он усиленно кивает, подтверждая мои слова. - Я прошу прощения, но, если мы сейчас не взлетим, мы пропустите восход солнца. - Вот видишь, дорогая, пропустим восход. Пошли? – я протягиваю руку, и она даже подает мне свою, но с места все равно не двигается. - Я тут подумала, может ну его? А? Посмотрим восход на террасе. Оттуда открывается прекрасный вид, да и почву под ногами чувствуешь. - Так, ну все! – сдаюсь я и дергаю ее на себя. – Ты же у меня не трусиха! Поднимаю ее на руки и, под ее визг и улыбку мужчины, заношу внутрь корзины, но на ноги не ставлю. С нее станется выпрыгнуть… - Я не трусиха! Но это неоправданный риск! Жила же я как-то двадцать шесть лет без этого! Не хочу умирать с новыми знаниями на двадцать седьмом году жизни. Кивком головы показываю, что можно взлетать и ставлю ее на ноги, прижимая к своему телу. - Ты мне веришь? - Да тут дело не в доверии… - все еще сопротивляется она. - Ты… мне… веришь? Она поднимает на меня глаза и кивает. - Да! Конечно, верю! - Тогда не бойся! Я не позволю тебе упасть. *** «Только мы будем стоять посередине и не будем подходить к краю», - говорила она. Ага! Как же! Я только и успеваю ловить ее, перебегающую от одного бортика корзины, к другому. И куда только страх подевался? - Смотри, смотри!!! Я дотянулась до неба! – кричит она, заглушая ветер. - Джан! Я могу поймать ее руками! Мимо пролетела чайка и, по-моему, как-то странно на нас посмотрела. - У вас всегда так? – тихо интересуюсь у Али. Как оказалось, так зовут нашего провожатого. - Это еще что! Один раз девушка чуть не выпрыгнула из корзины, потому что ей показалось, что чайка, летящая со стороны солнца – это ангел. От бликов крылья сверкали и визуально казались больше. Еле поймали! Хорошо бортики высокие. Пока взбиралась, успели заметить и остановить. Смотрю на него, в полном шоке, потом на Демет, которая висит головой вниз… - Дорогая! – срываюсь я с места. – Милая! Иди обниму!